Читать книгу На хозяйстве у тирана - Елена Трифоненко - Страница 5

Утро началось странно. Обычно я просыпаюсь уже со списком дел в голове, с кучей идей по работе. А в этот раз, когда открыл глаза, в голове была только одна мысль: «Как же одуряюще пахнут ее волосы».

Некоторое время я продолжал лежать в постели, прокручивал в голове прошлый вечер. Вспоминал, как вчера Валентина принесла мне рубашки. Я ведь хотел еще подействовать ей на нервы, даже повод нашел для выволочки – плохо отглаженный воротничок. Но все пошло не по плану.

Я подвалил к Вале, когда она копалась в шкафу, придвинулся вплотную. И вдруг ужасно завелся. За секунду. Валины волосы оказались у моего лица. Я вдохнул их аромат, и мне вдруг мучительно захотелось вжать ее в себя, пробежаться руками по ее бедрам, поцеловать в шею. Я вообще не ожидал, что мое тело так остро отреагирует на какую-то проходимку. Я ведь давно не наивный пацан, не подросток.

Гребаная физиология! Даже вспоминая, как Валя стояла рядом со мной, я ощутил возбуждение. Все-таки Зоя права: мы, мужики, те еще кобели, заложники низменных инстинктов.

Вздохнув, я скатился с кровати. Умылся, оделся, спустился вниз. Чудаковатый мужик, которого дед приютил вчера, был на месте, точней на диване. По-прежнему дрых. Но сейчас он напоминал какую-то бабочку в коконе, потому что был укрыт пледом. Я задержал взгляд на последнем, и в груди будто царапнуло. Это был Валин плед, из ее комнаты. Она укрыла этого чепушилу, чтобы, видимо, не продрог под кондеем.

Неужели Зоя права, и он – любовник Валентины? Мерзость! Даже представлять не хочу, как Валя тискается с этим кренделем. Сколько ему лет? Сорок? Так сразу и не понять: вид такой, будто жизнь его изрядно потрепала.

Я подошел к дивану, чтобы внимательней разглядеть гнусную морду Полосатого. И вдруг, как молнией, меня пронзила новая мысль: а может, Валя тоже жертва, как и мы? Может, она нормальная девчонка, просто связалась вот с этим упырем, а тот ей мозги запудрил? Ну явно же именно он у нас лидер криминальной ячейки. Так часто бывает: ушлые мужички используют наивных дур в своих мутных схемах.

Меня захлестнула ярость. Захотелось стащить упыря с дивана и вытрясти из него всю правду. Я наклонился, чтобы стянуть с него плед, но тут за спиной раздалось:

– Дядь Борь, а мы на море пойдем?

Это было крайне неожиданно. Оглянувшись, я увидел на пороге кухни Мишу. Он зевал и тер глаза.

Я взглянул на часы, висящие на стене. Они показывали без пятнадцати восемь.

– Слушай, так ведь еще рано, – сказал я. – Мама вас, наверное, после завтрака отведет на пляж.

– Я не хочу с мамой, – возразил Миша. – Мы с папой всегда одни ходили по утрам. Папа говорит, только на заре вода такая прозрачная, что можно крабов разглядеть на дне. – Он подошел ближе, повис на руке. – Дядь Борь, давай сейчас сходим? Вдвоем.

Взгляд у него был жалобный, и у меня дрогнуло сердце. После развода родителей Мише явно не хватало общения с отцом.

– Хорошо, давай сходим на пляж, – сказал я. – Только ненадолго.

***

Дедов дом располагался в десяти минутах ходьбы от моря. Когда была жива бабушка, летом в доме постоянно кто-то гостил: тетка из Мурманска, дядька из Ухты, троюродные племянники с Алтая. Бабуля всегда отличалась гостеприимством: принимала и родственников друзей, и друзей родственников. Угощала всех своим вареньем и пирогами, а детей обязательно подкармливала фруктами из сада.

Мы с Мишей прошли к морю тем же путем, каким в детстве ходил я. Меня вдруг охватила ностальгия. Вспомнилось, как я пацаном спал в саду на раскладушке, как колесил по Анапе на велике. Зоя права: дедов дом это не просто старая развалюха, с ним связана куча воспоминаний.

Я собирался немного поработать на пляже, но просто не смог: побежал в воду следом за Мишей. Минут пятнадцать мы с ним брызгались и дурачились, потом стали плавать туда-сюда. Вода была отличная, почти без водорослей. Мы даже не заметили, как пролетел целый час.

Домой вернулись уже после девяти. На крыльце нас встретила Зоя.

– Ну слава богу, нашлась пропажа! – воскликнула она. – А мне тут уже мысли нехорошие в голову стали закрадываться.

В животе у Миши протяжно заурчало.

– Не завтракали? – Зоя нахмурилась. – Пойдемте тогда на кухню, покормлю вас чем-нибудь.

Мы без разговоров последовали за ней. Аппетит и правда разгулялся не на шутку.

Войдя на кухню, я, первым делом, взглянул на диван. Любовника Валентины там больше не было. Неужели свалил? Я вопросительно поглядел на Зою, она пожала плечами:

– Не знаю, куда он делся. Когда я спустилась, его уже не было.

Мы с Мишей стали мыть руки, а Зоя принялась инспектировать холодильник. На кухню пришла Настя – заспанная, в пижаме, с взъерошенными после сна волосами.

– М-да, – вдруг протянула Зоя. – Поварешка у нас хороша, конечно.

– В смысле?

Она показала мне маленький контейнер.

– Блинов нам нажарила! – Зоя открыла контейнер, поставила на стол. – Лопайте, гости дорогие.

На дне контейнера лежало только четыре блинчика.

– А больше ничего нет? – спросил я.

– Сейчас яичницу пожарю, не волнуйся. – Зоя выудила из холодильника яйца, встала к плите. – Нет, ну до чего наглая девица! Просто редкостная хамка. Я вчера попросила ее нажарить нам блинов, а она, значит, вот так: каждому из нас по блинчику. Ей кажется, это смешно?

– Зоя, не заводись.

– Что значит «не заводись»? Нам почти в лицо плюнули, а ты все: «не заводись». Эта наглая дрянь нас ни во что не ставит.

– Зоя, выбирай выражения: здесь дети! – Я взглянул на Мишу с Настей. Те выглядели смущенными, затравленно переглядывались.

– Мы должны проучить эту троллиху, – мстительно выпалила Зоя. – Обязательно! Надо только придумать как.

– Вот так, осторожней. Еще чуть-чуть осталось, – раздалось из коридора.

Мы все обернулись к входу в кухню. Прошло секунд пятнадцать, и в дверном проеме показался дед с начинкой зебры на плече – то есть с хахалем Валентины, который вчера наряжался лошадью. Последний теперь переоделся в растянутую майку и шорты, стопа его была перемотана бинтом. Из-за этого бинта он как-то странно хромал. Дед вволок «квартиранта» на кухню, плюхнул на диван.

– Что случилось? – спросил я.

– Митяй на ржавый гвоздь наступил, – пожаловался дед.

– Откуда у тебя дома ржавый гвоздь? – с подозрением уточнила Зоя.

– Так не дома, наверное, – с сомнением ответил дед. – Во дворе, скорей всего.

– А во дворе откуда гвоздь? – еще больше напряглась Зоя. – Тем более ржавый.

– Э… – дед уставился на своего Митяя с любопытством. – Может, дети притащили откуда-то?

– Ничего мы не притаскивали! – обиженно проревела Настя.

Глазки Митяя подозрительно забегали, но потом он собрал их в кучку и пробубнил:

– Да я прям у ворот покалечился. Решил немного пройтись босиком, а тут этот чертов гвоздь.

– И где он теперь? – Зоя уперла руки в бока.

– Слушай, ну чего ты прицепилась к человеку? – возмутился дед. – Прямо допрос устроила. Может, тебе еще и паяльник подать?

– А мне тоже интересно, куда делся гвоздь? – встрял я. – Не хотелось бы, выезжая со двора, колесо проткнуть.

– Я его выкинул! – немного нервно воскликнул Митяй. – Со злости зашвырнул подальше. Но если хотите, схожу поищу.

– Ну куда ты пойдешь! – всплеснул руками дед. – Сиди уже. А лучше приляг, тебе надо больше отдыхать, набираться сил.

Митяй сразу вытянулся на диване, приспособил раненую ногу на спинку.

Зоя сделала мне страшные глаза. На ее лице так и читалось: «Врет он все, на ходу сочиняет». Я был с ней согласен. Но понятия не имел, как доказать это деду.

– Ты яичницу собралась делать? – оживился дед, заметив рядом с Зоей яйца. – На нас тоже готовь. Мы с Митяем жуть какие голодные.

Зою передернуло. Она с мрачным видом разбила яйца в миску, посолив, стала взбалтывать их вилкой, да так яростно, что желтки чуть на стол не повыпрыгивали.

– Зеленушки какой-нибудь добавь, – посоветовал дед. – И сыра еще можно.

– А я с салом яичницу люблю, – мечтательно вставил Митяй. – Сала у вас нет случайно?

Зоины глаза налились кровью. Я испугался, что через секунду сестра швырнет в эту жертву гвоздя чем-нибудь вроде скалки, пробьет ему еще и голову.

– Сейчас посмотрю в холодильнике, есть ли сало – сказал я, вставая. – И зелень поищу. Некрасиво всю готовку на женщину переваливать. Чай, не восемнадцатый век.

– Это да, – сказал дед, включая телек. – Дамам надо помогать.

Он плюхнулся на диван рядом с Митяем, нашел по телевизору футбольный матч. Кухня огласилась криками болельщиков, потому как, видимо, кто-то только что забил гол.

Я покопался в холодильнике. Сала не нашел, но отрыл кусок копченой колбасы и укроп. Мы с Зоей бахнули их в яичницу. Запахло довольно вкусно. Вообще, я редко готовлю: по будням перехватываю что-то в кафе, а в выходные обычно заказываю на дом пиццу или суши. Но тут мне даже понравились наши хлопоты. В кухне воцарилась какая-то уютная семейная атмосфера: дед и Митяй втыкали в телевизор, дети дергали опунцию, стоящую на подоконнике, сковородка аппетитно скворчала.

Когда все было готово, Зоя раскидала яичницу по тарелкам, расставила их на столе. Не спуская взгляда с телевизора, дедуля подошел к столу, подхватил две тарелки и молча унес на диван.

– Приятного аппетита, – ядовитым тоном сказала Зоя.

Увлеченный ходом матча, дед не заметил ее недовольства. Митяй подцепил вилкой кусок яичницы и, отправив его в рот, скривился:

– Ух, ну вы соли, конечно, нафигачили!

Зоя пошла пятнами. Я обхватил ее за плечи, усадил за стол.

– Спокойно, сестренка, не горячись.

С показным энтузиазмом я стал поедать ее яичницу. В принципе, мы ее только слегка пересолили – с хлебом было вполне нормально. Но дети отнеслись к яичнице с подозрением. Они лишь слегка поковыряли ее вилками, а потом переключились на блины. Мигом смолотив их все, дети сбежали в сад.

– Зой, а ты компот сварить не можешь? – спросил дед. – Из сухофруктов?

– Поварешку свою проси! – огрызнулась она.

– Кого? – Дед мигом оторвался от телека, недовольно уставился на Зою.

– Ой, все! – воскликнула та, вскакивая. – У меня мигрень разыгралась. Мне срочно надо принять таблетку.

Она развернулась, чтобы вылететь из кухни, но дед вдруг тихо рыкнул:

– Стоять!

Зоя так и застыла в нелепой позе: с одной поднятой ногой, с прижатой ко лбу ладонью.

– Это ты сейчас кого Поварешкой назвала? – вкрадчиво спросил дед. – Мою Валюшу, что ли?

– У меня просто имя из головы вылетело, – соврала Зоя. – Я ничего плохого не имела в виду.

Дед поднялся с дивана, подошел к нам. Облокотившись о стол обеими руками, он смерил меня и Зою долгим взглядом. Прямо как в старые добрые времена, когда мы на каникулах убегали купаться без разрешения.

– Ребята, давайте сразу договоримся, – серьезно сказал дед, – барские замашки вы можете у себя дома проявлять. У меня же, будьте добры, держите себя в руках. Валюша – девочка хорошая, обижать ее не надо.

– Мы и не обижаем, – буркнула Зоя. – И в мыслях не было.

– С поручениями к ней не лезьте, – добавил дед. – Девочка вообще-то работает еще, не надо ее нагружать. Мы с ней договаривались лишь на небольшую помощь по хозяйству.

– Ясно. – Зоя закатила глаза.

Дед заметил выражение ее лица, нахмурился:

– Ладно, скажу жестче. Если увижу, что вы мою Валюшу третируете, выставлю обоих с вещами на выход.

– Господи, ты серьезно? – Зоя убрала ладонь со лба, схватилась за сердце. – Нас, родных внуков, ты готов променять на эту… – Она осеклась, посмотрела на меня, будто ища поддержки.

– Дед, мы правда не собираемся обижать твою помощницу, – меланхолично заверил я. – Как тебе такое в голову пришло?

***

Когда мы перемыли посуду, Зоя утащила меня в сад.

– Нет, ты видел? Видел? – Зою почти трясло. – Хорошо же эта приживалка деду мозги промыла. Он готов с нами разругаться, только бы эту дрянь не напрягать.

– А, по-моему, ты сгущаешь краски, – сказал я. – Просто дед у нас добрый и доверчивый.

Она топнула ногой.

– Нет, его как будто подменили! – Опасливо оглянувшись по сторонам, Зоя придвинулась ближе, зашептала: – А может, Поварешка его загипнотизировала, а?

Я отшатнулся, покрутил пальцем у виска:

– Зоя, ты что несешь? Какой еще гипноз? Ты на солнышке, что ли, перегрелась? Так иди в тенек или водички попей, умойся.

– Вообще-то, я недавно целую передачу про цыганский гипноз смотрела, – сердито пробурчала Зоя. – Там вроде надо как-то правильно моргать, подстраиваться под моргания жертвы. А потом следует глаза вытаращить – вот так! – Зоя старательно выпучила глаза. – Человек оцепенеет, и можно все, что угодно, ему внушать.

– Ужас какой! – выдохнул я.

– Ага, – сестра закивала, – этот цыганский гипноз – страшная вещь.

– Да я, Зой, не про гипноз, а про тебя. – Я сложил руки на груди. – Ты, похоже, засиделась у нас дома, уже на всякие дешевые ток-шоу подсела. Завязывай давай и выходи на работу.

Она надулась, отошла в сторону. К ней подбежал Миша, стал показывать какого-то свежепойманного паука.

– Котик, сними футболку, позагорай немного, – сказала сыну Зоя.

На мой взгляд, солнце уже было высоко и стоило поберечься. Но я не успел вмешаться: Миша стащил футболку, бросил на плетеное кресло. Утром я заметил у него на груди рисунок фломастером, но не придал этому значения. Я в детстве тоже частенько рисовал на себе. И на стенах. За последнее мне регулярно влетало до тех пор, пока дед не подарил мне мольберт. Пока мы были утром на море, фломастер с Мишиной груди почти весь смылся. Но, видимо, племянник не захотел с этим мириться и снова обвел рисунок на груди черным фламиком.

– Что это? – почти завизжала Зоя, увидев рисунок.

– Паук! – гордо ответил Миша. – А на спине мне Настя еще паутину нарисовала.

Он повернулся к нам спиной, чтобы мы убедились: точно, нарисовала. Довольно узнаваемо, от лопатки до лопатки.

– Немедленно иди в ванную и все смой! – прорычала Зоя.

– Не хочу, – равнодушно ответил Миша.

– Хочешь!

– Нет.

Зоя набрала полную грудь воздуха и закричала на весь сад:

– На-а-астя! Настя!

– А? – нехотя откликнулась та со стороны бассейна.

– Сюда иди, – рыкнула Зоя. – Когда мать зовет, надо сразу подойти.

Секунд через двадцать к нам вразвалочку подплыла Настя. Она в этот момент, видимо, снимала, какое-то видео.

– «А сейчас, друзья, я должна с вами попрощаться… – тарахтела Настя, накручивая на палец прядь волос. – Бассейн – это прекрасно, но теперь мне хочется сходить на море».

Зоя выхватила у нее телефон.

– Настя, зачем ты изуродовала брата?

– Что? – Настя растерялась, попыталась забрать у матери мобильник.

Зоя крепко прижала телефон к себе, свободной рукой ткнула в паутину, нарисованную между лопаток Миши.

– Твои проделки?

– Он сам просил, – стала оправдаться Настя. – Все мозги вынес.

– Немедленно бери у деда перекись и оттирайте ваши художества, – распорядилась Зоя.

– Но мне сейчас некогда, – Настя закатила глаза. – Ты разве не видишь, что я снимаю видеоблог?

– Телефон верну, когда все граффити с Мишиного фасада исчезнут, – выкатила ультиматум Зоя.

Настины глаза наполнились ужасом.

– Что?

– Я не дамся, – недовольно сообщил Миша. – Не надо меня мучить.

– Мама, ты мешаешь нашему самовыражению, – с умным видом ввернула Настя. – Ты подавляешь нашу индивидуальность.

Зоя демонстративно затолкала ее телефон в карман шорт. Настя запаниковала.

– Почему ты нам все запрещаешь? – противным голосом спросил Миша. – Вот папа не такой, он добрый.

Лицо Зои пошло пятнами. Настя сразу смекнула, что надо сматываться. Защебетала:

– Так, мелкий, мама права: поиграл и хватит. Пойдем на клининг.

– Но я не хочу, – уперся он.

Настя не растерялась, схватив его за ухо, потянула в дом. Миша дернулся, издал пару нечленораздельных воплей, а потом перестал сопротивляться, покорно последовал за сестрой.

Я взглянул на Зою:

– Ну зачем ты с ними так строго?

– Тоже считаешь, что Тимур лучше справляется, чем я? – Ее губы задрожали. – Конечно, ему легко быть сдержанным и милым: он берет детей только на выходные, водит на аттракционы, кормит картошкой фри. Не отец, а человек-праздник!

– Да при чем тут Тимур? – Мне хотелось застонать. – Ну чего ты взъелась на пацана из-за простого рисунка?

Зоя уперла руки в бока.

– Потому что это не простой рисунок. Это тлетворное влияние дедова Митяя, его наколок. Сегодня Миша паука на груди нарисовал, а завтра, вот увидишь, он пойдет воровать вафли в магазине. – Зоя окончательно помрачнела. – Я, кстати, погуглила: наколки у Митяя воровские. И, судя по их количеству, у этого товарища уже несколько ходок.

– Ты уверена?

– На сто процентов!

Я опять почувствовал, что размякаю. Подумал: ну точно Валя поддалась влиянию этого Митяя, как наш Мишка. Или Митяй вообще использует ее в темную. Не похожа она на мошенницу ни капли: взгляд у нее бесхитростный, добрый, лицо открытое. Да и дед вот о ней хорошо отзывается.

Хотя внешность, конечно, обманчива. В том году я заказал для бюро рассаду цветов в новом питомнике. Менеджеры показались мне невероятно приятными, услужливыми людьми. Но как только я перевел предоплату, они перестали выходить на связь. Нам пришлось срочно искать и заказывать рассаду у других. Я, конечно, съездил потом в полицию, написал заявление на тот питомник, но дело, кажется, за год так и не сдвинулось с мертвой точки.

Я тряхнул головой, прогоняя добродушное настроение. Нет, все же не стоит слепо доверять интуиции. Надо быть крайне осторожным с этой Валей.