Читать книгу Большая книга ужасов – 71 (сборник) - Елена Усачева - Страница 5

Катька шла по аллее, безуспешно пытаясь отряхнуть рукав куртки. Пока обнималась со стеной, часть надписей обтерла одеждой. Но нервы сдали, и она все-таки сбежала. Черный как раз обходил склеп, когда она взялась штурмовать кусты.

Уф, еле успела. Кажется, Черный ее не заметил. Да и что он там видит-слышит в своем капюшоне? Глухой тетерев! От такого можно и не убегать, все равно не догонит.

Катька остановилась.

Черная фигура шла ей навстречу от входа.

Плащ и черный капюшон – никакой ошибки.

Встречаться с Черным Рыцарем не хотелось. Пускай бы он прошел стороной. Чего ей теперь с ним здороваться постоянно? Вот еще друг нашелся! Нет, встречаться было совсем-совсем необязательно.

А поэтому Катька пятилась, пятилась, пока не миновала поворот к розовому склепу. Потом еще немного попятилась, выходя к поперечной аллее. Аллея была широкой. Здесь вполне могли разминуться два человека. И даже человек с призраком могли разминуться. Да чего там – здесь вполне можно было от призрака спрятаться.

Катька быстро шагала по аллее, рассматривая странные надгробия. Был тут ушедший наполовину в землю самолет. Был спящий на гробе мальчик, были печальные ангелы. Вроде не первый раз она здесь ходит, а каждый раз столько удивительного!

Вдруг Катька увидела ту самую девушку, что плакала на лавочке около входа. То, что она приняла за белый плащ, было длинным белым платьем, старомодная прическа собирала волосы в высокий пучок. Девушка стояла на пороге дома, намереваясь закрыть дверь. Приподнятая рука подносила палец ко рту, запрещая как-либо комментировать увиденное. Белое лицо было печально.

Очень похоже! Прямо один в один! И все бы ничего, если бы композиция не была каменной. И дверь, и девушка, и порог были одним большим надгробием. Около порога смутно читались два имени. Вероятно, те, кто под этим надгробием покоится.

Долгую минуту в голове у Катьки не рождалось ни одной мысли. Вообще. Там было пусто и холодно, как сейчас на этой странной могиле.

А потом в голове возникла такая же очевидная, как мрамор перед ней, мысль.

У входа на кладбище ее встретил призрак, и он предупреждал об опасности!

– Мама! – взвизгнула Катька, бросаясь в сторону.

Но было уже поздно. Черный Рыцарь оказался в нескольких шагах от нее. Он двигался так же странно, как и вчера – не покачивался, делая шаги, а плавно.

Фантазия ли дописала звяканье шпор, или она их на самом деле услышала – какой рыцарь без лошади? – но этот звук настолько напугал, что заставил Катьку припустить со всех ног. Путь вперед был перекрыт идущим Рыцарем, оставалось бежать дальше по аллее. Глаз не замечал ни одного просвета между оградками – могилы плотно стояли друг к другу.

Наконец она увидела могилу с очередным навороченным надгробием – огромное мозаичное панно. Оно было вогнуто внутрь, словно рулон ватмана открыли и, не выпрямляя до конца, поставили. На панно был далекий берег, волнующееся море, темный силуэт лодки, идущей к этому берегу. Лодкой с кормы управлял кто-то в черном. Оградки здесь не было, и Катька помчалась прямо по могиле.

Проскочив участок, она все равно уперлась в оградку соседней. Здесь ей пришлось прыгать – хорошо, что оградка попалась без шипов сверху.

Выбежав через приоткрытую дверцу, Катька рванула по тропинке. Ноги скользили по мокрой листве. Нестерпимо хотелось оглянуться, ведь Черный Рыцарь в своем балахоне и с плавной походкой на этой узкой тропинке не поместится. Не полезет же он, задирая длинный подол плаща, прямо по могилам! Вот бы увидеть такое! Но что-то подсказывало: тратить на это время нельзя. Надо бежать!

Справа неожиданно встал еще один заброшенный склеп. На этот раз он был потерто-желтого цвета, квадратный. Прижатый к земле. Две колонны поддерживали портик перед наглухо заколоченным входом. Узкую ступеньку перед дверью припорошило листьями. Портик был треснут, собираясь в ближайшее время обвалиться на ступеньку. Покрывающее склеп железо вздыбилось и от ветра немного скрипело.

Но не заросшая травой крыша, не скрипящее железо напугали Катьку. Желтые стены здесь тоже были исписаны желаниями.

Караул! Эти желания обступали ее со всех сторон!

Катька побежала дальше.

«Никогда, никогда, никогда больше сюда не приду!» – твердила она себе.

Земля накренилась, тропинка резко пошла вниз. Отсюда стало видно, что на кладбище идет строительство. Внизу, в овраге, строилась новая стена с нишами. И эта стена была бесконечна. Она шла налево до далекого забора. И направо… Направо довести до забора стену еще не успели.

Там должен быть проход!

Через что прыгала, куда падала, где в кровь сбивала руки – этого Катька вспомнить потом не могла. Под ногами была грязь. Такая глубокая, что пришлось черпануть кроссовкой через край. Разные ощущения в правой и левой ногах добавили скорости.

Чуть не увязнув в цементе – раствор уже залили в подготовленную опалубку для стены, – Катька нырнула в деревья, надеясь, что за ними не будет никаких преград.

Преград не было. Она благополучно обогнула строение, приросшее в низинке к забору кладбища – гораздо позже она узнала, что это ритуальный магазин, – и вышла к совсем уж невозможному зданию.

Кафе «У Аллы».

Из открытой двери неслась музыка. Горел яркий свет. Слышался смех.

Катька с трудом перевела дыхание и попыталась выпрямиться. Правой ноге было мокро и холодно. Левая нога гудела после встречи с деревянной опалубкой.

Оглянулась.

Это было очень легко представить – появление Черного Рыцаря, как он раздвигает ветки руками, как просовывает голову.

Никто оттуда не полез. Только музыка вдруг оборвалась да по ногам прошла вибрация от прибывшего трамвая.

Он накатывал сверху, из-за кладбища. Вот-вот появится. Были слышны возмущенные звонки – кто-то трамваю мешал.

И этим кем-то оказался…

Темная фигура выскочила из-за угла, за ней сразу же вырос трамвай. Он с возмущенным грохотом прокатил мимо. Красные габаритные огни уже мелькнули вдалеке, а выбежавший человек все стоял, сжав голову руками, словно это спасало его от неминуемой гибели.

В первую секунду Катька, конечно, приняла это явление за Рыцаря – черная дутая куртка, черные штаны, черные ботинки. Но колыхнувшийся в душе страх сразу растаял.

Никакой это был не Рыцарь. Это был Виталик на класс старше.

Сейчас он стоял с невообразимо довольной улыбкой на лице и оглядывался.

– Вот везука! – бормотал он. – Везука же, да?

– Ты что тут делаешь? – прошептала Катька.

Она, конечно, предпочла бы не выяснять у на класс старше, какой леший его сюда принес, а поскорее оказаться дома, переобуться, поесть и быстренько забыть все случившееся как страшный сон. Хватит, наигралась в Королеву желаний. Пусть все жаждущие сами теперь у кладбища просят.

Но Виталик стоял перед ней, и это было неспроста.

– А точно! Везучая ты, – вместо ответа выпалил Виталик и стал отряхиваться. – Как на меня трамвай-то наехал, а? Чуть не задавил. Везука! А вроде уже не должен! Слышь? Подействовало желание-то. Как отрезало! Ночь спокойно спал, никаких кошмаров. Думал, мож, еще что подзагадать, раз такая везука.

– Может, – выдохнула Катька и пошла к дороге. Ни справа, ни слева трамваев видно не было. Можно было переходить.

– Эй! – встрепенулся Виталик. – Ты куда?

– Домой!

И трамваев не было, и машин. «Везука!» – как говорит Виталик.

– Погоди! – неслось Катьке в спину. – А я?

«А ты помри тут!» – пожелала Катька, перебегая дорогу.

– Эй! Погоди! Я с тобой!

Виталик был настырен. Вслед за Катькой он перебежал на другую сторону и потопал во дворы.

– Тебе чего от меня надо? – возмутилась Катька. Правая нога, та, что мокрая, порядком замерзла и требовала, чтобы ее поскорее согрели. В горле начинало неприятно першить. С левой ногой тоже было не все в порядке. Одним словом, Катьке было не до Виталика.

– Как чего? – искренне удивился Виталик и даже руками развел, чтобы показать безграничность своего непонимания ситуации. – Это же я?

Катька остановилась. Может, она чего-то не заметила? Может, над Виталиком горит табличка с подсказками?

Ничего там не горело. Виталик был самым обыкновенным Виталиком. Высоким, худым, сутулым, с некрасивым вытянутым лицом, уже подернутым первыми прыщами. Соломенные волосы падали на лоб, загораживали бесцветные глаза с прозрачными ресницами. Виталик…

Катька пошла дальше. Сжала кулаки, сжала зубы, мысленно послала Виталика к черту.

За спиной послышались топот, чертыханье и радостный вопль:

– Вот везука! Чуть не упал! Ты погоди! Я чего скажу!

– Желание появилось? – бросила через плечо Катька.

– Желание? Нет! Ну их эти желания. А ты что, и правда везучая?

– Не видишь, что ли? – Катька хлопнула себя руками по бокам. Видок у нее сейчас был сильный – джинсы грязные, кроссовки мокрые, куртка в остатках карандаша и краски, лицо расцарапанное. Яркий образ везучего человека.

Наивный Виталик искренне пытался разглядеть в Катьке что-то особенное, но ничего не нашел. Физиономия его поскучнела. Катька разозлилась, махнула рукой и пошла дальше.

– Погоди! – заторопился настырный Виталик. – Я не о том! Я спросить хотел!

Слишком много было вариантов, о чем мог спросить парень на класс старше, и Катька притормозила. А вдруг что дельное скажет?

– Ну? – хмуро подогнала замершего Виталика она.

– Тебя как зовут?

А хорошо, что у них в стране запрещено носить огнестрельное оружие. Иначе у Катьки в кармане куртки непременно оказался бы какой-нибудь пистолет, и она бы Виталика пристрелила. Длинной такой пулеметной очередью. И еще контрольный в голову бы сделала. Чтобы наверняка.

– Ты послушай! – несся за ней Виталик. – Я чего скажу. Я знал, что ты на кладбище придешь. Интересно было посмотреть, что будет. Ты же никакая не везучая, а самая обыкновенная. Везучих на этом кладбище не бывает.

Катька остановилась. Поворачиваться не спешила. Просто стояла, спиной чувствуя, как сзади сопит Виталик. И думала. Медленно у нее сегодня это получалось. Слова неспешно складывались в вопросы.

– Это как – везучих не бывает? Вы мне вчера говорили…

Виталик хохотнул.

– Глупая, что ли? – От избытка чувств он даже руками взмахнул и почти шевельнул ушами. – Чего не скажешь, чтобы заставить тебя на кладбище пойти и про нас желание написать! Мы давно ждали, когда очередной «волшебник» появится!

– Кто? – От удивления Катька забыла про холод и ушиб, больше того – она вообще перестала чувствовать руки и ноги.

– «Волшебник». Ну, тот, кто желание у кладбища загадает, и оно исполнится. Это ведь не все могут. Думали, что уже все, ничего нас не спасет. А тут ты.

– А как же Шуз?.. – начала Катька и не договорила.

Страшилка в раздевалке… Да, да, она еще удивилась, что пацаны их с Ириской в компанию взяли. А это Шуз специально рассказал, чтобы поискать, у кого желание исполнится. У нее исполнилось. И она, дура, сразу к Шузу за советом помчалась. Вот он и насоветовал. Они там у себя в тренерской каждый вечер собирались, пили газировку, качали головами, боялись, что остались без помощи на этой неуютной планете. Дрожали от своих проклятий, деньги на собственные поминки собирали. А тут Катька во всей своей красе. Ей нарассказывали, что она королева помойки… И она поверила! Поверила, что везучая. Что может любые желания… И ей за это ничего…

Виталик улыбался. Ждал, пока до нее дойдет, щурился на заходящее солнце.

– И ты все знал? – прошептала Катька.

– Все знали, – искренне так, просто ответил Виталик. – Тут одно из двух – либо ты, либо мы. Но ты по-любому была обречена. Желание сработало. К тебе еще просто не успели прийти.

– Кто прийти?

– Рыцарь. Он первым появляется. А потом уже все остальное.

Ярость накрыла мгновенно. Кулаки сжались сами собой. Виталик был слишком расслаблен, чтобы заметить Катькино движение. Она ударила его двумя руками в грудь, врезала по плечу, отбила пальцы о кости, которые неожиданно хорошо прощупались сквозь тонкую куртку. А потом расправленной ладонью нацелилась в лицо. Но тут Виталик уже успел прийти в себя. Уклонился. Катьку повело в сторону. Но второй замах она наметила лучше. Ногти прошлись по щеке.

Виталик отбежал. Схватился за царапины.

– Ничего себе! – вскрикивал он, пятясь. – Везука! Чуть глаз не выцарапала. Во везука! Не попала.

– Я тебя сейчас задушу! – визжала Катька, собираясь кинуться снова. Но Виталик прыгал вокруг, не подпуская близко. – Убью! Убью! Гад! Как вы могли! Предатели! Я чуть под трамвай не попала! Меня теперь Рыцарь преследует! Он меня убьет! А всё вы!

Орала она от души, поэтому зрители собрались быстро. И даже окна ближайших домов стали открываться.

Катька всего этого не замечала, трясла головой и стучала ногами.

– Предатель! Сейчас пойду и закажу тебе смерть!

Виталик сразу перестал улыбаться и попятился.

– А чего я-то? Я предупредил… – пробормотал он и мелкой рысцой побежал прочь. – Везука, – шептал он себе под нос, касаясь царапин. – А могла и глаз задеть. Промазала.

Первым желанием Катьки было, конечно, отправиться обратно на кладбище и всем, всем без исключения Димам, Сашам и Юрам пожелать смерти страшной и мучительной. А Шузу так в извращенной форме. От учебника математики, например. Или от упавшего на голову аквариума.

Она растолкала зрителей, сделала шаг к кладбищу. В правой кроссовке хлюпнуло, в левой ноге стрельнуло болью.

Остановилась. Поискала глазами.

Виталик сбежал.

А у нее к нему столько вопросов…

Катька развернулась и, стараясь не замечать ехидные смешки и обидные замечания, побрела домой.

Надо, конечно, поймать этого Виталика и обо всем расспросить подробно. Что с ней теперь будет? Как из всего этого выбираться?

Катька вдруг выпрямилась, прислушиваясь к себе. А с чего она вдруг стала такой доверчивой? Парень на класс старше сказал, что все «волшебники» обречены, и она поверила. Хотя вчера долговязый утверждал, что она везучая. И в это она тоже верила. А почему не поверить – вчера она и правда была везучей. Контрольную написала, Шуза нашла, в тренерской ей все объяснили и даже желание с литераторшей успела написать. Черного Рыцаря увидела. Если Катьке суждено было помереть, то вчера для этого было самое время. Трамвай проехал, как на заказ. Но от трамвая она спаслась. Повезло? Или трамвай был не для нее?

Катька опомнилась и пошла дальше. Заметила, что прижимает руки к груди, заставила их упасть вдоль тела.

Что там говорили мелкие? Одному ночные кошмары жить не дают, у другого бабка умерла. Старая, правда, но все равно – может быть, совпадение, а может, и нет. Значит, проклятье распространяется не только на тебя, но и на других.

Сразу вспомнилась сумасшедшая ворона, испугавшая маму. А что папа? Он уехал на работу рано утром. У них сейчас горячее время – дом сдают. А на стройке – и кирпич может упасть, и трос в подъемнике оборваться, и доска шальная прилететь.

– Папа! – заорала Катька в телефонную трубку. – Ты как?

– Дочь? – Голос папы был по-деловому холоден. – Дома все хорошо? Что мама?

А что мама?

Катька замерла. С мамой что-то случилось?

Выдохнула. Спокойно! С мамой ничего не случилось. Папа просто спрашивает.

– А у тебя как? – шепотом спросила Катька.

– Дочь? – В папином голосе появилась тревога. – Ты заболела? У мамы все хорошо?

Тут Катька решила, что она точно заболела. Голова звенит, горло першит, колени подламываются, ссадины ноют.

– Папа, ты когда дома будешь? – жалобно спросила Катька.

– Поздно, – отрезал отец. – Пускай мне мама позвонит.

И дал отбой.

Руки тряслись. Никогда Катька такого не видела. Напрягала пальцы, и они начинали ходить ходуном. Телефон не сразу попал в карман. Но как только он там оказался, по всему телу пошла вибрация. От ужаса Катька покрылась холодным потом. Но это был всего лишь звонок. Наверное, мама. Папа успел с ней поговорить.

Но это была не мама.

Это была Ириска.

– Ты представляешь! – неслась она, пропуская приветствие и вопрос, удобно ли Катьке сейчас говорить. – Наша литераторша замуж выходит и уезжает. Она вообще нас бросает, а вместо нее дают другого препода.

– Куда уезжает? – прошептала Катька.

– Да какая разница! Короче, она больше не вернется, а на следующей неделе нам новенького подсунут. Софка ворчала, что зря тебе деньги дала, и так бы все обошлось.

Софка ворчала… Новенький на следующей неделе…

– Ты откуда знаешь?

– А я еще здесь, в школе. У нас кружок!

Ах да, было у Ириски что-то… То ли макраме, то ли мулине…

– Слушай! – мчалась галопом Ириска. – А тут еще народ! Тебя хочет. Они завтра подойдут.

В голове вдруг все встало на свои места. Ириска! Это же она… Это же из-за нее!

– Все из-за тебя! – заорала в трубку Катька. У нее сегодня отлично получалось мгновенно заводиться. – Это ты виновата! Ты! Ты меня подговорила! Ты приволокла эту дуру Софку. Ты! Из-за тебя! Черный Рыцарь! Трамвай! Из-за тебя! И этот идиот Виталик со своей везукой. И куртку я испачкала. И ноги промочила. И вообще сейчас умру. И в этом будешь ты виновата. Эта дурацкая контрольная! А завтра я не знаю, что будет! Конец света!

То ли орала она так громко, что телефон не выдержал и выключился, то ли Ириска предпочла закончить разговор, пока ее не обвинили в глобальном потеплении и пятой мировой войне, то ли в душевном порыве Катька сама на кнопку отбоя нажала, результат один – наоравшись вволю, она обнаружила, что выливает свою ярость в молчащую трубку. На нее с экрана смотрел щенок с огромными жалобными глазами. Он все слышал, и он был в ужасе.

Катька сунула телефон в карман и завершила свой нелегкий путь домой. Ноги ее больше не волновали. Столько всего произошло, она и не знала, о чем переживать в первую очередь.

На пороге квартиры ей показалось, что она услышала странный звук. Как будто что-то упало. В комнате родителей.

Там был вор? Черный Рыцарь залез через окно на второй этаж и теперь устраивает засаду под кроватью?

Катька медленно отложила сумку, взяла длинную лопатку для обуви. Убить этой штукой нельзя, но оглушить – вполне. Она так и видела, как из-за угла показывается черная голова в тяжелом железном шлеме, и она стучит по ней пластмассовой лопаткой. Звук должен получиться, как по кастрюле. Или звука не получится, и лопатка просто сломается? Мама ее тогда точно убьет. Вот вместе с Рыцарем и убьет. Но это будет потом. Пока же…

На цыпочках, на каждом шаге прислушиваясь, пересекла прихожую, прошла коридор.

«Каррр!» – завопили за окном.

Катька вздрогнула, ударилась плечом о стену и выронила лопатку. Сердце колотилось так, что она вообще перестала что-либо слышать.

– Кто тут? – прошептала на всякий случай.

В квартире стояла тишина. Абсолютная. Было только Катькино сердце и ее же тяжелое дыхание.

– Нет никого? – уточнила и запрыгнула в комнату.

Это был цветок. Когда-то. Сейчас от горшка остались осколки, от цветка ошметки. Умирающие фиолетовые цветы смотрели на нее печальными глазками. Прямо как собачка на экране. А цветок назывался фиалка. Тоже когда-то.

Катька машинально выудила из кармана телефон и сделала снимок. Надо будет в Сеть выложить. Посмотрим, кто чего ответит. С чего вдруг окно в комнате распахивается и на пол смахивает цветочный горшок?

Сняла она и странные отпечатки на подоконнике. Как будто кто-то стрелочку нарисовал – провел длинную палочку и посередине приделал к ней галочку. Получилась стрелочка. Такими стрелочками был изрисован подоконник. Хорошо видно. Земля из горшка сначала рассыпалась, а потом по ней нарисовали…

Катька глянула на осколки. Как-то странно. Окно распахнулось, сбило цветок. Он упал. Может, сначала на сам подоконник и упал – земля из него просыпалась. Хорошо так просыпалась, щедро. Горшок на пол, а по земле стали рисовать. Пальцем, наверное. Или палочкой. Палочкой…

Медленно стала думать Катька. Вот как с кладбищем связалась, так вообще соображаловку как будто отбили. Никто здесь ничего не рисовал. Окно почему открылось? Даже если уходя, мама оставила его на щелочку, его нужно было хорошо толкнуть.

Катька упала на колени, переворошила землю. Ничего не нашла. Поднялась к подоконнику.

Ворона. Утренняя. Каркала под кустами. Ударилась в стекло. И вот сейчас доударялась. Наверное, весь день билась башкой, чтобы окно поддалось.

Представилась окровавленная ворона, со свернутым набок клювом, со сломанным крылом на перевязи, хромая.

«Кар!»

Крик раздался так громко и так явственно, что Катька оглянулась.

В спальне все было без изменения – большая кровать под бархатным покрывалом, развал подушек, трюмо, шкаф.

Катька медленно, очень медленно поднялась и пошла на кухню.

Ворона устроилась на спинке стула. Том самом, на котором утром сидела мама. Ничего с вороной необычного не было. Целая и здоровая. Из крыла выбилось длинное перо, ворона шевелила крыльями, устраивая свое хозяйство удобней. Мощный клюв. Сильные лапы. Некстати Катька вспомнила, что вороны относятся к семейству воробьинообразных, и прыснула. От усталости, наверное. День сегодня был длинный.

Ворона перебрала лапками, вытянула шею и громко каркнула. Распахнула крылья.

Огромные они у нее оказались. Когда такое животное летает по улице, ничего еще, нормальные размеры, а в кухне, их маленькой, чистенькой уютной кухне, – гигант. Птица кондор, способная тащить в своих лапах человека. Или его судьбу.

Катька потянулась за телефоном. Это надо было заснять. Ни у кого ведь еще не было на кухне ворон. Попугаи были, чижики разные, скворцы, а ворон – точно нет.

Движение испугало птицу. Она сорвалась со спинки – мощно так сорвалась, стул покачнулся – и полетела к окну. Зная, что произойдет дальше, Катька подалась вперед, махнула рукой, отгоняя глупое животное от прозрачной преграды. Но в этот раз ворона явила пример удивительной успешности. Она пролетела сквозь стекло и довольно шустро скрылась за деревьями.

Катька уронила руку, телефон выпал из пальцев.

Она еще держалась, еще лихорадочно пыталась найти объяснение случившемуся – от дискретно исчезающего стекла до дисперсной составляющей самой вороны – молекулами разобралась, молекулами с другой стороны стекла собралась.

Перед Катькиным носом, медленно кружась, пролетело черное перо. Большое. «Маховое» вспоминалось из учебника по биологии.

Катькины ноги подогнулись, и она довольно чувствительно ударилась попой об пол.

Можно было врать себе, придумывать объяснения, искать примеры из классиков и щипать себя за руку – бессмысленное занятие. Реальным было только перо – вот оно. Черная метка. Теперь за ней придут. Когда? Мелкие, судя по всему, держались месяц, не меньше, на класс старше – дольше, но с его головой уже начали происходить необратимые процессы. Шуз? Этого вообще не поймешь. Ему лишь бы кроссовки были…

Катька не заметила, сколько времени просидела на полу в коридоре. Из родительской спальни тянуло сквозняком, правая нога высохла и чесалась, в голове бегали мурашки. Все было бессмысленно. Приди к ней сейчас Черный Рыцарь и упади сверху всей своей железной массой, она бы не шевельнулась. Так бы и сидела, смотрела на перо.

Подтянула к себе телефон, сфотографировала «подарок». Трубка завибрировала, выбросила на экран мамину улыбку.

– Дочь! Что у тебя? Звонил отец, говорил, что ты простыла и тебе нужна «Скорая».

– Мама! – воскликнула Катька. – Мама! У тебя все хорошо?

– У меня встреча отменилась, заказчик слетел, поэтому я сейчас поеду домой. Что купить?

– Тортик, – пискнула Катька. – И шоколадку.

– Да что случилось-то? – не выдержала мама. – Что болит?

– У вас в комнате цветок разбился – окно распахнулось и уронило его на пол. А еще я скоро умру-у-у-у, – последнее слово далось с трудом, потому что Катька зарыдала.

– С «умру» – это понятно, – маме удалось перекричать Катькин вой. – А что с окном, я не поняла? К нам залезли воры? Этого только не хватает! Звони в полицию!

От внезапно пришедшей в голову идеи Катька оторвала трубку от уха.

Это выход! Позвонить в полицию! «Алло! Здравствуйте! Я написала желание на стене склепа, и теперь за мной охотится Черный Рыцарь. Он прислал мне черную метку. Принесла ее ворона. Она пролетела сквозь стекло, не разбив его, и оставила свое перо. Перо могу предоставить как вещественное доказательство. А все надписи магическим образом стерлись». Катька прямо видела лицо дежурного, принимающего ее заявление. Нехорошее это было лицо.

Истерика закончилась тяжелым всхлипом.

– Дочь! Я не поняла, что украли? – Мама терпеливо ждала, когда ей ответят.

– Ничего не украли, – буркнула Катька. – Окно открылось.

– А ты закрой!

Катька для начала закрыла рот, потом дала отбой. Жалко, что у них не разрешают носить оружие, она бы стала отстреливаться.

Проверила соцсети. Ничего интересного. Выложила фотографию пера, разбитого горшка, немного побродила по страницам одноклассников. Ничего.

«Так что произошло-то?» – примчалось сообщение от Ириски.

«Контрольную писали, помнишь?» – набила в ответ Катька.

«Ну?»

«Теперь меня за это убьют», – не стала вдаваться в подробности Катька.

«Родичи?» – Ириска не осознала глубину трагедии.

«Если бы!»

Тут фантазия у Ириски сбойнула, потому что она долго ничего не писала. Катьке надоело ждать, она пошла переодеваться. За всеми этими волнениями она даже не разулась. И куртка у нее правда грязная. Еще и джинсы ухитрилась хорошо так расцарапать, модные они у нее стали, с потертостями. И руки модные, и лицо. Лицо особенно модное. Такие царапины никакой тональный крем не возьмет. Тут килограмм штукатурки класть надо, чтобы завтра избежать вопросов любопытствующих. И ногти, да…

Катька стояла в ванной под горячим душем и прямо чувствовала, как ее накрывает полоса неудач. Два ногтя сломано, щека разукрашена, на коленке синяк, локоть сбит, штаны теперь стирать, куртку – в починку, носки – в помойку, что делать с кроссовками – непонятно.

Душ слегка освежил голову. Надо теперь ловить веселую компанию из тренерской и выяснять, как быть с проклятьем. Есть еще хитрый вариант – написать на стене склепа желание, чтобы все это поскорее закончилось и чтобы пацанов за вранье наказали. Тут же ей прилетит в качестве расплаты кирпич на голову. И все закончится.

Катька фыркнула и сделала воду погорячее.

А если сидеть дома и никуда не выходить? Пару лет она продержится. Родители организуют подвоз продуктов, уроки будет по Инету сдавать, воздух только через кондиционер, по периметру пушки, сбивающие любых птиц, включая комаров…

Вода показалась чересчур горячей, добавила холодненькой.

У мелкого бабка померла, у второго кошмары по ночам и трамвай задавить пытается, у Шуза мать с почками, у Виталика на класс старше… тоже что-то. Долговязый отмолчался. Может, у него хвост и копыта выросли? Хотя после вчерашнего уже, наверное, отвалились.

Холодно стало, плечо покрылось мурашками. Куда вся горячая вода делась? Катька подкрутила кран, встала под струи другим боком.

Дома не отсидишься. Дома они, вон, сквозь стекла проходят. А может, долговязый все-таки не соврал? Она везучая? Что за эти два дня произошло? Ничего особенного. Два раза встретилась с Черным Рыцарем. Но то ли он не шустрый, то ли в принципе никого никогда поймать не может. С такими скоростями ему только черепашек ловить. За пределы кладбища он, видимо, не выходит. Если не бегать к нему в гости, то никаких проблем.

Есть еще трамвай. Он большой, он железный, не умеет сворачивать. Это из недостатков. Из достоинств – громкий. Не способен трамвай подкрадываться бесшумно. Гремит, звенит, земля под ногами дрожит. Опять же только по рельсам ездит. Значит, в неожиданном месте не выскочит. Если смотреть по сторонам и ходить только по пешеходным переходам, то все будет в порядке. И не в одиночку ходить. А с кем-нибудь. Если проклятье персональное, то вряд ли станут давить еще десяток невинных людей.

От мыслей ей стало жарко, показалось, что ванна под ногами подрагивает. Прибавила холодной. Подставила голову.

Хорошо…

Школа, уроки, с этим она разберется. Будет учить, будет готовиться. К окну больше не сядет. Поменяется местами с Софкой. Пускай эта любительница литературы на кладбище пялится и что угодно загадывает. Может, ей повезет, и она огребет проклятье себе на голову.

Душ бил хорошей струей, кожа у Катьки горела. Убегать вода не успевала, поэтому под ногами собралось по щиколотку. Было приятно переступать, слыша, как хлюпает вода.

Среди этой благостности вдруг раздался удар в дверь, и незнакомый голос произнес:

– Катя! Катя!