Читать книгу Не ищите песок в Антарктиде - Елена Попова - Страница 5

УАЗик скрипел немолодыми железными внутренностями и явно не собирался останавливаться. Лиза шагнула на дорогу и подняла руку, но машина лишь вильнула и поехала дальше. Глаз Егора было не разглядеть, но сидящая с ним Настя улыбнулась ей в боковое окно. Плохо улыбнулась, злобно и торжествующе. Остальные уткнулись в телефоны и вообще ничего не замечали.

– Эй! Меня забыли!

Лиза побежала было вслед за машиной, размахивая руками и шлёпая по грязи. Она могла бы догнать воняющий выхлопными газами тарантас, он еле полз по разбитому просёлку. Но невинная придорожная лужица оказалась предательски глубокой, и Лиза рухнула с высоты своих ста восьмидесяти, чудом не придавив фотоаппарат.

– Уроды! У меня ж там вещи!

Она встала, вытерла руки о штаны, которым было уже всё равно, и досадливо скривилась. Заляпанные грязью задние фонари издевательски моргнули перед поворотом в лес, и только затихающее подвывание мотора еще некоторое время вплеталось в вечерние птичьи переговоры. Лиза обернулась к деревне. Сырые почерневшие избы глазели на околицу пустыми окнами, пожимая, как плечами, просевшими крышами. Крайние дома давно были заброшены, но переждать дождь вполне годились. Если повезёт, тяжёлые, будто беременные тучи не задержатся над Леппясюрьей, и Лизе не нужно будет переживать за фотоаппарат. Ведь как ни крути, на Ведьмин холм возвращаться придется при любой погоде.

**

Притулившись на косой лавке у окна, Лиза достала из кармана кофра расплющенный круассан в салфетке и усмехнулась. Она совсем про него забыла. На завтраке в Сортавале она как раз собиралась его съесть, но подошла Милочка и в ужасе прошептала:

– У нас пост! Никакой еды весь день, только вода. Иначе ничего не получится! Настя несколько раз предупредила.

Настя была легка на помине. И сразу маленький обеденный зал гостиницы будто осветился. Вся в белом, ладная, гордая, как львица, Настя грелась в лучах всеобщего внимания. Одаривая улыбкой каждого, кто встречался с ней взглядом, она подплыла к девушкам:

– Доброе утро! Мила сказала, вы хотите к нам присоединиться?

– Здравствуйте, я Лиза.

– Очень приятно, – Настя слегка прищурила огромные болотного цвета глаза, будто вглядывалась куда—то внутрь Лизы, – Вы знаете условия?

– Пять тысяч и ничего не есть.

– Верно. Но это не главное. Вы должны четко понимать, зачем вам в Ольховую глушь. Чего вы хотите от Силы?

Лиза отвела глаза. Вздохнула:

– Я устала от серости этого мира. И от одиночества.

Настя положила руку, унизанную резными костяными кольцами ей на плечо:

– Ты уже не одна. Мы с тобой, сестра. И Сила будет с тобой. Через полчаса подъедет машина, готовься. Вещей лишних не бери, к ночи вернемся.

Настя кивнула и величаво поплыла было прочь, но вдруг остановилась. Цокнув тонкими костяными браслетами, она протянула Лизе визитку:

– Карта привязана к этому телефону, жду перевода до отправления.

Милочка смотрела на уходящую Настю и обожание еле умещалось в ее глазах:

– Хочу быть, как она…

Лиза спрятала круассан в карман и поспешила в номер.

**

Пять молодых женщин стояли около видавшего виды УАЗика и слушали Настю, которая возвышалась над ними на полголовы. Утренняя Сортавала давно проснулась, но никуда не спешила. С Ладоги дул ленивый, зевающий ветерок. Он поигрывал подолом белого настиного платья и издалека её можно было принять за невесту без фаты.

Лиза подошла к ним, и Настя широко улыбнулась:

– Девочки, это Лиза, фотограф из Москвы. Она едет с нами. Грузимся!

Невысокий водитель по имени Егор, квадратный, как клеточки на его рубашке, молча открыл дверь. В салоне пахло дымом сандаловых палочек, будто вокруг не русский север, а заполошный Мумбаи. Однако всем, кроме Лизы это очень понравилось, а Милочка, которая села вместе с ней, аж глаза закатила в экстазе.

Восторженный шепот, казалось, проникал Лизе в мозг вместе с запахом палёного сандала и уже через полчаса она отчаянно жалела об оставленных наушниках. Милочка считала своим долгом рассказать обо всех проблемах девушек в группе:

– Из нас самая несчастная, наверное, Гоар. Пять лет замужем, а деток нет. Семья восточная, её уже заклевали все, – она вздохнула, добавила немного подробностей и без паузы перешла к Оксане, у которой не налаживается работа в престижном месте. Потом к Юле с ее мужем—бабником, потом к Але, что мучается от свекрови—ведьмы. Милочка искренне, до слёз сочувствовала каждой, и только это мирило Лизу с непрошенным экскурсом в чужие личные жизни.