Читать книгу Израиль. Земля обетованная - Елена Коротаева - Страница 19

Кто плавает в Красном море в марте месяце? Точно не израильтяне, они мерзнут до первых весенних хамсинов. Объясняю для тех, кто не в курсе: «хамсин» в переводе с арабского – «пятьдесят». Это ветер с пустыни, который дует пятьдесят дней в году. Его легко узнать: примерно дня на три над Обетованной нависает мутное жаркое марево из мелкой пыли, ветра особо сильного нет, но жара стоит несусветная. Это прелестное природное явление заканчивается так же неожиданно, как и начинается, и все про него забывают до следующего хамсина. Обычно это случается весной и осенью. Мне запомнились самые мощные хамсины в сентябре-октябре, особенно те, что выдавались на мой день рождения. Хотя вообще все это дело привычки. Я всю жизнь больше страдаю от холода, который меня буквально парализует и вгоняет в тоску. Жара повеселее; хотя, конечно, многие со мной не согласятся.

Вот я и сделала несколько заплывов в прозрачной воде Красного моря, и у меня заболело горло. Ясно было, что начиналась ангина, а значит, нужны были антибиотики, которые иначе как по рецепту не продают. Мой давнишний друг доктор Давид примчался с букетом каких-то пушистых шикарных белых цветов из Герцлии и с рецептом на антибиотик, который радостно выписал на свое имя. «Да, да, у меня теперь ангина!» – весело сказал он. Под бутылку водки пошли воспоминания одно другого ярче: первые годы жизни в этой стране, поддержка друг друга, семейные драмы, любовь и ненависть, отчаяние, жара, экзамен на врача, который он сдавал 13 лет и сдал наконец, аутотренинг с группами (по российскому образованию Давид психиатр, в Израиле же он терапевт и геронтолог), бомбежки… хотя нет, это я что-то путаю. Какой житель славного города Кирьят-Шмона, где все без исключения жители – фаталисты, станет, встретив старого друга, вспоминать такую фигню, как бомбежки? Мы и в бомбоубежище-то никогда не спускались, иногда для порядка отправляли туда детей с собакой, они там рисовали и смотрели телевизор, пока взрослые логично объясняли друг другу, что траектория «катюши» такова, что она на наш дом упасть не может, поскольку он стоит под горой, хотя вопреки логике падали «катюши» в самых неожиданных местах. Мы с Давидом жили в одном доме. Поговорили о медицине в Израиле, вспомнился единственный случай, когда и я оказалась в больнице, вернее, в родильном отделении, в сентябре 1997 года. В 1995 году я вышла замуж во второй раз.