Читать книгу Тридцать четыре Ежки для Кощея. В погоне за женихом - Елена Лисавчук - Страница 5

Утро началось с громкого стука в дверь. Кто-то злонамеренно пытался снести ее с петель.

– Солнышко, ты уже проснулась? – ласково спросили с той стороны. Голос принадлежал бабушке Евпраксии.

Я тоскливо взглянула за окно – на улице едва забрезжил рассвет. И чего это ей в такую рань не спалось?

Ответ на этот невысказанный вопрос не заставил себя долго ждать.

– Просыпайся, дорогая, все собрались на совет. Не поторопишься, начнут без тебя.

– Как – без меня?!– крикнула я, напрочь забыв о сне.

– Я так и думала, что ты захочешь поприсутствовать, – судя по голосу улыбнулась Евпраксия. – Давай поторапливайся, Мирослава, а то пропустишь все самое интересное.

Из-за двери послышался звук удаляющихся шагов.

Спрыгнув с кровати, я схватила футболку, в которой прибыла накануне и, просунув в нее голову и оставив болтаться на шее, кинулась к джинсам. Бабушки были не в восторге от моего выбора одежды. Однако модные новинки «иных»нравились мне гораздо больше длинных юбок и свободных рубах, принятых в клане Ежек. Пусть не сразу, но им пришлось смириться с моими предпочтениями в одежде. Натянув, наконец, джинсы и поправив поясок застегнула молнию. На ходу просовывая руки в рукава футболки, опрометью бросилась к двери.

– Ты чего не спишь в такую рань? – потягиваясь, сонно пробормотал Зиги. Этого никакое землетрясение не разбудит, пока он сам не захочет, онтот еще соня, а тут– на тебе! – сам вдруг проснулся.

– Какой тут сон, когда бабушки совет собрали! – бросила я, наспех завязывая шнурки на кроссовках. – Пятой точкой чувствую – что-то затеяли.

– Что ж ты раньше меня не разбудила! – спрыгнув с кровати, потягиваясь, возмутился питомец.

– Да я сама недавно проснулась!

Подхватив на руки Зиги, я выскочила из комнаты.

Сбежав по ступенькам, я на всех порах помчалась в горницу. Меня интересовала маленькая неприметная дверца, расположенная недалеко от главного входа. Многие считали, что за ней скрывается чулан, и были бы весьма удивлены, узнай об истинном ее назначении. Без труда найдя заветную дверь, я потянула за ручку и сразу переместилась в темное, без единого окна помещение.

На самом деле, дверь в чулан постоянно была заперта, а иначе бы все гости, по незнанию забредшие туда, знали бы тайны нашего рода.

Множество свечей тускло освещало тесную комнату с большим напольным зеркалом, установленным по центру. Напротив него по одну сторону от Акулины стояла Евпраксия, по другую – Евдокия. Не замечая моего присутствия, они общались с другими родственницами. Матушки среди них не было. А вот это очень странно.

Опустив Зигина пол, подошла к бабушкам. Те даже не заметили моего присутствия, настолько были увлечены решением моей судьбы.

– Говорю вам, сошлите к нам девчонку, у нас как раз рук не хватает – свинья давеча принесла с десяток поросят, и забот у меня прибавилось. Я бы не отказалась от помощницы, – причитала Вацлава, жена недавно чуть не упокоенного дядьки Назара.

– Вместо того, чтобы о поросятах беспокоиться, лучше бы о муже своем подумала, – одернула ее Акулина. – Мужика твоего мы приструнили, но это не значит, что у него не хватит ума сбежать от тебя.

– Как его удержать, коли он на других девах засматривается?.. – недовольно поморщилась Вацлава.

– Тебя что, всему учить надо?! – всплеснула руками староста. – С мужиками надо как с мухоморами: сначала промариновать и вымочить, и только после этого они могут быть использованы!

«Правильно, так ее, бабушка Акулина!» – в душе ликовала я.

– Тогда тем более отдавайте мне Мирославу! – снова забухтела тетка. – Она коровник чистить будет, а я за мужем присматривать.

Еще чего она удумала!!! Я ей такую «Мирославу» покажу – она вовек не забудет мою помощь!.. Я чуть ли руки не потирала от предвкушения.

– Перебьешься, – остудила ее пыл староста, и я немного приуныла – ведь могла повеселиться от души, а заодно и Зиги отвел бы душу. Всяко лучше, чем путников пугать!

– Какие есть еще предложения? – тем временем допытывалась бабушка Акулина.

– А давайте ее к лешему Виссариону отправим, он вон как управляется со своей лесной братией, каждый листочек на своем месте висит, а у каждой животины свой уголок имеется. И живут-то они все дружно и ладно – боятся перечить старику, – с воодушевлением предложила одна из дальних родственниц.

– Все не то! – воспротивилась староста и неодобрительно покачала головой. – Мы что, немощные старухи, сами с молодняком справиться не можем?

– Можем! – в один голос подхватили родственницы, и глаза старосты довольно блеснули в свете зажженных свечей. У меня сложилось впечатление, что это-то ей и нужно было – их единогласная поддержка.

– Мира, кажется, нам пора делать ноги, – заговорщически прошептал Зиги.

– Тише ты, – шикнула я на него, – сбежать всегда успеется.

– Потом может быть поздно, – проворчал он.

Не желая ничего пропустить, я неопределенно махнула на него рукой.

– Раз мы пришли к согласию и сами будем вершить судьбу внучки, то, думаю, самое время отправить ее ко двору Кощеев. Пришло время нам с ними породниться! – торжественно заявила Акулина.

– Чего?! – воскликнула я.

– И ты тут? – вместо ответа обрадовалась мне староста. – Я как раз собиралась за тобой послать!

Я не разделяла ее веселье, о чем и поспешила сообщить:

– Сами отправляйтесь ко двору Кощеевых! У меня есть дела поважнее, чем раскланиваться перед ними.

– Дорогая, это честь для любой Ежки, – принялась уговаривать меня бабушка Акулина. – Ты хоть знаешь, кто такие Кощеи? Конечно, помимо того, что у них одно из самых процветающих княжеств.

– Конечно. Еще они – отменные колдуны и жуткие снобы, – блеснула я своими знаниями.

– Это еще не все, – решила просветить меня Евдокия, что выглядело само по себе очень странно, так как особой заботой обо мне она никогда не отличалась. – Стоит породниться с Кощеями…

– Там что, не один Кощей?! – перебила ее.

– Нет, их три брата, – пробурчала она недовольная тем, что ее прервали. – К чему это я все?.. Вспомнила! Если получится с ними породниться, род Ежек попадет под их родовую защиту, и наши избранники будут жить ровно столько же, сколько проживем мы сами. Нам не придется хоронить мужей, – с горечью закончила она. Однако, я нисколько не прониклась ее речами.

– Им-то что перепадет от брака с Ежкой? – подозрительно прищурилась я.

– Отпрыск! – неохотно обронила староста. – Наши силы и знания передаются по девичьей линии, у них же все наоборот, только пацанята получают магию и все несметные богатства. Однако наследник у них может на свет появиться только от Ежки. Это своеобразный взаимовыгодный для обеих сторон союз.

– Вам союз подавай, а то, что на кону моя жизнь с Елисеем стоит– вам наплевать? – не на шутку разозлилась я. – Не дождетесь! Ни за какого Кощея я замуж не пойду! Вам надо -вот сами и отправляйтесь их очаровывать, а я – домой!

– Тоже мне, принцесса выискалась, – презрительно хмыкнула Евдокия. – Ежек, желающих породнится с Кощеями, пруд пруди, а прямых отпрысков на всех не хватает, поэтому для кого-то и их дальние родственники в почете.

– Тут еще неизвестно, кому повезло больше. У Кощеев вон какой выбор, а мы, значит, должны довольствоваться тем, что осталось? – из вредности возразила ей я.

Евдокия окинула меня хмурым взглядом.

– На отборе невест присутствовали сотни Ежек из разных кланов, а допущены были всего тридцать четыре, и тебе, Мирослава, посчастливилось оказаться среди них, – закончила она, особо выделив конец фразы.

– Почему тридцать четыре? – любопытно переспросила я.

Заметив, что лицо Евдокии от злости пошло красными пятнами, Евпраксия поспешно вклинилась:

– Детка, это их родовое число. Мне пришлось хорошенько постараться, чтобы тебя допустили к общему сбору невест. Отбор-то давно уже закончился, – и под хмурым взглядом старосты она испуганно замолчала.

Так-так. Я нахмурилась. Видать, они какую-то кандидатку пододвинули… задвинули в шкаф с кляпом во рту…

– Откуда вам было знать, что мама меня к вам отправит? Откуда вам было знать, что я успею к сбору невест? – Отвечать мне никто не спешил. – Разве что вы все подстроили с самого начала, – вдруг дошло до меня.

Меня провели мои же бабушки! А я, дура, все удивлялась, как удачно сложилось, что меня еще до окончания учебного года домой спровадили, а в гости к царю-батюшке как раз Елисей нагрянул!

– Ах вы!..– сжимала я кулаки и не находила слов, чтобы выразить переполнявшее меня негодование.

– Ну-ну, попрошу без оскорблений! – решила призвать меня к порядку Евдокия. Значит, и эта мегера была заодно со старостой.

– Все, что я о вас думаю, и даже больше, вы узнаете от матушки, которой я при встрече сразу обо всем расскажу, – подхватив с пола Зиги, я рванула к двери.

– Держите ее! – раздался позади решительный голос старосты, и Евдокия с Евпраксией бросились ко мне. Но куда им тягаться со мной в скорости – мной двигала любовь к Елисею и желание насолить родственницам, а это довольно неплохие стимулы для побега.

До двери оставалось всего пара шагов, когда мои ноги словно приросли к полу. Я обернулась. С довольным видом возле меня стояла бабушка Акулина.

– Не беспокойся, Мирославушка, мы передадим Илории, что ты с удовольствием согласилась погостить у Вацлавы. – Она снисходительно похлопала меня по руке, а услышав рычание Зиги, сочла за лучшее отступить. – Ты же такая отзывчивая девочка, а им с Назаром как раз нужна помощь, у них, как-никак, свинья опоросилась.

– Она тебе не поверит! – возразила уверено.

– Ты думаешь? – делано удивилась она. – Каждая мать желает видеть в своем дитятке самое лучшее.

– Надо было бежать, когда была возможность, – досадливо тряхнул головой Зиги.

– Этого можешь с собой взять, – взглянув на него, милостиво разрешила Акулина. Вот только я не нуждалась в ее разрешении.

– А ты попробуй его забрать, – и в подтверждении моих слов шерсть питомца встала дыбом, а сам он опасно оскалил зубы.

– Пусть будет по-твоему, – не стала она со мной спорить и направила на меня зеркало: – В твой храм войду гостьей, а выйду женой, коль стану нежеланной -отправишь домой!

Зеркальная поверхность засветилась. По телу разлилась приятная легкость. Казалось, каждая клеточка стала невесомой. Будто издалека до меня донесся заботливый голос бабушки Евпраксии:

– Помни, Мирослава, пока тебя кто-нибудь из Кощеев сам не выпроводит, ты не сможешь вернуться домой!

– Ага, буду самим послушанием!.. – саркастически пообещала я.

Ответом мне был заливистый смех Евпраксии. Она дала мне подсказку, а еще я теперь точно знала, что не одна! Если не получится сбежать – разозлю кого-нибудь из женихов, и меня обратно спровадят!

– Мы еще поборемся! – тихо пообещала я Зиги, прижимая к себе.

– Может, отпустишь уже?! – пропыхтел питомец, пытаясь вывернуться из моих крепких объятий.

Я только сейчас заметила, что стою в скошенном по щиколотку поле, где постоянно вспыхивали огоньки, возвещая о вновь прибывших.

– Куда это мы с тобой попали? – окинув взглядом незнакомую местность, настороженно спросила я.

– Вы разве не знаете? – неожиданно раздалось рядом.

Я обернулась.

– Меня зовут Аляна, – представилась зеленоволосая девица. – Вы находитесь в тридесятом государстве, а иначе– в Кощеевом княжестве.

– Эвон куда нас занесло! – вытаращил глаза питомец.

– Ненадолго! – успокоила его, но почему-то особой радости в его наглых глазах не заметила. Довольно урча, комок шерсти ластился к ногам малознакомой девушки. – Зиги! – позвала я питомца, на что он досадливо отмахнулся хвостом.

– Не переживай, меня все животные любят. Я – дочь лесной кикиморы, – пояснила Аляна.

– Разве кикиморы не на болотах живут? – беспечно поинтересовалась я, наблюдая за тем, как девушка бережно берет на руки питомца, а тот только и рад: утробно заурчал и глаза от удовольствия прикрыл.

– Басен наслушалась? Я тоже много слышала про то, что чистокровные Ежки готовят в печи добрых молодцев. – Ласковый голос кикиморы звучал мелодией для моих ушей. Чтобы избавится от наваждения переключилась на питомца. Забрав у девушки Зиги, опустила его на землю. Питомец недовольно фыркнул. Я сделала вид, что ничего не заметила.

– Пора отсюда выбираться,– протянула я, решая, в какую сторону лучше отправиться.

– Идите вверх по дороге, возможно уже к обеду придете к замку Кощеев, – посоветовала девушка, видимо заметив мои. Но доверия у меня от этого к ней не прибавилось.

– Раз надо, тогда пойдем,– буркнула я и зашагала по мокрой от росы траве к дороге.