Читать книгу Невидимый город - Елена Первушина - Страница 4

Такого, чтоб пес забежал в храм Пантеон перед самой коронацией, еще не бывало. Впоследствии это сочли дурным предзнаменованием.

Но сейчас маленький кудлатый черныш повизгивал, жалуясь на холод, и жался, будто нарочно, к пьедесталу статуи Вольпана – покровителя охоты. Молодые служки не знали, что и делать.

Наконец один из старших жрецов махнул рукой и, пригрозив незваному гостю пальцем, велел: «Тихо сиди, а не то попросим твое сиятельство отсюда метелкой!» Песик, к немалому удивлению служек, тут же замолчал, припал к усыпанному тростником полу и благодарно забил хвостом.

На том и порешили. В осенние праздники и людям, и зверям позволялось многое: никто не знал, сколько из них не доживет до весны.

Осень в этот раз выдалась ранняя, холодная. По узким улицам столицы вольно гулял западный ветер, и люди, толпившиеся у дверей храма в ожидании молодого короля, стучали зубами и дули на замерзшие пальцы.

В храме было не теплей.

Сайнем, Сын Неба и Маг Солнца, нареченный на Острове Магов именем Вианор – Указывающий Путь, ставший совсем недавно Хранителем Равновесия Эона, втиснутый в одну из ниш толпой таких же «почетных гостей», все время ощущал спиной леденящее прикосновение каменной стены.

Нишу с ним делила маленькая бронзовая статуя – одна из трех сотен богинь и божков храма. Судя по полураскрывшимся цветам в волосах и знакам воды на одежде, то была богиня весеннего дождя.

Пар, заполнивший храм от дыхания людей, соприкасаясь с холодным металлом, превращался в капли, и Сайнему казалось, что маленькая богиня плачет. Он хотел бы утешить ее, но не знал как.

В храме звонко пели трубы, славя святость королевской власти. Их голоса метались под каменными сводами, создавая причудливое эхо и превращая торжественные гимны в бессмыслицу.

Короля облачали.

Кожаная куртка. Кольчуга. Серый плащ. Фибула в виде копья – на плечо. Пояс. Золотая цепь с рубином «Волчий Глаз».

Родственники короля: троюродные братья, сестры, девери, невестки и свояки – выстроились в ряд, каждый со своим предметом в руках, и подносили их сначала Верховному Жрецу – для благословения, а потом наследнику – для облачения.

Королевская Семья. Хардинги. Почти все они собрались сегодня в храме, все уцелевшие в кровавых войнах за престол прошлого Эона. Все – и женщины, и мужчины – бывалые бойцы, волки-оборотни, много лет охранявшие Королевство от Напасти с Севера. От дивов.

Король был худеньким и бледным шестнадцатилетним мальчиком. Облачаемый в доспехи своего отца, он все больше и больше походил на огородное пугало. Он покорно позволял делать с собой все, что предписывали обряды, и только испуганно поглядывал на свою родню и жрецов Пантеона из-под длинной челки. Густые волосы до плеч – знак магической власти Королевского Рода – делали его лицо еще более длинным и худым. Если бы не надвигающаяся война, его, конечно, не стали бы короновать так рано.

Но облакопрогонники предсказывали малоснежную зиму. Северные реки будут по весне скудны водой, и летом голодные дивы вновь придут на землю Королевства.

Вся столичная знать собралась, разумеется, тут же, и Сайнем чаще видел затылки своих соседей, чем короля. Впрочем, это не слишком его печалило. Главные герои сегодняшнего действа не переступали священного круга, в котором находились Королевская Семья и жрецы.

Нет, они стояли в первом ряду и сохраняли на лицах благочестивое и непроницаемое выражение, как и подобает людям, приближенным к великому таинству Королевской Власти.

Они – Кельдинги. Стакад Мудрый – бывший регент, Хильдебранд – его младший брат, главнокомандующий королевскими войсками, и Рагнар – сын Стакада.

Кельдинги сами не обладали магической силой, но умели приманивать удачу. Они были сказочно богаты. Владели землями лишь немногим меньшими, чем корона. Их зеленые одежды (родовой цвет) так и сверкали золотом. И они славились своей щедростью. Их, а не малохольного короля-оборотня, обожала армия.

И многие из стоявших в храме спрашивали себя сейчас: не поторопится ли новый король Кольскег Хардинг, праправнук Харда Юного, расстаться со своими бывшими опекунами?

Тяжкие мысли, похоже, одолевали и учителя Сайнема – Хугина, Видящего Мыслью, Верховного Мага Солнца. Он также стоял в первом ряду чуть в стороне от Кельдингов, тяжело опирался на посох и кутался в синий плащ Сына Неба.

Но больше всех сейчас интересовал Сайнема его сосед – Армед, гость с Севера, получеловек-полудив. Как узнал Сайнем в Башне Памяти Острова, Армед был младшим сыном дивьего князя и пленницы Королевского Рода. Кельдинги и жрецы сочли, что в нем достаточно королевской крови, и пригласили его на коронацию. А он не побоялся приехать.

Сейчас молодой чужанин мирно дремал, прислонившись к цветному витражу и сложив руки на груди. Очевидно, святость происходящего в храме таинства нисколько его не трогала. Одет он был в рыжую меховую куртку (то ли лисью, то ли собачью), сверху донизу расшитую алым бисером, и казался огненным кустом рябины в сумрачном осеннем лесу. Из своей ниши Сайнем внимательно изучал лицо Армеда, отмечая про себя широкий лоб, тонкие губы, твердый подбородок и, пожалуй, демонстративно коротко остриженные темные волосы. И ясно видел, что проклятый недочеловек вовсе не прост, не туп да и, пожалуй, не слишком дик.

По знаку Верховного Жреца король преклонил колено, и Жрец возложил на его голову корону Харда – боевой шлем с оскаленной волчьей мордой на гребне.

Сайнем снова глянул на Армеда и остолбенел. Он сам не заметил, когда стал смотреть магическим зрением, и сейчас ясно видел знаки будущего на каждом, находящемся в храме. Край плаща Хугина лизали языки алого и голубого пламени. Сайнем понимал, что Маг творит сейчас какое-то могучее заклятие. Корона Харда на голове юного короля светилась холодным мертвенным светом. Но ее живой двойник, сотканный из тончайших золотых лучей, сиял над головой чужанина-полудива.

Только теперь Сайнем осознал, что давно уже слышит негромкий рокот Колеса Судьбы – предвестье грядущих перемен.

Меж тем два брата и две сестры Кольскега вынесли на сером парчовом покрывале меч Хардингов. Он был не слишком велик – и все же неподъемен для рук простого человека. Лишь в руки короля он шел сам и лишь королю дарил силу снести бремя священной власти.

Кольскег поднялся с колен и бросил быстрый косой взгляд на регента. Тот ободряюще улыбнулся. Наследник взялся за рукоять. Смолкли трубы, и в храме воцарилась тишина. Слышалось только дыхание людей.

И вдруг тишину прорезал звон металла, ударившегося об камень. Король уронил меч.

Казалось, все, кто был в храме, вскрикнули в один голос. Кольскег оглянулся испуганно, сжался, словно ожидая удара, но все же снова потянулся к мечу.

И снова выронил его или, как уверяли потом те, кто стоял в первых рядах, отбросил и затряс рукой, словно от ожога.

Меч отлетел за пределы священного круга и упал под ноги отпрянувшим людям. Рагнар бросился вперед, подхватил меч и, преклонив перед наследником колено, протянул ему оружие.

– Возьмите его, господин, – произнес он и, кажется, только тут понял, что сделал.

По храму прокатился ропот. Кольскег в третий раз протянул руку к мечу, но даже не посмел его коснуться и отступил на шаг назад. Ропот превратился в настоящий вой. Лицо Кольскега перекосилось, он с криком скинул с себя шлем и рванул плащ. Хильдебранд первым понял, что происходит, и бросился снимать с Кольскега кольчугу. Молодой Хардинг кричал от боли. На его лице и руках вздувались пузыри ожогов.

Армед быстро взглянул на Стакада, затем на Верховного Мага и Рагнара, повернулся и стал пробираться к выходу. Сайнем последовал за ним.

– Тише! – напрасно взывал Верховный Жрец. – Пусть будет тишина!

Его перебил звонкий девичий голос. Одна из принцесс крикнула:

– Братья, спасайтесь! Здесь измена!

И Хардинги прыснули в разные стороны как стрелы Вольпана. Однако уйти не удалось никому. Оружие на коронацию приносить с собой запрещено: меч Харда не терпит соперников близ себя. А в храме как-то разом оказалось не меньше сотни солдат Стакада и Хильдебранда.

В пределе храма диву преградил дорогу стражник.

– Куда это тебя несет? – мрачно поинтересовался он, поглаживая алебарду.

Армед согнулся, приложил руку к животу и, скорчив жалостную гримасу, показал, как крутит ему кишки.

Стражник сплюнул:

– Что за жизнь такая? Знай, всякую нечисть сторожи. Скоро, верно, зад им подтирать прикажут, – грустно поведал он Сайнему. – Обожрался, видно, с непривычки. Ну пошли, дристун. Да не шали у меня, вперед иди.

Армед благодарно закивал головой. Правой рукой он придерживал занедуживший живот, а левой осторожно вытягивал из рукава кинжал. Сайнем быстро засунул руку за пояс, сорвал завязку с маленького кожаного мешочка, смочил пальцы и окликнул стражника.

– Эй, топтыга, подожди-ка!

Стражник, обернувшись, буркнул:

– Ты тут еще…

Сайнем брызнул ему в глаза. Стражник удивленно зевнул, кулем повалился на пол и сладко захрапел. Сайнем нагнулся, снял с пояса стражника фляжку и вылил ему на одежду больше половины содержимого.

– Ты чей такой? – спросил Армед на языке Королевства.

– Я теперь твой, – ответил Сайнем.

Но тут двери в придел наконец вывалило еще полдюжины солдат, и чужанин с волшебником дикими котами выскочили за порог и нырнули в толпу. На бегу Армед скинул куртку, под ней оказался простой темный камзол, какие носили подмастерья или писцы Королевства.

Поплутав по темным переулкам и (стараниями Сайнема) сбив погоню со следа, они остановились на маленькой треугольной площади. Армед свистнул, и из темноты бесшумно появились трое дивов. На Сайнема они даже не взглянули.

Чужанин повернулся к волшебнику.

– Зачем ты помог мне? – спросил он. – Какую плату за это хочешь?

Сайнем улыбнулся.

– Я маг, Хранитель Равновесия. Я должен следить за тем, чтоб маги не колебали своей Силой основы мироздания. Только что в храме этот закон нарушил Верховный Маг. Его Сила перед моей – как солнце перед свечой. Я не смогу его покарать, а вот он меня уничтожит с легкостью. И я подумал: если вы сегодня не захотите выезжать из столицы через главные ворота, то я покажу вам иные выходы из города.

Армед покачал головой. Сайнем подумал было, что совершил ошибку, вновь потянулся за сонным зельем, но див неожиданно сказал:

– Хорошо. Ты быстро соображаешь, лучше будет держать тебя поблизости.

Один из воинов что-то спросил на своем языке. Армед нахмурился:

– Здесь не говорят живые слова. Говорите на языке таори-мертвых.

– Что в храме? – медленно выговорил воин.

– Кольскег не смог поднять меч. Меч взял Рагнар. Думаю, к вечеру у нас будет король из Кельдингов. Всех Серых переловили в храме. Завтра их прилюдно остригут, чтобы лишить Власти. А тех, кто будет сопротивляться, казнят. Меня стричь уже некуда, и они начнут сразу с топора. Что вы на это скажете?

– Ты кровь людей и кровь таори, – ответил спокойно воин. – Твоей земли там нет. Она здесь, под властью мертвых. Зачем спрашиваешь?

Армед снова покачал головой:

– Ладно. Я беру этот жребий. Украдите лошадь для волшебника.

* * *

К полуночи они нагнали всадника со знаками королевского гонца на одежде. Дротик дива пронзил ему горло, и всадник, не вскрикнув, свалился под копыта лошади.

В сумке он вез письмо дивьему князю, в котором Стакад просил о перемирии, сулил богатые подарки. Сайнем прочел письмо дивам.

Армед усмехнулся:

– Что ж, я сам привезу эту весть брату.

Сайнем закрыл мертвому гонцу глаза и вскочил в седло.

* * *

Черный песик тоже тихонько выскользнул из храма среди всеобщей кутерьмы. Он отбежал в сторонку, в темный двор, где прохожие частенько справляли малую нужду. Покрутился, ловя собственный хвост, и превратился в человека.

Народ у храма все не расходился, шепотком передавая друг другу жутковатые слухи. Оборотень задержался на минутку у лотка крамаря – уличного торговца. Купил медное ожерелье с талисманами Дея и Дейи – Рыжих Близнецов, Защитников Безоружных. На ожерелье рыжие лисицы Дейи гонялись за сороками Дея.

Утром оборотень вышел из города через скотопрогонные ворота. Застава, поставленная ночью Стакадом, не обратила на него внимания. Крестьянин как крестьянин. Потащил домой ворох новостей об одержимом злыми духами Кольскеге и чудесном избрании короля Рагнара.

Больше оборотень в этой истории не появится. Но вспоминать его будут частенько.