Читать книгу Развод. Украденное счастье - Елена Попова - Страница 9

Анна

– Анна Александровна, прошу вас еще раз как следует подумать, – настоятельно просит главврач. – Марина Викторовна только что перенесла тяжелую операцию. Вы лично ее оперировали и прекрасно понимаете, что она чудом выжила. Ей сейчас нельзя испытывать стресс. Это может привести к необратимым последствиям.

– Да-да, – не отрывая ручку от бумаги, киваю я, – я знаю про ее состояние, не стоит мне об этом напоминать. С памятью, слава богу, у меня все в порядке.

– Тогда зачем вы это делаете?! – повышает голос Илья Михайлович, кивая на заявление, которое я пишу.

– Затем, чтобы ее уволили по статье! – впиваюсь в него строгим взглядом. – Она нарушила правила конфиденциальности, использовала в личных целях информацию, которой я с ней делилась. Она влезла в мою семью! – цежу сквозь зубы.

– Одно уточнение, – с прищуром глядя на меня, Зуев откидывается на спинку кресла, – вы ходили к ней на сессии, или общение с Мариной Викторовной происходило в дружеском формате? Насколько мне известно, вы достаточно тесно общаетесь. Отсюда и возникает вопрос: ходили ли вы к ней на индивидуальные сессии как к специалисту, для получения психологической поддержки?

– Нет, не ходила, – тоже откидываюсь на спинку кожаного кресла, и скрещиваю на груди руки. – Это что-то меняет? – удивленно глядя на него, приподнимаю бровь. – В вашем медицинском центре, – выставляю указательный палец, – в одном из лучших в столице, работает психолог, который использует в личных корыстных целях информацию, полученную от пациентов. Я делилась с ней своим горем, – повышаю голос, – рассказывала о своих переживания, о проблемах, которые меня беспокоят, и она все это передала моему мужу! Переврала! Исковеркала все мои слова, чтобы надавить на его больное место и увести его из семьи. Вам этого мало?!

– Анна Александровна, давайте снизим градус общения, – грозно смотрит на меня. – Прошу не забывать о том, что вы находитесь не дома, а в кабинете главврача. Соблюдайте субординацию, – сжимает губы в тонкую линию.

Сложно соблюдать субординацию с главврачом, с которым я никак не могу найти общий язык.

Он раздражает меня со дня его появления в медицинском центре. Зуев несколько лет работал здесь акушером-гинекологом, постоянно лез ко мне со своими советами, в которых я не нуждалась, пытался доказать всем, что он здесь лучший.

Не спорю, он хороший специалист, но как человек, простите, полное г. Другими словами его сложно назвать. Противный. И слишком высокого о себе мнения.

Этот кабинет раньше принадлежал его отцу, и тогда работать в центре было куда приятнее, чем сейчас.

Зуев старший ушел на пенсию, младший занял его кресло, внес много изменений, которые не устраивают персонал, но все держатся за свои места и не вступают с ним в споры. Только я бесконечно бодаюсь с ним, но толку от этого ноль.

У меня не было с Мариной официальных сессий. Все наши беседы с ней действительно проходили в дружеском формате, поэтому мне очень сложно будет что-либо доказать. Но я не собираюсь сдаваться. Добьюсь ее увольнения, чего бы мне это ни стоило.

– Анна Александровна, – Зуев отрывает спину от кресла, глубоко вздыхает и, пристально глядя на меня, кладет на стол ладони. – Давайте вернемся к этому вопросу чуть позже, – разговаривает примирительным тоном. – У Марины Викторовны были тяжелые роды, у нее родился недоношенный ребенок. Вы как врач, и как мать, должны понимать, что в такой сложный период испытывает женщина. Я вас услышал. Суть вашей претензии мне ясна. И я вам обещаю в ближайшее время решить этот вопрос.

– Каким образом вы собираетесь его решить? – уточняю я. – Строгий выговор меня не утроит. Я требую, чтобы ее уволили. И чтобы она держалась подальше от пациентов.

– Марина Викторовна уйдет в декретный отпуск, – напоминает он. – Я слышал, что она собирается переехать в другой город, поэтому, скорее всего, мы ее больше здесь не увидим.

– У меня такое чувство, что я не с главврачом разговариваю, а с ребенком, честное слово, – усмехаюсь я.

Зуев, возмущенно глядя на меня, открывает рот, но я продолжаю:

– Не нужно мне снова напоминать о субординации. Я знаю, в чьем кабинете нахожусь. Пришла сюда для того чтобы главврач принял меры и обезопасил пациентов, с которыми работает психолог с явными проблемами с головой, и одного не понимаю: почему вы за нее так впрягаетесь? Такое чувство, что она вам нечужой человек. Если бы на вашем месте сейчас сидел ваш оте…

– Анна Александровна! – гремит на весь кабинет. – Вы слишком много себе позволяете! – к его лицу приливает кровь, в глазах вспыхивает ярость. – Я сказал вам, что решу это вопрос в ближайшее время! А сейчас прошу вас вернуться в отделение и заняться работой.

«Что-то тут не чисто… – вставая с кресла, подозрительно смотрю на него. – Слишком странно ведет себя. Как будто его с Мариной связывают не только рабочие отношения. Я обязательно это выясню».

Выхожу из кабинета, подхожу к окну в коридоре и вижу, как к зданию медицинского центра подъезжает машина Влада. К ней бежит Дарья Борисовна.

Влад выходит из машины, берет с заднего сиденья пакет, из которого торчит упаковка подгузников, и свисает рукав красного халата. Подает его Дарье Борисовне, что-то говорит ей, та кивает, бежит обратно к крыльцу.

Она же изначально все знала. Знала, что Марина беременна от моего мужа, но при этом ходила и улыбалась мне. Прикрывала ее. А сейчас втихаря бегает к Владу и берет передачки для нее.

– Привез сыну подгузники? – шепчу я, провожая взглядом машину мужа. Набираю полную грудь воздуха, достаю из кармана контейнер с биоматериалом, который сегодня передам для проведения ДНК-экспертизы. Смотрю на него и на выдохе протягиваю: – А твой ли это сын, Влад?..

Сегодня утром, пока неонатолога не было рядом с сыном Марины, я воспользовалась случаем и взяла у младенца биоматериал, соблюдая все предосторожности, разумеется.

Подруга моей погибшей сестры работает в центре молекулярно-генетических экспертиз, и она уже ждет меня там с этим заветным контейнером.

Я – по жизни борец за справедливость. Не люблю, когда меня водят за нос.

Марина решила забрать у меня мужа, поселиться в Сочи, и жить там вместе с сыном на полном обеспечении? Что ж, для начала я выясню, его ли это ребенок, а потом буду действовать дальше.

Рано она раскатала губу, рано.

Ей удалось запудрить мозги Владу, но со мной этот номер не прокатит. Видит бог, я пойду до конца.

Делаю это не для того, чтобы она отцепилась от моего мужа и не мешала нам счастливо жить дальше. Хочу сорвать маску с ее лица и бросить ее под ноги Владу.

А развод он так и так состоится. И тут не имеет значения, его этот ребенок или нет. Мне достаточно того, что он изменял мне, не доверял мне.