Читать книгу Ледяной улей - Елена Станиславская - Страница 4

Переступив порог дома, Ульяна достала мобильный и хлопнула себя по лбу.

– Вот зараза, забыли спросить про связь. – Взгляд скользнул по шкуре. – И про гвоздодёр.

– Да-а-а, понимаешь, какое дело… – стянув шапку, Харри взлохматил кудри. – Я приберёг эту новость на сладкое. Ну, чтоб не шокировать тебя раньше времени.

– О чём ты? – Ульяна насторожилась.

– О связи. В общем, её тут нет. Совсем. Та-дам! – Кузен развёл руками и обезоруживающе улыбнулся. – Полная свобода от чёрного зеркала.

– Ты шутишь?

Ульянина рука непроизвольно стиснула мобильный, будто так из него можно было выжать хоть капельку 5G. Как это: нет связи? Перед отъездом Ульяна обещала маме, что будет звонить каждый день. Да и единственные подруги, Дашка и Фиона, ждут фотки байкальского льда.

Паника лизнула холодной волной – и откатила.

Харри прикололся, это ж и ёжику понятно.

– Нет, – кузен покачал головой. – Да ты не волнуйся. Тётя Саша в курсе.

– Мама? Она же… я же… – растерялась Ульяна.

– Да, мы решили не говорить тебе сразу. Ну, зная, как ты привязана к маме…

– Привязана? Я? Пф-ф, ничего подобного! – Голос дал петуха.

Харри посмотрел на Ульяну, как на ребёнка, выдающего кулич из песка за настоящий торт. А потом и действием подтвердил: шагнул к ней и, словно на маленькой, осторожно расстегнул куртку. Помог снять и повесил в шкаф. Да ещё по макушке потрепал. Ульяна надулась, но ничего не сказала.

– Давай присядем, Уль.

Когда они устроились – Ульяна в кресле, а кузен на кровати – он продолжил:

– То, что тут не ловят мобильники, на самом деле плюс, а не минус. Многие это в отзывах писали. А их на «Танец духа» больше сотни и все, кроме трёх, положительные. Я некоторые даже тёте Саше скидывал. Она согласилась, что тебе будет полезно, эм-м, забыться.

Ульяна почувствовала себя жертвой сговора. Значит, мама и Харри обсуждали её состояние. По-тихому, за спиной. Вздыхали, жалели, искали решение. По кубику складывали пирамидку неадекватности: сюда бессонницу, туда бруксизм, а сверху истеричность. Какая проблема на очереди?

Зубы скрипнули, на глаза навернулись слёзы.

– Что ещё ты ей скидывал? – процедила Ульяна. – Может, отзывы на психушки? Или до этого пока не дошло?

– Не раздувай из мухи слона, Уль-Гуль.

Ей ужасно хотелось пожалеть себя, но желание прошло, когда в голову ударила пугающая мысль.

– А если он вернётся? – Ульяна уставилась в пустоту. – Если захочет напасть на маму? Об этом ты не подумал? – Взгляд впился в Харри.

– Этого не будет, Уль. Ну правда. Лев – трус, он никогда не…

– Он убийца, – отрезала Ульяна.

Харри не стал спорить, как раньше, и спокойно продолжил:

– Ну смотри. Вы переехали в другой район. – Он принялся загибать пальцы. – Сменили все номера. Ты временно перешла на домашнее обучение. Лев, даже если захочет, не найдёт ни тебя, ни тётю Сашу. А он не захочет после всего того геморроя, который получил из-за своих закидонов. Ты пока это обдумай, – Харри поднялся, – а я чайник поставлю.

Ульяна подтянула колени к подбородку. Страх отступил, и нервы перестали звенеть от напряжения. Ей пока ещё было обидно, что мама и кузен решили всё за неё, но внутри уже разрасталось понимание: Харри прав. Лев не дотянется до мамы, руки коротки. Об этом не стоит переживать. А об отсутствии связи – и подавно. Семь дней без мобильника – сущие пустяки. Без маминых эко-наставлений Ульяна точно протянет. Даже хорошо, что не придётся рассказывать о шкуре, Марининой шубе и единственном контейнере для мусора, куда сваливают всё подряд. Конечно, Дашка и Фиона немного отдалились от неё, когда Ульяна ушла из школы, но не забудут же они подругу за неделю? Может, наоборот, немного соскучатся. Осознают, как им её не хватает…

То, что пару минут назад казалось достойным поводом для слёз, съёжилось до размера изюма. Ульяна взглянула на Харри и улыбнулась уголком рта.

– Ладно, братец, ты прощён. Побудем какое-то время дикарями.

– И-и-ха! – вскричал кузен, чуть не опрокинув на себя чайник с кипятком. – Чем займёмся до ужина? Лыжи? Хайкинг?

– Ну началось. – Ульяна закатила глаза. – Лично я – за валяйкинг.

– Ок, отдохни. – Харри наполнил две кружки, и по комнате поплыл аромат трав. – А я пока сгоняю кое-куда. Быстро. Даже чай остыть не успеет.

– Конечно, быстро. Без инета-то. – Фыркнула Ульяна, уверенная, что кузен имел в виду туалет.

Спрыгнув с кресла, она подлетела к кровати и растянулась на животе. Перед носом возник узор – багряные круги, рассыпанные по покрывалу. Дугуй… что-то там. Название не вспомнилось. Только слова Нины про хомяков в колесе и неизбежность. Ульяна обвела кружок пальцем.

В окно постучали. Цок-цок.

Вздрогнув, Ульяна приподнялась на руках. Плотные шторы были раздвинуты, за тюлем виднелись морозные узоры, подсвеченные солнцем. Ульяна отдёрнула лёгкую ткань. Никого. Вроде бы.

Кровать, которую она выбрала, стояла вплотную к окошку. Если кто-то откроет его снаружи, то запросто дотянется до Ульяны. Она представила, как незваный гость бесшумно отворяет створку, протягивает длинные узловатые пальцы и касается её волос. А потом зажимает рот, чтобы не закричала. Если чужак окажется достаточно сильным, он сможет поднять её. И вытащить. И унести. По телу снова прокатилась дрожь.

– Ты слы…? – Ульяна обернулась, забыв, что Харри нет в комнате.

Цоканье повторилось. Будто птица клювиком постучала. Или человек – кончиками ногтей. Тихо так, осторожно.

Ульяна сползла с кровати и попятилась.

– Харри!

Кузен не отозвался. Выглянув в коридор, Ульяна увидела одну пару обуви и нахмурилась. Харри ушёл, а она и не заметила. Конечно, пару минут назад слух уловил шаги, возню и тихий скрип двери, но Ульяна думала, что кузен по-прежнему в доме. Куда он направился? Зачем? Она бросила взгляд на окно, и тут уловила за стеклом движение. Быстрое и какое-то ломаное. Дёрнувшись назад, Ульяна врезалась в стену.

Дверь приоткрылась и, безвольно качнувшись, впустила холод. Он вскарабкался по босым ногам и рассыпался по всему телу. Ульяна рванула обратно в комнату. В голове вертелось: чем, чем, чем? Чем защищаться, если на неё набросится… кто? Воображение почему-то нарисовало Отглаженного, а память подкинула: «Не вздумай с ним говорить. Он псих». Быстро оглядевшись по сторонам, Ульяна шагнула к столу и схватила чайник. Кипяток бодро плеснулся внутри.

Мама, до рождения Ульяны колесившая автостопом, однажды рассказала поучительную историю. Улыбчивый мужичок на пикапе обещал подбросить первокурсницу Сашку и её подругу Лиду от Лихославля до Селигера, но привёз к глухим воротам с колючей проволокой и велел вылезать. Улыбка ни на миг не сходила с его лица, но Сашка слишком поздно заметила, что глаза у него – те же глухие ворота: тёмные, непробиваемые, с колючкой. Обороняться было нечем. Нож лежал в рюкзаке, а рюкзак в грузовом отсеке. Сашка не в первый раз «стопила» и всегда держала нож при себе, но ей везло, а везунчики склонны терять бдительность. «Я была наивной ромашкой, – сказала мама Ульяне, – но не настолько, чтоб не выцарапать свою жизнь когтями». Она вспомнила, что в поясной сумке валяется пузырёк с жидкостью для розжига костра, а в кармане лежит зажигалка. «Что угодно может стать средством самообороны. Есть песок – бросай в глаза. Ну а у меня было кое-что получше…». Сашка сорвала с пузырька крышку, плеснула мужику на рубашку и чиркнула зажигалкой. «Не помню, что я орала, но он отступил. Открыл калитку и юркнул в неё, как крыса. Наверно, отмываться побежал. А может, за ружьём. Мы с Лидкой думать не стали. Прыгнули в его тачку, добрались до трассы, а там застопили. Пикап бросили у какой-то церкви. На озеро, конечно, не поехали. Мало ли. Рванули в Торжок. Помню, двое суток нас трясло, потом отпустило. В общем, негодяи, Уля, могут встретиться где угодно. Запираться в четырёх стенах из-за них не надо, а надо быть начеку».

Держа чайник на вытянутой руке, Ульяна вышла в коридор. Горячая вода – это, конечно, не жидкость для розжига, но тоже неплохо. Набрав воздуха в грудь, она рванула на себя приоткрытую дверь. Скрипнули петли, взвыл ветер. Внутренний голос ободряюще шепнул: «Там никого нет», но ошибся. На Ульяну в упор уставились бесцветные глаза.

– Ёлы! – гость отскочил в сторону.

Рука дёрнулась, намереваясь плеснуть кипятком, но Ульяна сдержала порыв. Она уже поняла, кто стоит на крыльце.

– Напугали вы меня, – пробормотал Гришаня.

– Вы меня тоже, – не стала скрывать Ульяна. – Это вы стучали в окно?

– Не, я так-то мимо шёл. Смотрю, дверь открыта. Хотел узнать, всё ли норм.

– Ясно. – Она не знала, что ещё сказать, и уставилась на чайник.

Не верить Гришане не было повода. Может, стекло цокнуло само по себе, от низкой температуры. А дверь, незапертую Харри, распахнул ветер. Остальное дорисовала фантазия.

Ветер мёрзлой лапой полез за шкирку. Ульяна собиралась попрощаться с Гришаней и нырнуть в тепло, но тот буркнул:

– Для салюта?

– А? Что? – она подумала, что ослышалась.

– Якутский салют будете делать?

– Нет. А что это?

– Ну, – он протянул руку и без спроса забрал чайник, – куртку накиньте, покажу.

Ульяна натянула пуховик, шапку и перчатки – и вернулась на крыльцо. Отойдя в сторонку, Гришаня примерился и рывком выплеснул воду за спину. Фонтан брызг поднялся над ушанкой, тотчас превратившись в пар. Белое облако с тонкими лучами на мгновение застыло на фоне синего неба, будто большой седой ирокез, и растворилось. Ульяна пожалела, что не захватила телефон: кадр мог получиться эффектным. Дашке и Фионе зашло бы.

– Ух ты. – Она качнула головой. – Хочу тоже попробовать. Давайте повторим?

На Гришанином лице мелькнуло сомнение, но отпираться он не стал.

– Ну, давайте. Тащите воду.

– Ко мне можно на ты.

– Ко мне так-то тоже, – Гришаня потупился.

– Ну всё, я за кипятком.

Через пару минут Ульяна вернулась на крыльцо и увидела Харри. Яркий дылда нависал над Марининым помощником и о чём-то его расспрашивал, но как только появилась Ульяна, замолк.

– Ты где шлялся, братец? – она скривила бровь.

– Да так, – кузен отмахнулся. – А вы тут что, «файвоклок» решили замутить, прямо на снегу?

Гришаня наморщил лоб и склонил голову набок. Похоже, он пытался сообразить, что имел в виду Харри и не ругательство ли этот загадочный «оклок». Ульяна протянула помощнику свой смартфон и спросила:

– Сфоткаешь меня?

– Ага. – Мобильный чуть не выпал из красных, покрытых цыпками рук. – Становись, как я. И пли.

– Надеюсь, не в меня, – хмыкнул Харри.

Ульяна развернулась и открыла чайник. Наружу повалил пар.

– На счёт три, – сказала она. – Раз, два…

Произнеся последнюю цифру, Ульяна хлестнула водой в воздух и запрокинула голову. По щекам ударили горячие капли. Вскрикнув, Ульяна зажмурилась, отбросила чайник и принялась тереть лицо.

– Кто башку-то задирает? – Гришаня, зачерпнув снега, прижал к её щекам. – Не обожглась?

– Вроде нет. Больше испугалась.

Встретившись с ней взглядом, Гришаня порозовел, отступил назад и тщательно отряхнул ладони.

– Ну вот, – пробурчал он, – забыл, куда шёл. А у меня делов так-то. – И, сунув Ульяне телефон, быстро зашагал прочь.

– Хороший у вас тамада и конкурсы интересные, – сказал Харри.

Ульяна засмеялась, но осеклась. Возникло ощущение, что за ней наблюдают. Исподтишка, но очень внимательно. Внутри дёрнуло, будто кто-то потянул за краешек шва на незажившей ране. Взгляд скользнул влево, вправо. Никого, если не считать Харри и удаляющегося Гришаню. Вспомнив про стук в окно, Ульяна приблизилась к кузену и прошептала:

– Пошли, проверим кое-что.

– Оки. – Он поглядел озадаченно, но уточнять ничего не стал.

Утопая в нерасчищенном снегу, они обогнули дом и остановились в нескольких шагах от окна. Ульяну прошиб пот. Белый покров был изрыт следами. Они вели в сторону чахлых серых деревьев, похожих на обглоданные ёлки. Широко распахнув глаза, Ульяна вгляделась в жалкий лесок. Укрыться там было негде.

– Кто это тут натоптал? – спросил Харри. – Уль-Гуль, не хочешь объяснить, что происходит?

– Если б я знала, – тихо отозвалась Ульяна, всматриваясь в отметины на снегу.

Следы, петляя среди деревьев, терялись за невысокой каменной грядой. В голове мелькнуло: а не отправиться ли вдогонку? Одна бы она не решилась, но с Харри нестрашно. Почти нестрашно. По крайней мере, он может навалять противнику – проверено на Льве. Ульяна уже хотела озвучить кузену свою мысль, но он заговорил первым.

– Ха, да у сестрёнки завёлся тайный поклонник.

– Чего-о? – Ульяна чуть не поперхнулась стылым воздухом.

Харри стоял под окошком и держал в руке розовую бумажку, свёрнутую до размеров спичечного коробка.

– Записка! – провозгласил кузен. – И, судя по цвету, любовная.

– Ты где её нашёл?

– Да прямо тут, на скате.

Ульяна припустила к Харри, но он не спешил отдавать листок. Подняв его над головой, кузен лукаво усмехнулся.

– Ну нет, вначале скажи, на кого думаешь. Стёпа? Или тот прилизанный паренёк? Или… – он округлил глаза, – Гришаня? Он так смущался, когда вы с ним делали… ну, то, что делали.

Ульяна скривила губы. Она не верила, что успела очаровать кого-то всего за пару часов. Вот была бы блондинкой с томными зелёными очами, как Нина, тогда да, ещё можно поверить. Но вряд ли Ульянина голубиная внешность – круглые глазёнки, острый носик – могли вскружить голову. Кузен-то неспроста называл её «гуль». К арабской мифологии это не имело никакого отношения, просто Ульяна всегда напоминала ему голубку-горлицу. А если вспомнить, что единственный, кто захотел с ней встречаться за семнадцать лет, оказался гнусной тварью… Ульяна втянула воздух сквозь стиснутые зубы.

Записка – либо розыгрыш, либо угроза. А может, листок вообще не имеет отношения к цоканью и следам. Его могло принести ветром. Вот развернут и окажется, что мнимое письмо – всего лишь список покупок.

– Я жду, – напомнил о себе Харри. – Ну, кто твой ухажёр?

– Никто. И вообще, я не хочу, чтобы у меня жрали уши.

Харри недоуменно вскинул брови, а потом захохотал, согнувшись пополам.

– Ухо жор… – выдавил он.

Воспользовавшись тем, что кузен наклонился, Ульяна прыгнула вперёд и выхватила листок. Толстые перчатки мешали развернуть его. Стянув одну зубами, Ульяна отогнула розовые уголки – и второпях порезала палец. На бумаге появилось кровавое пятнышко.

Записка. Это, действительно, была записка. Вот только не любовная. Ульяна пробежала глазами по единственной строчке и судорожно вдохнула. Захотелось зажмуриться, но она сдержалась. На листке карандашным грифелем было нацарапано:

«Уезжайте, а то Х умрёт».

– Что за икс? – Харри, посерьёзнев, вгляделся в текст.

– Это не икс, – проглотив ком в горле, ответила Ульяна. – Это ты.

Она не сомневалась, что «Х» значит «Харри». Страх, пощекотав рёбра, проник в сердце и застрял там.