Читать книгу Неправильная - Елена Славная - Страница 3

В коридоре я, вопреки своим ожиданиям, никого не увидела. И как же обратный путь искать? Архитектор дворца в угоду своим желаниям сделать апартаменты подобными друг другу очень сильно промахнулся с другим пространством. В частности, с коридорами. Они были хаотичными и лабиринтоподобными. И растерялась я не на шутку. Не возвращаться же к королю, чтоб дорогу спрашивать? Конечно, было понятно – у переходов должен был быть какой-то принцип, но я-то не выучила его.

Положилась на удачу. То есть пошла направо. Почему туда? Ну, я же девушка сосватанная, налево мне было нельзя. Временно, конечно.

Безлюдье в этой части дворца настораживало. Утром оно казалось само собой разумеющимся, а днем это выглядело странным. Несколько раз с надеждой оборачивалась назад: вдруг кого-нибудь увижу? Хорошо, что темных закутков мне не встречалось. Или плохо. Сорваться было не на чем. Так бы покричала от страха и успокоилась. Но приходилось только вспоминать и бормотать под нос все слова, которые леди никогда не говорили. И так до тех пор, пока я в кого-то не врезалась.

– Александрин? – обхватив за плечи, спросил братишка, который и стал моей преградой.

– Нет, Одноликий в гости пришел! – огрызнулась я.

Блуждания меня разозлили. И пусть Августин не был виноват, но он встретился мне первым. И тут же пришла мысль, что братишка мог обидеться и оставить меня здесь.

– О, прости, Августин! – с искренностью извинилась, вцепившись в брата. – Я так устала плутать по этим коридорам!

– Тебя уже все ищут, сестренка, – ласково проговорил Августин и провел рукой по моим волосам, как в детстве, когда я жаловалась на несправедливых нянек. – Хорошо, что догадался поискать тебя тут. Матушка побег уже подозревала.

– Побег? – подняв голову, переспросила я.

– Да, побег. От тебя только и ждут сюрпризов, – с улыбкой ответил братишка.

И меня это обидело. И слова против не сказала, со всем согласилась, а они уже недоверие проявляют.

– И ты тоже? – отстраняясь от брата, спросила я.

– Нет конечно! – заверил меня он.

Я только скептически посмотрела на него. Августин хорошо изучил меня и часто знал, как отвечать на мои вопросы. И что-то подсказывало мне, что сейчас он своим знанием воспользовался.

– Братишка, меня ведь ждут? – возобновляя движение, спросила я. Видя непонимание, уточнила: – В моих апартаментах? Не будет же матушка сама меня искать?

– Ты права, – подавая локоть, ответил братишка, – но, знаешь, еще немного, и матушка отправилась бы сама на твои поиски, ведь проводились они без огласки, – пояснил мне, я только кивнула.

Действительно, огласка моей семье была не нужна. Это уже позор – не суметь убедить собственную дочь в необходимом браке, на который уповал сам король. Тогда пришлось бы искать другую невесту, что для всех крайне нежелательно.

– Братишка, проводи меня в парк, прошу тебя! – с мольбой в голосе попросила я.

Он понял, что я не хотела видеть женскую часть своей семьи. Отец, насколько я догадывалась, еще не в курсе моих всеобщих поисков. Иначе они не были бы тихими. Он дочь ценил больше, чем мнение общества. Во всяком случае, я надеялась, что это так.

– Хорошо, – согласился Августин. – Только надо лакея или служанку отправить к матушке, – это здравая мысль.

– Интересно, а почему в этой части дворца так пустынно? – промежду прочим поинтересовалась я.

– Когда король находится в своих апартаментах, вся прислуга и придворные избегают появляться здесь, дабы не мешать его величеству отдыхать, – ответил братишка и тут же заинтересованно посмотрел на меня. – А вот что ты тут делала, сестренка?

– Заблудилась, – невинно отозвалась я, и глазками хлоп-хлоп.

Братишка не поверил, конечно, но вопросов больше не задавал. Только задумчиво протянул:

– Надеюсь, тебя не угораздило влюбиться в принца Раймунда и искать с ним встреч.

Я искренне возмутилась подобному предположению. Я – и влюбиться? Да еще и в принца! Братишка без слов понял свою ошибку и, кажется, облегченно выдохнул. Он что, действительно, допускал эту нелепость? Уточнить этот вопрос мне было не суждено, так как мы уже вышли из дворца. И как только Августин мог ориентироваться в этих коридорах? Мне, наверное, и предстоящего месяца не хватит, чтобы все запомнить. Братишка быстро словил первого попавшегося лакея и отправил его с посланием к матушке. А потом нас окружила стайка молоденьких девиц.

Я лишь хмыкнула от того, как раздражался братишка, слушая их щебет. Пора бы уже привыкнуть быть завидным женихом. И пусть все знали, что целители связывали себя узами брака только с теми, у кого подобный дар, многие надеялись на исключение. Конечно, нельзя не брать в расчет также чисто «постельный» интерес. Ведь целители всегда могли исправить последствия своей любви и, кроме того, если принадлежали к нашему роду, имели очень привлекательную внешность.

А Августин и сам был виноват к такому вниманию к себе, ведь позволил нареченной закончить обучение прежде, чем выйти замуж за него. Фаншетта, конечно, умничка, но нельзя же такого мужчину без присмотра оставлять! Блондин, хорошо сложен, с миловидными чертами лица, что достались ему от отца. А уж герцог-целитель не одни рога соорудил своими подвигами. Впрочем, Августин верность невесте не хранил, но делал это очень аккуратно. Скандалисток и сплетниц он избегал, даже если те сами к нему липли. А девственность лишившимся восстанавливал практически сразу. И я уверена, что не у всех леди мой братишка был первым мужчиной, но услуги должны оплачиваться достойно. Разумеется, всеми подробностями Августин со мной не делился, но иногда я выводила его на откровенные разговоры.

С этими размышлениями я вспомнила, что мой будущий супруг тоже целитель. Даже споткнулась. Хорошо, что Августин не дал случиться позорному падению на ровном месте. Как же я упустила из вида, что Дамиан Зачари вполне мог составлять конкуренцию мужчинам нашего рода? И, может быть, поэтому его спроваживали в законный брак. В таком случае в монастыре жизнь у меня была определенно в разы лучше.

Августин не стал комментировать мою оплошность, лишь весело хмыкнул. Ему-то весело было, а меня, если муж окажется ловеласом, еще быстрее отправят в глушь без порталов, чтоб не мешала его утехам. Но потом я успокоила себя мыслью, что обязательно обсужу этот вопрос заранее. Хотя, на фоне указаний короля, она казалась мне неосуществимой.

Великолепие королевского парка поражало. Его достоинством, главный образом, являлись вековые деревья, что, казалось, доставали до самого неба. И пусть они были не часто рассажены, перемежаясь с более молодыми деревцами, создавалось ощущение, что я нахожусь в настоящем лесу. И его не развеивали ни скамейки, ни прогуливающиеся тут люди.

Мы с Августином кое-как избавились от навязчивой компании девиц. Он целенаправленно вел меня вглубь парка, где, по его словам, обычно малолюдно. Я очень надеялась, что братишка не надумал снова уговаривать меня выйти замуж.

Перекидываясь ничем не значимыми фразами о погоде и природе, мы подошли к скамейке, что находилась в очень выгодном месте: незаметно подойти к ней никто не смог бы. Усевшись, мы с Августином некоторое время молчали.

– Братишка, – разрушила я наступившую между нами тишину, – расскажи мне честно о Дамиане Зачари.

– Что именно, сестренка?

– О том, что у него куча любовниц и он весьма самодовольный человек, можешь не рассказывать, – на удивленный взгляд пояснила. – Ну, братишка, я же выросла с тобой!

– Сестренка, ты невозможна, – смутился он.

А чего стесняться, если это правда? Это со мной Августин был таким лапочкой, а как в общество попадал, совсем другим человеком становился. Профессионалом своего дела и угодником для дам.

– А разве ты не хочешь узнать, что было ночью в спальне его высочества? – лукаво спросил брат.

Я вопросительно уставилась на братишку. Была у него такая манера: чтобы не отвечать на вопрос или что-либо не рассказывать, он тему разговора незаметно менял. Но со мной этот прием не проходил! О чем и сообщил мой взгляд.

– Ну хорошо, – сдался, наконец, братишка. – Он целитель из Джормы, приехал два года назад, имеет заслуги перед королем.

– Братишка, мне кажется, или ты слова отца пересказываешь? – прервала его, не скрывая своего возмущения.

– Сестренка, да неизвестно мне о нем ничего! – выдал мне Августин. – Я прибыл сюда вместе с родителями на королевский маскарад, да и очередь моя пришла Фредерика сменить. А тут король и хранительница рода объявили о скором браке, – с досадой объяснил братишка.

Видимо, он не хотел отдавать неизвестно кому свою любимую сестренку. Я даже обняла его от умиления. А потом опомнилась от фразы, что меня зацепила.

– Подожди, а когда королевский маскарад? – чуть отстранившись, но не размыкая объятий, спросила я.

– Так завтра же, – ответил братишка, заправляя мою прядь волос за ухо.

Инстинктивно тряхнула головой – ненавидела, когда он так делал. Августин тихо рассмеялся, но больше посягательств на мою прическу не совершал. А мне вот смеяться не хотелось. Завтра маскарад, а у меня не было нормального платья. Ну, и пусть костюмы создавались на входе, исходя из внутреннего ощущения человека на тот момент – после часа ночи они исчезали.

Братишка смену настроения заметил. Может, даже понял, в чем причина. Но он только крепко обнял меня, делясь своим теплом. Эх, не был бы Августин мне братом! Я подняла голову, чтобы заглянуть ему в глаза.

– А он на тебя совсем непохож? – поинтересовалась с надеждой на положительный ответ.

– Сестренка, Дамиан же джорманец, – разбил мои мечты братишка, – а они все смуглые брюнеты. Но вообще я его не видел еще.

– Вы совершенно бесполезный источник информации, маркиз Тариский, – объявила и вновь уткнулась носом в грудь братишки.

– Ну, почему же, леди Александрин, – совершенно не обиделся на меня Августин, – я весьма подробно расспросил принца Раймунда…

– Братишка, ты, если собираешься мне что-то рассказать, то говори. А нет, то и нечего начинать, – прервала его, не поднимая головы.

Только с Августином я чувствовала себя такой маленькой и защищенной. И тут же вспомнила короля: снова захотелось на ручки. Но я лишь вздохнула. У брата габариты тела поменьше раза в два.

– Ну хорошо, – сдался братишка, очевидно, неправильно поняв мой вздох. – Ты совсем ничего не помнишь? – неожиданно спросил он.

– Нет, – ответила, прислушавшись к себе. – Шла поприветствовать короля, а кто-то мне сказал, что я не сумею выразить свое почтение должным образом. И все.

– Ты решила доказать обратное, – понял братишка.

Все же хорошо он меня знал.

– Конечно! – воскликнула я, но, посмотрев на братишку, осеклась.

– Принц Раймунд уже готовился ко сну и отпустил всех слуг, когда в двери его покоев нагло постучали кулаком, – наблюдая за моей реакцией, начал Августин.

А я… я даже глаз не опустила. Вот еще! Мне не будет стыдно за то, чего я не помнила.

– Его высочество открыл дверь и обнаружил за ней некую особу, – со вздохом продолжал братишка, – которая с вопросом: «Кого надо сделать настоящим мужчиной?» пыталась войти в апартаменты.

– Но я не могла попасть в проем, – припомнила этот момент. – Принц помог мне войти.

– Он признался, что опешил от такой наглости, – подтвердил братишка мои воспоминания. – А войдя, ты сразу прошла в спальню и начала раздеваться.

– А принц? – скрывая улыбку, уточнила я.

– Ну, – замялся Августин, – он все же мужчина, помог, конечно.

– А дальше? – признаться честно, этот момент волновал меня больше всего.

– Ты обнажилась и легла спать на кровать принца Раймунда и тут же уснула.

– Бедный принц! – искренне посочувствовала я.

– Конечно, он был обескуражен твоим поведением, – согласился Августин.

– Да я не об этом, – отмахнулась я. – Он же так и не стал настоящим мужчиной!

– Сестренка, тебе совсем не стыдно за свое поведение? Я ожидал увидеть хоть каплю раскаяния.

– Ни капельки, братишка! – нагло заявила и уже не скрывала улыбку, представляя реакцию принца на свое появление.

А про себя подумала, что ко мне прикасались сегодня сразу два представителя королевской семьи: наследник и король. В монастыре все бы послушницы обзавидовались!

– Неправильная ты, – вздохнул братишка.

Что-то часто он это делает. Стареет, что ли? Внешне незаметно. Или решил вдруг строгим братом побыть? Ну-ну!

– Мы больше не одни, – шепнул братишка и попытался отстраниться, но я не позволила.

– Сделай вид, что никого не заметил, увлечен беседой, – порекомендовала ему. – Поприветствуем, когда подойдут.

– Но это… – попытался возразить братишка, но я шикнула на него и покрепче обняла.

Через минуту послышались шаги, а вскоре противным высоким голосом известили:

– Маркиз Тариский, я была лучшего мнения о вас!

Даже обернулась на эту истеричку. Это чем же братишка мог огорчить эту нехорошую леди? Августин разомкнул объятия и встал. Мне не оставалось ничего, кроме как последовать за ним.

– Миледи, – поцеловав руку обладательнице противного голоса, невозмутимо поприветствовал ее Августин, – чем я вызвал ваш гнев?

– Милорд, разве ваше поведение оставляет место другим эмоциям? – уже жеманно возмущалась леди. – Вы на глазах у всех обнимаетесь с некой девицей.

Это я-то некая? Хотела уже высказаться, но Августин, будто почувствовав мой настрой, громче, чем полагалось, поприветствовал вторую гостью, что скрывалась за нескромными телесами первой.

– Леди Фаншетта, безумно счастлив видеть вас! – и не преминул поцеловать руку невесте, коей она и являлась.

Лично мы не были знакомы, но братишка много рассказывал о своей нареченной, когда посещал меня в монастыре. И во многом не соврал. Фаншетта, действительно, обладала редкой внешностью: первоначально неприметная, обычная, при внимательном рассмотрении выдавала совершенство. И при этом невозможно выделить одно достоинство: глаза манят своей глубиной небесного цвета; пухлые, четко очерченные губы карминового цвета были идеальны; аспидно-черные волосы так и влекли прикоснуться к ним, проверить, настоящие ли… В общем, Фаншетте повезло, что она невеста моего брата. Конкурировать нам не стоило. Жаль было бы такую красоту расстраивать. Или проигрывать ей, если уж быть откровенной.

– Позвольте представить вам, миледи, и вам, леди Фаншетта, – пока я рассматривала нареченную брата, Августин распевал соловьем, – мою сестру, Александрин.

Миледи спала с лица. Еще бы, ее подозрения и обвинения беспочвенны, так еще и оскорбление нанесла дочери целителей. Я взглянула еще раз на Фаншетту и поняла ее матушку. Такую красоту только в хорошие руки надо отдавать, и то жалко. И потому постаралась сразу же забыть о свершившемся инциденте.

– Очень рада наконец-то познакомится с нареченной своего брата, – с улыбкой ответила я.

После перекидывания бессмысленными, но весьма необходимыми, фразами, наша компания разделилась на пары. Августин наслаждался общением со своей невестой, я же прогуливалась с ее матушкой, которая была вполне терпимой особой. Хотя повторного общения с ней я предпочла бы избежать.

– Леди Александрин, простите мне мою наглость, но почему ранее мы не были представлены? – спросила она, а мне так не хотелось прощать ее наглость.

– Я находилась в монастыре на служении у Одноликого, – выдала ей полуправду.

– И что заставило столь юную особу посвятить себя служению Одноликому? – не успокаивалась она.

Родители! Что же еще может заставить бедную девушку спрятаться от общества? Но в этом я не призналась бы ни за что!

– У меня нет дара моего рода, – придав как можно больше грусти голосу, ответила я.

– О, это так печально! – наигранно сочувствовала миледи.

Конечно, это ей повезло дочь с даром родить, и тем самым приткнуться в родственницы древнейшего из родов, да простит меня Фаншетта.

О, Одноликий, эта дама не остановится с вопросами! И я оказалась права.

– Почему же вы оставили служение?

– Родители так решили, – ответила резче, чем хотела.

Леди оказалась понятливой, и более ни о чем не спрашивала. А, может, и вопросы кончились. Вместе с ней мы наблюдали за Августином и Фаншеттой. Матушка бдела, а я ждала, когда братишка посмотрит в нашу сторону, чтобы взглядом сообщить о своем нежелании продолжать общение с этой леди.

Вот, казалось бы, ничего она мне плохого не сделала, а я ее уже почти ненавидела. Она раздражала неимоверно. Как объяснить свою реакцию я не знала, просто какое-то внутреннее чутье говорило, что человек, стоящий рядом, как минимум недостоин моего внимания.

Мой молящий взгляд заметила Фаншетта, и, к удивлению, прогулка подошла к завершению. Все же хорошая будет жена у Августина. Мое одобрение она получила!

***

– В конце концов, неприлично незамужней девушке не иметь камеристки! – доказывала мне матушка.

– У меня есть Жанна, – возражала я.

– Жанна слишком молода, чтобы быть камеристкой.

– Это еще почему? На мой взгляд, она справляется отлично.

– Куда ты собралась? – вдруг спросила матушка, наконец-то заметив, что я переодеваюсь в платье для выезда по делам.

Помогала мне, кстати, Жанна, которая вела себя так, словно не о ней шел недавний спор. Умничка!

– К портному, – ответила я. – Вы же не посчитали нужным сообщить о завтрашнем маскараде, – с укором произнесла я.

– Но ведь Агата заказала тебе наряды на все случаи, – с подозрением сказала матушка.

– А ты их видела? – вскипела я. – Такие наряды даже беднякам раздать стыдно будет!

– Я уверена, что ты преувеличиваешь, – не соглашалась она. – Агата обладает прекрасным вкусом.

Вместо ответа подошла к шкафу и распахнула его, привлекая внимание матушки. Она подошла и со всей придирчивостью осмотрела представленные наряды. По ее лицу было видно, что спорить о вкусе Агаты она не станет точно.

– Сама виновата, – заключила матушка, – не стоило соблазнять Фредерика!

– Да кто его соблазнял? – вырвалось у меня.

– Не желаю ничего об этом слушать! – пресекла матушка. – Хорошо, можешь ехать к портному.

Я лишь фыркнула, возвращаясь к сборам. Как будто мне нужно было разрешение.

Поездка к портному заняла намного больше времени, чем я рассчитывала. Найти что-то из готового было чрезвычайно сложно. А новое сшить не брался никто. Я и сама понимала, что срок слишком мал для выполнения безукоризненного заказа. А обращаться к магам побоялась: кто знал, как магия преображения смешается на моем платье. И что, после рассеивания чар, от него останется. От Жанны, которая в мое отсутствие послушала дворцовые сплетни, я узнала, что бал начнется практически сразу после ужина.

Улицы же начнут гулять уже с полудня. Народный праздник отличался тем, что костюмы у них были созданы не посредством магии, а сшиты обычным образом. Конечно, может, волшба и присутствовала, но не такая, как во дворце. В любом случае народ сам выбирал, какой образ ему принять.

Маскарад с магией преображения во дворце – это нечто. Мужчина мог стать женщиной, женщина – мужчиной, кого-то магия запаковывала в одежду, как в кокон, а других раздевала практически донага. Я никогда еще не бывала на маскараде. Знала обо всем из рассказов Августина. Но он, нехороший такой, никогда не признавался, в какие образы перевоплощался.

Ничего, в этот раз я ни за что не пропущу такое зрелище! Должен же кто-то проводить меня до зала преображений, так пусть это будет Августин. Он не сможет отказать своей любимой сестренке.

Но сначала надо было отыскать братишку. Насколько я знала, этим вечером и ночью проводились только приватные мероприятия. Но как найти то, где находился Августин? И как самой не повторить предыдущую ночь? Нет, результатом я осталась довольна, но мне не по нраву была потерянная память. Отправить Жанну на поиски брата я тоже не могла – слишком она красива. Не красивей меня, конечно, но для дворянина под хмелем любая молоденькая служанка – совершенство, при этом были гарантии, что после не возникнет претензий, как от нее, так и от влиятельных родственников. И тогда, если Жанну перехватят, я не дождусь ни братишки, ни камеристки.

Ведь даже половины молодежи во дворце не знала. Увы, мне не дали насладиться обширным общением со знатью. Сосланные в монастырь девушки не всегда охотно шли на контакт. Большинство из них либо смирялось с навязанным браком, набравшись благоразумия от Одноликого, либо становились добросовестными послушницами, а впоследствии и монахинями. Другие же прибывали туда по собственному побуждению и на довольно короткий срок. В общем, подруг у меня там так и не нашлось. Благо, что братишка каждый месяц приезжал проведать меня. Он же по большей части и рассказывал о том, что происходило за его стенами. Конечно, я благоразумно молчала о том, что уже через полгода монастырской жизни покидала территорию моего заточения. И часто не одна. Но где они сейчас, леди – источники ценной информации? Эх!

Облачившись в легкое синее платье, что днем посчитали бы совсем неприличным из-за отсутствия даже видимого наличия корсета, я уже собиралась отправиться на поиски братишки, как ко мне заявилась матушка. Еле успела накинуть огромную шаль, чтобы прикрыть свою «распущенность», как любила выражаться родительница. Войдя, матушка внимательно осмотрела помещение, а потом и меня.

– Александрин, ты куда-то собралась? – верно оценила мой вид.

– Да, – не стала скрывать. – Я хотела поговорить с Августином.

– О чем? – усаживаясь, поинтересовалась матушка.

– Матушка, при всем моем уважении, разговор касается только меня и Августина, – ответила резче, чем хотелось бы.

Но родительница лишь невежливо усмехнулась. И это так непохоже на нее, что на мгновение я испугалась – не подменили ли мне матушку? Взглядом я попросила Жанну удалиться, несмотря на все страхи. Чувствовала, что матушка знает нечто важное для меня. И вряд ли она расскажет об этом при служанке.

Когда мы остались одни, я присела к матушке и сделала то, чего не совершала последние лет семнадцать – обняла. Этот порыв даже для меня остался непонятым. Возможно, так подействовала долгая разлука. Но мне казалось, было что-то еще, пока неизвестное.

– Прости меня, мама, – прошептала ей.

И пусть потом пожалею об этом, не ошибался лишь тот, кто не делал ничего. А ведь я, несмотря ни на что, любила свою матушку. Может, меньше, чем надо бы, но… как умела. И, вообще, мне уже двадцать один год, детские обиды пора оставить позади. Объятия не длились долго, я отодвинулась и встала, чтобы усесться напротив матушки. Ведь она пришла не просто так.

– Александрин, нам с твоим отцом не очень нравится сама идея твоего брака с кем-либо, – начала она, возвращая своему лицу привычную невозмутимость. – Ты сама должна понимать почему, – строго посмотрела на меня.

– Понимаю, матушка, – смиренно ответила, дожидаясь, когда она перейдет к сути.

– За то время, что ты была в монастыре, мы приезжали во дворец только на маскарад. Отец бывал тут чаще, когда сменялся придворный целитель, – словно оправдываясь, рассказывала матушка. – Но никто из нас ни разу не встречал и не общался лично с Дамианом Зачари.

– И, я полагаю, этот факт вас не устраивает? – скучающе спросила ее.

Мне казалось, что весь разговор подводится к одному: «Мы тебя не знает, с ним тоже не знакомы – и будем рады дальше не видеть». Иначе, зачем она все это мне говорила?

– Александрин, ты можешь послушать и не перебивать? – со всей строгостью спросила матушка.

Вместо ответа кивнула, чтобы не сказать очередную колкость. Уж очень интересно матушка начала.

– Я осторожно расспросила тех, кто постоянно бывает при дворе, – продолжала матушка. – И что странно: Дамиан появился внезапно и сразу же оказался в фаворе у короля. Никто и никогда не слышал плохого о нем. Согласись, это настораживает? – внезапно поинтересовалась она.

– Мне достанется в мужья святой человек, – пожала я плечами.

Если лорд Зачари достаточно доброжелателен и осторожен, то что тут удивительного? Видимо, чужих жен он не соблазнял, любовниц не обижал, не лицемерил – разве ж это преступление?

– Ты не понимаешь! – вдруг воскликнула матушка, вставая. – У него даже завистников нет! – нервно расхаживая, продолжала она негодовать. – И твой отец этого тоже не понимает! Хорошо еще, что хранительница рода отдала ему тебя, а не… – она запнулась, а я поняла все без слов.

Было бы хуже, достанься Дамиану жена с «правильным» даром. Подобное отношение матушки меня давно уже не расстраивало, привыкла. А сейчас даже испытала что-то сродни заботе. Ведь могла же она не прийти и промолчать? Вполне. Но матушка поделилась своими сомнениями, пусть только потому, что отец не верил рассуждениям глупой женщины.

– Хорошо, матушка, – попыталась успокоить ее. – Я постараюсь приглядеться к будущему мужу повнимательнее, когда познакомлюсь с ним. И если замечу какую-то странность, обязательно сообщу о ней, – проговорила как можно убедительней.

– Будь благоразумна, дочь моя, – сдержанно ответила матушка и направилась к выходу.

Я не стала вставать, чтобы проводить ее. Уверенна, она и не ждала от меня подобного. Уже почти у двери матушка остановилась, словно что-то вспомнила, и обернулась.

– Александрин, прошу тебя, не делай глупостей хотя бы до свадьбы, – сказала она, и не дожидаясь ответа, вышла.

Теперь-то я точно уверена, что Августин приходил ко мне по науськиванию родительницы. Даже слова одни и те же говорили. Вот только вряд ли она рассказала братишке о своих подозрениях. Хоть ему уже за тридцать, матушка берегла любимого сына от лишних переживаний. Не то что нелюбимую дочь.