Читать книгу Конспекты на дорогах к пьедесталу - Елена Поддубская - Страница 15

Глава

11

Тофик Мамедович свистнул и одновременно дал отмашку флажком: звуковой старт всегда дублировался зрительным для судей на финише. Сейчас забег принимал один Михайлов. Он отжал секундомер. Чтобы получить пятёрку, требовалось пробежать дистанцию за восемь секунд. Технические возможности секундомера позволяли фиксировать точное время первых двух прибежавших; остальным оно добавлялось «на глазок». Девушки сорвались по свистку. На шестом шаге Николина, лидирующая со старта, шаркнула длинными шипами о битумную дорожку и потеряла не только равновесие, но и ритм. Это позволило Кашиной обогнать соперницу. Цыганок, как спринтер, спокойно ушла вперёд сразу со старта. Маршал шумно пыхтела сзади. Сычёва, пренебрегая командой «внимание», не побежала, а потопала, вбивая кеды в битум и широко расставив локти.

– Это же не регби. Она хоть знает, что бэжать – это впэрёд и па-аднимая ка-алени? – взволнованно спросил Тофик Мамедович у себя. Теперь он лучше понимал слова декана на педсовете. Такие «спортсмены» могли попасть в их институт только по специальному распоряжению. Проблем они не создавали − их либо перетаскивали с курса на курс на «трояках», либо они учились, стараясь не выделяться. Судя по тому, как Сычёва гребла руками и ногами, девушкой она была усердной. – Стопами не хлюпай, − попробовал подсказать Джанкоев.

– Зачем? Она же сказала, что одной грудью побежит, вот – выполняет, – ответил преподавателю Кирьянов. Галицкий по-прежнему стоял в тени берёзы. – Откуда такой экземпляр, Тофик Мамедович? Она за «Урожай» выступает? − Преподаватель молча оглянулся. Мучительный вопрос застыл в глазах. Толик усмехнулся: − Посмотрите, она будто дыни под мышками держит, как дехканин на бахче.

– Погоди, Кирьянов, не до тебя. Сейчас точно завалится, – шепнул преподаватель, явно страдая: Сычёва мотылялась из стороны в сторону, заступая на соседние дорожки. На любых соревнованиях за такое нарушение судья давно бы уже снял участницу с дистанции. На вступительных экзаменах в Малаховке на подобное закрывали глаза. Иначе снимать пришлось бы многих: покрытие не соответствовало никаким техническим стандартам, даже разметки на нём проглядывались едва-едва.

Джанкоев утёр лоб. Представив, чем грозит провал преподавателю, обеспечивающему экзамен для льготницы, лыжник потерял природную здоровую живость лица и стал восковым. Так называемые «льготные списки» существовали во многих вузах. В физико-математических институтах в них вносились победители разного рода олимпиад, в театральных – потомки знаменитых деятелей искусства. В политехах, строительных, авиационных, автодорожных, куда поступало девяносто процентов ребят, – представительницы слабого пола. И повсеместно – дети или родственники профессорско-преподавательского состава.

− Хоть бы сначала бегать её научили, прежде чем вписывать, − простонал Джанкоев: степень пофигизма абитуриентки вызвала у него нервную икоту. Так бесстрашно могли себя вести только те, у кого прикрытие было абсолютным. Кирьянов выпучил глаза:

– Только не говорите мне, что она тоже была в Вильнюсе!

– Из другого списка, – прошептал Тофик Мамедович и выдохнул, как только абитуриентка финишировала. – Фу, ну слава Аллаху!

Первой в забеге была Цыганок со временем восемь секунд и две десятых. При ручном хронометраже, на битумной дорожке и со старта без колодок Света, кандидат в мастера спорта, радовалась результату, как если бы победила в том самом полуфинале Спартакиады школьников, дальше которого не прошла. Второй, с разницей в пару десятых секунды, прибежала Кашина. Вплотную за ней Николина и ещё через пару секунд Маршал. Сычёва притопала последней и с отрывом в три шага. Кашина, остановившись, жестами показала Николиной, что «выиграла грудь». Чисто спортивный термин употребляли, когда бегун на последних метрах ронял корпус за финишную линию.

– Подточи шипы, подруга, − посоветовала она, указав на длинные «гвозди» соперницы, их обычно подпиливали. Николину пронзил страх: зацепившись шипами, вполне можно было и упасть. «Учту», − пообещала она себе, не глядя на Кашину. Не дождавшись ответа, та пошла, вальяжно покачивая бёдрами, в сторону Михайлова, окружённого абитуриентами. Убедившись, что у неё пятерка, девушка с вызовом спросила: – Это всё, товарищ преподаватель?

Маленький мужчина, совсем ещё молодой, но уже старший преподаватель кафедры, нахмурился:

– Нет. Меня зовут Михаил Михайлович Михайлов. Запомни, абитуриентка Кашина. Пригодится. А пока отдай булавки и сразу иди на высоту.

– Да, с именем ваши родители явно не заморачивались, – заявила Ира с издевательской улыбкой. Отстегнув номер, она хлопком уложила булавки преподавателю на ладонь, свернула ткань трубочкой и, держа её в руке как эстафетную палочку, пошла по виражу стадиона, всё так же призывно виляя − на этот раз всем, чем можно.

– Ну прямо Дом моделей на Кузнецком мосту! – Заносчивость и снобизм соперницы вынудили Николину добавить, что если с родословной повезло, то не значит, что вышел мордой и лапами. На смех ребят и преподавателя Кашина оглянулась как ужаленная:

– Батюшки, какие мы, оказывается, в провинции продвинутые, знаем про Дом моды! Насколько мне известно, в путеводителе для туристов этой достопримечательности нет, − ноздри Кашиной раздулись до максимума, полоска тонких губ почти исчезла. Николина повела плечами. Беспомощная злоба Кашиной только рассмешила ее.

– Боюсь, Кашина, что я тебя растрою: я – местная, как и ты, – ответила Лена, размахивая отстёгнутым номером, как победным флагом. Глядя друг на друга, они даже нахохлились.

– Вряд ли, − не согласилась Кашина, − в сборной Москвы я знаю всех.

– Ну, Москва – не единственный город в стране, если ты не в курсе?

− То-то и видно: прут сюда все кому не лень, из рязаней и казаней.

− Я – из Химок, − уточнила Лена. Некогда обособленный городок стоял теперь на самой окраине столицы. Однако для Кашиной это ничто не меняло.

– А-а, я так и поняла! Химки, голубушка, к твоему сведению – не Москва, а область. Удивительно, что там Зайцева знают.

Сарказм одной пёр в отместку насмешке другой.

– И Зайцева, и Волкова, и даже Орлова, − с готовностью парировала Лена. Во взгляде Иры почувствовалось замешательство:

– Волкова? Это Костю-то? Шестовика? Фи! Я тоже его знаю; мы часто вместе в «Лужниках» тренируемся.

− А-а, я так и поняла: именно вы, именно часто и непременно с Константином Волковым, − ответила Николина. Речь шла о серебряном призёре Олимпиады в Москве. Вот только заявление «мы тренируемся» относительно звезды советского спорта походило на бахвальство. Малыгин, знавший сборную прыгунов совсем не понаслышке, посмотрел на Кашину, морщась. В ответ та повиляла задом ещё несколько метров и снова обернулась, спрашивая с недоумением: – А кто такой Орлов?

Коротко подмигнув Попинко, с которым познакомилась ещё вчера, Лена ответила серьёзно:

– Есть такая знаменитость. Да, Андрей? − высотник радостно кивнул; несмотря на присутствие красавца Малыгина и довольно приятного на вид Поповича, подыграть Николина попросила именно его. А Лена продолжала: − Юноша талантливый, перспективный. Но он – не из Москвы, − сарказм блондинки поняли все, кроме Кашиной.

– Хм. Ну извини: лимита меня не интересует, – Ира продолжила путь к прыжковой яме, заправив номер сзади в трусы, и прикрыв их, как полотенцем. Плотная ткань отстукивала по упругим ягодицам при каждом шаге. Даже спиной Кашина ощущала ненавидящие взгляды иногородних; их-то, приезжающих в столицу на работу или учёбу, чаще всего и звали обидным словом «лимита». Но Кашина, вне всякого сомнения, считала, что её московская прописка оправдывает столь вызывающее поведение.

– Вот ведь скудоумка, – Попинко произнес это так, чтобы его услышали только стоящие рядом. Малыгин и Попович, секунду соображая, одобрительно кивнули, а Николина весело подмигнула:

– Ничего, «лимита», не переживай. Мы ещё и не таких делали. Правда? − Намеренно повторяя мимику соперницы, Николина откровенно насмехалась.

– Это точно, – смущённо улыбнулся Андрей. Губы у него были тонкие, отчего улыбка выходила «худой», как он сам, а лицо выглядело мальчишеским, несмотря на высокий рост. Он вполне мог бы сейчас сказать всем, что он – совсем не «лимита». Но в данной ситуации это могло выглядеть, как очередное бахвальство.

− Красивая, − оценил Попович блондинку из Химок, и, весь передёргиваясь, добавил: − и в Вильнюсе была. Я видел на кафедре списки спартакиадников, − уверил он ребят.

− Да? – почему-то обрадовался Андрей.

− Правда? – Виктор, который в прошедших соревнованиях школьников участвовать не мог по возрасту, ещё раз всмотрелся в уходящую Николину. Теперь его интерес к приятной блондинке был ещё и профессиональным. – А какой у неё разряд? – спросил он. Попович пожал плечами. − Ну ладно, посмотрим, − решил Малыгин и тоже отправился к сектору. Экзамен по прыжкам в высоту начинался через несколько минут.