Читать книгу На границе подлунного мира - Елена Шейк - Страница 3

Три кота резвились на холме за старым кладбищем, то запрыгивая на покосившиеся от времени надгробья, поблёскивающие в свете луны, то гоняясь друг за другом по поляне. Серый, рыжий пушистый и чёрный. Коты то и дело мелькали в зарослях высокой травы, без страха пробегая мимо серебристого волка и лисы с тремя хвостами.

– Защити его. Убей монстров, – прошипела лиса, неслышно ступая по поляне и стараясь не приближаться к полуразрушенной церкви.

– Я не убиваю, – ответил волк, гордо вскинув голову.

– Напрасно, монстры тебя бы не пощадили. В Могильном городке ходят слухи, что ёкаи расшалились и самовольно открыли двери в мир людей. Они выходят к людям. Покидая границы Верескового леса, они навлекают опасность не только на живых, на нас тоже, – сказала лиса. – Действуй по обстоятельствам.

– Обстоятельства создают люди. Я выше обстоятельств, – ответил волк, с завидным спокойствием наблюдая, как одному из котов вздумалось поиграть с его роскошным серебристым хвостом.

Лиса не теряла надежд образумить своего друга, но их спор зашёл в тупик. А коты перестали резвиться и, оставив в покое хвост волка, помчались в сторону кустов в попытке спрятаться, как только услышали приближающиеся шаги со стороны могильной арки.

– Пора. Они уже здесь, – сказала лиса и растворилась в воздухе, оставив после себя шлейф красноватой пыли.

«Тебе конец, блохастый. Убирайся из нашего леса!»

– Этот лес ещё не ваш! И никогда он вашим не станет!

Волк, не привыкший прятаться и отступать, с достоинством встретил врагов. Невидимые существа окружили его со всех сторон, но они были слишком слабы, чтобы вступать в схватку с ёкаем, стражем леса, охранявшим границы миров.

«Мы ещё вернёмся, блохастый. Ты не выстоишь…»

– М-у-у-у-р-р м-я-я-я-у-у-у!

Радостные коты выпрыгнули из кустов и понеслись к волку, обтирались об него, играли с хвостом. Они любили хозяина этого леса и всегда знали, что он защитит, и что никакие монстры, водившиеся по ту сторону арки, которая располагалась прямо за кладбищем, не пройдут из могильного мира в мир людей.

* * *

Целых десять километров отделяло районный центр от городской больницы. Зачем больницу построили так далеко от города, никто не понимал. Многие считали, что в лесополосе спокойнее, воздух там чище и свежее, чем в городе, где работала электростанция и завод по производству пластмассы.

Транспорт ходил не часто, автобус и то здесь бывал с утра – отвозил не выспавшихся и от того хмурых людей на работу из одного города в другой, делая вынужденную остановку близ деревни, где эта больница располагалась. Вечером тот же автобус возвращался обратно, с большим нежеланием делая остановку у больницы, за которой находилась старая полуразрушенная церковь и кладбище.

Каково это – жить в деревне, Виктор знал наверняка. Проездил несколько лет в школу. Казалось, что это было в другой жизни: сначала ему требовалось пройти по потёмкам не меньше километра до остановки, помёрзнуть как следует на ней – зимой в метель, а осенью под дождём, дождаться автобуса и продолжить мёрзнуть там, трясясь по всем кочкам и ухабам. Весёлое время было. К счастью, вот уже несколько лет он жил в столице и приезжал в деревню лишь иногда, чтобы навестить отца.

С сумкой на одном плече и кофром с гитарой на другом Виктор вышел из автобуса и почувствовал, что утонул в грязной жиже по самую лодыжку. Автобус сотрясло от смеха, когда пассажиры услышали, как он заорал.

Добро пожаловать в родное болото! А Виктор, будто забыв, куда собрался ехать, принарядился в белые джинсы.

От остановки ему пришлось топать не меньше километра по главной дороге. Прямо за поворотом виднелся дом отца. Поскольку приезжал Виктор сюда не часто, только на летних каникулах после сессии, то иногда даже забывал, как дом выглядел. И то, если работы бывало много, на лето Виктор оставался в Москве. В этот раз ничего не вышло с работой: фитнес-центр закрылся, и он стал безработным тренером, в услугах переводчика тоже никто не нуждался, да и группу он с ребятами решил распустить. Ничего у них не получалось. Это было дно. Но большим неудачником Виктор бы себя почувствовал, если бы узнал, что ему предстояло поселиться в деревне до конца своих дней. Этот жуткий кошмар до сих пор его преследовал на протяжении нескольких лет. Для себя Виктор решил, что даже под страхом смерти ни за что не вернётся жить в деревню.

С пятнадцати лет он красил волосы в немыслимые цвета, делал пирсинг и татуировки. Один раз Виктор заявился домой с жёлто-фиолетовым ирокезом, и отец чуть не выгнал его за такое издевательство над волосами и его нервной системой. В последнее время эксперименты Виктора с цветом стали куда спокойнее, потому что работодателей часто смущали его бирюзовые, зелёные или розовые волосы.

В этом году Виктору исполнилось двадцать два, он учился в одном из московских университетов на кафедре востоковедения на четвёртом курсе и в свободное от учёбы время подрабатывал переводчиком. Раньше работал грузчиком, в ресторанах быстрого питания, с отрепетированной неестественной улыбкой произнося «свободная касса» и оперативно раздавая заказы, на почте, потом официантом, наконец, фитнес-тренером, успевая при этом играть в группе. В общем, изо всех сил пытался максимально забить время всякими полезными делами, чтобы как можно реже возвращаться в деревню и вспоминать о ней.

Всей душой Виктор ненавидел приезжать в Синие ручьи. Он сожалел, что отец променял сытую жизнь в столице на деревенскую глушь. Год назад Виктор узнал, что отца уволили с поста заведующего одной из московских больниц по статье, и он вынужден был вместе с семьёй переехать в деревню, где родилась и выросла мама Виктора. Что там за история приключилась, Виктору узнать так и не удалось. К сожалению, мама, тоже работавшая врачом, умерла десять лет назад, ровно через год после их переезда в деревню при обстоятельствах, в которые отец не счёл нужным посвящать Виктора. С тех пор отец жил уединённо, стал ещё более замкнутым, чем раньше, развёл кошек и всегда ждал лета, ведь только летом Виктор навещал его.

– Айко! Кыс-кыс-кыс…

С главной дороги Виктор свернул на узкую тропинку, ставшую скользкой из-за дождя. Серый упитанный кот, приметив хозяина на крутом повороте, бросился к нему и попытался забраться на руки.

– Айко, ну ты и грязнуля! Нет! Айко, брысь!

Виктор, придерживая одной рукой сумку, другой взял кота. Невесть откуда взявшаяся машина, резко вырулившая из-за угла, окатила парня с ног до головы водой из лужи, и теперь его когда-то идеально-белые джинсы окончательно приобрели серый цвет, а на новенькой рубашке и в волосах застряли комки грязи.

– Отлично. Дом, милый дом… – обречённо вздохнул Виктор, шлёпая по размытой тропинке к одноэтажному зданию. За последний год, что он отсутствовал, отец капитально отремонтировал дом, и даже постоянно скрипучее крыльцо выглядело как новенькое.

– Пап, я приехал, – постучал в окно Виктор, заприметив знакомую худую фигуру, суетящуюся на кухне. Обогнув огород, он подошёл к входной двери. На крыльце лежало ещё двое котов – рыжий пушистый Кацу и чёрный Хоси.

– Виктор! – обрадовался отец, открыв дверь, но, увидев, как Виктор с недовольным лицом тщетно пытался избавиться от грязи на рубашке, встревожился: – Что случилось?

– Я в порядке. Машина обрызгала. Как приятно снова вернуться домой, – кисло ответил парень, заходя внутрь и оставляя сумку в прихожей. Сейчас бы поспать…

Он последовал за Айко на кухню, откуда доносился аромат тушёного мяса. Отец отлично готовил, о чём прекрасно знали коты, которые дневали и ночевали на кухне, избрав её чуть ли не единственным своим местом обитания в доме.

– Послушай, колонка сломалась, придётся подождать, пока вода в вёдрах нагреется.

– Я мог бы и холодной помыться, – нахмурился Виктор, не представляя, что просидит ещё полчаса, почёсываясь от грязи.

– Не дури! Холодной он помоется. Давно не было воспаления лёгких? – посуровел отец, ставя перед ним тарелку с мясом.

Коты оживились и начали запрыгивать кто на шкаф, кто на холодильник.

– Вкуснотища какая! – взбодрился Виктор и с удовольствием начал уплетать мясо с картошкой, по ходу интересуясь, что нового произошло за время его отсутствия дома. – Как дела, пап? Что интересного в деревне?

– Ничего интересного, всё по-старому, – ответил отец, глядя в окно. – В больницу снова требуются врачи. Все от нас разбегаются, месяца не проработав. Недавно пропала ещё одна медсестра. Всё как обычно. Ты надолго?

– На месяц точно.

– Я помню, ты собирался к родственникам в Киото.

– Не в этом году. Я не накопил достаточно денег. Так что, этим летом я остаюсь у тебя. Зачем мне Киото, если здесь есть восемь соток, милые соседи, речка через лес и кладбище? – нервно рассмеялся Виктор, думая, что таким образом удастся сгладить неловкую обстановку. Лишь бы отец не обиделся.

Соседи – ещё одна причина, почему Виктор не хотел приезжать в деревню. Не сказать, что соседи были не адекватными, но они всегда относились к нему не по-доброму. Вечно косые взгляды, злобные усмешки и перемывание костей за спиной. А когда Виктор был маленький, эти сумасшедшие напугали его в лесу. Считалось, что жители глубинки отличались от жителей столицы и прочих крупных городов простотой и душевностью, чего никак нельзя было сказать про милых соседей Виктора. Он бы вообще назвал их посланниками ада, но никак не людьми, и уж точно совсем не милыми.

Конечно, Виктор сожалел о том, что целое лето придётся торчать в ненавистной с детства деревне и работать в огороде. Работа в огороде всегда внушала Виктору отвращение, но отец настаивал. Хорошо, что к колодцу за водой не нужно было ходить после того, как отец три года назад занялся капитальным ремонтом и провёл к дому все коммуникации.

И самое главное, просто вишенка на торте, Виктора не радовало то, что интернет в Синих ручьях ловил плохо, и это значило, что про общение с друзьями из Японии можно было забыть. Он надеялся, что Юко не разлюбит его. Виктор пообещал, что зимой после сессии прилетит к ней, а по окончании университета, ровно через год, вообще попытается переехать на постоянное местожительство на историческую родину отца, который уезжать никуда не собирался – привязался к дому, стране и её культуре, даже работу свою нервную очень любил.

* * *

Вересковый лес сегодня оставался мрачным и спокойным, хотя обычно был наполнен самыми разными звуками – от песен летучих мышей, которые люди в силу своих ограниченных возможностей услышать никак не могли, до криков ворона и треска веток под ногами. Но поскольку люди в этих краях никогда не водились, Итси без опасений переступил черту, отделявшую могильные земли от владений семьи Волчонка. Жизнерадостного клоуна в клетчатом бежевом костюме погнало в Вересковый лес не столько любопытство, сколько летнее домашнее задание по гербологии.

– Привет, Итси!

Из темноты леса навстречу клоуну вышел парень в пушистых штанах и варежках, с милыми волчьими ушками.

– Я думал, ты сходишь за травами вместе с Юсферату и Эмиру, которые были у меня в гостях на прошлой неделе, – сказал Волчонок, согласившись составить другу компанию в горах. – Они даже с картой умудрились заблудиться, представляешь? Пришлось идти за ними.

– Ой, подожди! Подсвети монстрофоном, я куда-то вляпался, – буркнул Итси, понимая, что поскользнулся на липкой вонючей жиже и запачкал пиджак.

– Пресвятые тыковки, а это ещё что такое? – ахнул Волчонок, увидев огромные следы неведомого ему ранее зверя.

– Это же твой дом. И ты не знаешь?

– Да, но я даже не в курсе, у кого из жителей леса может быть такой огромный размер лапы, – озадаченно почесал за ухом Волчонок.

«М-я-я-я-у-у-у-у-у!»

Итси и Волчонок от неожиданности отпрянули в сторону, когда на бетонную плиту от заброшенной могилы запрыгнули коты. Серый, пушистый рыжий и чёрный. Горящими глазами они смотрели на монстров, а серый решил похвастаться добычей – в зубах он держал свежепойманную летучую мышь.

– Фу, напугали! – выдохнул Волчонок. – А ну, брысь!

– Кто-то из ваших выходил к людям? – осведомился Итси.

– Нет. Не знаю. Эти коты могут шнырять туда-сюда, никакие границы миров им неведомы. Хотя мне не нравится, что они чувствуют себя тут, как дома. Я… А-а-а-у-у-у-у!

Пока Волчонок размышлял о порядках в лесу, котах и прочих недоразумениях, Итси незаметно для друга подкрался сзади и прикусил его за ухо, отчего тот в ужасе заверещал на всю опушку леса.

– А-ха-ха-ха-ха!

– Ну и шуточки, – пробормотал Волчонок, хотя сам готов был залиться смехом. – Пошли уже!

Поиграв с котами, друзья забыли про следы неведомого им существа и далее отправились в горы на поиски трав для летнего домашнего задания. Итси пребывал в прекрасном расположении духа. Убрав паутину с волос и с лёгкостью преодолев овраги, он пробирался сквозь плотно стоявшие друг к другу деревья, окутанные паутиной, будто пледом, и пел:

Есть странный город

На границе подлунного мира,

Где все живут спокойно,

Где нет места суете.

– Где нет места суете-е-е-е! – подхватил последнюю строчку Волчонок.

Вскоре и сами друзья пропали в густеющей темноте Верескового леса.