Читать книгу Чужая постель. Роман - Елена Тимошенко-Седьмая - Страница 3

1984—2005 годы

На первый взгляд, Серёжка от сверстников ничем не отличался. Как любой ребёнок в пятилетнем возрасте, везде совал курносый нос и любил телевизор. В ящик смотрел с утра и до полуночи, пока мать не погонит спать. Зрение у мальчика стремительно падало, но родительница этого не замечала. Телевизор заменял в жизни всё: маму, папу, друзей. Хотя, насчёт папы мы поторопились. Его вообще не было. Может, где-то и когда-то тот существовал, но только не в Серёжкиной жизни. Мама никогда о нём не вспоминала. Так и жили втроём: он, мама и сестра, которая была на семь лет его старше. Сестра Ирка считалась в семье довольно взрослой. В её обязанности входило воспитание брата и содержание квартиры в чистоте. С воспитанием девочка справлялась идеально. Брат давно перестал считать тумаки, которыми награждала сестрица, если забывал подмести пол или ополоснуть за собой кружку. Но больше всего ей нравилось наказывать, закрывая на весь день в ванной комнате и выключив там свет. Проплакав, Серёжка успокаивался и засыпал на резиновом коврике. Выпуская его, Ирка чувствовала свою безнаказанность и запугивала ещё больше.

– Если расскажешь маме, снова накажу!

И Серёжка молчал. С такой няней ребёнок давно стал самостоятельным, а мама приучила к тому, что каждый стирал своё бельё сам. Серёжка тщательно намыливал воротнички и манжеты застиранных рубашек, простирать и прополоскать которые у него не хватало сил. Только постельное бельё мама стирала сама. Поменять постель – означало просто спустя месяц перевернуть белье. И лишь когда простыни приобретали серо-жёлтый цвет, нехотя включала старенькую, гудевшую на весь дом стиральную машинку «Сибирь». С работы мать приходила поздно, поэтому большую часть дня дети проводили вдвоём. Но когда Ирка уходила в школу, Серёжка пользовался свободой – включал телевизор, садился близко к экрану и таскал из вазочки печенье. Поздно вечером возвращалась мама, жарила яичницу, и они пили чай. Укладываясь спать, он держал её за титьку и мгновенно начинал сопеть. И так было каждый день.

Но однажды, по осени, откуда-то приехала бабушка, сказала, что навсегда, чем повергла маму в страшное уныние. И установила новые порядки. Она требовала, чтобы та прекратила гулять и занялась детьми. Но мать продолжала как и прежде задерживаться на работе до позднего вечера. А на балконе ежедневно сушились отбеленные старушкой простыни. Ирка больше не командовала Серёжкиной жизнью. В квартире теперь пахло наваристым борщом со шкварками и пирожками с печенью. После обеда бабушка закрывала кухню на замок, и Серёжка уже не мог таскать вкусные печенья. Его отправили учиться в первый класс и нацепили очки с толстыми линзами. Одноклассники дали кличку «тупой очкарик» и кидали в него камни по большой дороге домой. Ирка стеснялась брата и запретила подходить к ней в школе. Свою теперешнюю жизнь он ненавидел. Последнюю радость – телевизор – тоже запретили. Учительница не была в восторге от отстающего школьника, который был замкнут, а от сильного волнения начинал заикаться. Несмотря на плохое зрение, посадила ученика за последнюю парту и намекнула бабушке, что ему необходима спецшкола. Но строгая бабушка не хотела этого даже слышать. «Мой внук не будет учиться с дебилами, ничего, с божьей помощью справимся». Иногда он убегал на окраину небольшого городка и там давал волю своим чувствам и заветным мечтам. Деревья безмолвно вторили шелестом листьев, как бы соглашаясь с жалобами мальчонки. А ребёнок хотел ни много ни мало, чтобы мама всегда была дома и никто не обижал. Благодаря бабушкиному терпению и вниманию, внук, перепрыгивая с тройки на тройку, закончил второй класс. С приезжим мальчиком завязалась дружба, и теперь у друга можно было часами смотреть телевизор, к которому дома строго запретила подходить бабушка. Маму повысили в должности, и она купила золотые серьги. На что бабуля долго возмущалась, говоря, что лучше бы купила сыну отдельную кровать. Но мать только отмахнулась, мол, тот ещё маленький.

Серёжка же чувствовал себя совсем взрослым. Сегодня Мишка рассказывал, как целовался с соседкой, старшеклассницей Люсей. Верить Мишкиным словам было нельзя, но и опровергнуть невозможно. Серёжка видел, как целовались в кино. Но как это могло получиться у Мишки с Люськой – даже не мог представить.

– Врёшь, докажи!

– Совсем дурак, так Люська и захочет целоваться при тебе.

– Значит, не целовались!

– Целовались! Просто ты для этих дел малявка!

– Я тебя обзывал? Вот и ты не обзывай!

Слова друга сильно обидели Серёжку и не давали покоя.

Вечером не спалось, и он, разбудив маму, попросил, чтобы научила целоваться по-взрослому. На что она долго смеялась и выпытывала, зачем. Мальчик без утайки сказал, что это умеют все, и даже друг Мишка. Мама показала, Серёжке не понравилось, но потом он решил, что тут нужна сноровка и тренировка.

Зимой бабушки не стало. Как сказала мама, умерла легко, во сне. Серёжка сильно переживал и тихонько, чтобы родные не видели, в тёмном углу прихожей частенько плакал. Бабушка была строгой, но и справедливой. Бабуля никому не давала права обижать внука и всегда заступалась за него…

Привычный жизненный уклад вернулся. Исчезли борщи, пирожки, и заново появилась ежедневная жареная яичница. И снова Серёжка со всех силёнок пытался отжать застиранную рубашку. Зато теперь появилась свобода. Он всё чаще бывал вместе с другом, а Мишка рассказывал такое, чего тот ещё не знал.

– Я вчера с Люськой того.

– Чего того, – не понял Серёжка. – Целовался, так и скажи.

– Нет, другое. Мужиком стал!

– Чтобы стать взрослым, нужно вырасти, – возразил он другу, чем поверг того в безудержный хохот.

– Я раньше тоже так думал, но для этого необязательно быть высоким ростом и чтобы росла борода. Короче, – зашептал Мишка, выдавая тайну, хранить которую было просто невозможно. – Мы вчера с Люськой так долго целовались, а потом она схватила за штаны и как закричит: «Твой стручок готов и созрел!». Сняла с меня трусы и такое вытворяла, что я даже не понял, что это было. Вот, а теперь я взрослый, мужик! – Мишка произнёс это с такой гордостью, что на этот раз у Серёжки не осталось никаких сомнений. Он оценил взглядом коренастого, крепкого телосложения и развитого не по годам Мишку, представил рядом четырнадцатилетнюю Люську, и сомнений в том, что у них всё было, не осталось.

– А ещё Люська рассказала, откуда появляются дети.

– Откуда? – отходя в сторону и недоумевая, произнёс Серёжка. Он предполагал, что их находят в капусте, как и говорила бабушка. А тут, опять, получается, вскрывалась взрослая ложь. – И зачем только взрослые лгут, – недоумевал мальчик. – Ну, что ты замолчал? – подтолкнул он Мишку.

– Всё равно не поверишь!

– Почему?

– Сам не верю. Люська сказала, оттуда, откуда моча идёт!

– По мне, лучше бы в капусте находили, так интересней было бы.

– Эх ты, тугодум! Детский сад, штаны на лямках! – сказал Мишка. Обнял друга за шею, повалил на ковёр и начал с ним бороться.

– Сам детский сад, – возразил Серёжка, пытаясь сбросить с себя сильного Мишку. Но перевес был явно не на его стороне, и через некоторое время, запыхавшись и взмокнув от усердия, сдался, отказавшись от участия в неравной борьбе.

Уроки теперь никто не проверял. А во время маминого отсутствия в доме царила Ирка. С подружками они включали на полную громкость старый магнитофон и закрывались в комнате. Поначалу Серёжка с Мишкой пытались заглянуть, почему там так весело, но вскоре девочки-подростки сами позвали и даже угостили пивом. От непривычки у Серёжки закружилась голова, его охватило какое-то сумасшедшее веселье. Мальчик осмелел и полез целоваться к Ирке, затем попробовал проделать то же с её подружками. Ему стало нравиться это новое занятие, от которого сейчас испытывал необъяснимое наслаждение и волнение. Мишка зачем-то зажал сестру в углу. Брат было ринулся защищать, но та сказала: «Не мешай». Серёжка не понял, что происходит и чего он ещё не знает. Но подходить не стал, а стоял в сторонке и наблюдал, чем это закончится. На лице его было не только удивление, но и неприятие всей этой ситуации, отчего Ирка, засмеявшись, потом надела ему свои трусы на голову.

– Эх ты, недотёпа, – сказала она. – Рот закрой, а то муха залетит. Матери ни слова, а то прибью!

Оставшись вдвоём, дети попытались быстро навести порядок к маминому приходу. Теперь с сестрой их связывало нечто большее, они стали сообщниками. И брат всё время пытался выяснить, что она делала в тёмном углу с Мишкой, но, отмахнувшись, та ответила: «Маленький ещё знать! Ладно, когда-нибудь, научу». И Серёжка стал терпеливо ждать, когда сестра научит и введёт его во взрослую жизнь. Тогда в классе точно никто не посмеет над ним смеяться.

Мама вернулась домой весёлая, как никогда, даже не заметив, что Ирка оставила окурки в бокале на окошке. Раньше видеть её такой не приходилось. Усадив сына рядом с собой, она сказала, что с завтрашнего дня начинает новую жизнь и у них будет папа.

«Папа» – это слово было таким непривычным и новым, мальчик даже не знал, что делать. То ли радоваться, то ли огорчаться. Неужели папа узнал, что ему плохо без него. Папа… Он его ни разу не видел, а вдруг тот будет не таким, как все папы? Обо всём этом Серёжка думал перед сном на стареньком бабушкином диванчике. Мама сказала, что спать теперь они будут отдельно и в разных комнатах. Мальчик долго ворочался без сна, пытаясь представить папу, когда Ирка позвала к себе. Девочка сняла трусики и заставила гладить. Строение её тела отличалось, он внимательно рассматривал каждый бугорочек. Вдруг Ирка ловким движением сдёрнула с Серёжки шорты. Взяла за мужское достоинство, ловко куда-то направила и заставила быстро двигаться. Брат не понял, что происходит, внезапно ему стало больно, а сестра, скинув его с себя, обозвала никчёмным дауном. Серёжка долго ещё лежал в постели, пытаясь понять, чего она хотела и почему обозвала никчёмным. Мальчик осмотрел, в порядке ли орган. Да, тот был на месте. Но шкурка у края головки оторвалась и сильно болела. Он стал злиться на Ирку, что повредила ему тело, на что та отмахнулась: «Радуйся, мужика из тебя сделала! Но если расскажешь маме, она возненавидит нас». И брат молчал, лишь бы мать продолжала дарить своё скупое внимание. Их общую с Иркой тайну ребёнок боялся рассказать даже другу. А когда орган болеть перестал, решил, что худшее осталось позади! Он взрослый и всё знает. Нужно только теперь детали уточнить у Мишки. И побольше натренироваться, как с поцелуями.

Папа оказался молчаливым и угрюмым, они пришли домой вместе с мамой. Она была такая красивая и нарядная в белом, что Серёжка не удержался и прижался к ней всем телом, схватив за грудь. Мать засмущалась и мягко отстранила от себя сына. В тот вечер долго скрипела кровать в маминой комнате. Ирка вздыхала и крутилась у двери, чтобы подсмотреть, как там всё у них. Объясняя брату, что это голый секс и море удовольствия. Серёжке было жутко и непривычно, он снова хотел спать с мамой. И этот чужой дядька совсем не был похож на папу. Ребёнок мечтал, что папа подойдёт, познакомится, а потом спросит: «Ну, как сынок жил тут без меня? Тебя никто не обижает, а в школе?». Но всё вышло по-другому…

Обедать за стол все вместе никогда не садились. Сначала ел «папа», съедая всё мясо и самое вкусное. Мама ему прислуживала, а потом обедали они тем, что оставалось после него. Серёжка поначалу называл его дяденькой, но после пары звонких подзатыльников усвоил, что лучше будет, если скажет «папа». Мама стала варить борщи, правда, не такие вкусные, как у бабушки, перестала поздно возвращаться с работы. Да и Ирка совершенно изменилась, на брата теперь не кричала, была ласковой и послушной. Стала носить коротенькие юбочки и красить ресницы, хлопая ими так быстро, словно киноактриса, и гуляя по вечерам неизвестно где. Грудь у неё в это лето заметно выросла и стала как спелый упругий помидор, бедра тоже заметно округлились. Она частенько разгуливала по квартире в нижнем белье, ловя на себе восторженные взгляды отчима. Мама, заметив, что дочь повзрослела, запретила расхаживать по квартире в таком виде. Но Ирка ответила, что рядом папа и брат, которых стесняться не имеет смысла. У матери на этот счёт не осталось возражений, так как сама выходила из ванной с обнажённой грудью, слегка прикрыв нижнюю часть тела полотенцем.

Как-то вечером папы долго не было и Серёжка уже потихоньку начал радоваться тому, что тот никогда не вернётся… Он снова будет спать с мамой, крепко взяв её за грудь. А может, даже будут целоваться. Сейчас брат каждый вечер приставал к сестре с поцелуями, и та отвечала взаимностью. Его сердце переполняла радость, ребёнок стал ласкаться к матери, но та дала подзатыльник и, спросив про уроки, отправила учить. Не ожидая такого, он всхлипнул и, усевшись на диванчик, стал тискать старого плюшевого тигрёнка. Давно вернулась и улеглась спать Ирка. И когда уже Серёжка окончательно поверил в то, что «папа» никогда больше не вернётся в их жизнь, скрипнула входная дверь. Мама встрепенулась, исчезло на мгновение её каменное оцепенение, длившееся весь этот нескончаемый вечер. Глаза засветились счастьем. Но пьяный муж грубо оттолкнул жену. Она поскользнулась на половике в прихожей и упала, ударившись переносицей о край вешалки. Из носа тонкой струйкой потекла алая кровь.

Серёжка было кинулся на помощь, но отчим грубо схватил мальца подмышку и, швырнув на диван, захлопнул в комнату дверь. За стеной слышались ругань и глухие удары, следовавшие один за другим. Тело брата сотрясали беззвучные рыдания, а сестра, обвиняя во всём мать, причитала, что та сама виновата: «Хотела мужика, вот и получила».

Через какое-то время побои прекратились, наступила обманчивая тишина, которая изредка прерывалась скрипом пружинистой кровати и стонами матери.

– Уроды, скорей бы закончили, – шептала Ирка, затыкая уши, – поспать не дадут! Вот возьму и уйду из дома, – пригрозила она неизвестно кому.

Наутро сын боялся смотреть маме в избитое синее лицо. Мальчику было её жаль. Но ребёнок помнил крепкие подзатыльники, которыми та угощала в последнее время. Схватив со стола печенье, он поспешил уйти в школу. Сестра вышла с ним, но на занятия не пошла, а вручила ему записку для мамы. Потом кто-то из соседей скажет, что видели девчонку в другом городе, в баре, где та устроилась официанткой. Живёт в общежитии. А пока брат сжимал в кулачке обрывок мятого тетрадного листка с неразборчивыми каракулями и смотрел на удаляющуюся фигуру. Серёжке хотелось побежать вслед за сестрой, попросить остаться, вернуть назад. Ведь сейчас она стала самым родным и близким человеком после мамы, которая заметно от него отдалилась. Ирка давала недостающую заботу, ласку и внимание. Пусть не такую ласку, как мать даёт ребёнку, да и ребёнком Серёжку назвать было уже нельзя. Так много тот знал об этой взрослой жизни, которая ещё не всегда была понятна его детскому мировоззрению. Но что-то в горле стало комом, и он не смог двинуться с места. Стоял, словно приросший к земле, когда в спину толкнул Мишка.

– Ты чего?

– Ничего, – Серёжка готов был в любую минуту расплакаться, но, глубоко вздохнув, понял, слезами горю не поможешь. И они молча пошли по большой дороге, пиная лежавшие в пыли булыжники.

Домой возвращаться не хотелось. Серёжка решил хорошо учиться, заработать денег и уехать к настоящему папе, который будет любить, играть и покупать шоколадные конфеты.

После ухода Ирки из семьи на какое-то время в доме воцарился кажущийся мир, но это лишь казалось. И если муж приходил домой навеселе, мать старалась спровадить сына с ночёвкой к Мишке. Родители друга не были против. Непропорционально худенький Серёжка с большой головой и нелепыми очками вызывал жалость у Мишкиной матери, и та старалась его всегда накормить, чему мальчик был несказанно рад. Для одноклассников Серёжка так и остался неуклюжим, стеснительным очкариком, с которым общался только Мишка. Замкнутым мальчика нельзя было назвать. Конечно, читал он очень плохо и по слогам. И когда учительница просила ученика прочитать, от волнения начинал сильно заикаться и краснеть. Буквы сливались в одну строчку, весь класс смеялся, и он замолкал. Не дожидаясь окончания предложения, учительница усаживала его на место, автоматически поставив тройку, на что ученик не роптал. Серёжка не считал учёбу главным и жизненно необходимым занятием. Самостоятельно вырезанные и склеенные картонные самолётики были куда интересней. К телевизору его тяга тоже прошла, в классе появилась новенькая девочка, к которой мальчик испытывал самую настоящую любовь. О ней он мог говорить часами с другом, обсуждая, какая та красивая и умная. Такая же, как сестра, только Ирка немножко красивее. Теперь весь противоположный пол он делил на таких, как Ирка, и не таких. Но не «такие» не интересовали. А вот новая ученица – даже очень. Но чтобы завоевать её, нужно было чем-то отличиться. Долго они с Мишкой обдумывали план. Пока Мишка не написал записку, что она нравится и он хочет дружить. На что девочка ответила коротко, что общается с ребятами, которые учатся на одни «пятёрки». И друзья единодушно сошлись во мнении, что обоим необходимо лучше учиться. Теперь все дни напролёт Серёжа просиживал за учебниками. А по французскому языку даже записался на дополнительные занятия, так как Инга тоже их посещала. Но высокомерная красавица не оценила усердия худенького одноклассника, носившего громоздкие очки, за стёклами которых невозможно было разглядеть лицо. Предпочтение отдала Мишке, который также старался наверстать упущенное в учёбе.

Друзьям ничего не оставалось, как провожать её до дому вдвоём. Учебный год Серёжка окончил без троек, и мать определила ребёнка на лето в детский оздоровительный лагерь «Голубая тишина». Кормили там намного лучше, чем дома, телевизор можно было смотреть хоть весь день. Здесь у него появилось новое увлечение – сигареты. Поначалу подросток сильно кашлял, а потом ничего, приноровился. И вскоре мог уже, как настоящий мужик, затягиваться и пускать дым кольцами. Сигареты умудрялись таскать у воспитателей или покупать неподалёку в киоске. Жизнь в лагере очень даже нравилась, но иногда Серёжка тосковал по матери. Он впервые уехал из дома. Характер у него стал неустойчивый. Мог впадать в грусть и уединяться или же, напротив, веселиться до самого утра. Лидерских качеств Серёжка в компании сверстников не проявлял, и если дома подчинялся матери, сестре и Мишке, то здесь тоже был исполнитель чужих желаний и прихотей. Теперь вместо родителя был воспитатель Валера, возраст которого едва достиг восемнадцати лет. Парень заправски ругался, курил сигареты и учил, как нужно кружить девчонкам головы. Для этого наставник провёл «день красоты», лично состригая мальчишкам отросшие волосы и придавая каждому отдыхающему индивидуальный и неповторимый вид. Это после уже воспитанники узнали, что такая акция была проведена, чтобы обезопасить подростков от всеобщего заражения вшами, кои были обнаружены у одного из них. Впоследствии виновник был отправлен домой к родителям. Свои огромные черепаховые очки, как Сергей их называл, по совету того же Валеры забросил и превратился в настоящего симпатягу. Без очков глаза уставали, болели, объекты расплывались и теряли чёткие контуры, зато отбоя от девчонок не было. Но только одна была похожа на Ирку. Тихоня Марина с длинной косой, которая почему-то обходила его стороной. Подросток пытался очаровать голубоглазую русалку, так про себя он её называл. Марина оказалась девочкой стойких моральных принципов, считая, что целоваться будет только с мужем. Серёжка не стал унывать по этому поводу. Незаметно пролетело жаркое лето, сезон отдыха заканчивался…

В последнюю ночь перед отъездом, когда он в кругу мальчишек курил у костра, неслышно подошла Марина и прошептала: «Я согласна». Серёжка думал о маме, о «папе», видеть которого не возникало желания. И поэтому фразу подруги не понял и пропустил мимо ушей. Марина расценила это как безразличие и ушла в сторонку тихо всхлипывать. Очнувшись от грустных мыслей, мальчик подошёл успокоить девочку, и та огорошила признанием, что он обязан на ней жениться. Серёжка долго и пристально смотрел в наивные как озера, глаза и дал клятву, что когда исполнится двадцать лет, то непременно женится. А пока ему шёл всего одиннадцатый год, и обзаводиться семьёй в планы не входило. До рассвета они целовались и плакали оттого, что расставание неизбежно. Как и полагается, обменялись адресами, в надежде писать друг другу письма. Девочка жила в другом небольшом городке, и Серёжка пообещал, как только окончит школу, обязательно приедет. Конец прощальной ночи был навсегда испорчен вожатой Анной, которая неизвестно зачем заглянула в беседку, где они так мило проводили время. Застав влюблённую парочку, устроила жуткий скандал. Кричала, что в их возрасте делать это рано и от этого рождаются дети. Маринка напугалась: а если она уже беременна? Девочка вспомнила, как их соседку Надю родители прогнали из дома. А бабушка потом говорила всем, что та принесла в подоле. В каком таком подоле – девочка не знала. Все соседи охали о том, какой это позор для семьи… А как же тогда школа, друзья? Девочке стало страшно. Безудержные рыдания сотрясали худенькие плечики. У Серёжки от всего этого стала болеть голова. Он тоже был напуган, и не знал что делать в таких случаях. Спросить у Валеры боялся, хватило криков Анны. Поэтому подросток стоял в полной растерянности и недоумении, как быть?

Он вспомнил, как с сестрой подолгу целовался перед сном, однако у неё детей после этого не было, и с мамой тоже… Луч надежды блеснул в усталом детском лице. Подросток понял одно, вожатая жестоко над ними пошутила, но зачем? Нужно было как-то успокоить подругу. Ребята рассаживались по автобусам, надо было и им расходиться и уезжать в разные стороны. Но как объяснить девочке, которую, кажется, любишь, что целовал родную сестру, её подруг, маму, и никто не забеременел. Марина может этого не понять. Да и пацаны, с которыми подружился здесь, тоже не верили, а считали большим вруном, хоть он и клялся, что это истинная правда. И сейчас Серёжа нашёл единственный выход – солгать этой наивной девочке с огромными глазами, полными нечеловеческого горя и отчаянья.

– Перестань плакать, а то глаза вытекут. Тебе нечем будет смотреть на меня. Анька всё придумала, дети просто так не рождаются! В нашем доме живут дядя Лёша с тётей Олей, у них нет детей. Нужно очень хотеть, тогда они будут, а когда не хочешь, их нет.

– А мне мама говорила, что Бог посылает детей.

– Ну да, правильно говорила.

– Если рожу, ты меня не бросишь?

– Ты не должна об этом думать, потому что не беременна! Можешь успокоиться.

На прощание подросток нежно чмокнул Марину в щёку и, усевшись в свой автобус, подумал о том, что нужно срочно узнать, как же получаются дети. Но вот у кого? Мишка гостит у бабушки. А что если спросить у мамы? Подросток помнил, как сестра говорила про голый секс, как ласкал перед сном её однажды, но что происходит потом, не знал. А что если мама не захочет говорить на эту тему? Она и так уже перестала разговаривать с ним…

Как же был Серёжка удивлён, когда на вокзале увидел маму и Ирку. Сестра оставалась так же сильно похожей на мать, но её было совсем не узнать. Свою косу отрезала и теперь была похожа на телеведущую блондинку. В каждом ухе было по две золотых серёжки, на шее поблескивала цепь. Живот был оголён, и в пупке сверкал наимоднейший пирсинг. Коротенькая юбочка скорее оголяла, чем прикрывала тело. Туфли были на таком высоком каблуке, что казалось, на них не только ходить, но и стоять невозможно. А у самой лодыжки виднелась тату в виде китайских иероглифов. Сестра была сверхкрасивая и модная. Увидев её, брат от удивления открыл рот. А ещё она курила длинные дамские сигареты и не переставала твердить, что давно совершеннолетняя и теперь ей можно всё! Мама на фоне этой сверкающей молодой красавицы выглядела бледной, уставшей и какой-то потерянной. Серёжка был несказанно рад, что наконец-то сестра вернулась домой, что теперь не один и есть с кем посоветоваться, поговорить о своей нелёгкой взрослой жизни. Ведь подросток тоже взрослел не по годам, опережая сверстников, которые ещё смотрели мультфильмы. О paбoтe Ирка вспоминать не любила. Сказала только, что немного отдохнёт и снова уедет. Она привезла несколько порнографических журналов, которые Серёжка мог часами разглядывать, испытывая непонятое наслаждение. Как-то перед сном брат попробовал поцеловать сестру, но получил такой удар, что у него потемнело в глазах и долго ещё болела голова.

– Совсем дебил, и ты туда же. Мал ещё.

Серёжка понял, что на этом их прежние отношения закончились. Нерешённый вопрос терзал его душу: «От чего рождаются дети?».

Первого сентября Серёжка пошёл в шестой класс. Желания учиться не было, даже отличница Инга на подвиги не вдохновляла. На перемене мальчик курил сигареты, которые стащил у сестры, и думал о том, как всё-таки нелегко жить на белом свете. Домой после школы идти не хотелось, последнее время «папа» часто пил и ругался с матерью из-за сестры. Называя ту подзаборной девкой и другими словами, которые брат впервые слышал и значения которых ещё не понимал. Серёжка взял парочку журналов с обнажёнными женщинами и пошёл к Мишке обсудить насущные проблемы. Продвинутый во всех делах друг объяснил: дети рождаются тогда, когда спишь с женщиной. Серёжка вспомнил, как спал с мамой. А Мишка стал долго хохотать и назвал дебилом. Обидевшись, Серёжка ушёл. Их дружбе пришёл конец. Нужно было где-то убить время, и он направился в библиотеку. Там выучил уроки и, вспомнив про Марину, написал письмо.

Его любимая узнала от мамы и выслала анатомию полового акта, описанного в энциклопедии. Нерешённая доселе проблема упала, словно гора с плеч. Он решил похвастаться своими познаниями перед бывшим другом. Мишка обрадовался, что дружба возобновилась, хотя виду старался не подавать.

Было два часа дня, когда родители на работе, дома могла быть только сестра. Брат решил не шуметь, осторожно поворачивая ключ и открывая входную дверь. С кухни доносились крики и стоны Ирки. Войдя на кухню, Серёжка остолбенел. Обнажённая сестра стояла у кухонного стола. Отчим со спущенными штанами её ласкал. Испугавшись, брат вылетел на улицу, громко хлопнув дверью. Увиденное стояло перед глазами и никак не выходило из головы, подросток вспомнил, как в детстве Ирка подглядывала за родителями и называла это голым сексом. Серёжка не помнил, как оказался на улице. Жгла обида за маму. Что-то было грязное и нехорошее во всём этом, а что именно, не мог понять. Но осознав всё, испугался ещё больше: «зачем Ирке дети?». Эта мысль не давала покоя. Вечером «папа» пригрозил Серёжке: «Если мать узнает, убью, щенок!». Теперь подросток боялся без матери прийти домой. И постоянно переживал, чтобы о случившемся не узнала она. О том, что произошло, он не мог даже поделиться с единственным другом. Держать в себе и делать вид, что ничего не стряслось, было вдвойне сложно и тяжело. Общение с сестрой стало теперь непонятной мукой. Пока брат не догадался, что это ревность! Он её любит как никого другого: ни Ингу, ни Марину, только Ирку любит по-настоящему, и она для него олицетворение и идеал женщины. Прошла неделя, другая, Серёжка стал забывать увиденный кошмар и начинал уже думать, что это был сон. Но действительность дала о себе знать. И однажды, вернувшись после школы, подросток застал всех домочадцев в сборе. В доме был жуткий скандал. Догадалась мама сама или застала любовников врасплох, он так и не узнал. Как найти выход из создавшегося положения – никто не видел. «Папа» настаивал на том, чтобы всё забыть и начать жизнь заново. У сестры была истерика, она грозилась броситься под поезд и поставила мать перед выбором: или она или он. Смотреть на мать без жалости было невозможно. За одно мгновение та постарела. И превратилась в истощённую, неинтересную и измученную неудавшимся браком женщину. Сын смотрел в мертвецки бледное лицо, которое ему хотелось расцеловать, чтобы она только забыла о своём горе. Но понимал, что это не решит всех проблем. В какой-то момент мать поняла, что мужчин может быть вагон, а дочь одна, поэтому простила Ирку.

Бракоразводный процесс длился недолго, делить супругам было нечего. «Папа» ушёл с той же сумкой, с которой и пришёл. Однако облегчения в семье не наступало, и атмосфера оставалась накалённой до предела. Однажды сестра не выдержала. Обвинив мать во всех бедах, собрала вещи и, не прощаясь, исчезла из города. Соседи поговаривали, что она сошлась и живёт с «папой». Кто-то доказывал обратное, что уже водится с другим мужиком. В общем, городок жил этим событием, заново пересказывали бабуси друг другу все подробности, которых не было в помине. Мать во все эти передряги старалась не вникать и не интересоваться слухами. Но как бывает в таких ситуациях, всегда находились «доброжелатели», которым не терпелось узнать всё и расставить на свои места. От перенесённой семейной драмы мать оправлялась с трудом. Очнувшись на какое-то время, поняла, что поезд под названием «Жизнь» проходит мимо. Она попыталась прыгнуть в последний вагон, стараясь наверстать упущенное счастье. Шесть раз ещё официально выходила замуж, но уже, скорее, ради интереса, а не ради любви, семьи, которой как таковой никогда и не было. И все эти браки были кратковременными, как лето за окном. Она снова задерживалась допоздна на работе, всё чаще сын улавливал в её дыхании запах сигарет и спиртного. Даже постельное бельё теперь Серёжка стирал самостоятельно на машинке. Да и яичницу каждый день готовил сам. Мама дома практически не жила, а приходила только ночевать, словно в гостиницу.

Сын скромно отметил тринадцатилетие, выпив с мамой по бутылочке пива. Подросток продолжал курить, но уже не скрываясь, как раньше, а открыто требуя у матери денег на сигареты. Над верхней губой пробились чёрные усики, голос заметно огрубел, да и сам он из заикающегося мальчика превратился в возмужалого парня. Он заметил, что пользуется интересом у противоположного пола, к которому тоже был неравнодушен. Пользуясь маминым примером, Серёжка стал устраивать свою жизнь.

Первый сексуальный опыт мальчишка получил с Олей. Она училась в параллельном классе, но была уже достаточно опытна в этом деле. Девочка ему совершенно не нравилась и на сестру совсем не походила. Все мальчишки в школе знали, что достаточно купить ей стаканчик мороженного, конфет или булочку, и она сделает всё, что нужно. Оля росла в многодетной семье, где было пять девочек и два мальчика. Мать не работала, постоянно болела, отец как кочегар получал недостаточно, чтобы прокормить семью. Но ещё ко всему любил выпить. Дети ходили в одежде с чужого плеча и всё время были голодными. Оля нашла способ, как получать сладости и то, чего на столе никогда у них не было. Вскоре желающих стало так много, что она начала откладывать продукты и потихоньку подкармливать младшего двухлетнего братишку. На большой двадцатиминутной перемене, закрывшись в туалете, Ольга с очередным мальчиком пыталась сделать это по-быстрому… Но у Серёжки ничего не вышло. Тот не мог сосредоточиться на этой пухлой в веснушках девчонке, которая, согнувшись в неудобной позе, жевала конфету и ждала, когда же будет конец. Прозвенел звонок, и решено было продолжить после уроков, но уже чтобы обязательно был торт. Такие условия выдвинула эта маленькая жрица любви. Денег на торт у Сергея не было, и как выйти из этой ситуации он не знал. Мишка не переставал над ним подтрунивать.

– Я пять раз с ней был, а ты слабак и неудачник!

Сергей думал, если бы у сестры не было связи с отчимом, то обязательно осуществилась бы с ним. Тогда всё было бы по-другому. «Эх, и почему нельзя жениться на сестре? Ведь раньше существовали браки между родственниками.»

Его размышления прервал звонок с урока, и он решил позвать Ольгу домой, а там будь что будет. Кроме яиц в холодильнике ничего не было. Серёжка жарил глазунью с хлебом, и так как оба были страшно голодные, девочка уступила на этих условиях. Юноша решил, что всё нужно делать обстоятельно, как в кино, тогда обязательно получится. Они улеглись на большую кровать матери и плотно занавесили шторы. Волнение охватило подростка. Ольга, жевала апельсиновую резинку, и, казалось, до всего этого ей совершенно нет никакого дела. Сергей закрыл глаза, пытаясь представить Ирку, но ничего не получалось, перед ним была не красавица сестра, а сверстница, чавкающая жвачкой. Он попытался сосредоточиться и не смог. В конце концов, накрыв лицо Ольги простыней, почувствовал напряжение, мысленно представляя Ирку. Когда наступило долгожданное облегчение, Серёжка почувствовал себя настоящим мужчиной. Из подмышек выступил резко пахнущий интенсивный пот, который он вытер простынёй.

– Да, в этом деле тоже нужна сноровка и опыт, – подумал про себя подросток. – Ладно, для первого раза совсем неплохо, главное получилось, и не облажался. Теперь Мишка точно не посмеет смеяться. С «малявками и сопляками» покончено раз и навсегда! Теперь в классе всё будут знать, что и у меня это тоже было!

Гордость от того, что подросток теперь «как все» и стал взрослым мужчиной, распирала грудь. Но видеть Ольгу больше не хотелось, она была ему противна. И как в такую можно влюбиться, он не представлял. Вот о красавице, как Ирка, любой мечтает. Сестра такая необыкновенная! Выпроводив девчонку за дверь, парень предался мечтаниям о том, как это могло бы быть с сестрицей.

Но, взглянув на часы, спохватился. С работы должна прийти мама. Однако та задерживалась, и последнее время часто. Всю ночь Сергей прождал с включённым телевизором, передвигаясь по квартире, словно зверь по клетке. Подросток так переживал за мать, что не заметил, как выкурил пачку сигарет. Мать пришла под утро, ничего не объясняя, молча упала в постель. Вечером следующего дня сын уже знал, что у неё новый любовник. И не какой-нибудь там слесарь с завода, а важный начальник из большого города. Это была её последняя попытка устроить неудавшуюся жизнь. Мужчина был немолодой, лысоватый, с огромным пузом, что свидетельствовало о высоком положении. Видимо, мать понимала, что это судьба даёт последний шанс выкарабкаться из нищеты. Так как о симпатии или влечении к этому обрюзгшему человеку не могло быть речи, оставалось одно – его кошелёк. Любовник приехал на дорогой иномарке, с тортом, букетом, мать засуетилась, примеряя старые платья. Серёжка с грустью смотрел на всё это, но в душе желал, чтобы хоть на этот раз у неё всё получилось, и поспешил уйти к другу.

Благодаря щедрому любовнику, мать обновила гардероб, а со временем приобрела и новую мебель в квартиру. Под стать ему стала степенной, старалась всё делать без суеты. Этому теперь обязывало и её новое продвижение по карьерной лестнице. Теперь женщина уже была не рядовой служащей на заводе, как двадцать лет назад, а начальницей отдела. Встречались любовники два раза в неделю, но этого вполне хватало. У дяди Юры тоже была семья, и Сергея это отчасти радовало. Дядя Юра останется чужим дядей, которого не придётся называть «папой». На столе у них теперь постоянно была колбаса, голландский сыр и фрукты, а уж про шоколад и говорить нечего. Серёжка жалел об одном, что этот мужчина не появился в их жизни раньше. Возможно, всё было бы по-другому и Ирка была бы с ними. Осенью мать пошла учиться, получать высшее образование, на этом настоял дядя Юра. У неё появилось много дорогих украшений, глаза светились непонятным для сына огоньком, в общем, он был доволен. Машинка-автомат сама стирала, а так как мамин любовник любил чистоту, то в квартире всегда было прибрано.

Сергею исполнилось пятнадцать лет. В день рождения, проснувшись поутру, он обнаружил у постели новый японский магнитофон с большими колонками – подарок дяди Юры, и рубашку от мамы, в кармашке которой нашёл презерватив. Подростку стало смешно. С этим подарком мать опоздала на целый год. Но он всё равно был рад. Девушки, с которой бы встречался постоянно, не было. Но по этому поводу парень не переживал. Когда после пива возникал сексуальный голод, они с Мишкой шли снимать проституток. Деньги обычно вытягивали из карманов либо Мишкиных родителей, либо Сергей незаметно для матери таскал из её кошелька.

Девушки были разные, он присматривался и выбирал покрасивее. А друг продолжал смеяться над его некомпетентностью в этих вопросах:

– Пусть лучше б..дь будет страшнее всех, но чище, а на красавицах уже и пробу ставить негде…

Но Серёжка оставался верен принципу: главное, чтоб красивая! Хотя по красоте с сестрой ни одна не может сравниться. От Ирки не было уже третий год ни одной весточки, ни строчки письма.

Возвращаясь под утро с очередных ночных похождений, Сергей увидел незнакомку, сидевшую на скамейке у подъезда. Оказалось, это Катя, та самая девушка, которая месяц назад переехала с матерью в их дом. По ночам дежурит в больнице, а днём моет подъезд в соседнем доме. Мать работала кондуктором и сейчас как раз была на маршруте, когда у Кати захлопнулась от ветра дверь, и не было ключей. В этой нелёгкой ситуации и застал соседку Серёжка. Подросток с жалостью посмотрел на дрожащую фигурку и позвал к себе. Напоив её горячим чаем, отчаянный юноша вышел на балкон и перепрыгнул на соседний. Балконная дверь была открыта. Без труда войдя в чужую квартиру, на зеркале увидел связку ключей. Катерина была ошеломлена поступком Серёжки. Жили они на четвёртом этаже, и прыгать без страховки совсем были не шуточки. Можно было упасть, разбиться и рёбра не сосчитать. Она просидела на скамейке у подъезда более трёх часов. И никто из соседей не поинтересовался, что случилось… В её глазах он был достоин награды, и девушка пригласила на ужин. Сосед без раздумий согласился и, проводив её, лёг отсыпаться. Проснулся от того, что мать толкала в спину. Оказалось, что соседка, не дождавшись своего героя, сама пришла за ним. В белом платье в зелёный горошек девушка выглядела ещё стройнее. Не совсем проснувшись, Серёжка сразу не понял, кто перед ним. С удивлением посмотрел на это чудо, в волосах которого была прикреплена красная розочка. Сообразив, в чём дело, вспомнил сегодняшнее утро. Идти к соседке не хотелось, он уже видел, как скромно те живут, но отказываться было поздно. Узбекский плов с черносливом, курагой и изюмом Сергей ел впервые. А жирная баранина неплохо сочеталась с сухофруктами. И сосед, не смущаясь, попросил добавки. Такой необыкновенно вкусной кухни ему не приходилось ещё пробовать. Парень сидел, откинувшись на стареньком диване, и слушал о том, что родилась Катя в Узбекистане. Отец от них ушёл, когда ей было четыре года. Здесь оказались случайно и, видимо, поселились навсегда…

– Ты бы хотела его найти?

– Зачем? Уходят не для того, чтобы находили… Сейчас мне восемнадцать, я работаю. От него ничего не надо. Нам с мамой вдвоём хорошо живётся. Вот купили квартиру, дедушка с бабушкой помогли. А то так бы и жили с тараканами в общежитии.

Дальнейший разговор не клеился. Серёжка сам не мог поверить в то, что их с матерью жизнь наладилась, и они стали жить богаче по сравнению с остальными людьми. С работы вернулась Катина мама. Сергей был удивлён, что эта молодая с карими глазами женщина имеет такую взрослую дочь. По возрасту, она тянула на старшую сестру, но никак не на мать. Провожая парня и видя в его глазах вопрос, соседка не выдержала и рассказала историю, которую в наши дни можно увидеть только в кино. Когда матери исполнилось четырнадцать лет, отец её выкрал из семьи. А потом родилась она – Катя. Но с родственниками они никогда не общались. Родители Лейлы, так звали маму, от неё отказались. А квартиру помогли купить родители отца. Серёжка долгим пронзительным взглядом смотрел на эту девушку Востока, с которой совершенно не вязалось имя Катя. В тёмном подъезде прижал к себе и хотел было поцеловать, но та вырвалась и, засмеявшись, убежала. Он стал частым гостем в их квартире. Нехватка мужских рук после переезда была очевидна. И если сначала звали прибить полку, собрать шкаф, то потом Сергей уже и сам не знал, зачем ходит. И почему его с такой непреодолимой силой тянет сюда. Дальше поцелуев Катя не подпускала. Хотя парень уже не раз пытался объяснить, что давно не мальчик. Но она не хотела даже слушать. Держась за руки, днём они сидели в парке и ели мороженое, а вечером ходили на дискотеку. Там в темноте среди танцующей и выпившей молодёжи они подолгу целовались. Он целовал длинные локоны, пахнувшие хвойным шампунем и тёплые ладони, медленно подбираясь к губам, пробуя осторожно на вкус эти невинные сладкие персики.

В начале лета Катерина уехала в другой город поступать в институт на врача, и дни потекли до невозможности однообразные и нескончаемые. Серёжка закончил десятый класс, и впереди было жаркое беззаботное лето.

– Да она тебя присушила! Совсем ссохся. Лёгкими девочками не интересуешься. Уже, наверно, забыл, когда этим грязным делом занимался. Друга бросил. – Мишка знал, как найти слабую жилку и умело этим пользуясь, начинал давить и манипулировать: – Оглянись вокруг, зря тратишь время на киргизку!

– Замолчи, она не киргизка!

– О, это любовь?

– Даже если так, тебе-то что? Оставь меня в покое!

– Да пошёл ты, – зло сплюнул Мишка. – Я думал, ты повзрослел… А ты в любовь надумал играть! Детский сад, штаны на лямках!

Сергей стоял на лестничной площадке и, затянувшись сигаретой, молча и устало смотрел вслед уходящему Мишке, когда открылась дверь напротив и вышла мать Кати. Летний халатик с рюшками был явно маловат в груди и слишком короток. Её не смущало то, что верхняя пуговица была расстёгнута, и когда она трясла половичок, то проглядывала молодая грудь. Женщина поправила спадавшие по плечам густые волосы и, как бы дразня соседа, попросила закурить. Парень протянул пачку, взглянув с недоумением. В рассказах Кати Лейла была образцовой матерью, которая никогда не курила, не пила и не била в детстве дочь.

– Что-то совсем не заходишь, или меня боишься? – спросила она тихим вкрадчивым голосом, наклоняясь так близко, что Серёжка уловил её дыхание, наполненное спиртным.

Подросток посмотрел в эти томные зовущие и манящие глаза, в которых можно было легко утонуть. Прижал женщину к стене и почувствовал её желание и своё, которое внутри набухло и встало колом, требуя высвобождения после длительного периода затворничества и платонической любви.

– Зачем мне тебя бояться, – ответил он, щупая её упругие бедра под халатиком.

– Ковер нужно повесить, помог бы, – прошептала соседка, быстро увлекая его за дверь…

Войдя в квартиру, они стали с жадностью целоваться. Сергей познавал жёсткие губы, линию изгибов её тела. Отпустив руки на мгновение и отстранив его от себя, Лейла сказала: «Думаешь, ничего не понимаю? Свою дочь тебе не отдам! Замуж пойдёт невинной и за того, за кого я захочу».

– Ну так попрошу её руки…

– Не сейчас, мой мальчик…

Он дёрнул за единственную пуговицу халатика, и та, словно ждала этого сладостного момента, упала на пол и покатилась, обнажив округлую загорелую грудь.

Ночевать Сергей домой не пришёл. Многократное восхождение на вершину наслаждений, то, о чём он мечтал и не мог достичь раньше. Лейла открыла для него новые грани тонкостей сексуальной игры. Новый любовный мир с книжкой «Камасутра».

– А ты способный малый, – похвалила молодого любовника Лейла, – быстро обучаешься.

– Учительница хорошая попалась, – проговорил подросток, закуривая сигарету и поглаживая её ноги.

Забыв обо всём, старшеклассник ждал, когда любовница вернётся с рейса или когда у неё наступят долгожданные выходные. Мать делала вид, что ничего не происходит. Хотя прекрасно знала, что сын проводит ночи с взрослой соседкой. Но как женщина, у которой был приличный сексуальный опыт, думала: «Лучше с ней, чем каждый раз с новой проституткой. А там неизвестно, и СПИД на дворе ходит. А так безопасней. Да и рожать она не станет, не то что безмозглые малолетки, а так от скуки баба развлечётся. Как я когда-то, с каждым встречным. Видимо, понимает, что молодость не вечна… Эх, короток бабий век».

Стукнула незакрытая дверь, Лейла стояла нагишом и пила шампанское.

– Это ты, Серёжка? Я заждалась. Смотри, чем мы ещё не занимались, – она выбежала в прихожую и оторопела.

На пороге с сумкой стояла дочь. Катя бросила сумку и побежала вниз по лестнице.

– Подожди! Подожди! – кричала вслед Лейла, одеваясь на ходу. Мать уже знала, как объяснить дочери, что сосед не тот человек, за которого нужно идти замуж. Что он обычный кобель, который не пропустит ни одной юбки, что не создан для семьи, и она его проверяла. Сергей не способен на сильные чувства, о которых мечтает её девочка. Мысли в адрес дочери перебил вошедший любовник.

– А, это ты? Долго же ходил в магазин за мороженым.

– Там сбили какую-то девушку, народ набежал. Но я торопился к тебе.

Парень потянулся за поцелуем, но лицо соседки мгновенно побелело, и с криком та ринулась к двери.

– Катя, девочка моя! – Стонала она, наклонившись над телом, когда подъехала машина скорой помощи.

Сергей так и не понял, что случилось в его отсутствие и почему Катя приехала на неделю раньше. Зачем бросилась под машину, ведь их же с Лейлой не застала? Все эти вопросы остались при нём. Лейла не пускала соседа на порог и кричала, что тот приносит только несчастья. Через месяц её нашли повешенной в квартире. Осуждаемая соседями, что довела дочь до самоубийства, она жить не смогла.

Однако следователь придерживался другой точки зрения. Девочка не поступила в институт, все надежды рухнули. Боясь гнева матери, выбежала из дома, не видя автомобиля, который ехал на большой скорости. Ну, вот, пожалуй, и всё.

Последний год в школе Серёжка практически не учился. Мать ходила с подарками к учителям: кому отнесёт палку колбасы, кому сыр копчёный. В стране наступил 1994 год. И теперь развалившийся Союз, где платили вовремя зарплаты учителям, врачам, казался уже чем-то сказочным и неправдоподобным. Сейчас зарплату задерживали на три-четыре месяца, а то и больше. Учителя бастовали. На дорогах поздно вечером разбойничали и грабили те, кто не хотел мириться с наступающей безработицей и нищетой. Беспощадно поджигали тех, кто был пошустрее, открывал киоски и называл себя предпринимателем… Мишка тоже записался в бандиты и ходил по вечерам с кастетом и наточенным ножом. В городке появились наркотики, и парень, ради развлечения, подсел на нововведённую диковинку. С щедрого плеча угощал и друга. И Сергей баловался вместе с ним, думая, что всегда можно соскочить с иглы. Когда Мишку нашли мёртвым в ванной от передозировки, он понял что с этим пора завязывать, и чем быстрее, тем лучше. Старшеклассник смотрел в мертвенно-бледное лицо друга, гроб которого нёс, проклиная эту жизнь. Наступала ломка, тело ломило и сотрясало, мозг требовал очередной дозы. Хотелось выть на луну, лезть на стены. Но он лишь стискивал зубы и катался по полу. Мать видела, как мучается сын, и отвезла его в другой город на лечение. Аттестат о полном среднем образовании Серёжке вручили без него. Без его присутствия устроили в ВУЗ иностранных языков. Конечно, одна мать никогда не смогла бы этого сделать. Помогли связи дяди Юры и толстый кошелёк. То, что его будущее устраивали взрослые, Серёжку ничуть не смущало. Сам он в этой жизни ничего уже не хотел. Ни будущей специальности переводчика, ни перспективной работы, ровным счётом ничего! На первых лекциях первокурсник с трудом понимал, как удалось выжить после всего, и почему смерть забрала Мишку, которому не исполнилось даже восемнадцати.

– Меня зовут Виктория Артуровна, я буду вести французский язык, – представилась слишком молодая преподавательница.

Сергей сидел за первой партой и бесцеремонно разглядывал белую блузку, под которой проглядывал кружевной бюстгальтер, и коротенькую чёрную юбочку, переходящую в бесконечно длинные ноги на высоких каблуках. Её короткая кудрявая стрижка напоминала голову барашка, но лицо было таким милым и хрупким, что хотелось прижать к груди и погладить эти кудри, что так нежно ложились завитками у шеи.

– На своих занятиях я говорю только на французском языке. Где вы живете? – спросила она, обращаясь к студенту за первой партой.

– Снимаю квартиру.

– С друзьями?

– Один.

– Если вы все будете так изъясняться, я буду очень рада. Вас зовут?

– Сергей.

– Может, вы вдвоём и поговорите, а мы пойдём, – донеслось с последней парты.

– Мы вообще-то сюда учиться пришли, и хотелось бы начать с алфавита. И желательно по-русски.

– Хорошо, да, вы правы, не у всех такой уровень знаний, как у Сергея. Поэтому начнём сначала, с азов.

«Интересно, у неё есть муж?» – подумал про себя первокурсник. Однако кольца на пальце молодой привлекательной преподавательницы не увидел.

Француженка дала задание, и все корпели. Сергей ловил на себе её призывные и откровенные взгляды и думал, чем отличаются городские женщины от деревенских: «Может, они более доступные и раскрепощённые в постели, в отличие от деревенских простушек? Хотя, чем они доступней? Да сейчас любая деревенская наденет юбку мини и пойдёт гулять с парнем за большие деньги. И разница не в городе и не в деревне, а…». Размышления прервала преподавательница, обратившись снова к нему.

– Сергей, вы вполне владеете французским, кто ваши родители?

– Обычные люди, которые русский язык не всегда понимают.

– Откуда тогда в вас эта тяга к иностранным языкам?

– Учителя в школе были хорошие.

– Ну что вы. Учителя везде хорошие. Почему не делаете задание, которое все выполняют?

– Я проходил это в десятом классе.

– Не хотите ли сказать, что вам неинтересно?

– Конечно, нет.

И студент демонстративно улёгся на парту, намереваясь уснуть.

– В таком случае, я вынуждена буду поставить «два».

– За что? – спросил с удивлением Сергей.

– За всезнание и грубость!

– Я не грубил!

– Все видели, как вы улеглись на парту

– Это скорее отсутствие интереса, но не грубость.

– Если вам неинтересно, идите спать домой.

Сергей, не думая, встал и вышел. Преподавательница, напротив, не ожидала от первокурсника такой реакции.

– Что он себе позволяет? – обратилась она к сидящей группе на французском языке. – Кого из себя возомнил? Ладно, пятый курс, у которых диплом, могут не ходить, но первый курс… невиданная наглость! Передайте ему, что без разрешения ректора на мои занятия не зайдёт!

Сергей стоял за дверью, слушал и улыбался: «Всех женщин объединяет одно – желание беспредельной власти над мужчиной!».

Студент курил в туалете, когда прозвенел звонок с пары. Вошёл Вадим, с которым они сидели за партой.

– Ну, как она? – поинтересовался он у сокурсника.

– Лютует, завтра будет семинар, сказала, чтобы ты близко не подходил без разрешения.

– Можешь не пересказывать, я всё слышал.

– Зачем тогда спрашиваешь?

– Как она тебе?

– Не знаю. Думаю, у меня проблем со сдачей экзамена не будет, а вот тебе точно нервы попортит.

– Это мы ещё посмотрим, кто кого.

– Думаешь?

– Уверен.

– Мне бы твою уверенность и спокойствие.

– Сам посуди, что она может сделать? Ну, раз не примет, два. А потом декан и ректор тоже её по головке не погладят. Ладно, если бы я не знал язык. Короче, себе задачку задала, а не мне!

На следующий день занятий Сергей отсидел все пары и даже что-то пытался записывать. Вошедшая на семинар француженка, уточнив, что у него нет разрешения от ректора, демонстративно указала на дверь. На этот раз студент не торопился вставать и уходить.

– У вас что, Бубликов, внезапно проснулся интерес к учёбе?

– Желание понять вас!

– Вы свободны, сдавать семинар придёте индивидуально. И не мешайте мне работать! До свидания.

Студент нехотя закрыл дверь и постоял в нерешительности. От нечего делать пошёл в студенческую столовую, там сидели четверокурсники и что-то весело обсуждали. Поздоровавшись со всеми, он присоединился к многочисленной компании, уточняя повод веселья.

– Французский сдали, гуляем.

– Кто у вас был?

– Виктория Артуровна.

– И как?

– Легко! Подмажешь, поедешь, – ответил староста группы.

– Чем подмазывал? – поинтересовался Сергей.

– У всех разные подмазки: кто вино, кто фрукты, кто чем может. А что, бочку катит?

– Не то слово. Ладно, если бы я ни в зуб ногой, но ведь всё знаю!

– У, брат, так это нашла коса на камень!

– И что теперь? Как быть?

– Извечный вопрос, быть или не быть? Или в армии служить?

Четверокурсники рассмеялись, нагнав страху, и шумно ушли, оставив Сергея один на один с остывшим кофе.

– Тоже мне, манерная! Нагрубил я, видите ли, ей.

Сергей заметил за последним столиком девчонок, которые ему улыбались. Он попытался допить кофе и сосредоточиться на француженке, но студентки не спускали с него глаз, будто он какая-то новая картина в их галерее.

– Что, девчонки, знакомиться будем? – спросил парень весело.

– Будем, – хором ответили подружки.

– Что, понравился?

– Ага, – ответила та, что была пострашней.

Сергей давно заметил, что если одна хорошенькая, то возле неё обязательно будет страшненькая подруга. Это как закономерность. То ли красавицы себе специально таких подруг выбирают, чтобы на их фоне выигрывать, то ли страшненькие думают, что с помощью симпатичных подруг кавалеров легко себе найдут.

– Таня, – представилась страшненькая, высокая, словно шпала, и худая со стрижкой.

– Лена, – ответила розовощёкая с аппетитными формами блондинка.

– Сергей, хотите ещё кофе с шоколадкой, я мигом.

Пока студент расплачивался, прозвенел звонок и в столовую вошли Вадим и Денис, однокурсники Сергея.

– Присаживайтесь за вон тот столик, где две девчонки, поболтаем.

– Возьми нам по два бутерброда.

– Девочки, знакомьтесь, мои одногруппники.

– Мы уже познакомились, – ответила Таня. – Мы с Денисом в одном общежитии живём. Только этажи разные.

– Слушайте, а может, ко мне поедем? У меня видеомагнитофон, кассеты новые купил, – предложил Сергей, подсаживаясь поближе к Лене и взяв её руку в свою.

– Отличная идея, – поддержал Вадим. – По дороге пива купим.

– Я, пожалуй, в общагу пойду. Дел куча, – вздохнул печально Денис.

– Ты всё правильно понял. Мы будем смотреть кино.

– Что за фильм? – поинтересовалась Таня.

– До шестнадцати и старше, если тебе уже есть шестнадцать?

– Мне девятнадцать, я что, молодо выгляжу?

Студенты рассмеялись.

В квартире были разбросаны вещи, на столе стояла грязная посуда.

– Это сейчас мигом уберём, – Сергей поднял с пола рубашку, брюки и быстро спрятал в шкаф. – Извините, не предполагал, что будут гости.

– Хочешь, посуду помою, – предложила Татьяна.

– Не сейчас! Сейчас смотрим кино и пьём холодное пиво!

– Это комедия? – спросила Лена, читая название видеокассеты.

– Фильмов Гайдая дома не насмотрелась? Это эротика! Причём красивая!

– Такое ни разу не видела, – произнесла с видом знатока Таня.

– Ещё бы, эти кассеты только у спекулянтов можно купить по бешеным расценкам.

На экране разыгрывалась одна любовная сцена за другой, пиво уже было почти допито. Сергей повёл Лену в соседнюю комнату, стал целовать, расстёгивая молнию на платье.

– Не нужно, зачем всё это? – девушка явно не понимала, чего тот хочет, и была напугана.

– Перестань ломаться. Ты мне нравишься, я тебе.

– Мы же не знаем друг друга, – возразила девушка, отстранив его от себя.

Но желание было сильнее доводов, и парень попытался уложить её в постель.

– Уйди, иначе я закричу! У меня это будет только с мужем.

– Зачем тогда пришла?

– Кино смотреть.

– Посмотрела, вали отсюда, это тебе не кинотеатр!

– Таня! – девушка выскочила из комнаты. – Идём, мы уходим.

Но Таня сидела в обнимку с Вадимом, целовалась, не испытывая никаких неприятных ощущений, и приказной тон подруги ей пришёлся не по душе.

– Мы же кино не досмотрели.

– Досмотрят без нас!

Девушки наспех накинули плащи и, не прощаясь, вышли.

– Ты всё испортил! – сказал Вадим, войдя в комнату.

Сергей лежал с неподвижным взглядом и курил.

– Сама сучка, а разыгрывает невинность! Знаю я таких! Хочет, чтобы как в кино, ходил за ней годами, дарил цветы, конфеты. И так до пятого курса.

– А что тут плохого?

– Не понимаешь? Я полноценный, здоровый мужик, и мне нужен секс. А ей, видите ли, нужно замуж! И только потом секс.

– Ты поторопил события и не дал ей привыкнуть!

– Слушай, я не мальчик из девятого класса, который будет ходить за ручку. Мне вчера дали посмотреть фильм офигенный, «Эммануэль» называется, как там всё просто. С кем угодно и когда угодно, и главное – везде, где хочется.

– Это не про нас!

– Ты хотел сказать, не про тебя? Слушай, так ты ещё девственник?

– Ну, дружили со школы с одной, и всё.

– Понятно, поэтому тебе всё равно, будет секс или нет.

– Когда долго дружишь, привыкаешь к тому, что это случится в скором будущем.

– Ага, и она упадёт к твоим ногам. «Вася, возьми меня, я готова». Так думают только дураки! Пока будешь обхаживать и ждать, когда она созреет, придёт другой парень, более шустрый, и уложит её в постель. А ты так и будешь ходить в дураках.

Вадим опустил глаза, именно так и случилось с одноклассницей Наташкой. Но говорить об этом с Серёгой почему-то не хотелось.

– Включи «Эммануэля», я посмотрю.

– Решил мастурбацией заняться? Лучше я проституток сниму, деньги как раз мать вчера привезла.

– Слушай, у тебя было такое, что очень хочешь девушку, но боишься облажаться с ней в постели? И как результат отказываешься от секса.

– Так бывает в первый раз. Не бойся, мы тебе «даму» опытную подберём. Она сама всё сделает.

Девушки стояли на обочине дороги с начёсанными высокими причёсками, густо залитыми лаком, курили и о чем-то громко говорили. Вадим стоял в стороне и смотрел, как Сергей договаривался и «ломал» девчонок сбросить цену. Объясняя, что они не дальнобойщики и не олигархи, а всего лишь бедные студенты. Вскоре переговоры были закончены, и от толпы отделилась высокая блондинка на шпильках с ярко накрашенными губами и в коротенькой юбочке.

– Этот что ли сладкий мальчик? – кивнула в сторону Вадима. – Вас точно двое, а не целая рота солдат?

– Двое.

– Ну, ладно, тогда веди.

– А вторая где? – робко поинтересовался Вадим у Сергея.

– У тебя есть лишние деньги? – спросил в свою очередь тот. – Вот то-то же.

– Какие хоромы! Твои? – спросила проститутка, пробежавшись по комнатам и удостоверившись, что в квартире действительно никого больше нет.

– Тебе какая разница? – ответил Сергей. – Пришла работать, можешь начинать.

– Грубиян, хоть бы пива налил.

– Муж будет ласковый, время пошло.

Он толкнул девушку на кровать и закрыл за Вадимом дверь.

«Не думал я, что есть ещё такие кадры, как Вадик. Дожить до восемнадцати лет и быть девственником!» Сергей вскипятил чайник и налил чашку кофе. Чтобы не думать о происходящем в соседней комнате, включил громко музыку, но из комнаты выглянула проститутка со словами:

– Следующий будет или как?

– Он что, совсем так плох? – имея в виду Вадима, поинтересовался Серёга у проститутки, когда всё кончилось.

– Переволновался малый, да ничего, первый блин комом, – она улыбнулась. – Понадоблюсь, знаешь, как найти.

– Знаю, – сказал студент, закрывая за ней дверь.

– Ну, что, первооткрыватель? – похлопал он друга по плечу. – Страшно было?

– Да ну тебя!

– Я же тебе добра желаю.

– Доброжелатель! А как же чувства?

– Не будь бабой! Не нужно валить всё в одну кучу. Я уже объяснял, редко когда сходятся такие составляющие, как чувства и секс. Секс и чувства – это фантастика, я ещё такого не встречал. Если встретишь девушку, с которой всё так красиво сложится, это будет САЛЮТ! Вы оба будете гореть фейерверком, – засмеялся друг, закуривая сигарету.

– Смотри, как бы тебе завтра на французском языке не сгореть. Завтра вторая контрольная.

– Да, с ней нужно что-то делать, училка уже трижды прогнала.

– Могут и из института выгнать.

– Типун тебе на язык. Цветы ей, что ли, купить? Все бабы на цветы ведутся.

На занятия Сергей не пришёл, потому что снова до поздней ночи смотрел видео, а потом просто перевёл будильник и не смог проснуться. В институте первокурсник появился, когда пары закончились, но зато гладко выбритый и с букетом алых роз. Виктория Артуровна собралась уходить, завидев нерадивого ученика на пороге учебного заведения.

«Нужно сделать комплимент, – мелькнуло в голове, – а не мямлить, как школьник, и не извиняться».

– Мадам, вы обворожительны и великолепны, – произнес он на французском языке.

– Пришли сдать контрольную работу?

– Бедный раб у ваших ног, пришёл подарить букет.

– Как мило, – сказала она, вдыхая тонкий аромат роз. – Вам сегодня повезло, я в хорошем расположении духа. Но это вовсе не означает, что поставлю автомат.

Дав задание, она уселась на краешек стола, призывно закинув ногу на ногу и слегка покачивая туфлей. Преподавательница не сводила со студента зовущего взгляда, и он подошёл уточнить задание.

– Что-то стало душно, – лукаво улыбаясь, женщина расстегнула верхнюю пуговку на блузке, отложив задание в сторону.

– Вы шутите с огнём, – парень придвинулся вплотную и стал жадно целовать молодую преподавательницу.

Страсть была мгновенной и пожирающей. Он стоял как на вулкане, а потом резко потух, настолько было острым желание и адреналин, который безудержно играл в крови от того, что в любой момент в аудиторию могли войти. Но вечер был поздний, и даже уборщица в этот отдалённый кабинет не торопилась.

– Я провожу.

– Не нужно вот только сразу воображать себя героем. И не стоит об этом никому говорить.

– Зачем вы так, Виктория Артуровна? – Серёжка стал сбиваться с «вы» на «ты», после случившегося первокурсник не знал, как строить отношения с педагогом. Когда впереди не один год занятий и ещё сессия и экзамены. А учебный год только начался.

– Ладно, мальчик мой, можешь меня проводить.

Сергей понял, эта женщина играет с ним, как кошка с мышкой. Что он попал в её сети и у него начинается новая интересная, полная приключений и любовных историй студенческая жизнь.

Время шло, французский язык в объятиях Виктории Артуровны давался легко, она оказалась не замужем, сама недавно получила диплом и очень часто путала себя с шаловливой студенткой. Закрывшись после лекций в аудитории, отодвинув журнал и мел, на столе они придавались сексу.

Домой Серёжка ездил редко. Только на большие праздники, и то с неохотой, когда настаивала Виктория. А настаивала она особенно на Новый год.

– Я не могу оставить тебя одну.

– Детка!

– Не называй меня так!

– Ну, хорошо, Серж! Тебе необходимо съездить домой.

– Зачем говоришь со мной таким назидательным тоном? Словно учительница.

– А я и есть твоя учительница, забыл?

– Забыл. Что я буду делать там без тебя? Я же умру от тоски!

– Не умрёшь. Ко мне приедет делегация из-за границы, и будет не до тебя.

– Понимаю, я у тебя как верный пёс: захотела – позвала, захотела – прогнала…

– Ну, что ты, мальчик мой, обиделся? Я всегда с тобой ласковая. Ну, иди поцелуй меня.