Читать книгу Научи любить - Елена Солт - Страница 4

Есения.

Я давно отвыкла от жизни в посёлке и совсем забыла главную особенность. Все всех знают. На мой запоздалый вопрос о том, как она договорилась о собеседовании, подруга заговорщицки подмигнула и покровительственно похлопала по плечу. Оказалось, что директриса местной школы – крестная двоюродного племянника Карима.

Мы составили моё резюме буквально за десять минут на коленках и распечатали его на домашнем принтере. К счастью, все мои дипломы и сертификаты о дополнительных курсах хранились в электронном облаке, их мы распечатали тоже. Аида уверяла, что для собеседования этого будет достаточно. Она почему-то вообще не сомневалась, что место у меня в кармане. Я не была так в этом уверена.

Вдобавок выяснилось, что из одежды подруги мне ничего не подходит: всё было безнадёжно велико. Аида закатывала глаза, фыркала и называла меня худой ведьмой. После нескольких неудачных примерок решено было идти в том, что есть. Конечно, сложно представить что-то менее удачное для деловой встречи, чем спортивный костюм, но выбора не было.

Вот так, на спорте и в кроссовках, с непрезентабельным файликом в руках, я шагнула на территорию школы шестнадцать лет спустя, после того, как её покинула. Странные чувства возникли в душе. Щемящая грусть вперемешку с меланхолией тянули пофилософствовать о том, как быстротечно время.

Оглянулась, ища взглядом нашу с Аидой любимую скамейку под раскидистой пальмой, ставшую свидетельницей девичьих секретов и тайн, которые мы с подругой доверяли друг другу. Сейчас на этой скамейке сидели совсем другие девчонки, судя по возрасту, класс пятый-шестой. До ушей донеслись матерные ругательства, после чего одна из девочек бросила пустую банку из-под газировки прямо в кусты. Я вздохнула: да уж, всё меняется. Посмотрела на электронный браслет-часы и прибавила шаг.

Когда поднималась по лестнице, прозвенел звонок, и коридоры мигом наполнились школьниками и шумом. Толчок в плечо едва не развернул меня. Оглянулась с недоумением и встретилась глазами со старшеклассником спортивного телосложения. Чёрные глаза оценивающе по мне скользнули, и губы парня тронула улыбка:

– Привет! Новенькая? Тебе куда?

– Простите, – я развернулась и поспешила прочь.

Что за дети пошли? «Тыкают» взрослым. То, что меня приняли за сверстницу, даже не пришло тогда в голову.

А вот и кабинет директора. Чем ближе я к нему подходила, тем сильнее нарастало волнение и неуверенность в себе и всём этом мероприятии. Что я делаю? Зачем я здесь? Я не преподавала… сколько? Вечность! А в школе и вовсе – никогда. Весь мой преподавательский опыт ограничивался тремя годами ведения лекций и семинаров в педуниверситете Благодара, пока писала кандидатскую диссертацию по филологии.

То был недолгий просвет, когда Максим подрос и начал посещать частный садик, а потом и школу. Но сын слишком часто болел, и супруг настоял на том, чтобы я оставила работу и занималась ребёнком и домом. У Виктора в тот момент случился резкий карьерный рост, и он буквально жил на работе. Ни он, ни я не были спокойны за сына, когда тот оставался с няней. Кто-то из нас должен был пожертвовать работой. И я сделала это, не задумываясь. Забросила университет, научные проекты, увлечения и посвятила себя семье и дому. Вот так кандидатка на должность учителя. Эх.

Замерла, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. Ещё не поздно развернуться и уйти. Пусть думают, что хотят. Сяду в машину и уеду в Благодар. Всё будет по-прежнему. Смяла кончиками пальцев шелестящий файлик и прикусила губу. В этот момент позади раздалось:

– Эй, красотка, куда убегаешь? Ты ещё не оставила мне телефончик, – тот парень из коридора приближался вальяжным шагом, поигрывая бицепсами, проступающими даже сквозь ткань пиджака.

Дверь директорского кабинета распахнулась, и из него вышла женщина в возрасте, с тёмной короткой стрижкой. Я сразу оценила дорогую ткань и красивый крой её брючного костюма. Следом за ней шагнула женщина средних лет с пышной укладкой на светлых волосах. И тоже в классическом костюме винного оттенка. В ней я сразу узнала директрису Ольгу Львовну, фото которой видела на сайте школы. Ощутила крайнюю степень своей неуместности здесь, в спортивном наряде и с дурацким файликом в руках.

Ольга Львовна сказала женщине:

– В общем, не переживайте, Гаянэ Овесовна. Всё будет сделано в лучшем виде. Наша школа будет гордиться таким выдающимся спортсменом, как ваш сын. Пусть приступает к учёбе с понедельника. Я лично определю его в самый сильный выпускной класс.

– Благодарю, Ольга Львовна. Если что-то изменится, позвоните, и я позвоню. Спасибо вам.

– Не стоит благодарности. Это честь для нас – выпустить такого спортсмена.

– До свидания, Ольга Львовна.

– Всего хорошего, Гаянэ Овесовна.

После того, как её собеседница ушла, директриса перевела взгляд на меня. И это надо было видеть, как он изменился с участливо-доброжелательного на холодно-презрительный. Тон, которым был задан её вопрос, тоже не оставлял никаких сомнений в том, что меня приняли по одёжке. И эта одёжка Ольге Львовне ох, как не понравилась.

– Вы ко мне? По какому вопросу?

– Я, я… по поводу должности учителя русского языка и литературы, – от волнения голос стал хриплым. – Есения Даниловна.

– Хм. И в самом деле, что ж, идёмте.

Мы прошли мимо приёмной с секретарём сразу в кабинет.

– Присаживайтесь, Есения Даниловна. Я ознакомилась с вашим резюме. Вы закончили филологический факультет Педагогического университета, но учились заочно.

Я кивнула:

– Вынужденно, поскольку у меня был маленький ребёнок.

– Хм, – губы директрисы скривились.

– Однако, я очно отучилась в аспирантуре, и в течение трёх лет активно преподавала, участвовала в научных конференциях, публиковалась в печатных изданиях и защитила кандидатскую диссертацию.

– Да, да, я вижу. Что ж. Будем считать, что это в какой-то мере компенсирует отсутствие у вас нормального образования по специальности. Но о чём вы думали, моя дорогая, являясь на собеседование в таком виде?

– Да, простите за этот костюм. Всё так неожиданно получилось. Видите ли, я приехала из Благодара, и у меня не оказалось с собой подходящей одежды. В дальнейшем у вас не возникнет ко мне подобных претензий, – и добавила после паузы. – Разумеется, в случае положительного решения о работе.

Ольга Львовна взглянула на меня поверх стёкол очков, затем вновь погрузилась в чтение резюме и скривилась:

– Правильно ли я понимаю, Есения Даниловна, что ваш преподавательский опыт ограничивается всего тремя годами?

– Да.

– И это была не школа.

Её снисходительный взгляд лучше всяких слов говорил: ты не знаешь о жизни ничего, деточка. Как ты вообще додумалась даже думать о том, чтобы прийти сюда?

– Да.

– Что так? Что заставило вас прервать преподавательскую карьеру?

– Ребёнок часто болел и нуждался во мне.

– Хм. А сейчас?

При воспоминании о Максиме я ощутила странное спокойствие и умиротворение. Да что я так трясусь, в самом деле, ведь это не вопрос жизни и смерти. Даже если меня не примут, свет не сошёлся клином на этой работе. Выдохнула, улыбнулась и ответила спокойно:

– Сейчас он уже вырос, учится и живёт отдельно. А у меня появилось свободное время, которое я могу полностью посвятить работе в школе. Это направление всегда казалось мне интересным. Думаю, что у меня достаточно опыта и знаний, которыми я смогу поделиться с подрастающим поколением. Кроме того, у меня есть то, что, на мой взгляд, важнее любых корочек и опыта работы.

– Неужели? И что же это, позвольте узнать?

– Я люблю детей, – ответила просто.

– Моя дорогая, – Ольга Львовна поставила локти на стол и сложила подбородок на сплетённые пальцы. – Современные школьники это вам не студенты. Среди них есть наглые, хамоватые и дерзкие экземпляры. Такую нежную фиалку они проглотят и не подавятся.

И было что-то в её взгляде, что заставило меня взбунтоваться. Какая-то презрительная снисходительность, словно она всё про меня решила и поняла, вот так, за пару минут. Я подняла подбородок и сказала:

– При всём уважении, Ольга Львовна. Люди везде одинаковы. Студенты тоже не ангелы. Но это не мешало мне вести семинары и лекции в тишине, а также иметь один из самых высоких средних баллов на экзаменах по моей дисциплине. Потому могу заявить со всей уверенностью: вы ошибаетесь на мой счёт.

Зрительная атака продолжалась ещё несколько секунд, после чего Ольга Львовна хмыкнула и первая отвела глаза, принявшись перелистывать копии моих дипломов и сертификатов.

– Должность временная, вас об этом предупредили? Как только основной преподаватель сможет вернуться к своим обязанностям, я попрошу вас освободить место.

– Да, мне об этом известно. Мне это подходит.

Директриса закончила перебирать бумажки и откинулась на спинку кресла:

– Давайте начистоту, Есения Даниловна. Я весьма скептически отношусь к педагогам без нужного опыта. А у вас его нет, и не спорьте. Вы понятия не имеете, насколько это стрессовая работа, насколько важно быть толстокожим и закалённым в боях с детьми. Именно это и даёт опыт. На основную должность я бы вас не взяла, несмотря на все ваши похвальные бумажки и протекцию семьи Терзиян. Но, – Ольга Львовна открыла ящик стола и достала пачку листочков, – на время, в качестве запасного варианта, вы вполне сгодитесь. Будем надеяться на скорейшее выздоровление Алёны Вадимовны, а также на то, что вы до этого времени от нас не сбежите, когда вас пару раз доведут здесь до слёз. Вернитесь в приёмную и заполните заявления и анкету. После того, как пройдёт проверка документов, мы вас известим. Добро пожаловать в наш дружный коллектив.

В тот день, ставя свою подпись на бумагах, я и не подозревала, что подписываю себе приговор, и что совсем скоро моя жизнь будет висеть на волоске.