Читать книгу Легенда о Страхбоге - Елена Михеева - Страница 3

На освещенную летним солнцем поляну вышел молодой олень. Медленно передвигаясь в высокой траве, он осторожно направился к кустам земляники. Зоран покачал головой. Сегодня зверь сам шел к нему в руки. На земле у его ног уже лежал ворох подстреленных зайцев, тетеревов и пара диких серых уток. Он только что собирался идти домой, но ему вновь улыбнулась удача. Не успел охотник привязать тушки дичи к длинной палке, как рогатый красавец, совершенно не замечая таящуюся на поляне опасность, горделиво вышел из тени леса.

Мужчина бесшумно поднял с земли лук, колчан со стрелами, быстро спрятался за стволом ближайшего дерева, дал животному подойти поближе.

– Если удастся завалить рогатого, я смогу быть рядом со своей женой очень долго и не заботиться о нашем пропитании, – улыбнулся он.

Перед глазами появился образ его прекрасной Верны. Она качала на руках их сына и с ласковой улыбкой смотрела на него. Зоран представил, как зайдет в дом, сбросит с плеч тяжелую ношу и подойдет к жене. Она обязательно обнимет его, как делает это всегда, а он прижмет ее крепко к сердцу, проведет рукой по густым светлым волосам, уткнется в них носом, вдохнет любимый и родной запах полной грудью. Прошло три года с тех пор, как она стала ему женой, а он до сих пор не мог насмотреться на свое сокровище.

– Почему такая красавица выбрала меня – простого охотника? – каждый раз с удивлением спрашивал он себя. – Она могла бы стать женой богатого купца, знатного вельможи, знаменитого воина или даже правителя какой-нибудь земли, но эта удивительная женщина осталась жить в глуши леса с простым нищим!

Зоран поднял лук, почти не целясь пустил стрелу. Олень, почувствовав опасность, стремительно прыгнул в кусты, но в самой высокой точке полета дрогнул и повалился на землю. Охотник быстро настиг свою добычу, вытащил широкий нож и быстрым движением перерезал горло трепыхавшемуся животному.

– Дивный день! – рассмеялся он.

Любуясь своей добычей, мужчина сорвал с ближайшего куста несколько ягод спелой земляники, закинул их в рот, зажмурился от удовольствия и довольно заурчал. Он тут же решил сделать своему сыну маленький подарок. Сорвал у тропинки огромный лист лопуха, свернул его кулечком и стал собирать в него дары леса. Берек обязательно должен попробовать эту крупную сладкую и сочную лесную ягоду.

Идти до маленькой лесной хижины было еще далеко, а солнце уже ушло в закат. Тени от деревьев росли с невероятной скоростью, на небе вспыхнули первые звезды.

– Сегодня не успею вернуться домой засветло, – огорчился Зоран и ускорил шаг.

Он не любил оставлять свою семью надолго. И хотя их дом стоял почти в самой чаще леса, иногда к ним забредали чужаки. Последний раз это случилось примерно месяц назад. Во время охоты Зоран угодил в старую ловушку на волка и возвращался домой поздно ночью с ободранной до бедра ногой. За сотню шагов от своего жилища он почувствовал присутствие посторонних людей, бегом бросился к двери и, услыхав незнакомые голоса, ворвался внутрь, держа в обеих руках ножи.

В единственной маленькой комнате за небольшим столом сидели пять незнакомцев, четверо мужчин и одна женщина. Верна в это время доставала из печи большой котелок с тушеным мясом и, услыхав грохот у двери, вздрогнула, едва не обронила горячее на пол. Гости, напуганные внезапной атакой, вскочили на ноги, а незнакомая женщина зашлась в пронзительном визге.

– Тише! Тише, мой отважный воин! – рассмеялась Верна. – Всех гостей распугаешь!

Мужчина медленно опустил оружие и хмуро оглядел дом. Верна не любила, когда к ним захаживали охотники, но сейчас выглядела спокойной и довольной. Берек сидел в колыбельке у окна, радостно махал отцу рукой и пускал слюни. Ничто не указывало на то, что его домочадцам грозит опасность.

– Здрав будь, хозяин, и шибко уж не злись на нас! – густым басом заговорил самый старший из мужчин. – Силки и ловушки сегодня были полны-полнешеньки диким зверем. К озеру вышли, а там стая уток пасется. Увлеклись охотой и не заметили, как стемнело. Поспешили домой в деревню, да заплутали малость. Но Матушка Жива смилостивилась над нами, не дала Страхбогу душами невинных овладеть. Показала она нам ваш теплый огонек и на тропинку к дому вывела.

– Зоран! Ну что ты? – тихонько улыбнулась жена, с нежностью обняла его, ласково погладила по плечу. – Не стоит оставлять людей под открытым небом ночевать, когда по лесам Черноречья Людоед бродит.

Мужчина вздохнул, по привычке провел рукой по светлым вьющимся волосам жены и с нескрываемой нежностью поцеловал ее в лоб. Она всего на миг прижалась к его груди и, подхватив под руку, повела к столу.

– Ты подоспел вовремя. У меня все готово. Садись, отдыхай, а я сейчас накормлю вас всех досыта!

Зоран послушно уселся рядом с гостями. Жена достала из печи пышущий сладким жаром каравай ржаного хлеба, сняла с горячего котелка крышку, а он щедро разделил мясо по мискам. Охотники поначалу с опаской косились на хмурого нерадушного хозяина, но после настойчивого предложения Верны все же решились отведать угощения, взяли в руки ложки.

Когда котелок полностью опустел, старый охотник поблагодарил хозяйку дома, с довольством пригладил бороду, подкрутил длинный ус и вновь заговорил:

– Зоран… Слышал я о тебе.

– И что слышал? – грубо спросил его хозяин лесной хижины.

– Слышал, пророчили тебе судьбу воеводы, а ты возьми, да в отшельники подайся.

Зоран только криво усмехнулся.

– Что еще слышал?

– Разные слухи ходят, – многозначительно заметил гость. – Кто-то говорит, что ты после того пожара в трактире малость умом тронулся. И не мудрено, если эдакое полено тебе на голову шмякнется. Ну, а злые языки утверждают обратное.

– Обратное? Это какое? – полюбопытствовал хозяин дома.

– Говорят, что ты против владыки нашего заговор учинил. Хотел убить его, но наш благородный Ярвуд смилостивился над тобой, не стал казнить за злой умысел, – охотник недовольно покачал головой и хитро прищурил глаз. – С малых лет он считал тебя своим лучшим другом, а потому просто прогнал из города и велел никогда назад не возвращаться.

После продолжительной паузы, так и не дождавшись от Зорана каких-либо возражений, он продолжил:

– Я всегда говорил, что Ярвуд слишком добрый король. Норовом ни на отца, ни на деда непохож. И вот что из-за этакой душевной мягкости получается!

После ухода из города Зоран слышал о себе много всяких сплетен и глупостей. Все эти разговоры его совершенно не задевали, поэтому он продолжил упрямо молчать. Конечно, ни в каких заговорах против короля он никогда не учувствовал, а после пожара действительно был сам не свой. Его долго преследовали сильнейшие головные боли и одно мучительное видение. Лицо несчастной пастушки, которую он не смог тогда спасти, постоянно всплывало перед его глазами. Не давало покоя и еще кое-что. Едва уловимые воспоминания или дурной сон того утра, сказать сложно. Толком понять и объяснить свое состояние он не мог, а его окружение тем более.

После рождения Велета у Ярвуда вошло в традицию каждый третий месяц брать себе новую жену, а иногда несколько. За пределами королевства даже стала ходить недобрая шутка, что парень за несколько лет успел покрыть чуть ли не всех женщин Черноречья. Устав от бесконечной вереницы смотрин и свадеб, однажды Зоран ушел в лес на охоту и неожиданно для себя решил провести ночь у озера, а потом еще одну и еще. К военной карьере он всегда был равнодушен, а потому, построив недалеко от места временной стоянки небольшой шалаш, он занялся тем, что ему всегда доставляло радость – рыбалкой и охотой. По прошествии времени головные боли и видения перестали ему досаждать, только после этого он окончательно решил не возвращаться в город.

Прошло несколько месяцев, прежде чем его смогли разыскать. На узкой тропе недалеко от воды послышался топот копыт, лошадиное ржание и мужские голоса. Ярвуд с Аденом, Басаем и почетной охраной явились к нему в лес. Спешились, с недоумением осмотрели жилище, в котором в то время жил Зоран, и осторожно присели у костра.

Король долго молчал, с неподдельным интересом рассматривал свои сапоги, и новоиспеченный охотник знал, что он ждет от него оправданий. Но оправдать свой уход он не мог, а потому тоже молчал. Басай и Аден многозначительно переглядывались, но не решались прервать гнетущую тишину.

– Что с тобою случилось, дружище? – наконец спросил король. – Почему ты здесь?

– Здесь хорошо, – пожал плечами охотник.

– Неужели я тебя чем-то обидел? – в глазах Ярвуда отразилась неподдельная горечь и досада.

– Нет! Что ты! – воскликнул Зоран. – Благодарность к вам и братская любовь, вот что навсегда останется в моем сердце!

– Тогда я тебя не понимаю! – вслед за горечью короля охватила злость. – Вернись в город и принести мне клятву в верности перед советом! Место воеводы по праву твое! Твой отец всю жизнь мечтал об этом. Теперь ты послужи мне так же верно и достойно, как он служил моему отцу!

– Это была мечта отца, не моя, – как можно мягче возразил ему Зоран. – И вообще… дело совсем не в этом.

– А в чем? – раздраженно спросил король.

– Посмотри туда! – охотник махнул рукой в сторону старой ели.

Ярвуд заметил сидящую на ветке крупную сову и нахмурился. Птица, нахохлившись, дремала в теплых лучах солнца, но, почувствовав на себе взгляды, распахнула круглые удивленные глаза, возмущенно ухнула и, тяжело вспорхнув в безоблачное небо, быстро скрылась за деревьями.

– И что? – недоумевал друг.

– Красиво, – вновь пожал плечами охотник.

Ярвуд вскочил на ноги и, заложив руки за спину, гневно закружил вокруг костра.

– Хорошо! Если тебя потянуло на природу, бога ради! Побегай тут, поиграй в охотника, а через пару месяцев возвращайся!

– Я не вернусь, – как-то уж слишком равнодушно ответил Зоран.

– Ты не можешь меня бросить! – не выдержав, Ярвуд закричал. – С малых лет мы были с тобой друзьями! Почти братьями! Ты помнишь, как мы вместе убегали из замка, когда отец злился на меня за проказы и грозился избить своей клюкой? Мы вместе учились стрелять из лука, сидеть в седле, владеть оружием! И знаешь что?! Тебе всегда доставалось все легко, со смехом, без заметных усилий, словно ты умел это делать с рождения. Я даже иногда тебе завидовал! Да ты просто рожден стать воеводой! Моим воеводой! И что теперь? Ты вот так все это бросишь?

– Я… – начал Зоран, но Ярвуд, вскинув руку, остановил его.

– Не торопись. Подумай прежде, чем что-то ответить.

Король кивнул Адену, показывая, что разговор на этом окончен. Тот подвел к нему рослого коня, подставив руки, помог запрыгнуть в седло.

– Через месяц я вернусь сюда, и тогда ты ответишь мне, – подстегнув коня, мужчина направился прочь из леса. Напоследок он крикнул: – Я знаю, ты разумный человек и согласишься, если хорошенько подумаешь!

– Мы тоже, пожалуй, поедем, – растерянно бросил Басай, и друзья поспешили за свитой короля, ни разу не оглянувшись.

Но ни через месяц, ни через два Ярвуду не удалось уговорить его вернуться в Межибор. И чтобы больше не злить владыку здешних земель, охотник собрал свои нехитрые пожитки в мешок и ушел так далеко от города, как только мог. С тех пор прошло почти четыре года. Больше они не встречались.

– Ну, а вообще… что в народе говорят? Что нового в Черноречье происходит? – спросил Зоран у старого охотника.

– Так больше ни о чем не говорят, как только о Людоеде, – охотно отозвался мужик. – Страхбог и он – вот и все, что наш народ в последние годы интересует. Чуть на дворе стемнеет, ни один смельчак лишний раз из дома нос высунуть не смеет! Король наш тоже тревожится. Собрал отряд особенный, чтоб отловить изверга. Да только все их походы проходят пока без толку. Ты, наверное, слышал, что пару месяцев назад он вновь убил?

– Нет.

– Говорят, всего в трех сотнях шагах от деревни Пасеки. Вот ведь какие жуткие дела на белом свете творятся! – охотник испуганно выпучил глаза и прошептал: – Чем больше в людях страх растет, тем ближе он от поселений свои богомерзкие дела вытворяет. Я так думаю, ему это нравится. Чует Людоед наш ужас и этим наслаждается. Так-то!

– А что народ?

– Ясно дело что, – нахмурился гость. – Все, кто отшельником или в малых хуторах жил, ушли в другие земли. Кто не смог одолеть дальнюю дорогу, в больших деревнях обустроился. Потому и обрадовались мы, когда в темноте огонек ваш ласковый увидели. Постучали в дверь, а тут такая молодая красавица одна с дитем малым сидит!

Охотник сердито покачал головой и с упреком глянул на хозяина.

– И как не боится только, сердечная?! Ведь, почитай, под боком у чудища живет, а дверь всем подряд без спросу отпирает!

Зоран украдкой глянул на жену. Верна поймала его взгляд и широко ему улыбнулась.

– А я не из пугливых! – задорно ответила она гостю. – Мечом и ножом не хуже мужа владею.

– Ну-ну! – недоверчиво усмехнулся мужик, но возражать не посмел.

Вскоре гости легли отдыхать, обустроив себе спальные места прямо на полу, и в доме наступила тишина. Хозяева переложили спящего сына в свою кровать и тоже легли. Верна протянула к мужу руку, он погладил ее плечо, с нежностью пожал тонкие пальчики. Жена быстро уснула, а Зоран рассматривал безмятежное лицо любимой женщины и, встревоженный рассказом охотника, боялся сомкнуть уставшие глаза.

Он часто предлагал Верне уйти из чащи леса поближе к людям, но жена упрямо твердила:

– Мне и здесь хорошо!

– И не боязно тебе жить в такой глуши? Ведь кроме меня да пташек лесных здесь и поговорить не с кем. Я имею в виду, может быть, в деревне тебе будет лучше? Поболтать с другими женами о детях, мужьях, обсудить соседей, посплетничать. Ну я не знаю… женщины же это любят?

– Правда? – удивилась Верна и рассмеялась. – А я необычная женщина, люблю тишину. И кроме тебя и Берека мне никто не нужен!

Сегодня он поднялся из теплой кровати еще до рассвета. Стараясь сильно не шуметь, умылся, оделся, пристроил два охотничьих ножа на пояс, взял в руки лук и колчан со стрелами.

– Уже уходишь? – сонно спросила Верна. – Давай я тебе завтрак приготовлю? Соберу с собой что-нибудь вкусное?

– Спи, – шепнул он, но, не сдержавшись, вернулся к кровати, уткнулся в горячую ото сна тонкую шею. Она обняла его за плечи, прижала к себе и счастливо вздохнула.

– Я оставлю свой меч у двери. Вернусь домой еще дотемна. Двери никому не отпирай. На улицу без нужды не выходи, – тихо наставлял он.

Он с нежностью погладил ее по спине, покрутил в руках амулет, который она всегда носила на шее, и прошептал:

– Возможно, нам и вправду скоро придется уйти жить в деревню. Теперь даже мне не по себе одному бродить по лесу.

– В следующий раз мы с Береком тоже отправимся на охоту и будем защищать тебя от всякой нечисти, – тихонько хихикнула Верна.

Он тоже рассмеялся. Живо представил себе жену и маленького сына с мечами в руках, в последний раз обернувшись, неохотно вышел из дома, тихонько прикрыл за собой дверь.

Наступили сумерки. Он знал эти места как свои пять пальцев, и сейчас в безветренном лесу ни один посторонний звук не нарушал тишину спящего леса, но в первый раз за эти годы Зоран буквально кожей почувствовал стремительно приближающуюся беду.

Его Верна отличалась от местных женщин высоким ростом, силой и ловкостью, могла любому дать достойный отпор. Однако если Людоеду повезет и он наткнется на их жилище, она с ним не справится. Ведь он с легкостью расправлялся с самыми сильными мужчинами Черноречья. Его не пугало даже то, что теперь охотники не ходили в лес поодиночке, а собирались небольшими отрядами. Мог прибить и трех, и пять человек одним разом.

Зоран ускорил шаг. Между деревьями мелькнул знакомый огонек. Охотник с облегчением вздохнул и на мгновенье остановился отдышаться. Огонек мелькнул еще несколько раз, погас, а потом вспыхнул вновь, ярче прежнего. Мужчина испуганно вскрикнул, бросил свою ношу и побежал к дому со всех ног, на ходу доставая оружие.

В ночном небе медленно растекалось алое зарево. Вслед за ним стали видны искры и густой дым. Когда он добрался до хижины, все четыре стены его неказистого жилища были охвачены огнем.

– Верна! Ве-ерна! – кричал он в отчаянной надежде, что жена отзовется.

Зоран убеждал себя, что его любимая сумела выбраться наружу еще до начала пожарища, но слышал в ответ только гулкий треск горящего дерева. Дверь в дом оказалась подперта старым пнем. Он выбил его ударом ноги и ворвался внутрь. Желтый зверь, словно обрадовавшись новой добыче, загудел, заполыхал с удвоенной силой.

– Нет! Нет! Нет!!! – билось в его голове. – Это сон! Всего лишь дурной сон!

Он нашел ее сидящей на полу, крепко привязанной к лавке, полураздетую, жестоко избитую, истерзанную.

– Верна! – позвал он жену и тряхнул за плечи. – Посмотри на меня! Открой глаза, милая!

Но она не откликнулась. Вначале он попытался развязать тугие узлы руками, но ничего не вышло. Тогда Зоран, с трудом отыскав свой нож, стал резать веревку им. Как назло, ничего не получалось. Он отчаянно кашлял и шептал:

– Я сейчас! Потерпи еще немного, родная!

Глаза невыносимо щипало от слез и дыма. Грудь вдруг стянуло невидимым обручем, и Зоран упал рядом с женой. Он равнодушно наблюдал, как пламя быстро охватывало одно бревно за другим и вот уже занялась кровля. В глазах потемнело, но он и не подумал уходить. Зачем? С каждым мгновеньем боль от утраты исчезала, так как жизнь покидала его самого.

Откуда-то издалека послышался знакомый голос. В черном дыму появилось круглое облако, вытянулось к полу, разошлось в стороны, как полы тонкого покрывала, между ними мелькнула знакомая светлая фигура, шагнула вперед и склонилась над ним.

– Я люблю тебя, – прошептал он.

Верна с нежностью погладила его по щеке, улыбнулась и вдруг, не раскрывая рта, заговорила:

– Не поступай так со мой, любимый! Не бросай его. Он все, что у нас осталось.

– У меня ничего не осталось… – с горечью возразил он.

– Не говори так… – Верна с грустью посмотрела на мужа и растаяла в огне, а его вдруг оглушил громкий плач сына.

Зоран заставил себя подняться с пола, доползти до колыбели Берека. Языки пламени, раздуваемые ветром, жарче всего были у двери, тогда ему пришлось выкинуть сына из горящего дома в маленькое окошко. Сунулся было туда сам, но застрял, и перед тем, как тьма поглотила его, он успел подумать:

«Снова огонь… как странно…»

И вновь какое-то чудо помогло ему остаться в живых. Он совершенно не помнил ни то, как умудрился выбраться из-под завала, ни как добрался вместе с сыном до воды. Очнулся мужчина только следующим утром. С каждым лучом восходящего солнца боль все сильнее терзала его душу и тело. Он поднял голову и завыл, словно обезумевший зверь. Кто-то тихонько запищал под боком. Стискивая зубы от рвущихся из груди рыданий, Зоран поднял своего малыша на руки и со всех ног побежал в ближайшую деревню.

– Местный знахарь поможет ему выжить! Обязательно поможет! – бормотал он.

В свое время он постарался уйти как можно дальше от людских поселений и сегодня первый раз пожалел об этом. Несмотря на раны и ожоги, Зоран прошел путь до небольшого людского поселения в три раза быстрей, чем делал это обычно. Когда на горизонте появились дома, он упал на колени и подумал, что больше не сможет ступить ни шага. И вновь свершилось чудо. По небу прокатились раскаты грома, на его пылающее лицо упали крупные капли ледяного дождя, а вскоре весело забарабанили по опаленной одежде. Вода принесла облегчение истерзанным телам отца и сына, утолила их жажду, и охотник продолжил свой путь.

– Помогите! – заорал он, едва добрался до дома с резными ставнями, стоявшего на самой окраине деревни. – Кто-нибудь! Сюда! Мой сын умирает!

В окошко с любопытством выглянула женщина, испуганно отшатнулась, не поверив своим глазам, но все же позвала своих домочадцев. Вскоре к нему прибежали взволнованные люди со всего села, обступили со всех сторон плотным кольцом и стали мрачно перешептываться друг с другом.

– Кто это?..

– Не знаю.

– Кто с ними это сделал?

– Людоед… Свар… он убил его жену и ребенка.

– Охотник, что у озера отшельником жил…

– Не знал, что у него есть дети.

– Позовите знахаря! Прошу вас! – хрипел он, но никто даже не пошевелился, чтобы оказать ему помощь.

Но мужчины и женщины будто не слышали или не понимали его. Качали головами и с любопытством рассматривали пострадавших в огне, как каких-то чудных зверушек. Только один из них тихо и робко предложил принести ему воды.

– Прошу! – в изнеможении Зоран опустился перед народом на колени. Его лицо исказила гримаса отчаянья. – Люди вы или нет? Позовите знахаря…

– Чего встали тут как вкопанные? Ну?! Посторонись! – старик, одетый в рваную длинную рясу, яростно расталкивал народ длинным кривым посохом. – Я кому сказал?! У-у-у! Недоумки! Не разойдетесь по домам – прокляну! Так и знайте! Прокляну!

Люди нехотя расступились перед старцем.

– Ах ты, горе-то какое! – воскликнул знахарь, быстрым взглядом окинув пострадавших.

Он осторожно принял Берека из рук Зорана и поспешил прочь. Мужчина, шатаясь от усталости, тяжело поднялся на ноги и, сгорбившись, побрел за ним следом. Люди молча шли рядом в надежде услышать от него подробности произошедшего несчастья.

В маленькой темной землянке с низким потолком было прохладно. Знахарь не считал нужным поставить в своем жилище дверь, и охотник, сидя на лавке у стола, с облегчением вдыхал полной грудью дуновения свежего и влажного после дождя ветра.

Все изменилось. И это был не дурной сон, это была дурная явь. Кто-то пришел в его дом и безжалостно лишил самого ценного. Все это не укладывалось в голове, в это не хотелось верить. Ему казалось, что сейчас он на миг закроет глаза, откроет, и все вернется на свои места. Но ничего не менялось. Надо было как-то заставить себя продолжать жить, что-то делать, а он не мог даже пошевелиться. Ведун вывел его из одурманенного состояния, с грохотом поставив перед ним на стол плошку с бурой жижей и резким запахом.

– Пей! – приказал он.

– Что это? – с трудом разлепил пересохшие губы мужчина.

– Выпей и поспи немного! Нельзя так, – настойчиво советовал старик. – Отдохнуть тебе маленько надобно. Ты же не хочешь, чтобы твой сынок сегодня еще раз стал сиротой?

Зоран небрежно отодвинул чашку в сторону и решительно поднялся.

– Куда ты? Скоро ночь на дворе! – удивился Ведун.

– Надо мне.

– Знаю, что надо! Утречка сперва дождись, а потом ступай. Нельзя сейчас! Опасно! Того и гляди Людоед вновь на охоту выйдет, а ты один в лес собрался! Это мерзкое чудовище сожрет тебя и не подавится!

– Вот и посмотрим, кто чьей дичью станет, – со злостью буркнул Зоран, до хруста в костях сжимая рукоятку своего меча.

Дед заглянул охотнику в глаза, вздохнул и больше не сказал ни слова. Он помешал палочкой в глиняной миске коричневую кашицу и осторожно наложил ее на ожоги Берека. Мальчик вздрогнул, тихонько пискнул, но не очнулся.

Зоран быстро вышел из землянки и направился в лес. Ему во что бы то ни стало нужно было вернуться сегодня домой. Просто потому, что его жена лежит там… одна… без него. Не дай бог дикие звери залезут в кострище и потревожат от вечного сна его любимую!

Уже к рассвету он оказался на месте пожара и сразу понял, что ночью там кто-то бродил. Зоран заметил один след на мокрой земле у леса и еще один в золе, совсем рядом с Верной. Видимо, вчера Людоед не покинул место убийства, затаился где-то поблизости, а потом наблюдал за ним. Дождался, когда он окончательно уйдет, и вернулся в дом. Вот только непонятно, зачем. Тело он не тронул. Ничего ценного из дома не забрал. Может, злодей просто любовался содеянным?

Охотник завернул покойную жену в чудом уцелевшее покрывало и отнес к лесному озеру. Туда, где они встретились в первый раз. Он выкопал недалеко от берега глубокую яму, положил у изголовья погибшей все дорогое, что имел, соорудил поверх захоронения небольшой курган из камней и, положив на него охапку полевых цветов, тяжело уселся рядом с погребением на песок. Тихо заплакал, изо всех сил сжал голову руками, из груди невольно вырвался протяжный стон.

Тот памятный день обещал быть очень жарким. Проснувшись на рассвете, молодой охотник с большой неохотой натянул на потное тело несвежую одежду, глянул на сапоги и, поморщившись, решил отправиться к озеру босиком. Вода еще не зацвела, и ему не терпелось окунуться с головой в вязкую прохладу, постирать белье, а потом поваляться на берегу и немного позагорать.

На полпути до заветной цели Зоран попал в облако злобной мошкары. Отчаянно отбиваясь от приставучих насекомых и расчесывая до крови болезненные укусы, он выскочил из леса с тихой руганью. На ходу стянул с плеч рубаху, скинул штаны до колен, поднял голову и замер. На камнях в тени раскидистого дерева сидела прекрасная нимфа и с удивлением смотрела на него огромными ярко-синими глазами. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но так и застыл в нелепой позе, не придумав ничего стоящего.

Девушка была одета в богатое платье, но босая. Ее белоснежные густые волнистые волосы, спускались по плечам до самой земли, а кожа казалась на солнце почти прозрачной. Длинные светлые ресницы, алые пухлые губки, нежный овал лица придавали ее внешности какую-то сказочную красоту.

Незнакомка окинула парня смущенным взглядом, прикрыла ладошкой рот и тихонько захихикала. Очнувшись от наваждения, Зоран попытался вернуть штаны на место, но получилось это не так ловко и быстро, как хотелось бы. Парень покраснел от досады, и тогда незнакомка захохотала в голос. Смех ее был приятным и заразительным, но он все равно рассердился. Еще никому на свете не удавалось его так смутить, а уж тем более заставить краснеть, словно нашкодившего мальчишку. Но вскоре он рассмеялся сам, осознал всю нелепость ситуации. Охотник поприветствовал нимфу дурашливым поклоном, подошел к воде и с удовольствием умылся.

– Голову напекло, оттого мерещится всякое, – пробормотал он и скосил глаза в сторону.

Наваждение не исчезло. Девушка продолжала как ни в чем не бывало сидеть на камне и теперь с нескрываемым интересом его рассматривала. От такого взгляда у парня сбилось дыханье, он весь взмок, словно до этого никогда не видел женщин.

– Ты кто? – наконец спросил он.

– Твоя жена, – весело улыбнулась незнакомка.

– Хорошо, – тут же согласился он и вновь умылся.

Зоран постарался принять непринужденный вид, осторожно приблизился к девушке. Она его не испугалась, склонила голову набок так, словно ждала от него чего-то важного. Какие-то слова или, может быть, действия, он точно не знал, что конкретно, поэтому продолжил задавать вопросы.

– Как тебя зовут и почему ты здесь одна?

– Вéрна, – улыбнулась нимфа. – Это мое имя. Я много дней пряталась, потом бежала, потом снова пряталась, и вот я здесь.

– От кого ты бежала? От кого пряталась? – насторожился Зоран. – Если заблудилась, я тебя отведу к родному дому. Не бойся! Ты только скажи мне, где он находится?

Верна грустно покачала головой и отвернулась. Зоран заглянул ей в глаза и вздрогнул.

– А если тебя обидел кто-то – я накажу негодяя! Не сомневайся! – на нежной светлой коже он заметил следы недавних побоев. Да и за лесную нимфу он принял ее не зря. Она и впрямь была тонкой, полупрозрачной, изнеможенная от продолжительного голода и страданий.

– Кто посмел все это сделать с тобой?! – разозлился охотник.

Щеки девушки зарделись смущенным румянцем, и она пожала плечами.

– Ты не знаешь, как его зовут?

Она кивнула.

– Как он выглядел? Старый, молодой? Крестьянин, купец, торговец или служит при королевском дворе? Мне все равно! Я разыщу и убью его!

Но в тот день он больше не добился от нее ни слова. Они весь день просидели в тени леса у воды, а вечером направились к его шалашу. Верна с удовольствием легла на его импровизированную лежанку, сладко потянулась и закрыла глаза. Он укрыл ее ноги волчьей шкурой и тихонько выбрался наружу. Лечь рядом с ней он не посмел.

Весь следующий день Верна так крепко спала, как будто не делала этого по меньшей мере неделю. Зоран старался ее не тревожить и превзойти самого себя в поварском деле. Жаркое на костре удавалось ему лучше всего, и он не мог скрыть своей радости, когда, проснувшись, красавица с аппетитом поела то, что он с таким усердием для нее приготовил.

После сытного ужина она удобно устроилась у костра, но стоило ему накрыть ее плечи своим плащом, как красавица тут же вновь задремала. Охотник осторожно перенес ее в свой шалаш. Лишь спустя несколько дней она рассказала ему о себе еще немного.

– Я родилась в большой, дружной семье. Наш род знаменит знаниями травного и знахарского дела. Мы живем вдали от людей и, может быть, именно поэтому очень счастливы. С самого детства моя мама учила меня всему тому, что знала и умела сама… Однажды мы пошли в лес на сбор ягод, и на нас напали. Мои сестры сражались так яростно, что погибли в бою, а мама и я не смогли избежать плена. Нас много дней и ночей куда-то везли, и теперь я не знаю, как мне вернуться домой.

– Что же случилось с тобой потом?

– Несколько недель мы сидели в какой-то яме, а потом нас подняли наверх. Разрешили искупаться в реке, одели в красивые наряды и отвели на рынок. Кругом было много мужчин. Они рассматривали нас как лошадей перед продажей. Моей маме повезло, она смогла украсть у зазевавшегося покупателя нож и убила себя, перерезав горло…

У Зорана отвисла челюсть.

– А меня вновь куда-то повезли. Человек, который купил меня, очень хотел, чтобы я стала ему женой…

– Значит, ты замужем?

– Нет, – мягко улыбнулась Верна. – Я от него убежала!

– Как зовут этого человека? – еще раз спросил Зоран, но, не дождавшись ответа, предложил: – Если у тебя остались родственники, то я могу отвести тебя к ним. Ты знаешь названия поселений, которые находятся рядом с их домом?

Конечно, больше всего на свете он хотел, чтобы красавица осталась с ним, но он предложил, а она согласилась. И вскоре они пошли на юго-восток к южному морскому городу под названием Киры.

«Ее семья ни за что не отдаст мне ее в жены!» – с горечью думал Зоран и мечтал лишь об одном: чтобы их путешествие никогда не закончилось.

Впрочем, он так и не узнал, кем были ее родственники, потому что они до них так и не дошли. Где-то на полпути до города они остановились переночевать у берега небольшой речушки. Охотник подстрелил пару уток, Верна зажарила их на костре и полночи слушала, как он рассказывал ей что-то глупое и смешное. Она до слез хохотала над его рассказами, а Зоран тонул в ее блестящих огромных глазах и с трудом заставил себя замолчать. Нужно было прилечь и немного поспать перед следующим длительным переходом.

Почти до рассвета он страдал от мысли, что она так близко от него, и еще от чего-то совсем непонятного. Кровь словно закипала в его жилах и горячими волнами пробегала от макушки до кончиков пальцев ног, сбивая дыхание. Измученный мечтами, откровенными виденьями, он вскочил, со всех ног бросился к реке и замер там, потрясенный увиденным. Мир грез и сказок превратился в реальность. Верна стояла в воде совершенно обнаженная. Большая круглая луна отбрасывала искрящиеся блики на поверхность водоема. Белоснежная кожа красавицы, ее удивительные светлые волосы мерцали и загадочно светились в мягком свете ночного светила. Он боялся пошевелиться и невзначай вспугнуть столь волшебное зрелище, а девушка вдруг повернулась и поманила его к себе рукой.

Следующие несколько дней стали для Зорана самыми безумными, сладкими, дикими и восхитительными в его жизни. Кто бы мог подумать, что для того, чтобы забыть обо всем на свете, достаточно было ее ласкового прикосновения, поцелуя и нежной улыбки.

Спустя какое-то время Верна сплела из трав и цветов два венка, села у костра рядом с ним, обвязала их руки широкой алой лентой, которую носила вместо пояса, и произнесла молитву. С этого дня они стали считать друг друга мужем и женой. Влюбленная пара вернулась в его шалаш у лесного озера, построила себе рядом с ним небольшой, но уютный дом и была там счастлива. Очень счастлива! А теперь ничего не осталось. От страшных ожогов страдало не только его тело, вместе с Верной сгорело все. Душа, сердце, желание жить, думать, двигаться.

Его жена всегда носила на шее амулет своего рода. Он вовремя вспомнил о нем, хотел забрать себе на память, но на ее теле его не обнаружил. Это был очень необычный небольшой кулон из странного сплава золота, серебра и еще какого-то незнакомого ему металла. Удивительно искусный ювелир обвил широкое кольцо изумительными по красоте цветами, птицами и отшлифовал их до блеска. Зоран перевернул сгоревший дом вверх дном, обшарил руками каждую пядь земли близ него и вернулся в деревню, где оставил сына, с пустыми руками.

На пороге старой землянки его встретил старик Ведун. Он сидел у входа на пеньке, печально повесив голову, и палкой рисовал на земле непонятные знаки.

– Думал, уж не явишься, – недовольно буркнул старец.

– Почему? – устало спросил его охотник.

– Взгляд у тебя был словно у бешеного пса. Отчаянный. Думал, самоубился ты, и все дела.

– Я своего сына не брошу, – ответил Зоран, дернув плечом. – Я жене обещал. Кстати, как он?

Дед торопливо опустил глаза.

– Он жив? Отвечай! – повысил он голос.

– Еще жив, – многозначительно ответил старик и кряхтя поднялся на ноги. – Ты, сынок, не сердись, да только моих знаний и сил не хватит, чтобы его выходить!

– А у кого хватит? – не на шутку перепугался охотник.

Ведун подошел к нему вплотную и зашептал:

– Знаю я, что в темницах Ярвуда томится старая ведьма, которая делает для его хворого сынка чудесное снадобье. Тот уж много лет как к праотцам отправиться должен был, а все живет. Только она такое чудо сотворить может, и никто больше!

– Откуда про это знаешь?

– Ясное дело откуда, – хмыкнул Ведун и пожал плечами. – Люди говорят! Ты сходи к королю-то, авось он поможет твоему горю.

Зоран задумался. Он с рождения жил в королевском замке и, конечно, не только слышал про эту сумасшедшую старуху, но и видел ее своими собственными глазами. Еще мальчишками он, Ярвуд, Аден и Басай много раз пробирались в мрачные сырые подвалы темницы, где сидели преступники, и заглядывали в ее клетку. Она до ужаса пугала их своим безумным неопрятным видом, бессвязными бормотаниями и воплями. Поговаривали, что эту женщину пленил еще отец Орона. Но до сегодняшнего дня Зоран и не догадывался, что пленница владеет какими-то колдовскими или знахарскими знаниями.

– Поторопись! – стрик постучал клюкой по его груди. – Если мальчик тебе действительно дорог, не тяни. Думаю, Ярвуд поможет тебе по старой памяти. Ведь он, как никто другой, знает, каково это, когда единственный сын при смерти мается.

Охотник послушался совета старца. Утром следующего дня он уже стоял у крепостной стены в длинной очереди вместе с остальными просителями и с нетерпением ожидал появления короля. Зоран мучительно гадал, что тот скажет ему при встрече. Прогонит прочь или пощадит?

Ворота замка со скрипом распахнулись. Ярвуд в сопровождении королевской охраны широким шагом направился к первому просителю. Свита следовала за ним по пятам и внимательно поглядывала по сторонам. За прошедшие годы правитель Черноречья нисколько не изменился, разве что взгляд его стал более умиротворенным и властным. Не отставали от короля ни на шаг Басай и Аден. Аден превратился из изящного юноши в широкоплечего чуть лысоватого рыжебородого воина. Басай стал чрезмерно серьезным, еще сильнее раздался в поясе, но на неповоротливого толстяка вовсе не походил. Теперь вместо обычного костюма он носил одежду главного советника короля, под мышкой у него торчал писарский набор для заметок и указов, за ухом виднелось заточенное гусиное перо. Видимо отец Басая к этому времени успел уйти на покой или умер, освободив свое место сыну.

– Ну?! – мельком окинув взглядом толпу, правитель нетерпеливо крикнул слуге: – Ты сказал, что Зоран здесь! Зови его сюда немедля!

Слуга смущенно кашлянул в кулак, поднял дрожащую руку, указывая на стоявшего у стены охотника. Народ торопливо расступился в стороны и притих. Зоран медленно направился к королю, а Ярвуд, увидав его обожженное лицо и руки, побледнел.

– Ты… ты… Что с тобой случилось?! – наконец смог вымолвить он.

Охотник молчал, взгляд у него был почти безумным, челюсти сурово сжаты. Он смог заговорить лишь после того, как кто-то грубо встряхнул его за плечи.

– Беда у меня, Яр! – прохрипел мужчина. – Людоед…

Слуги и горожане, услышав это имя, испуганно охнули, взволнованно зашептались.

– Убил жену, сжег дом. Прошу, не оставь меня в беде! Помоги! Я отплачу тебе за добро чем захочешь!

– Да, да! Конечно! – с готовность отозвался король. – Я и сам давно этого зверя отловить мечтаю! Но пока, как видишь, мой отряд каждый раз с пустыми руками возвращается.

– Это потом…

– Чем я могу тебе еще помочь? – Ярвуд ласково и ободряюще ему улыбнулся.

Зоран опустил глаза на лежащего в его руках Берека.

– Какой ужас… – выдохнул король, разглядывая ожоги мальчика.

– Слышал я, что у тебя сын… что есть у тебя средство… подумал, что, может быть… – сбивчиво бормотал Зоран, не находя нужных слов.

Несколько мгновений король как-то странно смотрел на него, а потом, ни слова не сказав, развернулся на пятках и быстро скрылся за воротами. Слуги растерянно заметались на месте.

– Что это значит? – спросили Басая. – Сегодня просителей принимать не будем?

Тот растерянно покрутил головой и обменялся встревоженным взглядом с Аденом.

– Пошлю человека узнать, – друг верно понял намеки советника.

«Вот и все! – устало подумал охотник. – Не простил Ярвуд мой уход. И теперь уже ничего не изменить, ничего не поправить! Мой сын скоро умрет, и я ничем не могу ему помочь».

Отчаянье сменилось пустотой. Он стоял в толпе людей и равнодушно слушал разговор слуг, которые гадали, следует ли им оставить Зорана здесь или прогнать прочь. Он ожидал увидеть в глазах своих друзей презрение или даже ненависть, но Басай и Аден смотрели на него с неподдельным сочувствием и печалью.

Ярвуд вернулся так же стремительно, как и ушел. Он показал охотнику маленькую бутылочку с темной жидкостью и решительно откупорил восковую пробку.

– Надеюсь, еще не поздно, – прошептал он и влил несколько капель в рот малыша.

Берек вздохнул и стал дышать ровно. Еще несколько капель, и он открыл глаза. Когда бутылочка полностью опустела, мальчик уже не страдал так сильно. Страшные раны на его теле побледнели и как будто немного затянулись. Зоран с благодарностью посмотрел на друга. В глазах Ярвуда, как и у него, стояли слезы.

За окном стояла глубокая ночь. Берек лежал в детской кроватке и в первый раз за эти дни спокойно спал. Зоран и Ярвуд сидели за столом в небольшой, но уютной комнате замка. Долго рассказывали друг с другу о своей жизни и неторопливо пили вино.

– Я только сейчас понял, какую ошибку совершил, когда ушел из города, – виновато произнес Зоран и покачал головой. – Твоя дружба дорогого стоит. Я не ценил твою доброту и поступил, как настоящий предатель! Теперь ты спас моего сына. А я даже не знаю, как мне тебя отблагодарить за это!

– Ну что ты! Что ты, в самом деле? Я давно простил тебя, мой друг, – тихо ответил Ярвуд. – Хорошо, что ты вернулся. И попрошу я от тебя за свою помощь немного. Стань моим воеводой! Отлови зверя! Убей Людоеда! Отомсти ему за себя и избавь мою землю от этого демона!

– Будь уверен! Даже если бы ты не попросил меня об этом, я жизнь положу, но разыщу его!

– Вот и славно, – улыбнулся Ярвуд. Он поднялся из-за стола, похлопал друга по плечу. – Ложись спать. Ты устал и ужасно выглядишь.

Зоран согласно кивнул, но не пошевелился. Ярвуд сочувственно покачал головой, подхватил его под руки и бережно довел до кровати.

– Обе комнаты твои. Одна для тебя, другая для сына. На службу пока не торопись. Отдохни пару дней.

Но Зоран уже крепко спал и не услышал его слова. Король тихонько подошел к колыбели, долго рассматривал спящего мальчика, а потом ласково погладил его по светлым опаленным волосам.

– Вот и славно, – повторил он. Выйдя в коридор, Ярвуд тихо прикрыл за собой дверь и улыбнулся. – Так и должно было случиться…

Обязанности воеводы Черноречья все эти годы выполнял Аден. Заняв его место, Зоран опасался со стороны друга недовольства или сопротивления, но тот повел себя очень достойно. Пожав друг другу руки, они встали плечом к плечу на защиту родной земли и короля. Зоран занялся военными походами и наведением порядка на земле, а Аден стал главой королевской охраны и замка. Однако большую часть своего времени новый воевода посвящал поискам изверга, который так жестоко убил его любимую жену.