Читать книгу Сила любви - Елена Пергаменцева - Страница 9

– Ой, Ваня, дай посмотреть на тебя! Настоящий летчик! Красавец! Как я рад тебя видеть, – восторженно встретил Семён Моисеевич любимого ученика.

Пришедшая вместе с Ваней Лала, скромно стояла рядом.

– Проходите ребята, Роза сейчас накроет на стол. У неё сегодня замечательные пирожки с вишней.

Жена Семёна Моисеевича, Роза Марковна, его верная подруга, знавшая многих его учеников, тоже обрадовалась приходу гостей. После охов, ахов и приветствий, она сразу пошла на кухню готовить угощение. Скоро хозяева и гости сидели в уютной гостинной за красиво накрытым столом.

– А мы, Ванечка, уже на чемоданах, – сообщила Роза Марковна. – К Мише в Штаты уезжаем. Уже и разрешение на воссоединение семьи получили. Хоть внуков увидим. Жду не дождусь.

– А я бы никуда не уезжал, – возразил жене Семён Моисеевич. – Как переехал в Грозный с родителями после войны, так и не знал лучшего места на Земле. С удовольствием прожил бы здесь всю жизнь. Но теперь, к сожалению, это стал совсем другой город и другая страна. На улицу страшно выйти. У нас билеты до Чикаго только на ноябрь, но сын настоял, чтобы мы перебрались в Москву прямо сейчас. Родственники нам уже и квартиру на это время сняли. – рассказал он.

– Сейчас все стараются уехать, кто только может, – поддержала разговор мужа Роза Марковна. – В государстве, которое строит Джохар Дудаев нечеченским национальностям места нет.

– Они утверждают, что мстят русским за сталинские репрессии, но ведь Сталин ставил свои жуткие эксперименты и над многими другими народами. Я был ещё школьником, но хорошо помню дело врачей – вредителей. Для евреев уже готовили столыпинские вагоны. Но моему народу тогда повезло больше. Наверное, Бог тогда вспомнил, что нужно защитить избранный им народ. Смерть Сталина поставила точку в этом деле, – грустно добавил Семён Моисеевич.

– А разрешение на свободное приобретение оружия? Куда это годится? Бандиты всех мастей чувствуют себя как рыба в воде, – распалилась Роза Марковна. – Ты, Ванечка, наверное, знаешь про Танечку Звягинцеву? – внезапно прервала общие рассуждения она.

– Да, знаю, – грустно ответил Ваня.

– Какая печальная жизнь, и, какая жуткая смерть, – воскликнула Роза Марковна.

Ваня, действительно, знал от тёти Таи, а потом и от самой Лалы, историю этой ужасной трагедии, вызвавшей потрясение в бывшем военном городке. Суть трагедии состояла в следующем. Обычным апрельским вечером Таня возвращалась домой из магазина, где после работы купила оставшиеся на бедных полках продукты, чтобы приготовить нехитрый ужин для отца и брата. Погружённая в свои мысли, она не заметила притормозившую рядом машину, из которой выскочили двое отморозков. Один из них загородил Тане дорогу, грубо приподнял её лицо.

– А она довольно страшненькая, Муса, – обратился он к товарищу.

– Ничего, как дырка сгодится, – ответил тот.

Они затолкали упирающуюся девушку в машину, её сумочку и пакет с продуктами выкинули из машины прямо на тротуар и увезли в неизвестном направлении. Ваня-бедолага, её отец, не дождавшись дочь к ужину, и зная, что она не пойдет гулять, если её ждут дома, побежал в милицию, но заявление у него приняли только через трое суток. Труп Тани случайно обнаружили мальчишки через неделю после её исчезновения на одной из городских свалок. Она вся была разорвана после жестокого изнасилования и задушена. Ваня-бедолага после того как увидел свою дочь мертвой, тихо помешался. Он бегал по улице городка и громко звал свою Таню. Его замутненный разум не мог воспринять такую простую вещь, что его золотой доченьки, единственной опоры в этой жизни больше нет. Неизвестно, кто сообщил бывшей его жене страшную весть, но она приехала, поплакала на могиле дочери и уехала восвояси, забрав сына Колю. Ваня-бедолага ко всему остался безучастным. Он даже не узнал Верку и не понял того, что она увозит их сына, оставляя его совсем одного.

Воспоминания о несчастной Танечке расстроила всю компанию, добавив последнюю каплю в общее состояние тревожной неизвестности. Когда Роза Марковна с Лалой стали убирать со стола, Семён Моисеевич наконец смог поговорить с Ваней наедине.

– Как Елена Алексеевна восприняла твой приезд сюда? – спросил он. – Ты же должен понимать, что это очень опасно.

– Я послал родителям письмо, но мне страшно позвонить им. Тетя Тая послала телеграмму, что я добрался благополучно. В конце каникул заеду к ним, но понимаю, что мало мне не покажется, – грустно усмехнулся Ваня.

– Как ты думаешь поступить дальше с Лалой?

– Я её очень люблю и хочу жениться. Через два года я смогу уйти из казармы на квартиру. Лала как раз окончит училище и приедет ко мне. Я бы женился хоть сейчас, но Лале только будет семнадцать лет и живу я в казарме, так что придется немного подождать

– А как родители отнесутся к твоему решению, ведь ты ещё так молод, и понравится ли им, что ты хочешь взять в жёны чеченку?

– Да, я, конечно, молодой, но я очень боюсь её потерять. Чеченки выходят замуж раньше наших девушек. Я уверен, что Лала любит меня, но иногда обстоятельства бывают сильнее любви. Поэтому мы поженимся сразу, как только сможем поселиться вместе. А родители смирятся. Ведь, в конце концов, жить нам, а не им.

– Ванечка, а ты не думаешь о том, что чеченцы – это совершенно другой мир. Лала, конечно, очень красивая девушка и большая умница, но женившись на чеченке, ты женишься на всей её родне. В Советские времена, это ещё как – то было возможно, то теперь я не знаю, что из этого выйдет. Чеченцы особый народ. Конечно, очень храбрый. Но приверженность традициям и чрезмерно развитое чувство собственного достоинства у них обычно идут впереди разума.

– Семён Моисеевич, мы любим друг друга. Я абсолютно уверен, что счастлив буду только с ней. Не всё так страшно, как вы думаете. Лала воспитана как русская девушка и семья у неё современная. Вот увидите, всё у нас будет хорошо.

– А ты знаешь, что отец Лалы, Магомед Ахматович, теперь в одной команде с Дудаевым? Как он отнесется к вашим планам?

– Лала рассказала мне, что её отец хотел получить назначение в Россию, но им никто не захотел заниматься. Дудаев, единственный, кто протянул ему руку помощи. Но Магомед Ахматович не фанатик, он очень любит свою дочь, и никогда не будет препятствовать её счастью. Но, если даже он поведет себя не так, как мы думаем, то Лалу ничего не остановит. Она всё равно выйдет за меня, даже против воли родителей. Вы не представляете, какая она храбрая! – с гордостью заключил Ваня.

Семён Моисеевич хотел ещё что-то добавить, но в комнату вернулись Роза Марковна и Лала. Молодые гости стали прощаться. Наблюдая за тем, как они смотрят друг на друга и как они счастливы, мудрый Семён Моисеевич подумал, что возможно он не прав, что, действительно ничего нет на свете важнее любви, перед которой меркнут все доводы разума.

– Но я все-таки попытался его вразумить и выполнил долг перед Еленой Алексеевной, – утешил он себя.

Сгущались сумерки, Ваня с Лалой шли, держась за руки, по непривычно пустынным улицам военного городка. Тишину разрывал лишь голос муэдзина, призывающего верующих мусульман на вечерний намаз, что было довольно непривычно для Вани. Где-то рядом послышался топот ног, кто-то догонял молодых людей. Лала вздрогнула и теснее прижалась к Ване, инстинктивно ища у него защиту и одновременно готовая защитить его. Но догнал их не страшный бандит, а растрёпанный Ваня-бедолага:

– Вы не видели моей Танечки? – не узнав их, задал он вопрос, и, не дождавшись ответа, побежал дальше. – Таня, Танечка, где ты? – голос безутешного отца перекрывал голос муэдзина.

Возможно, встреча с Ваней-бедолагой и воспоминания о страшной судьбе Тани, помогли Лале совершить этот решительный шаг.

– Ваня, ты говорил, что тётя Тая дежурит до утра в больнице? – спросила она.

– Да, уже ушла, дома будет только после восьми утра, – ответил он.

– Пошли к тебе, – уверенно предложила Лала, и Ваня понял, что она решилась на то, о чем он мечтал, но боялся ей предложить.

Эту ночь они оба запомнили на всю жизнь. Ваня целовал свою любимую от кончиков пальцев на ногах до прекрасного лица, окунался в её блестящие волосы, гладил ее гладкое атласное тело. Он взял её бережно и нежно, почти не доставив боли, а потом любил её ещё и ещё, до тех пор, пока они счастливые и уставшие не заснули, тесно прижавшись друг к другу. Такими их и застала пришедшая с дежурства тётя Тая.

До утра не сомкнувшая глаз Аминат, как тигрица набросилась на появившуюся лишь утром дочь.

– Где тебя шайтан носил, беспутная? Я чуть не умерла, хорошо, что отца нет дома. Он бы тебе устроил…

– Мамочка, прости меня! Я задержалась у Мириам. Мы вместе готовились к экзамену. А потом мне страшно было одной идти домой, а проводить было некому. Телефона у Мириам нет, а выйти позвонить с уличного автомата я не решилась. Ты же не хочешь, мамочка, чтобы со мной случилось такое как с Таней Звягинцевой? – уверенно врала Лала, стараясь не смотреть в глаза матери.

– Ну, что ты говоришь, дочка, – в ужасе проговорила Аминат, которую Лале все же удалось сбить с толку. – Я все же рассчитываю на твоё благоразумие и надеюсь, что ты меня не обманываешь. Но ты не должна заставлять меня волноваться. Люди теперь стали злые, ни за что могут обидеть, а на тебе не написано, что ты дочь генерала Бегоева.

В её последних словах чувствовалась гордость за мужа, получившего звание генерала, пусть и в непризнанной Россией Республике. Она и верила и не верила дочери, но, конечно, не могла предположить, что произошло на самом деле.

– А все-таки избаловали мы дочку, слишком своенравная она стала, – устало подумала мать.

Две недели, которые Ваня провел в Грозном с Лалой, пролетели как один день. И вот, как ровно год назад, она провожала его.

– Ты ни о чём не жалеешь? – тревожно спрашивал он любимую.

– Лучше сделать и пожалеть, чем пожалеть, что не сделал, лукаво улыбнулась Лала.

– Я, как доберусь домой, сразу напишу тебе письмо на адрес тёти Таи. И обязательно приеду к тебе на следующие каникулы. Время пролетит быстро. Это тебе, – немного смущаясь, Ваня протянул девушке маленькую, бархатную коробочку.

Лала открыла её и увидела тоненькое золотое колечко с маленьким бриллиантом.

– Ой, Ваня, какая прелесть! Откуда оно у тебя? – с радостным удивлением воскликнула она.

– Это не важно, главное, что оно тебе нравится.

Ваня не признался, что собирал на него деньги весь год, подрабатывая разгрузкой вагонов и откладывая стипендию.

– Ты теперь моя невеста, – гордо сказал он и поцеловал Лалу крепко и уверенно, никого не стесняясь.

Так же, как и в прошлом году, Ваня вскочил в вагон в последнюю минуту, а Лала шла за вагоном до тех пор, пока он не скрылся из виду не утирая слез и махая рукой, на безымянном пальце которой теперь блестело колечко. Лала знала, что по чеченским обычаям, если девушка приняла от парня какой-нибудь подарок, то значит, что она ответила согласием на его предложение о замужестве и что теперь она не свободна для других парней. Она не успела рассказать об этом Ване. Но она обязательно напишет ему об этом в первом же письме. Надо набраться смелости и рассказать матери о том, что она стала невестой, а потом и отцу. Может обстановка нормализуется, и она сможет съездить к Ване ещё раньше, чем он приедет к ней. Надо как-то набраться сил и пережить это время, чтобы потом никогда не расставаться.