Читать книгу Баба-яга всея Руси - Елена Нестерина - Страница 4

В это же самое время в далёком мордовском ските со словами «Радуйтесь! Новый президент народился!!!» воспрянул ото сна отец Игорь.

Вот уже больше пяти лет чувствовал он призвание к старчеству, ощущал себя прозорливцем или же наставителем. Но сейчас понял: небесные силы сподвигли его на иное, направив на стезю волховства – в лучшем смысле этого слова.

…Инок Игорь преизрядно страдал. Не был отмечен до сей поры его иноческий путь какой-либо особой благодатью. Возвышенности хотелось – да, именно возвышение над суетой мирскою в своё время и привлекло его к монашеской жизни. Но на деле… Дрязги, интриги и несправедливость. Даже имя у сего инока было чересчур игривое – особая благодарность за то игумену отцу Варфоломею (царство ему давно, конечно, небесное, но всё же)… Суетно. В память благоверного князя Киевского и Черниговского имя, но разве это что-то меняет? Их постригали четверых, но хмырь Васька и ещё двое проныр стали отцами Доримедонтом, Нилом и Трофимом. Отец Доримедонт! О, как значительно! Отец Нил – как ёмко…

Отец Игорь роптал, роптал, умножая грехи свои. Жалел себя – неверно, неудачно, не вовремя, а скорее, не в том месте избравшего монашью стезю. Монастырские власти быстренько выслали его из обжитой обители якобы возрождать скит и помогать заведовать пасечниками, вольготно рассеянными по бескрайним луговинам со своими ульями.

Но что отцу Игорю, городскому жителю, были эти просторы, безнадзорность и власть над бессловесными? Отец Игорь продолжал роптать, падал духом, не имея сил укрепиться.

Как вдруг – свершилось! Его час пробил. Заблудший инок Игорь получил знание. Или весть. Или знак, что ли.

Огонь подвижничества зажёгся в очах отца Игоря. Тем же судьбоносным утром прочитав всё, что нашёл, о поклонении волхвов, он покинул скит, пеши добрался до обители, вошёл в приёмную настоятеля, ожёг его неугасимым взглядом наделённого миссией. Поведал о явившемся ему предназначении, чуть ли не силою (дабы не прослыть монахом-расстригой) благословился.

Теперь путь его лежал в мир – воспринять народившегося Президента, будущего спасителя земли Русской.

До города отец Игорь доехал на автобусе с внебюджетными паломниками, обкатал на них свою историю. В городе обошёл все храмы и истово помолился в каждом. Весть о новом волхве уже побежала впереди него, так что ночь отец Игорь бесплатно провёл в епархиальной гостинице. Утром его ждали уверовавшие.

Не раз и не два повторил им отец Игорь о своей миссии.

– …Ну, что там? Нет ли чуда какого? О чём страна говорит?

Несколько дней отец Игорь просидел в гостинице, проводя мониторинг доступных средств массовой информации. Читал газеты, смотрел телевизор, то и дело дёргал своего помощника с планшетным компьютером. Помощник – Игорь тож, что показалось отцу Игорю неслучайным, без устали проглядывал новостные сайты, выделял, копировал и докладывал волхву.

Отец Игорь неутомимо и внимательно выслушивал его, перетирая жерновами вещего мозга любое мало-мальски интересное сообщение. Он ждал информации. Он был уверен, что почувствует то, что надо.

– Смотри внимательнее, отрок, – стучал ногтем по приятно-гладкому экрану компьютера отец Игорь, – докладывай всё: народился мальчик о двух головах, обе говорящие да на разных языках. Или младенец со всеми зубами, усами и бородой – или ещё какой младенец. Бди, бди! Москву, Москву-матушку подробнее охватывай! Нет ли там чуда по домам родильным?

О Москве была мысль сего волхва. Это во время оно территориальный статус не имел значения, можно было и на окраине империи подвизаться. Ныне же всё обстояло иначе. Отец Игорь хотел прославиться именно в столице.

И чудо дало о себе знать. Мелькнуло микроновостью без фотографии на ресурсе сплетен. Учёные удивлены: в частной клинике родился ребёнок у монахини. Пожилой и искусственно оплодотворённой. И всё бы ничего, но молоко для питания мальчика выделяется, помимо традиционного органа вскармливания, ещё и из пальцев ног, почти все из которых ампутированы. Каким образом получилось так, что пальцы родильницы источают питательное вещество, в клинике, поднявшей в связи с этим свой рейтинг до небывалых высот, пока сказать затрудняются.

Это оно! Оно! Питательница и подательница жизни! Чудесный младенец! В Москву, в Москву!

Сознательно не рассчитывая на поддержку косных официальных отцов церкви, волхв Игорь опирался на многочисленных уверовавших в его миссию опознать мессию, спасителя Земли Русской, Президента Божьей милостию. Так что в сопровождении десятка самых преданных отец Игорь сел в столичный экспресс. Навигацию до клиники осуществлял со своего компьютера Игорь, помощник волхва. И, как нашедший то, что следовало найти, сам ставший волхвом. Будет ли третий, отец Игорь пока не знал. Нахождение ещё одного Игоря казалось волхву самым логичным и закольцовывающим историю. Но знака отец Игорь всё равно ждал.

В Москве их встретили местные уверовавшие: весть о миссии отца Игоря неслась впереди паровоза.

Обрастая всё новыми и новыми людьми, воинство волхвов пешими путями двинулось к клинике «Мирномед» поклониться младенцу. Благо располагалась она внутри Садового кольца.

* * *

Ноги матери Фелицаты страдали. Согласно контракту она должна была провести в клинике неделю после родов. В случае серьёзных осложнений – ещё два-четыре дня за счёт клиники. А дальше – каждые сутки оплачивались по тарифу.

Платить матери Фелицате и её сестре не хотелось. Родильница хоть и проходила как очень условно и почти удовлетворительно здоровая, но всё-таки потихоньку восстанавливалась, мальчик хоть и имел при рождении невысокие показатели по шкале Апгар, но тоже укладывался в норму. Опять-таки, завтра наступала неделя, как малыш родился. Но выписать их не могли.

Как так случилось, что прямо из кожных пор натруженных пальцев ног матери Фелицаты сочилось молоко, объяснить никто не брался. Как ни возили по ним аппаратом УЗИ, как ни выкладывали под рентген-лучи, понять врачи ничего не смогли. Млечные протоки, видимо, переплетались с кровеносными сосудами, венами и сухожилиями, исправно вырабатывая детское питание.

Которого хватало и так. Молоко, которое приходилось откачивать электрическим отсосом, брали на анализ. Молоко как молоко, его вполне можно было использовать как донорское. Но пока никто использовать не решался.

Мать Фелицата из-за этого старалась не ходить зазря. Держась за мебель, изо всех сил подняв свои два оставшихся больших пальца и один рядом с большим на левой ноге, она переступала потихоньку, чтобы добраться до ванной или лотка с малышом. Молоко в пальцы поступало по часам. И, поскольку сама нагнуться к ним мать Фелицата не могла, она звала медсестру, и та, чисто обработав её пальцы, подключала к ним по очереди специально переоборудованный молокоотсос.

И что будет дальше, не знал никто. В клинике напряглись.

А многолюдную делегацию с вдохновенным попом во главе попросту не пустили внутрь. И пообещали вызвать полицию.

* * *

Давным-давно, морозным и солнечным январским деньком, Марина Аверина отправилась в парк Лосиный Остров на лыжную прогулку. Марина проехала несколько остановок на метро, села в автобус – и скоро уже стояла в очереди. Взяв напрокат хорошо смазанные лыжи и оставив деньги в залог, она обулась в ботинки с нарисованным краской номером 199 на боках. Смазка соответствовала погоде, отлично накатанная лыжня уводила в весёлый лес. Обгоняя немногочисленных лыжников (был рабочий день – это у Марины, которая трудилась на районном телефонном узле, график скользил, редко совмещая её выходные с общенародными), девушка неслась вперёд и вперёд.

Она любила лыжи, а летом волейбол. В их старом дворе всегда играли, но год назад семья переехала в новую квартиру, и, уже не ребёнок, а робкая, хоть и взрослая девушка двадцати пяти лет, Марина знакомиться ни с кем не стала. Она много работала. Да и не играл во дворе новостройки никто. Работали тоже, наверное.

А на лыжах выезжала с удовольствием. Тем более что не очень далеко – а в какое замечательное место! Настоящий лес.

Заблудиться в нём было сложно – лыжня непременно выведет.

Марина каталась, каталась, но, съезжая с горы, упала. Очень неудачно – сломала обе лыжи, погнула одну палку. Вывернула ногу в колене. Сильно.

И не было никого вокруг. Марина сама накатала себе горку, увидев роскошный овраг с очень крутым склоном. Сначала по глубокому, сухо шуршащему вследствие морозца снегу – и потому не быстро, а затем лихо, с ветерком и замирающим сердцем, она скатилась несколько раз. А потом упала и летела вниз кувырком – не удержала-таки равновесия.

Марина долго выбиралась из оврага. Опиралась на палки – одну из них гнутую, годящуюся теперь для карлика. Выбралась. Лыжи сначала несла с собой, чтобы хоть обломки, а вернуть в прокат. Они выскальзывали у неё из рук, Марина несколько раз подбирала их, а потом потихоньку растеряла все.