Читать книгу Время - Елена Крюкова - Страница 20

Молчит раскосая бурятка.

Лицо как яблоко сухое.

А расписание – в порядке

От Кулунды до Уренгоя.

Эх, кабы навсегда уехать,

В слепую синь стрелой вонзиться!

…Цыганка вся – в монистах смеха,

И ноги тонкие, как спицы.

Здесь ветры с запахом Байкала,

Когда с Востока снег наносит —

Грызни и ругани вокзала

Не занесешь, но он – заносит!

И на сухие иглы снега,

Как на дорогу столбовую,

Выносит ветром человека,

И пьет он водку ледяную.

Берут буряты бутерброды,

Глотают кофе, как в пустыне!

Переселение народов —

Переселение доныне!

Девчонка про любовь щебечет.

Старуха про войну вздыхает.

А рядом Сыне Человечий

На жесткой лавке отдыхает.

У каждого – своя святыня.

У каждого – свои порядки.

Рыдает об убитом сыне

Над Буддой старая бурятка.

А рядом крестик, будто рану,

Старик ощупал под рубахой:

Молиться о грядущем рано —

Спаси от нынешнего страха!

В Афганистане – это рядом —

Месторожденье лазурита.

На карте весь Саян под взглядом

Не больше бабкина корыта.

Что, люди, смотрите умильно

В бычачью морду тепловоза:

Вам мало крыльев семимильных?

Не жмут шумерские колеса?

Глядит уборщица колюче,

Подняв метлу убогим флагом,

Хоть ноготки ее на случай

Покрыты земляничным лаком.

Она, как матерь Чингисхана,

Глядит из-под руки на лица.

А жарко – можно из-под крана,

Как из реки в горах, напиться!..

Два старика, очистив воблу

И выпив из бутылки пива,

Заснули тут же в позе «вольно»,

Орлиной, нежной и красивой.

Во сне, спасаясь от погони:

«По коням! – крикнули. – Победа!..»

Я с ними в прицепном вагоне —

Ура! – до Култука поеду.

Лежат пирожные в буфете,

Воздушны, дёшевы, бесплотны…

Все человечество на свете

Спрессовано в вокзал холодный.

Но сквозь овчинные тулупы,

Сквозь чемоданные наросты

Я вижу вдруг глаза и губы,

Как дети в детстве видят звезды!

Мальчишка в вытертой дубленке

И с грубыми руками Бога.

И чистые глаза ребенка,

Чья мать – январская дорога.

И я иду к нему, толкая

Мешки, баулы, локти, плечи,

И я красивая такая,

И пальцы подняты, как свечи!

И пальцами в толпе бездомной

Свечу, морозы прожигая,

Свечу во тьме на мир огромный,

К тебе – любимому – шагая!

Как долго я тебя искала!

Родство – о, что за наказанье:

Сродниться вмиг в чаду вокзала —

Без рода, имени и званья…

Но вдруг в огнях метельной пыли,

В пару медвежьем и морозном

Меж нами люди повалили

Под диктофона голос грозный.

Оно летело и бежало,

Родное перекати-поле,

И направление держало,

И брало уходящий поезд!

Клубок с колючею холстиной,

С тысячеглазым счастьем-горем,

Куда ты, как под хворостиной?

В священное какое море?..

Девчонки с красотой живою,

Старухи, жизнь кому – как милость…

Я в нем была сухой травою

И по снегам земли катилась.

Клубок промчался между нами —

От похорон до колыбели…

А где стоял ты – встало пламя,

Слепое снежное веселье.

Кассирша в обморок упала.

Старуха мелко закрестилась…

А я стояла и молчала,

Поскольку я с тобой

Простилась.