Читать книгу Не хотите ли чашечку чая? Английские будни русских жён - Елена Отто - Страница 3

Англичане перестали понимать, зачем они работают

Англичане, как меланхоличная нация, иногда любят посетовать на превратности судьбы, в том числе и на то, как много им приходится работать. Жаловаться на объём работы считается правилом хорошего тона – найдите во всём офисе человека, который бы не согласился, что он загружен работой просто по уши. Моя знакомая немка презрительно прокомментировала эту особенность, заявив: когда немцы работают, они действительно работают, а не напускают на себя занятой вид. Но зато, когда они отдыхают, они отрываются на полную катушку и не вспоминают, как много у них ещё осталось дел. Это называется здоровое соотношение между жизнью и работой.

Я довольно часто бываю в Германии и пришла к сходным выводам, когда мы катались на лыжах в Баварских Альпах. Хозяева, у которых мы снимали комнату, живут в маленьком городке на границе с Австрией. Оба недавно вышли на пенсию и преобразовали второй этаж своего просторного дома в жильё для лыжников. Муж – бывший налоговый инспектор, жена – директриса начальной школы. Образцовый немецкий дом, продуманный, надёжный и исключительно чистый. Сидя в их гостиной за завтраком, мы любовались огромными, во всю стену окнами с видом на заснеженные вершины Альп и слушали истории хозяев о местных праздниках и фестивалях. Весной Альпы покрываются цветами, и вид из окна меняется на другую, не менее привлекательную картину. (Не спрашивайте меня, почему в снежной стране Германии окна во всю стену, а в плюсовой Англии маленькие – я полагаю, это часть того же немецкого «здорового баланса»). Дети хозяев выросли здесь же, в альпийских горах, оба отличные лыжники – кстати, родители до сих пор от них не отстают, несмотря на возраст под семьдесят. Старший сын работает в местной школе, младший в офисе, но оба катаются на лыжах по выходным, а потом сидят в пивных с друзьями, едят сосиски с капустой и поют песни. По словам хозяев, у сыновей тоже большие хорошие дома, они их построили сами с помощью отца. Маленький городок, свежий воздух, отличная еда, активный образ жизни – на этом идиллическом фоне мои английские спутники активно и с особым чувством обсуждали качество лондонской жизни и смысл своей тяжёлой работы. Зато сыновья хозяев завидовали, что мы живём в самом Лондоне и наверняка зарабатываем кучу денег.

Я хорошо понимаю, почему это самое соотношение работы и жизни в Германии кажется столь привлекательным англичанам, ведь в родной стране они уже имели возможность убедиться: для мало-мальски успешной жизни работать придётся много, отдыхать мало, но даже усердный труд не позволяет купить приличное жильё и вести достойный образ жизни. И люди задаются вопросом: «Зачем мне всё это надо?» Те, кто погрузился в этот вопрос достаточно глубоко, уже покинули берега Туманного Альбиона и переселились в страны, где они лучше понимают, ради чего работают.

Интересно слушать подобные разговоры об Англии, будучи иммигранткой, потому что меня и моих друзей как раз привлекли эти самые возможности большого города, и здешний баланс «работа – жизнь» долгие годы казался мне вполне комфортным по сравнению с тем, что у меня был в России. Скажем так, со своей российской зарплаты я по ресторанам не ходила и в отпуск за границу не ездила, половина заработка тратилась на продукты, а поход на концерт грозил брешью в бюджете. Мои родители до пенсии не были бедными людьми и по британским меркам своим социальным статусом отлично вписываются в средний класс. Но и они не проводят отпуска у тёплого моря и почти десять лет ездят на одной машине. У местного населения, конечно, другие критерии оценки качества собственной жизни. Наверное, у иммигрантов меньше ожиданий, и они как-то умудряются жить на деньги, несравнимые с доходом хорошо зарабатывающего англичанина.

Во время нашей поездки в Новую Зеландию мы тоже столкнулись с неведомым нам качеством жизни. Я бы не сказала, что встретившиеся нам новозеландцы слишком серьёзно относились к своей работе и делали какую-то умопомрачительную карьеру. Большинство из них забывает о своей работе в момент, когда закрывает за собой дверь офиса, и их головы в это время уже полнятся увлекательными планами на вечер и выходные. Они не зарабатывают больших денег и завидуют нам, лондонским, хотя не спешат променять свой гедонистический образ жизни на наш. Сестра мужа, будучи англичанкой, сделала свой офис местом реализации карьерных амбиций и работает как следует. То есть она настоящая трудоголичка, что для Новой Зеландии нетипично. Зарплата небольшая по лондонским меркам, но даже эти деньги позволили золовке приобрести в ипотеку двести квадратных метров жилья в Нью-Плимуте и проводить выходные, укрощая волны на доске для серфинга. Воспоминание о виде на гору Таранаки, открывающемся из окна её дома, до сих пор тревожит моего мужа, когда он открывает шторы нашей лондонской квартиры по утрам. Золовка похвасталась: в один и тот же день она с утра каталась на лыжах, а после обеда отправилась на пляж заниматься виндсерфингом – в какой другой стране мира можно позволить себе такой образ жизни!

Но забудем о гедонизме. Бесплатные детские сады и школы, ради которых не нужно в полтора раза переплачивать за дом по соседству, тоже привлекают людей, которым не нравится, как этот вопрос решается в родной стране. «Средняя лондонская женщина» обеспокоена, может ли она себе позволить завести ребёнка, если её нынешняя зарплата в декрете будет выплачиваться только шесть недель, а через восемь месяцев она будет вынуждена выйти на работу, потому как незначительное декретное пособие от государства тоже закончится.

Тем, кто любит наведываться в отпуск в Южную Европу, наверное, тоже кажется, что у тамошнего населения не жизнь, а сплошная сиеста. Испанцы и итальянцы часто и бурно жалуются на экономику своих стран, безработицу и небольшие доходы, но всё это компенсируется тёплой погодой, красивыми видами и отличной едой. Согласитесь, жители Средиземноморья не выглядят очень несчастными, несмотря на то, что зарабатывают меньше северных соседей. Низкие заработки многих россиян не компенсируются тёплым климатом, а отдых в кантрисайде у них чаще ассоциируется с прополкой овощей на садовом участке, чем с прекрасными горами и озёрами. Но русские люди проводят немало времени в компании друзей и родственников, за приятной беседой и не менее приятной едой, это несравнимо с образом жизни хорошо зарабатывающего лондонца, когда из шестнадцати часов бодрствования десять-двенадцать проводится на работе и три часа в дороге.

Шесть лет снимая крохотную квартирку во второй зоне Лондона, мы с мужем неустанно напоминали друг другу, что в один прекрасный день наша жертва будет вознаграждена и мы переселимся в большой и красивый дом в кантрисайде. Когда же мы начали изучать замечательные дома графства Хартфордшир, то обнаружили, что придётся не только полтора часа добираться оттуда до работы, но ещё и каждому платить за это удовольствие пять тысяч фунтов в год. Учитывая мои заработки, я должна ещё подумать, есть ли мне смысл вообще ездить на работу при таком раскладе. Что касается мужа, то оказалось, он не готов делать две пересадки, чтобы добраться до работы. И вообще он не может позволить себе жить в полутора часах от места работы, у него бывают ночные вызовы, приходится брать такси. Никому из лондонцев не надо объяснять, почему на работу в первую зону неудобно ездить на своей машине.

Мы часто говорим: у нас есть доступ к богатой лондонской культуре, всем этим театрам, музеям и ночным клубам. Но, сидя, например, в восьмой зоне Лондона, я не очень расположена покидать квартиру в выходной день, и стоимость билета на поезд в шестнадцать фунтов не вдохновляет меня прошвырнуться по Национальной галерее. А ведь эта самая восьмая зона считается довольно дорогим местом, ибо оттуда можно всего за двадцать минут добраться до центра Лондона. Кажется, мы живём в ситуации, в которой никто не выигрывает.