Читать книгу Земную жизнь пройдя - Елена Руденко - Страница 2

Из журнала Константина Вербина

К моему величайшему сожалению мне пришлось вернуться в Петербург. Новости об успешно завершенных мною следствиях быстро дошли до высших чинов. Было решено, что «столь талантливому сыщику негоже прозябать в диких краях», и мне велели отправиться в столицу с повышением в чине. Признаться, я не ожидал столь внезапной удачи по службе за мои скромные заслуги.

Как и следовало ожидать, «прозябать» пришлось именно в Петербурге, поскольку начальство собралось приберечь меня для «следствия дел государственной важности».

Вот уже на протяжении второй недели я занимаюсь тем, что перебираю свои старые записи.

– Неужто тебе совсем не в радость отдых? – удивленно спрашивает меня супруга, когда я пытаюсь пожаловаться ей на свое безделье. – Мы в Петербурге недавно, а ты уже скучаешь…

Ольга, как истинная ценительница светских развлечений, рада Петербургской суете. После летних разъездов по дачам и курортам общество возвращается в русло былых городских утех, в которых мне тоже приходится принимать участие, поскольку моя милая Ольга не может долго усидеть дома.

Впрочем, в Кисловодске моя дорогая супруга не была обделена светскими беседами, на Воды съезжаются многие знатные господа, составляя так называемое «водяное общество». Однако балы в крошечном зале ресторации у Нарзана не могут сравниться с вечерами в лучших домах Петербурга.

– Я рада, что мы вернулись! – повторяет супруга. – Особенно ради Аликс. Молоденькой барышне необходимо бывать на самых блестящих столичных балах.

– Надеюсь, Аликс оценит эту возможность, – засомневался я.

Александра всегда любила потанцевать, но в светской суете до сих пор испытывает беспокойство.

– Ох, если Аликс не начнут докучать привидения, она будет чувствовать себя превосходно! – заверила меня супруга.

В этих словах была доля истины.

Александра обладает удивительным талантом чувствовать души умерших. В едва уловимых видениях призраки пытаются сказать ей самое важное, что хотели бы донести до живых. Иногда наяву, иногда во сне. Эти видения могут показаться бессмысленными, а скептики назовут их плодами бурной фантазии. Однако я всегда серьезно отношусь к рассказам Алик. Если верно понять эти разрозненные картины, они помогают прийти к верному умозаключению. Именно благодаря подсказкам призраков, мне удалось раскрыть многие преступления в Кисловодске.

Мистический дар Аликс таит в себе иные грани… Многие из которых пока сокрыты даже от нее самой. Самый пугающий талант – предчувствие людской гибели. Взглянув на человека, которому на днях суждено умереть, Александра видит картину его смерти… Горько осознавать, что ничем не можешь помочь несчастному…

– Меня ждет весьма интересная беседа, – произнес я, перебирая бумаги, – Сергей Ростоцкий, брат одной из твоих многочисленных приятельниц, очень просил меня нанести ему визит…

Я вновь просмотрел его письмо, напряженный тон которого говорил, что автор желает побеседовать со мною отнюдь не на праздные темы.

Ольга поморщилась, взволновано поправляя темные локоны.

– Странно, – прошептала она, – недавно его сестра Климентина настойчиво уговаривала меня предоставить ей возможность побеседовать с Аликс. Нетрудно догадаться, что её привлекает мистический талант моей сестры… А теперь еще твоя встреча с Сержем… Любопытно, не так ли? О! Кажется, я тоже становлюсь сыщиком…

Моя прелестная женушка рассмеялась.

– Избави Бог от жены-сыщика, – произнес я, скорчив страдальческую гримасу, чтобы поддразнить Ольгу, которая обиженно надула губки, – но твои выводы не лишены основания, – спешно добавил я.

Шутки шутками, но из Ольги вполне получился бы неплохой сыщик. Не каждая светская особа обладает столь живым умом. Да, и не стоит забывать, что эта милая супруга когда-то брала уроки фехтования у одного из лучших учителей Европы. Не завидую убийце, который встанет у нее на пути.

– Сначала я сама подробнее разузнаю у Ростоцкой, что ей надо надобно, – решила Ольга. – А потом решу, стоит ли Аликс говорить с нею.

Из журнала Александры Каховской

Снова Петербург… Удивительно, хоть я и привыкла к диким краям солнечного Кисловодска, оказывается, очень соскучилась по нашей дождливой унылой столице. Странно, у меня такое чувство, будто всё в городе переменилось… Но, вернее сказать, переменилась я сама…

Ольга очень рада возвращению. Она любит светские увеселения. Сестра всегда вызывала у меня восхищение своей смелостью и очарованием.

Сегодня я узнала, что со мною хочет побеседовать Клементина Ростоцкая, приятельница Ольги.

– Она ужасно настойчива, на грани истерии, – с нескрываемой досадой заметила сестра.

– Странно, – ответила я. – Чем я так заинтересовала эту барышню?

Нам не удалось найти с нею взаимопонимания, и когда Климентина приходила в гости, я обычно оставляла их с Ольгой. Нет, барышня Ростоцкая никогда не вызывала неприязни, но в её обществе я всегда чувствовала себя несколько напряженно. Возможно, виной всему ее высокомерное отношение к окружающим.

Она очень миловидна, одевается с безупречным вкусом, а её манеры славятся своим изяществом. Впрочем, Ростоцкая стала олицетворением того самого светского идеала, которому мне так и не удалось соответствовать. Впрочем, я с этим давно смирилась и не вижу причин горевать.

– Климентину заинтересовали твои таланты, – вздохнула Ольга, – она тебе все расскажет… если будет навязчива, советую прекратить разговор… Дело не в любопытстве, иначе бы я не позволила ей никаких бесед наедине с тобой. Её ситуация, действительно, ужасна!

Пришлось, скрывая уныние, плестись за сестрой в гостиную, дабы услышать рассказ Ростоцкой, которая не смогла скрыть радости, когда я опустилась в кресла рядом с нею.

– Надеюсь, вы простите мою бесцеремонность, – начала она в своей светской манере, которая заставляла меня вытягиваться по струнке, – мне бы хотелось побеседовать о некоторых ваших талантах…

Слова Ростоцкой не вызвали у меня волнения, за последнее время мне удалось привыкнуть к подобным расспросам и научиться отвечать на них с холодной учтивостью.

– Знаю, что вы способны видеть и чувствовать мёртвых, – натянуто произнесла Ростоцкая.

Её тон вызвал у меня искреннее беспокойство. Речь, действительно, шла не о праздном любопытстве.

– Да, я вас слушаю, – ответила я, улыбнувшись.

– Будучи уверена в вашем благородстве, что вы никогда не предадите огласке услышанное, открою вам тайну, – взволновано прошептала она.

Затем, помедлив, продолжила.

– Меня преследует призрак одной юной особы, которая утопилась в «Зимней канавке» на прошлой неделе… Возможно, вам удастся как-то убедить её оставить меня…

Я читала в газете об этом ужасном происшествии. Салонная певица со сладким сценическим именем Коко была найдена в холодных водах реки. Картина живо промелькнула перед моим взором, и я поморщилась.

Коко мне довелось увидеть лишь однажды. Она пела в именинах князя К*. Голосок приятен, мне понравилось. Хотя я не ценитель музыки, и моё суждение может оказаться неверным. Коко вызвала у меня симпатию благодаря веселому нраву. Помню, она хохотала столь искренне и заразительно, что могла рассмешить любого скучающего зануду.

– Призраки не являются живым без причины, – ответила я, – возможно, эта молодая особа желает вам что-то сказать… Не нужно бояться, попытайтесь понять её знаки…

Ростоцкая вздрогнула.

– Нет-нет, она просто навязчиво преследует меня… Мне постоянно снятся кошмары, будто я тону в потоках ледяной воды… Я даже чувствую холод… А её холодные руки тянут меня на дно!

В голосе собеседницы прозвучало отчаяние.

– Может, у вас есть предположения, почему самоубийца выбрала именно вас? – поинтересовалась я, размышляя.

Климентия вздохнула.

– У Бобровского, моего жениха, до нашего знакомства был роман с Коко. Влюбившись меня с первого взгляда, он отверг певичку. Бедняжка не теряла надежды, что былой любовник вернет ей свою благосклонность…

Далее продолжать не имело смысла.

– Вы полагаете, что призрак ревнует вас! – фраза прозвучала несколько дерзко, но взволнованную Ростоцкую не задела моя прямота.

– Я чувствую, она дает мне понять, чтобы я не выходила замуж на Бобровского, – закончила собеседница мою мысль. – Прошу вас, попытайтесь отвадить от меня привидение!

– Простите, но я не уверена, что призрак захочет меня слушаться, – спешно заметила я, – призраки вообще не всегда желают говорить со мной… Также желаю уточнить, что не беседую с ними наяву как сейчас с вами… Их слова для меня – сны, видения, неуловимые знаки…

– Да-да, я вас понимаю, но прошу вас хотя бы попытаться… У меня нет другой надежды!

Действительно, светская безупречная красавица была доведена до отчаяния.

– Разумеется, я попытаюсь помочь вам, – добродушно ответила я.

– Благодарю, – Ростоцкая по-приятельски взяла меня за руку, – вы подарили мне надежду…

С этими словами барышня покинула меня.

В гостиную вошла Ольга.

– Она рассказала тебе? – поинтересовалась сестра.

– Да, – кивнула я, – но ты же понимаешь, что я не знаю, как помочь…

– Не думай об этом, – прервала Ольга мои слова, – полагаю, ты ничего не обещала ей… Хватит покойников!

Моя сестрица, как обычно, беспокоилась за мое душевное состояние.

– А ведь все так странно, – задумалась я, – зачем молодой красивой молодой особе, окруженной поклонниками, топиться в зимней канавке? Неужто безответная любовь к Бобровскому оказалась столь сильна?

– Верно, глупость какая-то! – кивнула Ольга, – Дабы похоронить бедняжку по-христиански, её родственникам удалось убедить священника, что она по неосторожности свалилась в воду…

– Неосторожность? – недоумевала я.

– О Боже! – воскликнула сестра, – ты рассуждаешь как Константин! Ему всюду мерещатся убийцы! Кстати, он вчера встречался с Сержем, братом Климентины, который тоже вбил себе в голову, что певичку кто-то столкнул с моста…

Поймав мой настороженный взор, Ольга вздохнула.

– Я прекрасно понимаю, что смерть Коко вызывает множество вопросов, но мне бы не хотелось, чтобы мой супруг опять вмешивался в очередное опасное предприятие.

– Это его служба, – пожала я плечами, – не думаю, что ты бы любила Константина, если бы он проводил все дни в гостиной, кутаясь в халат у огонька.

– Да, верно, – хитро улыбнулась Ольга, – именно за смелость я приметила его среди других. Славные были времена, впрочем, с тех пор почти ничего не изменилось между нами.

Она с улыбкой прикрыла, уносясь в воспоминания.

Из журнала Константина Вербина

Я встретился с Сергеем Ростоцким у него на квартире. Мои предположения относительно обстановки жилища этого человека полностью оправдались. Вещи вокруг были весьма добротные, но вычурная роскошь отсутствовала.

Хозяин квартиры слыл человеком серьёзным и педантичным, но никто бы не осмелился назвать его скучным. Ростоцкий мог легко завязать непринужденный разговор, учитывая вкусы своих собеседников. Внешности он был неброской, но это не мешало ему слыть одним из самых завидных женихов Петербурга.

Ростоцкий всерьез увлекался медициной и по праву гордился собранной им библиотекой. Он даже учился в Швейцарии на медика. Многие в свете считали его увлечения чересчур эксцентричными, но при этом прониклись к Ростоцкому уважением.

После краткого разговора о новых приобретениях библиотеки, Ростоцкий перешел к делу, ради которого я был приглашен.

– Вы, наверняка, слышали о несчастье, приключившемся с мадемуазель Коко, – взволновано произнес он. – Неужто вы верите в самоубийство?

Вопрос прозвучал резко и поставил меня в тупик.

– Простите, но сейчас я не могу ничего утверждать, – ответил я, – об этой трагедии мне известно лишь из газет.

Ростоцкий, извинившись, кивнул.

– Буду вам крайне признателен, если вы возьметесь за следствие, – произнес он, – не беспокойтесь, я напишу «куда следует» пару писем, и это «несчастье» вы будете расследовать как убийство…

Я задумался. Ситуация, действительно, вызывала много вопросов.

– У Коко было много врагов, – произнес Ростоцкий.

– Позвольте, – прервал я его речь, – для начала дела вам следует рассказать мне все… Мне известно, что вы ненавидите Боровского, с которым помолвлена ваша сестра…

– Я не пытаюсь скрывать свою ненависть. Хотя многие объясняют мою неприязнь ревностью брата, привыкшему к сестринской любви… Поверьте, я был бы счастлив, если бы Климентина вышла замуж за человека честного и благородного…

– А в чем причина вашей уверенности в бесчестности Бобровского?

Ростоцкий отвел взор. Я желал услышать правду. Догадка была проста. Не тайна, что Бобровский пользовался взаимностью Коко. Значит, Ростоцкий был отвергнут, и по понятным причинам возненавидел соперника. Сергей должен сам рассказать мне. Я не могу иметь дело с человеком, который нечестен со мною.

– Он обманывал мою сестру, продолжая любовную связь с Коко, – ответил Ростоцкий, – я собирался рассказать все отцу, который расторг бы помолвку, не потерпев позора… Для отца стало бы величайшим оскорблением узнать, что его дочь променяли на салонную певицу. Увы, Климентина искренне верит, что Боровский прекратил встречи с Коко сразу же после знакомства с нею. Наивность!

– Это все, что вы хотите сказать? – спросил я твердо.

Чувствовалось – собеседник недоговаривает самое важное.

– Могу добавить, что питал к Коко очень нежные чувства, – ответил он смущенно отведя взор.

Теперь фрагменты сложились в ясную картину.

– Какой ненависти в вас больше? – спросил я, – отвергнутого влюбленного или оскорбленного брата?

– Не знаю, – честно ответил Ростоцкий, – Но к дьяволу мою ненависть к Бобровскому. Надеюсь, что сестра одумается! Меня более беспокоит убийца Коко, злодей на свободе…

– Позвольте нескромный вопрос? А вы были готовы жениться на Коко?

– Не раздумывая, – твердо ответил собеседник, – Я уже предлагал барышне стать моей женою, но Коко сказала, что не любит меня…

Он тяжело вздохнул, сжав кулаки.

– Вас не пугал гнев отца? Он мог лишить вас наследства и содержания.

– Отец упрям, но я еще упрямей! – усмехнулся Серж. – Содержание? Я всегда смогу заработать себе на жизнь. А потеря светской роскоши, к которой я равнодушен, меня не пугает.

– Вы настаиваете на том, чтобы я взялся за следствие, – вернулся я к главной теме беседы, – не преувеличиваете ли вы свои возможности? Полагаю, вам известно, что мне вверены только дела государственной важности.

– Вскорости вы узнаете о многих тонкостях этого дела, – горячо заверил меня собеседник, – поверьте, дело запутано…

* * *

Вернувшись домой, я встретил в гостиной Ростоцкого-старшего. Подтянутый благообразный господин, которому прекрасно удается стариться с достоинством, произвел бы на меня приятное впечатление, если бы не его всем известная заносчивость.

Гость выразил мне свое расположение ленивой улыбкой.

– Ваша милая супруга позволила мне скоротать время за приятной беседой, – произнес он добродушно.

– Чем обязан вашему визиту? – учтиво поинтересовался я.

– Хотелось бы разузнать – неужто, мой сын печется о бедняжке Коко? – насторожено спросил Ростоцкий.

– У меня нет причины скрывать намерений вашего сына найти убийцу несчастной девушки, – ответил я.

– Упрямец! – Ростоцкий сжал кулаки. – Он унаследовал мой несносный характер. Но именно поэтому я и горжусь своим сыном! Он ни разу не посрамил мое имя! Что до его увлечений медициной, в наши дни хватает куда более пагубных увлечений среди молодежи!

Он махнул рукою.

– Иногда этот несносный характер сына пугает меня. Я опасаюсь возможной ссоры с ним. Этот упрямец способен уйти, хлопнув дверью, и даже угроза потерять наследство не испугает гордеца. Эх, а ведь это мой боевой нрав! Я никогда не отступал от собственных правил, и не отступлю никогда, чего бы он себе там не придумал!

Ростоцкий довольно улыбнулся.

– У меня нет причины чинить вам препятствия в следствии. Желание отыскать злодея – идея благородная. Ростоцкие всегда славились своими стремлениями к истине! Также полагаю, ваше общество, Вербин, благотворно повлияет на моего сына.

Столь неожиданное доверие вызвало у меня удивление.