Читать книгу Сказки девяностых - Елена Михайловна Басалаева - Страница 15

* * *

Осенью в третьем классе мы праздновали день рождения Раисы Ивановны. На уроке труда каждый рисовал то, что хотел подарить для неё. Дима Юмашев рисовал шестисотый «Мерседес», Котляренко – набор модных кастрюль компании «Цептер», Вовка – настоящий деревянный дом.

Я же нарисовала розу.

Я хотела нарисовать любимой учительнице что-нибудь очень красивое, а в моём представлении ничего красивее роз на свете не было. Вначале я думала изобразить кусты роз, поле роз, россыпи этих дивных цветов, чтобы от их изобилия не осталось свободного места на листке. Но потом я подумала, что, если уж хочешь создать совершенство, не надо гнаться за количеством.

Мне уже приходилось рисовать розы раньше, они получались неплохо, но тут я расстаралась так, что Вовка выхватил у меня рисунок и гордо начал показывать его всем одноклассникам. Моя красная роза и впрямь получилась дивно красивой, но она выглядела на листе так одиноко, что я решила нарисовать рядом с ней ещё кое-что: книгу.

Книга без надписи выглядела странно, и, немного поколебавшись, я аккуратно вывела на ней: «Сказки».

Раиса Ивановна была довольна всеми подарками и показала большой конверт, в котором собиралась хранить их. После уроков она пригласила нас на чаепитие. Мы с Володей, разумеется, сидели рядом, ели разноцветные безе, похожие на ёлочные игрушки, угощались домашним пирогом и ароматным чаем.

– Как хорошо с Раисой Ивановной! – шепнула я другу.

Он согласился:

– У нас самый лучший учитель. Знаешь, я боюсь, что закончится третий класс, и мы попадём совсем к новым учителям. Неизвестно, какими они будут.

Я попыталась успокоить его:

– Может быть, и нормальные попадутся.

– Но не такие, как Раиса Ивановна. Я хочу, чтобы третий класс никогда не кончался, и Раиса Ивановна всегда была с нами. Вот было бы классно, а, Лена?!

Я кивнула.

– Хорошо бы она жила в своём доме рядом со школой. Мама сказала, что она живёт в общежитии… А я ей нарисовал собственный дом.

На одном из ближайших уроков мы с Раисой Ивановной читали рассказ про трёх мальчиков, которые очень хотели иметь воздушного змея. Но у одного из них были только рейки и рыболовная леска, у другого – только мочало, а у третьего – ничего, кроме ленточек. Однако, собравшись вместе, эти мальчики всё-таки соорудили змея и договорились пользоваться им сообща.

– Хороший рассказ? – спросила Раиса Ивановна.

Мы закивали.

– А вообще, дети, всё это неправда, – неожиданно сказала учительница. – Вот сделали они змея – у кого он будет храниться? Всё равно у кого-то одного. Общего больше нет. Раньше говорили: «Всё вокруг колхозное, всё вокруг моё». Считалось, люди вместе могут за что-то отвечать. И жили ведь! А нынче что нам Ельцин говорит? «Обогащайтесь!» Значит, каждый сам себе… змея делает.

Я не поняла всех слов Раисы Ивановны, но вместо слов говорили её карие глаза, в которых отразились боль и растерянность. Похоже, она сама не знала, как следует жить: по-старому или по-новому?

Однажды, когда третий класс подходил к концу (четвёртого класса у нас в те годы беспрерывных школьных экспериментов не полагалось), мы с Вовкой стояли на мокром от дождя крыльце школы. Был апрель, дул свежий ветер, который окончательно должен был переменить погоду на тёплую, весеннюю. Ветер свистел в ещё голых ветках тополей, неистово трепал яркий российский триколор над входом школы, и вносил в моё сердце странное чувство тревоги, смешанной с радостным ожиданием чего-то нового, неизведанного.

Вовка разложил на ровной земле клумбы несколько игрушек из «Киндер-сюрприза» и внимательно смотрел на них.

– О чём ты думаешь? – спросила я его.

Он пожал плечами:

– Обо всём сразу. А ты?

Я запахнулась в свой голубой плащ, огляделась, нет ли кого рядом:

– Я думаю о нас с тобой. Знаешь, я думаю вот что: давай поженимся, когда вырастем.

Мне показалось, что Вовка долго молчит, и я добавила:

– Я красивая буду, как Вероника Кастро.

Мой друг слегка поправил:

– Ты и сейчас красивая.

– Нет, – не согласилась я. – Сейчас – это не то. Знаешь, Володя, я уже хочу иногда повзрослеть.

– А я – нет! – резко возразил он. – Что хорошего у взрослых? Даже моих папу с мамой послушаешь – как они друг друга называют, когда ругаются?! У нас сейчас здорово, мы не ссоримся. Захотим – залезем на гараж, захотим – через забор перелезем! И придумаем себе что угодно. Помнишь, мы возле беседки сокровища искали?

Я представила, как мы с мальчишками по очереди ковыряли землю железным совком, и самые красивые камушки, кусочки стёкол и кирпичи складывали в нашу сокровищницу.

– Я не хочу, чтоб третий класс кончался, – упрямо проговорил Вовка. – Зачем ты говоришь про то, что будет потом?

– Потому что я хочу быть с тобой всегда, всегда, – сказала я. – Для этого, мне кажется, надо пожениться.

– Но мы и так с тобой как будто женаты, – ответил он мне истинно по-мужски. – Всегда вдвоём и помогаем друг другу. А Сашка с Семёном и с Васькой как будто наши дети. Ну, понарошку.

– Ага, – улыбнулась я.

Мы замолчали на какое-то время, а потом Вовка сказал:

– У меня бабушка заболела. Что-то с сердцем. Мама говорит.

Я сочувственно кивнула ему:

– Мы её не оставим. Когда она станет совсем старенькой, мы будем жить у неё и за ней ухаживать.

Вовка крепко сжал мою руку.