Читать книгу Внуковедение – не наука, а опыт любви - Михаил Сиднев, Елена Росяева - Страница 5

Опять же из рассказов бабушки я знала, что одна попытка «социализировать» меня состоялась. А было это так.

«Бабушка! Бабушка! Спаси меня…» – мысленно кричу я, стоя в углу. Все ребята играют, а я одна в углу за то, что не стала пить молоко с противными пенками.

Так заканчивался мой первый день в детском саду.

А начиналось все так здорово… Утром бабушка нарядила меня в платье с красивым вышитым петухом на кармане. Загляденье!

Она загадочно сказала, что сегодня мы пойдем с ней в сад, где будет много ребятишек!

Но сад оказался домом, где нас встретила тетенька и улыбнулась золотым зубом.

Детишки заняты своими играми. Я села на стульчик и стала читать свою новую книжечку. Ее вчера после работы мама принесла в подарок, потому что завтра у меня будет много новых друзей. «Почитаешь им сказку. И вы подружитесь», – посоветовала мама. Но желающих послушать меня не было.

Воспитательница, так называлась тетя с золотым зубом, забрала у меня книжку и сказала, что надо делать зарядку. Я не умела… Детишки засмеялись, когда я не смогла попасть в такт. Было обидно и стыдно… Мне казалось, что даже мой петух на кармане косит на меня неодобрительным взглядом. А бабушки все не было…

После сна все пошли полдничать. Мне было так хорошо валяться под одеялом. Да, бабушка никогда не поднимала меня насильно. Мы с ней всегда сказки сочиняли, надевая сначала чулочки, потом платьице. Тут тетя с золотым зубом выдернула меня из кровати, как морковку за ботву из грядки, и повела пить противное молоко.

Мне казалось, что я стою в углу уже неделю, а мама и бабушка все никак не шли на подмогу… Со злости на этот противный детский сад я начала грызть рукав своего нового платья, лишь бы не заплакать!

Когда наконец я услышала родной голос бабушки из раздевалки, то кинулась к ней со всей мочи. На бегу клочья сгрызенного рукава развевались, как флаг на мачте, который виден мне был через окно из угла.

Я зарылась лицом в бабушкин мягкий теплый живот. В этот момент слезы ручьем потекли по щекам…

Первый день посещения сада стал последним. Моя социализация кончилась провалом.

Больше в детский сад меня не водили.

Дальше до школы я жила, не зная слова «режим». Нам с бабушкой, вероятно, он и не был нужен. Мама дневала и ночевала на заводе, создавая будущую мощь советской электроники и зарабатывая в одиночку после смерти деда на всю нашу небольшую семью.

Мы с бабушкой гуляли, ели, читали, сочиняли сказки, играли тогда, когда нам этого хотелось. Вся моя вселенная была – бабушка, книги и наш двор. Бабушка не могла далеко ходить из-за ревматизма обмороженных в детстве ног…

Поймала себя на мысли, что TV тогда еще не было в каждом доме. А был кинотеатр в Доме Культуры имени Жданова прямо напротив наших окон. Мама с бабушкой позволяли себе ходить на новые картины по очереди, еще со времен дедушки. Почему я помню об этом? Потому что с тех пор люблю мороженое эскимо на палочке с шоколадным цилиндриком. Спустя несколько лет, научившись читать, я узнала его правильное название. А все детство это было «искино», которое мне приносил тот, кто был в кино, как подарок за то, что не капризничала.

Параллельная вселенная моего внука

Миша пошел в сад в 3,5 года. Его разговорчивость и общительность без проблем ввели его в группу. Почему-то мы тоже поддались на крючок социализации… И тогда начались периодические простуды. Причем мы всей семьей проходили эти болячки. Правда, лето на море приводило все в порядок. Миша и дедушка практически по три месяца «оттягивались» на жарком песке Черного моря. Любимым удовольствием у внука были прыжки на резиновых стропах с батута! Как замирало у меня сердце, когда он взмывал вверх стрелой, выпущенный инструктором!