Читать книгу Греческий зал - Елена Щербакова - Страница 4
Московский интеллигент
ОглавлениеИ в суматохе спросит век:
Интеллигентом станет кто,
С большою буквы Человек
Или смотрящий далеко?
Одни нам скромно говорят,
Что нет его совсем нигде.
Другие спорят и твердят,
Что с ним лишь быть одной беде.
Глаза закрыть на все готовы —
Не гений же, а так смышлен.
«Интеллигент». Как это слово
Уж уши режет всем кругом.
1
Как изменился наш москвич!
Он дипломат сменил на бумер.
Стал тратить денежные суммы,
На пышный стол, загранку, спич.
Прекрасной девой покорен.
Английский сленг он с нею учит.
Он технороком увлечен.
В метро мобильник его глючит.
Он пива банку на ходу
Пьёт и бросает мимо урны.
Находит в сорок он жену.
И жизнь его как ветер шумный.
В тоске московской прозябая,
Жил беспокойный наш студент.
Семьи он бремени не зная,
Искал себе эквивалент
Общения среди он круга.
Был иногда шумлив и весел.
Хотел найти себе подругу
В библиотеках среди кресел.
Итак, он был обыкновенным.
Носил и галстук, и пиджак.
В добро он верил сокровенно.
И осторожный был чудак.
И звали его Притчин Гена.
Любил он маму и отца.
Об этом так прекрасна тема,
Ad ovo – все начнем с яйца.
И чем же занят был наш Гена?
Его дела не перечесть.
Читал романы и поэмы
И в курсовых писал он лесть,
Чтобы понравиться, услужлив
Он был со старшими порой.
Но часто забывал о дружбе
И не доволен был собой.
И вот однажды Гена встретил
В театре девушку одну.
В ней много скромности отметил,
Манеров модную игру.
Очаровала стройность в джинсах,
Их облегающий покрой.
Она француженку в ужимках
Напоминала в летний зной.
И назвалась она Мариной,
Кокетка странная в речах,
С улыбкой будто бы невинной,
С девичьей тонкостью в плечах.
Мысль Гену заняла отрадно,
Что с ней судьба его свела.
– Учусь я в институте платном.
Вожу я «Опель» иногда,
Люблю Лучано Паваротти, —
Марина звонко верещала,
Открыв свой «голливудский» ротик.
И нежно в щеку целовала.
– А как насчет Вам предложенья
Встречаться в парке при луне
И отношений продолженья?
– Сказать по правде все тебе?
Ищу я жениха с квартирой,
Чтоб содержать он успевал,
Владел машиной, как сатирой,
И с песнями не унывал.
Чтоб дети будущее знали,
Объектом были бы похвал,
Свой ум совсем не напрягая.
Жизнь без проблем – вот идеал!
Не думал Притчин с ней расстаться.
Но против воли не пойдешь.
Не захотев Марина знаться,
Ушла. И больше не найдешь.
2
Окропит осень лист златистый.
В тоске подумаешь порой:
«Достался суматошно – быстрый
Век наш совсем не золотой.
И в быстром темпе, в этой спешке
Понять бы смысл бытия.
Жизнь погоняет всё с усмешкой.
Найти бы место для себя.
Рассказ о Гене поподробней
Могу продолжить смело я,
Каким в поступках благородным
Он был, что отрицать нельзя.
Как будто верный тон узнал.
В том книга – лучший его друг.
В обедню церковь посещал,
С собакой скрашивал досуг.
Что все решал он вечерами?
В московском Гена бывал Храме.
Молился Богу иногда,
Забыв Марину навсегда.
Бывают в жизни совпаденья,
Дорог судьбы пересеченья.
И вот однажды у иконы
Марину встретил он в поклоне.
Она стояла пред свечами,
Шептала что – то средь теней.
Глаза полны были печали.
И Притчин обратился к ней.
– Вы помните меня, Марина?
В театре отказали мне.
– Я так несчастна, я без сына.
Случайно умер он во сне.
Родился он с пороком сердца.
Бог наказал меня. За что ж?
Молитвой я открыла дверцу —
Вся жизнь моя как будто ложь.
Успех, достаток – все так мало
Для счастья полного семьи.
Любовь меня не согревала.
И вот молюсь я за грехи.
Стою несчастная пред вами.
Ну что ж, на то все мой удел.
А Вы все так же со стихами,
С сатирой меткою меж дел?
– Сказать по правде, что сатира?
Подумать о себе пора.
Нужна жена, нужна квартира,
Что всяких слов теперь игра?
– Но поклянусь же перед Богом,
Что буду счастлива я вновь.
– Под этим надобным предлогом
Молиться стану за любовь.
– Ну что же, а теперь прощайте.
Желаю счастья тоже Вам.
Свою любовь оберегайте
От горьких слез, глубоких ран.
Так что сказать Вам? Может проще
Казаться жизнь, но в этом тайна,
Как наша встреча на Всенощной,
Произошла что так случайно.
3
Дни времени чеканят ход.
Опять зима зовет вперед.
Играет в салки колкий холод.
А ты не стар, уже не молод.
Как малой кажется мечта.
Примером Гена поучался.
Из жизни опыта набрался.
И нужной стала суета.
Смотрел он модное кино,
По улице гулял Неглинной,
Где манекен стал исполином,
Витрин украсившим окно.
Любуясь он на крепких «телок»,
Входил в порталы Интернет,
Давал всем вежливый ответ.
Но разговор его был колок.
Ходил в «Макдональдс» иногда,
Всё ль развлечение в том света?
И «Актимель» была всегда
Ему напитком за обедом.
Но в кошельке пустой зазор
Причиной стал его заботы.
Тогда поехать за бугор
Решил скорей он на работу.
– А, Гена, здравствуй, как дела? —
Однажды я его спросила.
Все так же ты спешишь всегда,
А шило променял на мыло?
– У жизни свой особый бег, —
Он откровенничал со мною, —
Сейчас я с делом – Человек,
А завтра стану я «травою».
– Жизнь не упущена. Она
Порой играет с нами в праздник.
Средь серых буден ей нужна
Загадка светлая, как садик.
– Мне ль знать загадок и «травы»,
Уже давно я в мире воин.
Уеду, может, из страны.
И буду этим я доволен.
– Все неспроста, не ошибись, —
Хотела я ему добавить,
Но промолчала. – Знаний высь
Героев ждет своих прославить.
Уж если опытен герой
И знает цену он монеты,
Не будет маяться по свету,
Лелеять станет дом родной.
Таков ли Гена? И о нём
Свою продолжу я поэму.
Успех манил его огнём.
Но мысль точила грусти тему.
Собрал он в папку все доклады,
Купил на самолет билет.
Костюм надел он свой парадный.
Друзьям оставил свой привет.
И полетел за океан он,
В Нью – Йорк могучей высоты,
Из небоскребов весь, стеклянный,
Реклам бегущих красоты.
В аэропорте негр встретил
Его с улыбкой толстых губ,
Схватил он сумки и, как ветер,
Помчался, плату взяв за труд.
Геннадий сел в такси скорее,
По адресату быть веля,
Где собирался поскромнее
Остановиться для жилья.
«Hello», – было первым слово.
«My boss’s Mr Smitt», – потом
«He’s busy», – был ответ без зова.
И Гена бросил телефон.
Он так устал от перелета.
Закрылся в номере своем
И, приняв душ, лег без заботы
Он на кровати светлым днем.
Но, отдохнув, в кафе спустился,
Где выпил чай, съел бутерброд.
В автобус сел и очутился
В Универ-Сити у ворот.
Читать он лекции был должен
Про астрономию планет.
Но я об этом не продолжу.
Скажу лишь, что он жил без бед.
Работал славно педагогом.
На выставки и в парк ходил.
И об Америке он много
Читал и текст переводил.
Учил язык людей и нравы.
И пробыл там он десять лет,
Лишив себя во всем забавы.
И из себя он стал аскет.
И написать задумал книгу
О красоте чужих земель.
Грустил о девушке с обидой.
Скучал по родине своей.
В понятьях света много ведал,
Подумать только бы о нем,
Что ж сам с собою вел беседу?
И в том мрачнел он день за днем.
Тоска съедает дни и ночи.
И наконец – то снова дом…
Решил поехать Притчин в Сочи,
Хоть теплым был семьи приём.
Он заиметь знакомство в планах
И отдохнуть от суеты
Имел. Казались в грязных ваннах
Ему ничтожными мечты.
Нашел же он себе блаженство.
Как женщина, любил себя,
Ища от жизни совершенство.
Он из аскета стал дитя.
На Черном море загорал он.
Пейзаж красив был вдалеке.
Прибрежный бриз в закате алом
Ему катил уж налегке.
Прекрасные мгновения ловите.
Они дадут вам истинный покой.
Всегда вы в этом счастье находите,
Как тихий свет под яркою луной.
Прекрасные мгновения блаженства
Найдут, поймают, окрылят.
Они для рук как будто полотенце,
Что дело благодатное творят.
Прекрасные мгновения – искринка,
Как запах оживающей весны.
Они пейзаж и яркая картинка
И в тайну покрывающие сны.
03.11.08.
