Читать книгу Профессия мама - Елена Патрикеева - Страница 5

Итак, мы выяснили, что ребенок нуждается в безусловном принятии и удовлетворении его потребностей. Для благополучного развития ему жизненно необходимо чувствовать, что его принимают целиком и полностью. Любят просто за то, что он есть. Реагируют на потребности, удовлетворяют их.

И в этой точке некоторые приверженцы теории привязанности впадают в крайность. Мы несемся на каждый писк. К пятилетнему ребенку. Не чувствуем разницу между потребностью и капризом (не можем определить, какая потребность лежит в основе капризов на самом деле). Боимся сказать «нет» и нанести психологическую травму.

Когда-то нас растили удобными и послушными. Массово игнорируя наши возрастные особенности и потребности. Лишь бы другие люди не подумали чего плохого. Надо было быть приличным. И не отсвечивать. Таким тогда было наше общество, такими были нравы. Система воспитания опосредуется в том числе глобальными процессами, происходящими в социуме. Каждый отдельный родитель – винтик. Как могли, так воспитывали. Что смогли, то дали.

Это немного другая история, но нас в ней интересуют последствия. А последствия такие, что мы выросли и хотим для своих детей «как угодно, только не так». И вот если у наших родителей массово (не у всех, конечно) западало принятие, то у нас слетают рамки дозволенного.

Так вот, между принятием и вседозволенностью лежит огромная пропасть. Не свалиться в нее помогут лишь четкие, ясные границы.

Все, что и как мы делаем со своими детьми, мы берем из своей семейной модели. Иногда удается разделить свой опыт и возможные варианты. Для этого приходится развивать осознанность, много читать и смотреть по сторонам. Учиться альтернативным способам взаимодействия с детьми и людьми в целом.

Даже если мы хотим «как угодно, только не так», чаще всего меняется лишь форма. А глубинные паттерны – закономерности – остаются такими же, как в той модели, в которой мы росли. Многие с ужасом в ситуации стресса замечают, как автоматически вылетают «мамины» (чаще всего) фразочки. Выйти из сценария сложно, но можно.

Почему я об этом заговорила? Потому что если нам ставили границы жестко, бескомпромиссно, используя такие довольно деструктивные методики, как запугивание, шантаж и устыжение (возможно, даже окрики и шлепки), то нам потребуется огромное количество усилий, чтобы научиться реагировать по-другому.

Как сказать так, чтобы ребенок услышал, понял и послушался? Чтобы точно было понятно, что можно, а что нельзя?

В этой теме есть два ключевых момента – ЧТО мы говорим и делаем и КАК. Границы (или рамки, или нормы, или правила поведения) варьируются от семьи к семье. Что нормально в одной – неприемлемо в другой. Вопрос нормы (не статистической, а именно эталона) настолько дискуссионный, что мы даже не будем его поднимать. Обсудим общие моменты установки границ.

Итак, первое: что мы говорим и делаем. И здесь я имею в виду последовательность. Последовательность и систематичность – залог ощущения безопасности (через повторяемость и предсказуемость). Апеллирование к ясной и прозрачной системе правил – потрясающе удобный и действенный метод. В формате «Ребенок, такие правила – мы едим только на кухне».

Что здесь важно:

1. Количество запретов и правил. Даже сформулированные в формате не запретов, а инструкций и команд, эти правила НЕ должны быть на каждом шагу. Запреты лет до трех по большей части касаются только вопросов безопасности. Все остальное вводится в формате правил пользования и в игровой форме. Нравится лить воду на диван? Убираем из доступа воду и даем возможность посмотреть на действие воды на ткань в безопасных для мебели условиях. Нравится дергать кота за хвост? Показываем, насколько приятнее кота гладить, кормить и играть с ним бантиком на палочке. Работаем через интерес и любопытство. После трех (ориентировочно, конечно) добавляются запреты социального характера, касающиеся взаимодействия в обществе. Про детскую агрессию мы поговорим отдельно, но, забегая вперед, в любой тревожащей вас ситуации в первую очередь мы ищем причины детского поведения и работаем именно с ними, а не с симптомами. Если подвести итог, то организуйте дома такое пространство, чтобы не нужно было постоянно что-то запрещать ребенку и раздражаться, что он в силу возраста и познавательной активности игнорирует ваши запреты.

2. Выбранной системы правил в вашем доме придерживаются все члены семьи. Мама разрешает только 15 минут мультиков в день, а папа держит телевизор включенным часами. Родители приветствуют свободное изучение ребенком окружающего мира, бег по лужам и сидение в песочнице так, как удобно, а бабушки запрещают. Какие-то расхождения в формате «так можно только с папой, а вот это с мамой» вполне возможны. Но если между взрослыми разброд и шатания, для ребенка такая ситуация ощущается тревожной. Суть не в том, что он «сядет на шею», а в том, что в ситуации неясных границ ребенок будет их прояснять. Проверять, что же на самом деле можно делать в этом доме, а что нет. А по субъективным ощущениям родителей – «продавливать» их.

В таких ситуациях хочется спросить (у всех членов семьи): кто в этом доме взрослый? Кто выступает на стороне интересов ребенка? Кто берет на себя ответственность за происходящее в доме? Вот этот трехлетний карапуз или эти дядя и тетя? Надо учиться договариваться друг с другом. Как же мы будем учить этому ребенка, если сами не умеем? Не в виде претензий, а в виде предложений, объяснений и просьб. Не слышат вас – ищите альтернативные авторитетные источники информации (статьи, литература, соседская мать семерых детей).

3. Я предполагаю, что целевая аудитория этой книги – мамы, поэтому обращаюсь к вам, мамы. Последовательны в первую очередь должны быть вы. Все мы живые люди, у всех бывают перепады настроения и «те самые дни». Но если мы ежедневно скачем из одного состояния в другое, сегодня спокойно реагируя на сто тысяч просьб, а завтра уже на второй взрываясь воплями, и так постоянно, ребенку непонятно. Он не может на нас опереться, ему тревожно, небезопасно, и это моментально будет выражено через поведение.

А теперь обсудим то, КАК мы говорим. Вы когда-нибудь слышали со стороны, как вы просите ребенка о чем-то или что-то запрещаете? Это очень познавательный опыт. Попросите близких при случае втайне от вас записать это на диктофон или видео, а потом послушайте или посмотрите.

Субъективно нам может казаться, что мы сказали четко и строго, а на самом деле это просто истерика. Или, наоборот, мы слышим себя мягкой, а на деле в голосе сталь и мороз.

Как же говорить слова «нет» и «нельзя» (которые, я повторюсь, должны присутствовать в вашей жизни, это нормально, но не на каждом шаге ребенка)? Вот некоторые рекомендации:

• спокойно (это ключевой момент, мы об этом еще не раз поговорим в главах, посвященных истерикам и агрессии). Спокойно далеко не всегда значит «мягко и ласково». Я бы сказала просто: без чрезмерной эмоциональной окраски (как положительной, так и отрицательной);

• чем меньше ребенок, тем короче и проще инструкции. «В данных обстоятельствах я нахожу нецелесообразным оставлять вас, молодой человек, с этим колюще-режущим предметом во рту» – примерно так слышит годовалый ребенок ваши пространные объяснения на тему маминой пилочки у него во рту. «Нет, опасно!» – вполне достаточно. И убрать. Убрать так, чтобы не достал. И (внимание!) дать альтернативу. С ребенком до трех лет всегда использовать формулу «Вот так нельзя, ЗАТО можно вот так».

• интонация и мимика. В целом ребенку все равно, что именно вы говорите. Он считывает то, что называется невербальной информацией. Вы можете 100 раз сказать «нельзя», но ребенок этого не слышит, потому что видит вашу улыбку. Или вы сами не верите в то, что нельзя достать из холодильника фрукт и съесть его до обеда, но просто переживаете, что ребенок откажется от супа и останется голодным. Ребенок не услышит объяснений, он уловит мамину неуверенность в словах через язык тела, напряжение мышц, выражение лица. Я заранее прошу прощения у тех, у кого нет домашних питомцев, и мое сравнение покажется им кощунством, но тем не менее. Собака не будет слушать хозяина, если он суетится, тридцать раз повторяет команду и сам не верит, что питомец его послушает. В каком-то смысле именно интонационно и мимикой мы устанавливаем иерархию. Не окриком – этим мы просто подавляем волю ребенка, это не имеет отношения ни к авторитету, ни к уважению. Правила формулируем четкой, ясной, короткой и уверенной фразой, в конце которой ставим интонационную точку. Мама сказала «нельзя» – значит, нельзя. Мама готова объяснить почему, быть рядом и сочувствовать горю ребенка от невозможности постричь кошку налысо, даже выдержать и контейнировать праведный гнев маленького человека (про контейнирование будет подробнее во второй части книги). Но нельзя. Зато можно постричь вон ту куклу.

Знаете, что самое сложное в этой теме? Не выдержать истерику ребенка в ответ на запрет, не перевести внимание годовалого малыша с розетки на игрушки, не выстроить четкий режим (с помощью которого мы, кстати, тоже устанавливаем пресловутые границы). Самое сложное – ответить самой себе на вопрос: что же в моем доме можно, а что нельзя? Какой, собственно, системы мы будем придерживаться? Что вообще ребенку можно разрешить, а что потом аукнется?

Я повторюсь: понятие нормы в этом вопросе довольно размытое. Это касается и ваших личных границ. Как можно вести себя с вами, а из-за чего вы ощущаете нарушение собственных границ? Что чувствуете, то и будет основой для введения правила. По вам можно скакать? Или задирать вам майку в поисках груди? Крутить волосы или ковырять родинки? Нет? Значит, устанавливаем правила. Спокойно и последовательно, предлагая человеку альтернативы, переводя внимание, объясняя и просто говоря «нет». Примерно тысячу раз.

Границы – это не только нормы, правила и режим. Границы – это сложная многоуровневая структура, которая позволяет ребенку в будущем взаимодействовать с миром и удовлетворять свои потребности. Опыт взаимоотношений в родительской семье, то, как обращаются с его собственными границами, учит ребенка осознавать и понимать себя, свои возможности, опираться на себя, защищать себя, говорить «нет» и многое другое. Ребенок учится этому у родителей.

Строжайший запрет на выражение гнева и подавление воли в детстве? Чтобы был послушным и удобным? А в итоге человек вырос и не может отстоять свое мнение. Странно, конечно, с чего бы вообще?

Отдельно хочется сказать про различие правил в доме родителей и бабушек-дедушек, если это именно разные дома и ребенок бывает у них в гостях пусть даже регулярно, но не проживает бо́льшую часть времени. Это нормально, что правила в разных домах отличаются. От лишнего мультика раз в неделю настройки у ребенка не собьются. Он вернется домой, немного побунтует, скинет накопившееся напряжение от разлуки с родителями и вернется к «заводским» настройкам. В целом видеть разные семейные модели даже полезно. Главное, чтобы родители сильно не напрягались и не транслировали ребенку идею «с тобой там неправильно обращаются». Ведь это что? Верно: небезопасно. Если что-то не приемлете категорически, разговаривайте об этом, договаривайтесь. Если «что-то» – это все, что делают родственники, скорее всего, что-то не так в Датском королевстве и дело не в вашем беспокойстве за ребенка, а именно в ваших отношениях со старшим поколением. И надо устранять, как обычно, причину, а не следствие.

Задание этой главы

Уже ставшая классической техника работы с системой домашних правил. Возьмите лист бумаги (можно формата А3 для удобства), разделите его на 4 части и заполните следующим образом: левый верхний прямоугольник – то, что в вашем доме можно всегда; правый верхний – то, что иногда нельзя (например, всегда разрешается ходить голым, но при гостях стоит надеть штаны); нижний левый – можно иногда (нельзя толкаться и пихаться, но, играя в бой подушками, можно); нижний правый – нельзя никогда. Не забудьте согласовать эту таблицу с другими взрослыми, которые живут с ребенком в одном доме.