Читать книгу Портрет неординарной дамы с маргаритками в интерьере - Елена Максимова - Страница 6

К родителям девчонки заявились всего за несколько минут до Мишкиного появления. Только и успели что расцеловаться.

– Ритка, Архипова, какая стала! Рады тебе, девочка! Вот, правда, думали когда-то с отцом видеть тебя в нашей семье в другом качестве…

– Рая, ну что ты с порога! Здравствуй, Риточка, – подошёл дядя Илья, -как хорошо, что наконец выбралась, приехала. Как родители, живы – здоровы?

Она не успела ответить, в дверь снова позвонили. Рая поспешила открыть, и в огромной прихожей раздались новые порции приветствий, поцелуев, объятий. Мишка, а это ,конечно же, был он, с огромным букетом, расцеловал по очереди мать, отца, Алку. Потом, чуть замешкавшись, и Маргошу, разглядывая её не менее внимательно, чем в том далёком школьном сентябре. И точно уж с не меньшим восхищением. Он был всё так же красив, уже красотою не юноши, а мужа. Раздался в плечах, поправился немного, но сохранил подтянутую фигуру, на которой отлично смотрелись сейчас светлые свободные брюки из неотбеленного льна и расстёгнутая на груди светло-серая шёлковая рубашка с коротким рукавом. Всё это в сочетании с гладким бронзовым загаром, иконописными карими глазами и волнистыми смоляными волосами в удлинённой стрижке.

– Ну, все к столу, – разрядила возникшую вдруг паузу Раечка. – Дети, не забудьте вымыть руки и поторопитесь, всё стынет! Всё как в детстве, ничего не изменилось. Великовозрастные “дети”, смеясь и гомоня, с трудом запихнулись вместе в небольшую туалетную комнату и, брызгаясь водой из-под крана, с удовольствием продолжали разглядывать друг друга, искренне обрадованные встречей. Мишка, воспользовавшись случаем, прижал Марго к себе покрепче и ещё раз поцеловал в щёку. Прошептал:

– Господи, как я рад тебя видеть, ты не представляешь!

– Не волнуйся, сын мой, я пока никуда не ухожу – отшутилась Марго и быстренько выскользнула за дверь, почувствовав, как забилось вдруг сердце от его прикосновения.

– Только этого ещё не хватало, – подумала с удивлением, – снова в ту же реку?! Впрочем, тогда войти в Иордан не получилось (и чего это меня на библейские сравнения-то понесло?! Земля обетованная так действует на слабый девичий организм, не иначе), а теперь парень безнадежно женат и с двумя детишками. А на женатых у нас жёсткое табу, так что нечего тут!

Сказала всё это сама себе, но сердечко сладко запорхало.И тут перед глазами снова возник голый Стасик, валяющиеся рядом с кроватью цветастые семейки и наваждение как рукой сняло.

Вечер прошёл прекрасно – пили, курили, выходя на балкон, много смеялись, вспоминая случаи из общего детства. Потом вдруг Мишка взял гитару и неожиданно запел красивым баритоном мало известную песню Танича:

– “Королева Марго, дочка Паши – карманника, в танцевальном кружке проводя вечера, как-то выросла вдруг, тут и началась паника, мы признали её королевой двора”.

При этом он так многозначительно посматривал на Маргошу, что той даже неудобно стало перед родителями и Алкой. А Миша, не обращая внимания ни на кого, кроме неё, продолжал петь. Припев получался особенно пронзительным:

–”Лезли к ней мужики,а кто хотел-не протырился, мужиковская дурь-завсегда напролом! Но она баловству ,Королева, противилась, так никто во дворе и не стал королем.

–Королева Марго, Маруся, дворовая красавица, Королева Марго, Маруся,я к тебе приторчал! Жизнь папани, конечно, она других не касается, но балерины из жуликов я пока ни одной не встречал!”.

Интеллигентные родители вовсю старались ничего не замечать, но даже у них не получилось и Рая, пытаясь сгладить слишком уж откровенную ситуацию, спросила:

– Миша, ну рассказывай, как Марина там, как детки? Ты фотографии привёз?

– Привез, мама, покажу потом, конечно. Марина хорошо, живет своей жизнью. Дети уже взрослые. Дима заканчивает школу, Сара поступила в институт, учатся хорошо и у всех свои дела. И ты прекрасно знаешь, мама, что с Мариной мы живём плохо и я её не люблю. Думаю, и она меня, хотя иногда говорит обратное. Каждый сам по себе и до другого дела никому нет в этой семье, да и семьи-то как таковой нет. Заболей я или даже умри-никто и не заметит.Я тебе писал обо всём этом, мама, и по телефону рассказывал, и не один раз…

Говоря всё это, он не отрывал от Марго глаз, как-будто разговаривал не с матерью, а с ней. Повисла неловкая пауза. Но тут Мишка снова взял гитару в руки и все отвлеклись на давно любимые песни, из той ещё, правильной и счастливой прошлой жизни.

– Миш, ты когда на гитаре-то так наловчился играть? – подала голос Алка, говорившая сегодня на удивление мало, – вроде раньше побренькивал только, ничего путного.

– А я теперь вообще весь из себя путный стал, сестрёнка. Марго уже не знала куда деваться от его неотрывного, проникающего в самое нутро взгляда.

– Не знаю, говорила ли тебе наша мама, – Мишка продолжал глядеть только на Риту, – но я теперь довольно-таки известный продюсер нескольких довольно-таки известных мальчиковых групп.

– Где известных-то, братишка? На твоей улице хвастунов-болтунов?

– В мире, ехидная сестрёнка моя, в мире. Но в Канаде и Штатах особенно. Мы тут всевозможных призов и званий наполучали, прокатившись пару раз по миру. Везде аншлаги. Здесь вот тоже собираемся договориться о нескольких концертах, в Тель-Авиве и Хайфе.

– Да ты что, знаменитый мой?! То есть я теперь сестра крутого продюсера? -стебалась вовсю Алка.

– Нет, -в тон ей отвечал Мишка, переведя наконец взгляд на сестру, -у Крутого, продюсера, есть своя сестра. Но билетики на наши выступления так и быть, подгоню по блату.

Он засмеялся. Родители расслабились. Вечер продолжился.

Через час к ним присоединился и Алкин муж, но тот больше общался с родителями. На идише, на котором говорили все еврейские бабушки, дедушки и многие поколения их предков. И который больше никто, кроме них, не понимал. Поэтому “молодёжь”, уютно расположившись на балконе, покуривая и попивая, предавалась приятным воспоминаниям, чередовавшимся с безобидными, такими знакомыми с детства пикировками брата и сестры и рассказами о жизни каждого. Марго, впрочем, об истинных причинах своего скорого прилёта Мишке рассказывать не спешила. Как и о необходимости скорого отбытия в славный город Тель-Авив.

Часа через три все засобирались. Часы показывали начало одиннадцатого и то родители, то Алкин муж начинали по-очереди позёвывать.

– Не хочется расходиться, -прощаясь с родителями в прихожей сказал Мишка, -прогуляемся ещё, девчонки? Сестрица, где здесь поближе зачётное местечко есть?

– Нее, я домой, устала, да и Шаулю завтра на работу, собрать деточку надо, -улыбнулась Алка, -а вы на набережную прогуляйтесь, отсюда недалеко. Там куча всяких кафешек прикольных под открытым небом – и попить, и поесть на любой вкус. Вечер хороший, чего в помещении-то торчать? Маргош, я тебе ключи дам, откроешь сама и ляжешь тихонечко, а Мишка тебя проводит до дому. Да, братец?

– Не обсуждается, сестрица.

– Ну вот и по рукам.

– Эээ, а меня кто-то о чём-то спросил? – Марго изобразила крайнее возмущение, – я-то хочу куда-то ещё переться на ночь глядя?!

– Марго, ты ведь хочешь? – наклонившись к ней просительно -утверждающе спросил Мишка.

– Ритка, задержись на секунду, – тихо попросила мама Рая когда все в очередной раз стали расцеловываться с родителями и выползать на лестничную клетку.

– Ритка, мы с Илюшей всегда мечтали видеть тебя нашей дочкой. Но ведь у Мишки давно своя жизнь, жена, детки. И они любят его, балбеса, чего бы он себе там не напридумывал. Все у них нормально было бы, если бы он на пару лет в загулы не ушёл, хорошо хоть снова за ум взялся!Ты понимаешь меня, Ритка?

– Не волнуйтесь, тётя Раечка, -улыбнулась Марго, -у меня на женатых табу. Так что обещаю, ни-ни.

– Бэкицэр, Ритка, я в тебе не сомневалась. И она ткнулась Ритке в щёку сухими губами.

Закрывая дверь, Марго услышала как Илюша ворчит на жену:

– Ай, брох! И что ты всегда во всё вмешиваешься, Рая? Почему не хочешь видеть сына счастливым? Знаешь ведь, он никогда не любил свою Марину и всегда любил Риту Архипову.

– Ой вей, Илюша, вэйзмир !Как повернулись твои мозги и язык за это?! Всё еще может быть с Мариной у них. Там дети, Илюша, там же дети…