Читать книгу Салат из одуванчиков - Елена Касаткина - Страница 9

Грудь Глаши, словно круп кобылицы, только что выигравшей чемпионский забег, высоко вздымалась в частом и хриплом быхании. Волосы были спутаны и всклокочены, в них виднелись сухие листья, комки грязи, обломки веток, пух, перья и ещё что-то блестящее. Некогда великолепный наряд являл собой жалкое зрелище – каблуки сломаны, сексуальные чулки изодраны, а прекрасное белое, украшенное пайетками, платье свисало лохмотьями, оголяя кое-где совсем уж неприличные места. Впрочем, это уже не имело значения, так как вся, целиком, она была покрыта ровным, однотонным слоем жижи болотистого цвета. Глаша бешено вращала глазами, и дико озиралась, в поиске какой-нибудь внезапной угрозы. Но всё было тихо. Кажется, они от неё отстали.

Твари! Она бесстрашно бросалась на них, на всех троих. Рвала когтями, толкала, пинала, лягалась, кусалась, делая всё возможное и невозможное, чтобы отбиться. Атаковать – лучший способ справиться с противником. Даже если их трое. Так решил её «миниатюрный» мозг. Теперь они знают, какой он у неё миниатюрный. Надеюсь, шрамы от коготков не скоро сойдут с их лиц.

Глаша посмотрела на испорченный маникюр. Оглядела себя, и протяжный, пронзительный, полный отчаяния и тоски вой раздался над озером, заглушая все остальные звуки. В изнеможении она присела на корточки, так как это могут делать только «истинные леди» и опытные арестанты – максимально низко, широко раздвинув колени, с упором на всю стопу, и чуть подав вперёд плечи для равновесия. Со стороны дороги послышался шум и резкое торможение тяжеловесной фуры.

– Эй, ты орала? – В свете фар был виден лишь силуэт водилы.

– Ну я. – Глаша приподнялась. – И что?

– Фьюить, – присвистнул мужчина. – Настоящая кикимора, – заржал и осёкся. – Что-то случилось? – подошёл ближе.

– Случилось, – зло бросила Глаша.

– Ты откуда такая?

– С выпускного!

– Вот это да! Хорошо, видать, погуляли!

– Для кого как.

Водила достал пачку сигарет, тряхнул и протянул Глаше.

– Будешь?

– Не курю. Хотя… – подцепила обломком ноготка торчащую сигарету, вытянула.

Водила нащупал в заднем кармане зажигалку, протянул.

– Кто тебя так? Звери?

– Ага, – Глаша щёлкнула зажигалкой и на миг в свете огонька увидела лицо мужчины. Обычное, симпатичное лицо, с трёхдневной щетиной. – Животные.

– Понятно. – Мужчина закурил.

Они молчали, и было слышно, как стрекочет неподалёку сверчок.

– Ты где живёшь? – Мужчина отбросил недокуренную сигарету. – Поехали, отвезу. – Повернулся и, не оглядываясь, пошёл к машине.

Её сморило сразу. Пережитое за вечер словно истощило все её жизненные ресурсы, руки и ноги болели, голова кружилась, слабость навалилась бетонной плитой. Она стала клевать носом.

– Лезь за шторку, поспи.

– Да тут до города десять минут езды.

– Это если по прямой, я по окружной поеду, нам через город нельзя, а это как минимум полчаса. Отдохни пока, только платье сними, а то всю постель мне измажешь. И вон бутылка с водой под сиденьем, а в бардачке полотенце, смочи и оботрись.

Она застыла.

– Не бойся, я не смотрю, мне от дороги ночью отвлекаться нельзя.

Глаша стянула грязные лохмотья, кое-как обтерла грязь с ног и рук и полезла за шторку. Уснула мгновенно, провалилась в сон, как в чёрную дыру.

Проснулась от резкой боли внизу живота. Она не сразу поняла что происходит. Откуда эта боль.

Он насиловал так, словно для него это было привычным делом. Одной рукой держал её скрещенные над головой руки, другой упирался в матрас, царапая застёжкой наручных часов ей щёку.

– Пикнешь, убью, – предупредил сразу. – Выброшу у дороги, никто и искать тебя, шалаву, не будет.

И она молчала, не плакала, терпела. Похоже, Ангел-Хранитель совсем от неё отвернулся и то, что не удалось тем, троим, её одноклассникам, удалось случайному шоферюге.

– А… а… а… – вытаращив глаза, прокричал водила, ослабил захват и плюхнулся на неё всей своей массой.

Она не шевелилась, даже когда он слез с неё. Лежала, молча уставившись в железный квадрат потолка, который нависал так низко, что невольно подумалось про цинковый гроб.

– Чего разлеглась? – Водила дёргал застрявший на ширинке бегунок. – Давай, проваливай. – Пнул кулаком в тюфяк и выдавил нарочито смачно: – Шалава!

Она сползла с шофёрской кровати на сиденье, огляделась в поисках своих лохмотьев.

– А это что? – заорал разъяренный водила, заметив красное пятно на затёртом до дыр тюфяке. – Откуда это?

Он даже не понял, что изнасиловал девственницу. Объяснять она не стала, толкнула ногой дверь и выпрыгнула в чёрное месиво ночи.

Она долго ещё брела наугад. Просто шла по дороге вперед, не надеясь дойти живой. Ей было всё равно. Она больше не нуждается в Ангеле-Хранителе.

Домой пришла под утро. Само провидение вывело её в нужном направлении. На звук скрипнувшей двери мать оторвала тяжёлую голову от стола:

– О! Явилась, не запылилась, – прошипела и громко отрыгнула. – Мить! – толкнула голову отца, которая покоилась между двумя пустыми бутылками водки и консервной банкой, доверху набитой бычками от папирос.

– Ммм, – промычал отец, но голову не поднял.

– Шлюха! – неожиданно резко взвизгнула мать. Так громко, что скомканный пучок волос на макушке взметнулся ввысь, и шлёпнулся назад, растеряв по дороге гнутые шпильки.

Глаша прошла в свою комнату, надела спортивный костюм, сложила в спортивную сумку носки, трусы и бюстгальтер, в задний карман сунула документы. Достала из шкатулки несколько купюр, её личные сбережения, и, ни с кем не попрощавшись, вышла из дома.