Читать книгу Я живу сейчас - Елена Вафина - Страница 3

Интересно признавать, что путешествие начинается прямо сейчас. Как только я заняла место в автобусе, который отвезет меня в аэропорт, все мои страхи и неуверенности рассеялись. Я почувствовала, как приятно терять корни, притягивающие к дому, освобождаться и не знать, что тебя ждет каждую следующую минуту.

Полет прошел незаметно. Какие-то пять часов показались мгновением. Сначала возня с разносом напитков, потом – с завтраком, со сбором мусора, и вот – мы уже летим над Лиссабоном. Просматривался четкий план застройки. Не было несуразности и безвкусицы. Одинокие высотки не торчали, как сорняки, среди огорода коттеджей. Застройки были по большей части типовые, и улицы состояли из домов-близнецов, как и у нас в спальных районах Санкт-Петербурга, за исключением центра, где крыши горели оранжевым цветом. Веяло спокойствием и благополучием.

Как только мы получили багаж, сразу отправились в метро, вход в который расположен прямо у выхода из аэропорта, справа. Спустились по эскалатору под свод, отделанный мозаикой из черных и белых квадратиков плитки. В глазах от такого сочетания рябило. У выхода с эскалатора стояли автоматы по продаже проездных билетов. Жетонов в Португалии не существует. Предлагалось купить карточку и оплатить однократный проезд, неограниченное количество поездок на весь день или бессрочное пользование оплаченными поездками. К нашему счастью, у такого автомата стоял служащий метро, и через несколько секунд он выдал нам заветные карточки, тонкие, как визитки, которые быстро приходят в негодность.

Уселись мы в вагон и отправились на станцию «Эл Себастиау», где должны были совершить пересадку и доехать до станции «Жардинь Зооложикау», а по-русски – «Зоопарк». Интервалы пути между станциями были очень короткими, темными, мало чем отличающимися от самого тоннеля, однако каждая станция все же была отделана плиткой и имела претензии на стиль. Закрывание дверей предупреждалось звуковым сигналом – протяжным писком. Сидения расположились не вдоль стен, а перпендикулярно, по два навстречу друг другу, они были обшиты бархатом и имели необычную форму – выпуклость в районе поясницы, что приятно снимало напряжение.

Не потрудившись узнать о Португалии и ее населении до поездки, я ожидала увидеть смуглых, коренастых, болтливых и подвижных людей, похожих на итальянцев или испанцев, с которыми уже встречалась ранее, но португальцы оказались совсем иными: скромными и молчаливыми. Впрочем, я списала это на многообразие рас и национальностей, стекающихся в столицы Европы.

В вагоне рядом с нами сидел мужчина, которого я приняла за иностранца. Он внимательно следил за остановками и рассматривал что-то на экране телефона, а когда мы вышли на пересадке и растерянно стали смотреть по сторонам, он подошел и заговорил на русском. Мы поделились с ним, что едем на автостанцию, а он очень кстати следовал туда же и, главное, был там тысячу раз, поэтому обещал помочь нам сориентироваться.

Пока мы бежали по переходам, он налетел на старушку и принялся что-то лопотать на иностранном, чем сильно меня удивил. Поезда долго не было, мы начинали нервничать, так как оставалось всего двадцать минут до автобуса, а нам еще ехать целых две остановки, искать вокзал и покупать билеты. Ожидание было скрашено разговором. Мужчина оказался украинцем – наверное, можно сказать, что уже в прошлом. Он не жил на Украине двадцать лет, шестнадцать из которых прожил в Португалии, и вот уже четвертый год живет во Франции, в Париже. Имея строительную бригаду, он неплохо зарабатывал на севере Португалии, но вскоре правительство задавило налогами, и ему захотелось сменить место работы и жительства. Это меня поражало. Вот так просто – взять и сменить, ведь мне даже для того, чтобы просто идти по течению, будто приходилось крутить старые жернова мельницы.

Выйдя из метро, мы побежали под виадуком с картинками зверушек на опорах, нырнули на парковку, пересекли ее наискосок и побежали вдоль остановок автобусов до самого конца здания вокзала. У касс мы обнаружили длинную очередь и уже заведенный автобус до полуострова Пениши, водитель которого нервно поглядывал на часы. До отправления оставалось всего пять минут. Мы не успевали отстоять очередь и купить билет, а следующий автобус был почти через два часа. Наш новый знакомый отчаянно старался нам помочь. Сначала он о чем-то пытался договориться с водителем, но тот без билета нас пускать не хотел. Тогда он побежал в самое начало очереди и принялся уговаривать португальцев пропустить нас вперед. Не знаю, что он им сказал, но все вдруг начали озираться и искать нас взглядами. Мы подошли к кассе, люди расступились, и мы купили свои заветные билеты за девять евро, поблагодарив португальцев в очереди по-английски. Тогда я ни слова не знала на португальском. У меня и мысли не было выучить хотя бы самые простые слова.

Уже у автобуса мы поблагодарили нового знакомого, а он отмахивался: «Ерунда». Водитель требовал занять места и не задерживать отправление, и Андрей бросил знакомому вслед: «Как тебя хоть зовут-то?» «Саша!» – ответил тот, но знакомиться и пожимать руки было уже поздно.

Это было последнее, что мы сказали друг другу на прощание – наши имена.

Автобус был полон людьми. Казалось, будто жители покидают душную столицу, чтобы отправиться на дачу на берегу океана. Автобус был комфортабельный, с удобными мягкими сиденьями. Работали кондиционер и беспроводной интернет.

Когда автобус вывез нас из темного ангара и повез вон из города, мои представления о Португалии снова разошлись с реальностью. Кругом была зелень – хвойные леса, огороды, газоны, поля, а я ожидала увидеть выжженные солнцем пустыри, высохшие луга и безжизненные стволы деревьев, обезображенных пожаром, вместо леса. Нигде не валялся мусор, не было сброда бездельников, развалин и трущоб, все указатели висели целые и новые. Дороги были хоть и узкие, но ровные. Я не понимала, что чувствую. Мне было, в общем-то, все равно, что я здесь, но картинка за окном приятно ласкала глаза. Перемены всегда ненадолго отвлекают от самобичевания.

Почти два часа автобус нес нас на конечную в городке Пениши. Еще из автобуса мы позвонили в серфинг-школу, и нас обещали встретить. Мы вылезли из автобуса, взялись за чемоданы, как вдруг к нам подошел загорелый парень, представился Анатолием и повел нас в служебную машину. Я растерялась и даже не поняла, на русском ли он говорил с нами. Он повез нас в окрестности полуострова Балеал, где и находилась школа вместе с нашими апартаментами, которые заранее забронировал Андрей. Анатолий сразу попросил с ним на «ты», рассказал, где какие кафе и бары, пытаясь уловить наши вкусы и интересы, немного поведал о рыбном заводе и ближайшем супермаркете. Без внимания не осталась и главная тема, которая свела нас вместе – серфинг. Я нехотя вспомнила, что приехала сюда за этим. Мысли о серфинге меня не радовали и даже пугали, но Анатолий очень увлеченно рассказывал о нем. Мы терялись от оказанного нам беспочвенного доверия, ведь Анатолий без утайки описывал свои эмоции, говорил с нами так, будто знает нас тысячу лет.

Хозяйка апартаментов опаздывала, и нам пришлось ждать ее на улице. Солнце пекло в макушку, и я пряталась в тень машины, озираясь по сторонам. Местность казалась невзрачной: заросшие камышом газоны, разносортные постройки, довольно пустынно. Я подумала: «Приехали в какую-то деревню. Скучно, наверное, будет до смерти». Но как сильно я ошибалась.

Анатолий спросил, катаемся ли мы на сноуборде. Мы не катались, и вдруг я почувствовала себя ужасно глупо. Наивный офисный планктон прибыл учиться серфингу. Я прятала голову под кепкой, тело – в джинсах и толстовке, глаза прикрыла темными очками, в то время как Анатолий смотрел на меня с открытым лицом. Не смущали его ни солнце, ни моя «раковина вещей». Я еще не знала его историю – долго ли он живет в Португалии и как оказался здесь, но его карие глаза и черная кудрявая шевелюра полностью соответствовали моему первоначальному представлению о португальцах.

Пока было время, Анатолий довез нас до школы и показал, куда завтра утром мы должны прийти, чтобы учиться серфингу, с купальными принадлежностями и энтузиазмом, с которым у меня были большие проблемы. В конце концов мы заселились в небольшую квартиру со спальней, гостиной, кухней, душем, совмещенным с туалетом, и террасой, которая переходила во внутренний двор с общим бассейном.

Получив ключи, мы сразу стали предлагать Анатолию деньги за проживание и обучение в школе, но он снова ошарашил нас доверием: «Рассчитаемся потом, в конце вашего путешествия». Мы привыкли в любом хорошем поступке искать подвох и успешно его находить. Так научило нас наше общество. Но сейчас я была жуть как растеряна.

Оказалось, что окрестности полуострова Балеал можно обойти за пару часов. Вдоль главной улицы расположились забавные домишки с черепичными крышами, напоминавшими половинки горшков. Несколько небольших ресторанов, кафе «Гейм Клаб», где можно сыграть в бильярд и пообедать, супермаркет с пивным баром и столиками под открытым небом, прокаты досок для серфинга, несколько магазинов с безделушками и летней одеждой и бесчисленное множество серфинг-школ.

Первым делом мы отправились к океану, чтобы поглазеть, как начинающие серферы барахтаются в волнах, и понять, что нам предстоит. На пляже было ужасно много народу, повсюду цветные зонтики, ширмы для пляжа. Дети и взрослые играли в мяч, собаки гонялись друг за другом, а в воде было с десяток серферов, которые только учились вставать на доске. Меня ужаснуло количество наблюдавших за неуклюжими новичками. Уже заранее мне было стыдно перед ними за свои неудачи, ведь я даже не любила воду.

В шортах и футболке я чувствовала себя некомфортно. Годами я не снимала куртку на улице, потому что не располагала погода. И теперь, когда ничто не обтягивало меня и не обнимало, мне казалось, что я осталась без панциря. Было стыдно за голые руки и ноги, за выпирающий из-под футболки живот, за бледную и рыхлую кожу. Когда тело колыхалось при каждом шаге, я стыдливо прикусывала губу. Захотелось уйти с пляжа, где каждый второй будто сошел с обложки журнала.

Широкая улица у океана резко сворачивала налево и уводила в Пениши, который виднелся на той стороне огромного залива. На полуостров Балеал вела узкая асфальтированная дорожка. Она прошла через крохотный городок и привела нас на утес, откуда открывался потрясающий вид. Вода с неистовой силой будто стремилась расшибить каменные массивы, столетиями вытачивая из них причудливые формы. Когда волна ныряла в щели и пустоты, раздавались вздохи и стоны.

Вместе с нами исследовали утесы и другие туристы, они смеялись, щелкали фотоаппаратами, мешая мне поддаваться гипнотизму океана и природных красот. Оказываясь в новом месте, я просто смотрела по сторонам без восхищения и интереса. Зачем привыкать, если все это останется в прошлом. Так было и в тот раз. Океан что-то шептал мне, но я не могла расслышать, а может, и не хотела. «Вода как вода», – думала я.

Андрей тянул меня на пляж снова. В отличие от меня, он точно знал, зачем приехал сюда. Он рвался искупаться в океане и представить себя на доске для серфинга. Когда вода накатила и добежала до моих ног по песку, я чуть не закричала – она ледяная. С трудом представила, как смогу зайти хотя бы по пояс, но взяла волю в кулак и залезла в воду с головой. Я ведь не неженка какая-нибудь. В воде что-то сверкало. Лучи солнца будто отражались от граней прозрачных кристаллов, и вода напоминала дождь из блестящих конфетти.

Никто из отдыхающих не плавал. Все молча стояли в воде и смотрели на горизонт в ожидании. Вдруг толпа заволновалась. Что-то вот-вот должно было произойти. Океан начал колебаться сильнее, и вдруг передо мной, стоявшей в числе ожидающих, выросла стена воды. Люди один за другим начали подпрыгивать. Я повторила за ними. Вода подняла нас, ноги перестали касаться дна, в душе затрепетало. Люди были счастливы и ждали следующую волну. Я прыгала вместе с ними, но это мне наскучило, и я решила заплыть подальше, однако океан не позволил мне этого. Приходили новые волны и отбрасывали меня к остальным. Тогда я решила не тягаться с силой природы и выйти на берег. Но и это едва удавалось. Волны, на первый взгляд совсем маленькие, догоняли меня и сильно били в спину, вынуждая падать и нелепо барахтаться. Когда воды было уже по колено, я выбилась из сил, но океан продолжал издеваться. Купальник приходилось держать руками, чтобы его не смыло водой. И только тогда я обрадовалась, что заниматься серфингом мы будем в гидрокостюме и черт с ним с этим загаром.

Некоторое время мы еще посидели на песке. Как настоящие туристы, укутывались в полотенце от ветра и не расставались с кепками, в то время как остальные чувствовали себя в лучах палящего солнца и потоке ледяного ветра как рыбы в воде. Я была чужаком.

Серферов в океане было много. Кто-то приходил с группой, кто-то занимался индивидуально с тренером, кто-то пытался освоить это дело самостоятельно. Были и виртуозы, летающие по волнам, как гимнасты на снарядах. Я смотрела на них равнодушно. Зрелище было необычным, но не захватывающим.

Окончательно околев от холода и потеряв надежду согреться, мы решили вернуться в апартаменты. Купальник и плавки у нас не высохли, поэтому по городку мы шли в шортах с большим мокрым пятном на заднице. Никого, казалось, это не смущает. Больше всех смущались мы. Особенно в супермаркете, куда зашли купить чего-нибудь поесть. Все-таки это общественное место, и неприлично приходить в него в таком неопрятном виде. Купив продуктов на завтрак, мы пришли в пустые апартаменты, и нас опять потянуло назад к океану. Зачем? Мы ведь только что оттуда.

Теплое португальское солнце скрылось за линией горизонта, и больше ничто не могло соперничать с ледяным ветром, поэтому нам пришлось одеться потеплее. С приходом темноты улицы опустели совсем. Почти во всех окнах города не было света, будто городок вымер и непонятно, для кого фонари освещают асфальт. С океана поднимался туман, густой и живой, как дым. Рассмотреть серферов в воде уже не представлялось возможным. Только огоньки налобных фонариков свидетельствовали об их нахождении в океане.

По обе стороны тонкого перешейка, соединяющего Балеал и материк, шумел океан. Вдоль пляжей расположилось несколько кафе и баров. Андрей, как ценитель морепродуктов, торопился отведать какое-нибудь блюдо, поэтому мы зашли в одно из кафе. Андрею приглянулся крем-суп, и как только мы вдоволь наелись, нас сразу сморило. Оплатив счет, поторопились назад в апартаменты, где сразу улеглись спать.

Андрей уснул мгновенно – сразу видно, что человек с крепкими нервами. А я осознала, что уроки серфинга приблизились ко мне вплотную, что уже завтра начнется мой труд и позор, и это не давало мне беспрепятственно предаться сну. Я лежала в кровати и делала запись в свой личный дневник, записывала все это и стряхивала с простыни маленьких красных муравьев, которые начинали порядком раздражать мои и без того встревоженные нервы. Как только я выключила свет, мои страхи выросли до катастрофических размеров, и мне начало казаться, что все мое тело покрыто муравьями. Приходилось снова включать свет и осматривать себя и постель. И, о ужас, муравьи действительно продолжали ползать по мне и простыне, хоть и не в таком количестве, в котором я представляла. Сначала я решила облить кровать спиртом – вдруг их отпугнет запах, но это не помогло. Запах спирта быстро выветрился, и муравьи появились снова. Тогда я начала искать, откуда они бегут – может, у них вообще под кроватью целый муравейник. Дела обстояли не так ужасно, но когда я заметила в углу комнаты что-то черное, подошла поближе и увидела, что муравьи образовали черную кляксу на полу, сгрудившись вокруг пятна какого-то не то сиропа, не то варенья, моя нервная система закричала. Я схватила влажную салфетку и принялась собирать муравьев и стряхивать на террасу. Я сожалела, что нашим жизням пришлось пересечься под таким углом. Они важны на этой планете ровно настолько, насколько важна я, поэтому мне было больно нарушать их планы, тем более что я знаю, какие муравьи трудяги. Очень жаль, но многие муравьи погибли. Я просто отравила их спиртом или раздавила.

И даже это не помогло мне уснуть, потому что до самого утра я пыталась застать муравьев врасплох на пути к моей постели, резко включая свет. Я злилась на себя за волнение из-за муравьев и предстоящих занятий. Все это еще больше лишало меня желаний и сил. Я вообще не любила заниматься чем-либо в больших группах, потому что постоянно сравнивала себя с другими и внутренне соперничала.