Читать книгу Чужая постель. Роман - Елена Тимошенко-Седьмая - Страница 4

Эти новогодние праздники вместе с каникулами неожиданно для Серёжки затянулись. Сестра узнала, что беременна неизвестно от кого, и аборт делать было поздно. Отчаиваться она не стала, в одной из военных частей, где частенько развлекалась, её познакомили с Игорем, рыжеволосым прапорщиком.

«Вот и славно, он тюфяк, – размышляла Ирка, – а моему ребёнку нужен отец, какой-никакой. Один раз потерпеть противную морду. А потом сказать: „Женись, я беременна!“». Всё складывалось наилучшим образом, как она и предполагала. Напоив прапорщика изрядным количеством алкоголя, в самый ответственный момент подсыпала снотворное и потом, раздев, уложила в постель. А уже через неделю ходила и плакалась, что обесчестил, и она ждёт ребёнка.

У Игорька был возраст за тридцать, лицом малоинтересен, да и выпить любил изрядно. А тут такая красотка. Перед которой ни один не устоит, это было из разряда фантастики.

– Да глядя на такую красавицу, все генералы будут завидовать! – воодушевлялся он.

На свадьбе было более ста гостей, но людей, с которыми действительно была знакома невеста, набиралось около тридцати. Мать тоже мало кого из них знала. В основном это были друзья и родственники случайных знакомых, люди из военной части. Сидя за огромным столом, поставленным буквой «П», Ирка не понимала, кому сделала плохо? То ли матери, то ли себе? При взгляде на рыжего прапорщика, который уже был пьян настолько, что заснул за столом, её охватила паника. И чтобы как-то собраться с мыслями, невеста тоже стала безудержно пить и курить сигарету за сигаретой. Матери и дяде Юре наблюдать за этим безобразием надоело, и спустя два часа они покинули гостей, предоставив их самим себе. Брат уходить не торопился, он внимательно следил за каждым движением сестры и готов был в любую минуту прийти на помощь. От выпитого у невесты начался токсикоз. Сергей поспешил увести её в дамскую комнату. Там, немного придя в себя, она попросила брата, чтобы её увез.

– Куда? – не понял Сергей.

– Всё равно, лишь бы подальше…

– Ты понимаешь, что сломала жизнь?

– Во всяком случае, не тебе. Да и что её ломать? Благодаря нашей мамочке, она с самого детства сломана…

Он обнял измученную, уставшую Ирку и почувствовал, что любит её больше всех на свете и готов весь этот зал разнести в щепки и убить ставшего уже законным мужем прапорщика.

– Чего ты этим добилась?

– Отдельного жилья и отца будущему ребёнку.

– О чём говоришь? Какой из него отец?

– Найду лучше, заменю!

– Уже жалеешь о замужестве?

– Долго будешь копаться в моём грязном белье и учить жизни? Если нет, вези домой!

– А как же муж? Сбегаешь с собственной свадьбы…

– Плевать.

– Мать жалко…

– Нас она сильно жалела?

– Прекрати! Не знаешь, на ком сорвать своё бессилие. Такая ты мне не нравишься.

– Ты меня любишь? Хочу брачную ночь провести с тобой.

Сергей почувствовал упругие налитые Иркины груди с торчащими сосками.

Сергей вспомнил, как долго ждал этого момента, как рисовал его в воображении и мечтах. Но сейчас сестра настолько ошеломила своим желанием, что не мог в это поверить. А может, она, как всегда, смеется над ним? Однако на этот раз Ирка не шутила и сама сняла с него брюки. Какие мысли в тот момент промелькнули в голове у брата, ну уж точно не о кровосмешении. Серёжка желал эту женщину так давно, и то, что случилось между ним и сестрой, походило скорее на сон, чем на реальность. Чтобы убедиться в действительности, он повторил это ещё и ещё, восходя на вершину блаженства и увлекая её за собой.

– А ты неплох, даже опытен. Сколько у тебя было старух?

– Ревнуешь?

– Не дождешься! Только запомни, это был единственный раз, и то лишь потому, что я пьяная. Забудь и убирайся. Не хочу тебя больше видеть.

– Я люблю тебя! И буду любить всегда! Но не любовью брата. А как любимую женщину…

– Замолчи! Хватит. Уходи…

Чувства, что Сергей совершил что-то мерзкое, противозаконное и предательское по отношению к Виктории, не наступало, хотя он и не ждал. Просто Ирка снова перечеркнула всех женщин, существовавших когда-либо в его жизни. Она снова стала маяком, путеводной звездой, которая светила на горизонте. А остальные переставали существовать. И с ещё большей силой брат стал снова мечтать об обладании ею, и только ею!

После свадьбы мать с дочерью не общались. Ни та, ни другая не хотели друг друга видеть, а уж тем более встречаться. Последние годы мать старалась вести порядочный образ жизни и как начальник слыла в интеллигентных кругах таковой. Дочь, несмотря на беременность, устраивала групповые оргии и попойки. Брат сестре звонил изредка – раз в месяц, не более. Но всякий раз в его адрес сыпались такие непристойности, что вскоре и он звонить перестал. А небольшой городок полнился слухами, что у Ирки с супругом близости нет. И это для него устраиваются оргии. Но Игорек этим довольствовался мало и мечтал на правах законного мужа овладеть женой. Из-за чего в семье были постоянные скандалы и даже драки.

Во время одной из таких семейных разборок прапорщик, приняв очередную дозу алкоголя для храбрости, пытался изнасиловать жену. Ирка, доведенная до предела, дотянулась до кухонного ножа и воткнула благоверному в спину. Одумавшись, сама вызвала скорую помощь. В заключении врача было сказано: «Рана неглубокая – 2 см, не сквозная. Нанесена в состоянии аффекта беременной женой. Приходится на область межреберья. Для жизни не опасно». Подавать заявление в милицию на супругу насильник отказался, а Ирка после случившегося недолго думая оформила развод. Оставшись одна, окончила курсы парикмахеров и принимала клиентуру на дому. Осенью мать стала бабушкой и впервые после свадьбы навестила дочь и внучку. Назвали новорожденную Ариной. Всё, казалось бы, вошло в нормальное русло, бабушка всё свободное время проводила с Аришкой и задаривала её игрушками. Дочь была счастлива – значит, мать забыла прошлое и все нанесенные ей обиды простила…

Но новое несчастье обрушилось на мать – не стало единственной опоры, дяди Юры. Человека, который смог наладить её карьеру и благополучную жизнь. Сердечный приступ оказался смертельным. На могилку мать пришла тайком, ведь для знакомых и родных он слыл примерным семьянином, любящим мужем, заботливым отцом. Тамара Борисовна долго рыдала, обняв крест, осознавая, что теперь никому не нужна и как прежде одинока, а ко всему ещё и немолода… Дети выросли, у каждого своя жизнь. Ей уже перевалило за пятьдесят и до пенсии осталось совсем ничего – три года. И самое страшное, что рядом не было человека, который вывел в люди, дал образование. И теперь она осталась одна! Осмыслить и примириться с этим было невозможно. Любовница рыдала не потому, что его больше нет, а потому, что снова осталась без дополнительного кошелька и средств. Рыдала от жалости к самой себе. Очнулась от того, что какая-то пожилая женщина гладила по голове.

– Кто вы? – испуганно спросила мать.

– Мама Юрочки, можете ничего не объяснять, я всё знаю.

– Мне так горько и тяжело.

– Верю, деточка, крепитесь. Все мы смертные, всем тяжело.

– Никогда не думала, что Юры может не стать…

– Юрочка рядом, мы просто его не видим. Он теперь ангел и будет нас оберегать.

– Вы так думаете?

– Я верую. А вы крещёная?

– Нет, не верю, что есть Бог. Уж слишком много я страдала в этой жизни непонятно за что.

И Тамара Борисовна, гордо вскинув голову, пошла прочь с кладбища, унося с собой утрату и финансовую потерю в душе.

Сергей вплотную занялся учебой, Виктория устраивала ему встречи с иностранцами, среди которых у неё было много друзей. Произношение у первокурсника было легкое и практически без акцента. Отношения с Викой оставались такими же страстными и близкими. Находясь в другом городе, брат со временем уже и забыл, что когда-то была связь сестрой. И всё чаще начинало казаться, что это его фантазии. И всё произошедшее приснилось, когда он был пьян и расстроен её свадьбой. И что, в принципе, скорее всего, быть этого не могло… Как-то вечером после бутылки красного вина Сергей решил остаться на ночь у Вики.

– Нет, мой мальчик, так мы не договаривались!

– Зачем договариваться, когда нам хорошо?

– В определенное время хорошо, а спать ты будешь у себя дома.

– Ну, посмотри, какой за окном идёт дождь, тебе не жаль меня выпроваживать?

– Нисколечко, вызови такси, если не хочешь совсем испортить наши отношения.

– Не понял, ты меня не любишь?

– Я этого никогда и не говорила…

– Ты меня хотела и хочешь! Этого не скроешь, я знаю, как ты стонешь…

– Ерунда, убирайся…

– У тебя кто-то появился?

– Давай без допросов! Ты мне никто!

– А хочешь, буду кто – стану законным мужем…

– Мужем, не смеши, за душой ни гроша, ни положения в обществе… Что можешь ты, студент, дать? Мне, которая привыкла жить в роскоши и каждый отпуск проводить на Средиземноморье? У нас хороший секс, мы отлично проводим время, и не более.

Они оба не заметили, как перешли на французский язык, и лишь после того, как Сергей вышел в подъезд, он снова произнес фразу, произнесенную Викой, но уже на русском. «Nous avons de bonnes relations sexuelles, nous passons du temps». «„У нас хороший секс, мы отлично проводим время“. Да, но ты забыла, что ещё мы общаемся, у нас общие интересы, вкусы, и, в конце концов, мы друг друга понимаем без слов…» Выйдя на улицу, Сергей решил отпустить такси и узнать, с кем будет проводить эту ночь Виктория. В чьих объятиях заснёт эта изысканная и манерная женщина… Ревность терзала душу, хмель давно прошёл, и вечер, который так хорошо начинался, был непоправимо испорчен. Уже сорок минут он стоял промокший насквозь под проливным дождём и собирался уходить, как к дому подъехал черный лимузин, и оттуда вышел Боб, пакистанец по происхождению. Жил и работал тот в Москве при своём посольстве. А сюда, как говорил, в провинцию, приезжал отдохнуть. Познакомились они с Викторией два года назад, благодаря новейшим технологиям – Интернету. Сергей был с ним знаком и однажды даже встречался за деловым чаепитием.

– Зачем он ей нужен? Другая нация, нравы, обычаи. Всё равно не женится. В Москву, если бы хотел, давно увез…

Обо всём этом думал Серёжка в такси по дороге домой. Ночью у него начался сильнейший озноб и кашель. Парень решил дождаться утра, а потом сходить в аптеку. Но утром до аптеки не дошёл, а смог еле как добрести до кухни и от слабости потерял сознание. Сколько часов пролежал, не приходя в себя, не знал, но, судя по Викиным звонкам, долго. Она звонила четыре раза. Просить о помощи кроме неё было некого, и он позвонил. Виктория не стала церемониться с больным, вызвав скорую помощь. Больного тут же увезли в больницу, поставив диагноз – воспаление легких. В палате находилось шесть мужчин, Сергей был седьмым. Койко-мест не хватало, и вновь прибывших больных размещали на каталках в коридоре. Пять дней Сергей ждал, что Виктория Артуровна приедет или хотя бы позвонит. Но Вика молчала, видимо, было не до того. И влюбленный студент находился не столько в состоянии болезни, сколько в отчаянии, что никому не нужен. Силы его покидали, и, несмотря на капельницы и инъекции, выздоровление не наступало. Среди недели приехала мать, привезла импортные шприцы, фрукты и деньги. Предложила сыну лечь в платную палату-одиночку, но Сергей отказался. Парень последнее время боялся одиночества и боялся умереть. Страх смерти преследовал по ночам, и он не спал, не ел… Болезнь держала больную грудь в железных тисках, мучил страшный кашель. Ночами в бреду студент разговаривал, и вскоре уже вся палата знала, что он любит безумно женщину с именем Ирка, а испытывает страсть и влечение к Вике.

Мать рассказала, что у сестры появился новый любовник – Андрей. Старше её на двенадцать лет, состоятельный женатый бизнесмен с двумя детьми. Жениться на ней не собирался, но Ирка знала наверняка, что всё в этой жизни относительно и это явление временное. А пока сестра оставляла матери Арину на воспитание и развлекалась с любовником. Поначалу мать была страшно против, что Ирка разбивает чужую семью. Но та вовремя напомнила, что дядя Юра тоже не был холостым. Да и потом, если не Ирка, то любая другая будет на её месте. Это у мужчин в крови – инстинкт животного, самца-завоевателя, и Ирка здесь совсем ни при чём, она устраивает свою жизнь как может.

Всё это повергло Сергея в ещё большее уныние, он жалел сестру и уже предвидел, что та окончательно поломает свою жизнь. К тому же бизнесмен был нечист на руку, и неизвестно, на чём строился его бизнес. Андрей всё время кому-то звонил, с кем-то договаривался. Пропадал на несколько дней, а потом так же внезапно появлялся, забирал Ирку, и они летели отдыхать на Карибы или ещё куда-нибудь за границу.

Уже десять дней Сергей находился в больнице, Вика не приходила, да и на звонки отвечала нехотя. Больной нервничал и курил в туалете по нескольку сигарет, хотя врач запретил это делать. Но тот плевал на запреты, и болезнь подтачивала не только тело, но и душу.

В процедурном кабинете парень увидел молодую девушку с забинтованным лицом. Её историю знали все – от главного врача до уборщицы. Все, кроме Сергея. Его не интересовала чужая беда, хватало своей. Но Лиля, так звали девушку, заговорила первая.

– Сигарету одолжи.

– Тебе курить не вредно?

– Вредно жить на свете без друзей.

– Что, никто не навещает?

– Люди приходят, друзей нет…

– Давно здесь?

– Месяц и две недели.

– Что врачи говорят?

– Жить буду, вопрос в другом: КАК?

– Неужели всё так плохо?

– Даже представить не можешь, мне не то что поговорить, поделиться своей бедой не с кем.

Сергей заглянул в глаза девушки. В них читалась растерянность, боль и что-то ещё, чего он не знал. Глаза были огромные и бездонные, эти глаза ему напомнили глаза умирающей больной собаки, которую хочется погладить и накормить. И заставить жить, жить, только жить! Между ними воцарилась пауза, так непривычно было смотреть в лицо, на котором были только глаза и больше ничего. Глаза размером с земной шар, а потом бинты, бинты. Глаза, наполненные безверием, в которых отсутствовала даже надежда.

– А как же родные: мама, папа?

– Погибли в автокатастрофе….

– Прости, наверное, тяжело об этом вспоминать.

– Они разбились, когда мне было пять лет. Я воспитывалась у бабушки. Два года назад бабушки не стало. А то, что сейчас со мной, это, можно сказать, производственная травма…

– Что ж это за работа такая?

– Уборщица в университете. Там же учусь на последнем курсе…

– Не понял?

– Сама порой ничего не понимаю.

Лиля поднялась и ушла на процедуру, Сергею тоже поставили капельницу. А перед глазами стояла девушка с забинтованным лицом, у которой нет родных во всём мире. Её взгляд преследовал всюду, ему казалось, что он сверлит затылок. Больной вскакивал ночью на кровати, брал сигарету, и всё равно видел этот пронзительный одинокий взгляд синих глаз, просящий и безмолвно взывающий о помощи. Сергею захотелось поговорить с матерью, услышать её голос. Последнее время их отношения стали теплыми. Мама звонила на мобильный утром и вечером. И они подолгу разговаривали. О том, что Аришка всё понимает, сама держит головку. И красавица – похожа на Ирку. Про внучку мать могла говорить часами, у неё наступил тот возраст, когда уже некуда и незачем бежать. И появилось желание заниматься детьми, ну или хотя бы внуками. Ну, а так как дети выросли, для воспитания внучки мать как раз созрела. И то, чего она не замечала в детях, когда была молодой, стала примечать в Арине. Вечером его навестила Ирка. После родов Сергей видел её впервые. Сестра похудела, посвежела, в общем, роды пошли на пользу. А может, забота, и внимание Андрея сделали своё дело. Женщина была чертовски привлекательна и хороша в белых обтягивающих джинсах. Сергей смотрел на неё завороженными глазами, как ребёнок на дорогую куклу, не в силах оторвать глаз. Она знала, что брат безумно её любит, и умело этим пользовалась, кокетничая вовсю. Чем ещё больше его заводила и заставляла ревновать к Андрею. Прощаясь, нежно погладила по щеке и чмокнула на прощанье. Сергей лежал взволнованный на больничной койке и думал: «А что, если бы у меня не было родных и я был совсем один… Ирка была бы совершенно чужая, я смог бы на ней жениться, и она родила бы моих детей. Бред, полный бред… Как же тяжело девушке, в жизни которой присутствуют только посторонние люди. Хотя и родные могут быть на протяжении всей жизни как посторонние…».

Мысли прервались, неожиданно позвонила Виктория. Сказала, что уезжает навсегда, но о нём будет помнить только хорошее. И пожелала скорейшего выздоровления.

– Подожди, не клади трубку. Скажи, что это неправда, что пошутила. Ты не можешь уехать просто так… Ты нужна, ты необходима мне!

– Поздно, поздно, и дороги назад уже нет… Да, я тебя любила, и пожалуй, больше всех тех…

– Вика, Вика, ты уезжаешь с Бобом?

– Откуда знаешь?

– Не знаю, спрашиваю. А как же университет?

– Уволилась, теперь будут другие жизненные университеты…

– Я не смогу без тебя!

– Оставь эти громкие фразы для кого-нибудь другого. Всё это глупости, и ты их повторишь не раз. Не звони мне больше никогда, хорошо? Помни, что я была, и всё!

Он долго ещё слушал гудки в трубке. Пока наконец-то не понял, что разговор окончен. Пациентку Лилию с забинтованным лицом больше не видел. И думал, что её уже выписали. Сам Сергей тоже готовился к выписке через три дня. И вот внезапно снова увидел Лилю у процедурного кабинета. Оказывается, девушке сделали вторую операцию на лице. Она сильно нервничала и много курила, как и Сергей.

– Я думал, тебя выписали…

– Боюсь, что это никогда не кончится. При первой операции занесли инфекцию, и швы стали гноиться. Через месяц сказали, будет ещё одна операция.

– Не волнуйся, всё обойдётся.

– А я и не переживаю! Уже даже страха не осталось. Только ночами мучает бессонница и одна единственная мысль: «За что?». Послушай, что бы ты сделал, если бы тебе предложили тридцать тысяч долларов?

– Наверное, уехал бы во Францию. Это моя мечта. Откуда у тебя такая сумма денег? Ограбила банк?

– Нет, не грабила. Тот урод, из-за которого страдаю и мучаюсь, решил откупиться такой ценой.

– Зачем всё это рассказываешь?

– Тебе всё равно, уйдёшь и не вспомнишь. А мне станет легче…

И Лилия рассказала причину всех своих бед. Как, возвращаясь поздно из университета, шла по пешеходной зебре, и в этот момент её сбил джип. Длинный шарф зацепился за колесо, и пьяный водитель протащил её за автомобилем несколько метров вниз лицом… Только после того, как прохожие стали кричать, водитель заметил, что тащит человека. Остановился, оторвал запутавшийся шарф от колеса и скрылся. В тот момент девушка была без сознания. Номер автомобиля запомнили свидетели, они же и вызвали скорую помощь. С этого вечера жизнь Лилии стала кошмаром. Лицо было одно сплошное кровавое месиво, разбитое камнями и мелким щебнем. Скорая помощь тоже приехала не сразу, а спустя два часа. Преступник объявился в палате на следующий день, но не один, а со своей влиятельной мамой. Та оказалась деканом факультета того университета, где училась и подрабатывала Лиля. Мать слёзно умоляла потерпевшую забрать заявление из милиции и не портить её двадцатипятилетнему мальчику жизнь. Обещала оплатить все дорогостоящие операции, лекарства, закрыть сессию и дать ещё тридцать тысяч долларов, чтобы она навсегда исчезла из этого города. Лиля не знала, как поступить. Близкая подруга Женька советовала заявление не забирать, отказаться от всего и наказать виновных. Но она знала, что если так поступит, то жизни потом точно никакой не будет. И вся учёба и красный диплом, на который тянула все эти пять лет, всё полетит прахом. Да и денег на импортные лекарства где взять?

Сергей не мог даже представить себе, как бы он поступил в такой ситуации. Деньги на лечение у него были. Воспоминания далёкого детства, когда семью захлёстывала нищета, остались в прошлом. Теперь на столе были заморские яства, о каждодневной яичнице никто не вспоминал, благодаря Иркиному любовнику. Сестра наняла для Арины няню, на дом к матери тоже приходила горничная, которая раз в неделю делала генеральную уборку и покупала продукты. Деньги студент не считал, мать ему ни в чём не отказывала. После больницы Серёжка решил отдохнуть на курорте в Евпатории. Бросить всё и взять академический отпуск. А потом уже думать об учёбе, или наоборот…

– В принципе, деньги не лишние, возьми. Сейчас, возможно, тебе нужна помощь психолога, восстановление организма на послеоперационный период и всё такое. И первое время ты не сможешь работать.

– Да, я уже об этом думала, ты прав. Лучше забрать заявление и спокойно жить, чем мучиться всю жизнь.

Сергея выписали, но он ещё продолжал принимать антибиотики. В университете началась сессия, а студент решил не суетиться и спокойно ушёл в академический отпуск. Мать предлагала всё уладить, но Сергей не пожелал. В университете всё напоминало о Виктории, от этого становилось больно. Видеть новую пожилую преподавательницу вместо улыбчивой и страстной Вики было выше его сил. Серёжка стал медленно уходить в запой. Поначалу запивал таблетки коньяком, а потом и вовсе их забросил. В очередной свой приезд мать застала сына спящим среди пустых бутылок. На полу были разбросаны фотографии, среди них Виктория в обнаженном виде на стуле.

– Кто это? – мать подняла с пола фото, внимательно рассматривая. – Похожа на стриптизёршу, ну очень красивая.

– Да, красивая!

– Может, хватит пить, а?

– Не могу.

– Ты её любил?

– Наверное…

– И что?

– Ничего! Исчезла.

– Ну и забудь! Найдёшь другую.

– Другой такой нет!

– Ничего, время лечит. Вот путевка, собирайся отдыхать.

– Братик, привет, а вот и мы. Ехали мимо, решили заглянуть на две минуты.

Ирка вихрем влетела, всех перецеловала и скрылась в ванной комнате. Сергей поплелся на кухню ставить чайник. Болела голова, и никого не хотелось видеть.

– Неплохая тётка, но для тебя, по-моему, стара. Сколько ей, сорок есть?

– Оставь, – Сергей попытался выдернуть фотографию из рук сестры.

– Ни за что. Поцелуешь – отдам. Да ты посмотри, у неё от худобы ноги кривые, а бедра широкие. На модель совсем не тянет. Нет, ну куда ей со мной тягаться. Посмотри, какие у меня ножки… – Ирка подняла юбку, показывая красные трусики. Сестра снова дразнила брата, не опасаясь, что в соседней комнате ждут мать и Андрей. Брат прижал её к стене и зажал губы поцелуем, скользнув руками по встревоженным соскам.

– Ну, вы скоро там? – послышался голос матери.

Ирка несильно укусила Сергея за губу и плавно выскользнула из его объятий.

– Всё, Андрей, поехали, я готова.

– А как же чай? – Серёжка держал поднос с чашками, которые заметно дрожали.

– Предпочитаю крепкий кофе, – бросила Ирка, надевая босоножки на шпильке.

– Я не откажусь, наливай, сынок.

Четвертый день Сергей отдыхал в Евпатории, присматриваясь к местным девушкам с шоколадным загаром. Как неожиданно позвонила Лиля, с которой познакомились в больнице. Она просила о помощи. Ей сделали третью операцию и уже выписали. Всю сессию за неё закрыли, даже написали дипломную работу. Студентка получила красный диплом. Но когда дело дошло до денег, то их никто не дал. Объяснив, что девочка сверхнаглая и забывается. Что диплом стоит денег не меньших, чем те, что были обещаны, плюс сессия, лекарства, плата врачам, за повторные операции и так далее. Лиля пыталась объяснить, что забрала заявление только на этих условиях. И на красный диплом училась с первого курса. Что долгое время ещё не сможет работать, и чтобы скрыть рубцы, потребуется косметическая операция. Но тут пригрозили: «Будет лучше, если исчезнешь из города». Рыдания душили беззащитную девушку, у подруги была своя семья, и проблемы других её не очень интересовали. Сейчас Лилька поняла, что их дружба строилась по принципу: у тебя всё хорошо, и это прекрасно, у тебя начались проблемы – мне не нужна такая подруга. Она осталась одна с кучей нерешённых вопросов, без денег и с красным дипломом в кармане. Сергей молча слушал. Он знал, что жить без друзей гораздо легче, рассчитываешь только на самого себя. А компания нужна только для того, чтобы вместе спустить деньги или отпраздновать день рождения. В принципе же, если разобраться, давно каждый живёт сам за себя, и «дружба», «товарищ» – пустые слова, введенные коммунистами при советской власти. Что говорить о чужих людях, когда порой даже родным нельзя довериться?

– У тебя есть адвокат?

– Он тебе ничем не поможет… Повторно заявление не подается… Да и ты сама говорила, полгода уже прошло.

Между ними снова повисла пауза, как когда-то при встрече, парень вспомнил её большие синие одинокие глаза, в которых не было ничего, кроме беспредельной боли.

– Я подумаю, – сказал Сергей и положил трубку.

Серёжка ещё помнил, как они жили с матерью без дяди Юры, как не хватало денег и помощи было неоткуда ждать. Как он маленьким мальчишкой бегал на пустырь под дерево и мечтал, чтобы в их жизни наступили хорошие времена. Времена, когда на столе будет не только яичница, но и творог, сметана, сыр, молоко и много других продуктов. Теплая одежда, на все сезоны года, а не один свитер с вытянутыми рукавами и заплатками на локтях. Сейчас в холодильнике лежала колбаса двух сортов, красная рыба и начатая банка лососевой икры. В шифоньере висели четыре пары новых джинсов известных брендов, и в институте его называли крутым парнем… Теперь Серёжка мог позволить себе всё, чего желает душа. Он закрыл глаза, и перед ним снова возник образ девушки с перебинтованным лицом, с глазами, полными отчаянья и боли.

– Сколько нужно денег на операцию? – спросил он, перезвонив Лилии.

– Двести тысяч рублей, думаю, хватит.

– Дам, но под расписку! Приезжай, я сейчас в Евпатории, через три дня эти деньги у меня будут.

Сергей позвонил матери и сказал, что срочно нужны деньги. Мать вспомнила девушку на фото и спросила: «Это для той? Если это поможет вернуть её, я дам. Оставляла тебе, чтобы оплатить квартиру, учебу и так, на всякие мелочи». Через три дня он получил перевод и встретил Лилию. Она была в строгом брючном костюме, черной широкополой шляпе и темных очках. Лицо ещё было в бинтах, правда, не плотным слоем, как раньше. Они поднялись в номер. Девушка чувствовала себя неловко и заметно нервничала.