Читать книгу Парень для «Sекса» - Елена Ровинская - Страница 11

Ангелина ЗЛОБИНА

«Женщина любит только один раз. Всеми остальными – она пытается доказать тому, первому, который разбил ее сердце, что он был лишь простым увлечением.

Наше мнение о себе закладывается лет в тринадцать-четырнадцать. Если в этом возрасте ты блистала во все стороны внешними данными, ты будешь считать себя звездой номер раз даже спустя многие годы, что бы природа при этом с тобой ни сотворила.

Лет в тринадцать я узнала, что даже для того, чтобы назвать меня просто «обычной нормальной девчонкой», собеседник должен иметь очень доброе сердце. Это мне сказал двоюродный брат (которого я тайно любила всю свою жизнь), когда я вертелась перед зеркалом, жутко довольная тем, что вижу. И все померкло: я ему поверила. Он был старше на десять лет, и все, что он говорил, было для меня догмой.

– Но ты не расстраивайся, – сказал он, чтобы как-то сгладить свои слова. – Многие маленькие уродины вырастают в очень интересных… собеседниц.

После такого я, чтобы доказать всем родственникам, что Андрей был лишь детским бредом, обрушила всю свою любовь на плакат Ван Дамма. Потом был плакат Лундгрена и еще много-много других кумиров. Попытки одноклассников пригласить меня на свидание я считала издевательством, на которые научилась отвечать быстро и жестко. Андрей уже давно уехал в Омск и исчез из моей жизни, а влюбиться в кого-то снова я боялась.

Так прошло шесть лет…

На годовщину – 30 лет совместной жизни его родителей – меня пригласили отдельно, памятуя о постоянном «динамо» в сторону всех остальных праздников. С ремаркой: «Присутствие обязательно!!!».

На входе в зал сталкиваюсь с… Андреем. Тоже приехал! Он минуту смотрит на меня как на Нечто особенное. Затем стискивает в объятиях и заверяет, что жутко рад меня видеть.

Весь вечер мы сидим рядом, где-то на «камчатке», и я не могу унять дрожь в руках и коленях. Праздник близится к закрытию ресторана. Любимый намекает, что мы могли бы пойти в гостиницу. Я уже наполовину близка к инцесту… И тут он вдруг неожиданно вспоминает, что мы на семейном мероприятии.

– Блин! Ты же… А кстати, ты мне – кто?

Так он меня даже не узнал?! Ну, ладно! Сейчас ты у меня получишь «момент прозрения».

Некоторое время он рассматривает меня, как восставшую из ада: со смесью ужаса и любопытства.

– А помнишь, ты перед отъездом сказал, что я уродина? И что когда я вырасту, то стану интересной… собеседницей? – спрашиваю у него ядовитым тоном. – Ну и как? Интересно было?

И что вы думаете? Он этого тоже НЕ ПОМНИТ! Ни точно, ни даже приблизительно. И если он, мол, такое ляпнул, то только затем, чтобы убить во мне зародыши нарциссизма.

– Слушай! Давай сейчас выпьем по маленькой, – разливает из первой попавшейся бутылки. – Ты меня простишь, и мы все забудем! Блин, я себя чувствую кретином из-за того, что предложил!..

А я? Кем себя чувствовала все эти годы я?! Когда из страха быть отвергнутой, отворачивалась от любви первой?!

Можно ли забыть то, что навсегда искалечило мое сознание? Я не знаю. И он тоже не знал ответа на этот вопрос».