Читать книгу Мой папа Джеки Чан - Елена Романова - Страница 2

Маша бросает прихватку на стол – у прихватки на днях обгорела петелька (по вине Маши, разумеется), и теперь ее невозможно подвесить. Обугленная петелька грустно чернеет, как обрезанное ухо.

– Надеюсь, ты не застрелишься? – спрашивает Маша прихватку.

– Что? – уточняет Бабуля, которая не расслышала.

– Я говорю, пахнет – пушка.

– Господи, у тебя, что ни восторг – все пушка! Откуда ты взяла эту пушку?

– В магазине купила.

– Молодец, – одобряет Бабуля. – Сходи в душ. Я погладила джинсы.

Маше не улыбается идти ни в какой душ: слишком холодно, а душ – лишний повод намокнуть, читай: замерзнуть. Она кутается в кофту, стягивая полы, как материки. Интересно, когда заледенеет Земля – так же завернется поглубже в океаны, сместив все континенты, как пуговицы?

– Потри морковку, – не просит, не предлагает, не требует, а просто как-то роняет Бабуля.

Слова лежат на полу, как сухие крылышки луковой шелухи, и если подуть на них – они поднимутся в воздух, точно мессершмитты, а еще точнее – призраки или идеи.

«Идеи витают в воздухе». Как призраки мессершмиттов. С крыльями из луковой шелухи.

Маша смотрит в тарелку – вареная морковка потеряла стержень. Самурай покинул свой Путь, свернул с тропы и идет по пояс в траве, размахивая вареной катаной.

Морковка не претендует ни на какие метафоры и не сопротивляется никаким метаморфозам. И вот – но до сих пор не конец – мягкотелая стружка слипается в печальную неопределенность. Бабуля добавляет сметану, как белую гуашь в рыжую, и раскрашивает блинчик.

Маша гладит морковное тельце в пальто из теста и приговаривает:

– Не грусти.

– Поздравляю, – объявляет Бабуля.

Блинчик-номинант, подошел к последнему рубежу, который либо Рубикон, либо Оскар.

– Пора, парень, – откликается за него Маша.

– С днем рожденья, солнышко. Расти большая. Будь здорова, – желает Бабуля и выкладывает на стол коробочку, принаряженную как в платьице в крафтовую бумажечку, расписанную разными рыбками и скрепленную нерушимыми узами грубоватой веревочки.

Обнимает, как облако. Теплое и душистое. Едва слышится «звездочка» – когда у Бабули болит голова, она мажет виски бальзамом и утром часто пахнет вечерней головной болью.

Облако целует в волосы, гладит по щеке и, покидая, будто тучка – утес, спрашивает:

– Ну что? В душ только после завтрака.

Маша сомневается, что после завтрака будет – душ, но согласно кивает и продолжает влиять на судьбу морковки, организовав той тайную встречу во тьме под нёбом с зубами-заговорщиками. Предательство перерождается в пряную сладость: имбирь, кардамон, корица, гвоздика, мускатный орех, которые Бабуля регулярно размалывает в кофемолке и добавляет абсолютно во все. Даже в котлеты.