Читать книгу Амьен. Дочь ювелира - Елена Верховская - Страница 3

Сколько Амьен себя помнила, рядом с ней всегда было море. Настоящее скандинавское, окрашивающее весь мир вокруг в свои любимые цвета и оттенки – лазурное ранним утром, белесое в жаркий полдень и серебристо-серое, почти стальное в сумерках. Просыпаясь, она еще из кровати бросала взгляд в окно. И они с морем негласно приветствовали друг друга и новый день радостной улыбкой. Девочка широко улыбалась и видела, как море улыбается ей в ответ всеми своими пенными волнами. Амьен чувствовала его настроение – когда море сердилось, или наоборот безмятежно играло в прибрежной полосе песка. Лишь иногда, в преддверии утренней зари его поверхность была спокойна как гладь блестящего зеркала. Но уже с первыми лучами солнца море начинало свой стремительный разбег, и к вечеру брызги волн почти долетали до окна их домика.

Это были самые лучшие минуты наступающего дня, когда можно нежиться в постели под яркими лучами солнца и говорить с морем на своем, понятном только им двоим языке. Но счастье это заканчивалось очень быстро. Из кухни доносился аромат завтрака и слышался грохот жестяной посуды, которой гремела мать. Казалось, что она разговаривает с жестянками так же, как Амьен с морем, но беседа эта больше походила на ссору. Бууммс. Вжжжик. Хррряясь. Бддджжж. И уже Эльза обращается к Амьен, стараясь перекричать расшумевшуюся кухонную утварь:

– Амьен, быстро вниз! Мне уже пора уходить. Спускайся скорее!

Девочка потягиваясь скатывается к краю кровати, но все еще медлит. Когда мать уйдет на работу, можно будет опять забраться в постель, но это будет уже не так сладко, как сейчас. И тотчас раздается крик уже почти у самой двери:

– Амьен! Сколько можно тебе повторять?

Дверь распахивается, и на пороге появляется мать, Эльза Свенсон. Она похожа на королеву, которая величественно оглядывает своих подчиненных, раздражаясь от их неумения выполнить царский приказ. Высокая, со светлыми льняными волосами, зачесанными наверх и безжалостно убранными косами в корону на голове. При виде ребенка, лежащего в постели, ее губы плотно сжимаются. Кажется, что светло-синие льдинки глаза смотрят холодно и жестко, но Амьен знает, что это не так. Мама добрая, просто она очень, очень много работает и страшно устает. А еще она переживает за нее, оставляя на целый день одну дома. Поэтому сердится на себя. Но человек не может сам на себя кричать, поэтому досада срывается на Амьен.

Как-то раз лежа в постели вечером в своей комнате, Амьен слышала, как мама говорила зашедшей к ним соседке, что Амьен растет ужасно непослушным ребенком. Вольным, как морские волны. Даже ее волосы не держались в косах, которые ей заплетают каждое утро. Уже через пару минут они вьются кудрями и выбиваются из аккуратной строгой прически, которая как раз и отличает послушную девочку от непослушной.

Все эти мысли мигом пролетают в ее голове, и не успевает мама раскрыть рот, чтобы разразиться очередной тирадой, как девочка быстро спрыгивает с постели и, прихрамывая на левую ножку, бежит к двери и через миг уже висит на шее у матери. Заглядывая ей прямо в глаза, она шепчет:

– Сегодня будет какое-то чудо… Я это знаю!

Мать пытается поставить девочку на пол и призвать ее к порядку, но не может справиться. Та, как обезьянка, снова хватает ее то за голову, то за руки или за ноги, и не дает ей уйти. Наконец Эльза сдается и начинает смеяться вместе с ребенком:

– Глупая, пусти! Я же опоздаю на паром – и тогда прощай моя работа. Давай лучше вечером поиграем?

Но девочка продолжает цепляться, уже правда не так настойчиво, и качая головой отвечает, растягивая слова:

– Нееет, веееечером это не то.

Мама улыбается, садится на кровать. Амьен тут же уютно устраивается у нее на коленях. Обе прижимаются друг к другу, задумавшись каждая о своем.

Внезапно слышится свисток парома, оповещающего всех жителей Айлендхауза, что через пару минут он покинет свое пристанище. Амьен испуганно вздрагивает и кубарем скатывается с материнских колен, теперь уже сама подталкивая мать к выходу:

– Мама, иди скорее, а то он уплывет и Грозный Сэм опять будет на тебя ругаться!

Мать треплет ее по волосам и, чмокнув в нос, стремительно поднимается:

– Веди себя хорошо! Завтрак на столе, а обед я оставила в шкафу. Я попросила Филу зайти к тебе днем и помочь подогреть. И, Богом тебя прошу, обещай мне не выходить дальше нашего квартала – тут тебя все знают, и никто не обидит. А люди ведь разные могут встретиться. Обещаешь?

Амьен кивает и, сдвинув незаметно пальцы на левой руке крестиком, отвечает тоном пай-девочки:

– Конечно, мама. Ты только не волнуйся за меня, я уже взрослая!

Мать, не веря ей, качает головой с улыбкой и выбегает из дома, уже на ходу накидывая на голову платок. Конечно, не дело оставлять семилетнюю девочку совсем одну на целый день. Но выбирать не приходится – с работой сейчас совсем туго. А уж та работа, которая приносит хоть какие-то деньги, есть только в крупных городах. Сейчас ей повезло, и она устроилась поваром в доме бургомистра в соседнем городе Нордбридж. Эльза бежит вниз по переулку, выскакивает на набережную, еще несколько метров и в последний момент успевает вскочить на трап. В это время паром дает последний гулкий гудок и начинает медленно отчаливать от пристани. С облегчением от того что успела, она наконец переводит дух. Впереди долгий рабочий день, домой она вернется затемно, когда Амьен уже будет спать. И ей останется лишь тихонько поцеловать ее в разгоряченный лоб. И так день за днем.

Но она не жалуется, если вы могли так подумать. Совсем нет. Ведь главное, что они с Амьен живы, здоровы и счастливы. И уже столько лет их никто не пытался разыскать в Айлендахаузе. Хотя, лучше вообще об этом не думать и поскорее выкинуть все мысли о прошлом из головы. Дорога на пароме занимает чуть больше часа. Эльза даже успевает довязать варежки для дочери, которые она подарит на день рождения. Денег катастрофически не хватает, несмотря на то, что работать ей приходится с утра и до поздней ночи. Поэтому подарками служат те необходимые в быту вещи, которые и так пришлось бы покупать уже подросшей девочке.

Амьен живет в небольшом приморском городке Айлендхауз, расположенном на крошечном скалистом полуострове посреди северного моря. Кроме красивого и звонкого названия, этот город больше ничем не примечателен. Светлые северные краски, пустынные улицы и блеклые лица людей. Ее мать, Эльза Свенсон сама родом из Айлендхауза. Когда-то давным-давно, когда она была совсем молодой, она решила изменить свою судьбу, уехала на большую землю и поклялась никогда не возвращаться в этот ледяной край. Но жизнь рассудила иначе и Амьен, как и ее мать, впервые огласила наш мир своим криком именно в этом маленьком захолустном городке на краю света. Беременность и роды у Эльзы были очень тяжелыми. Несчастная женщина промучилась два дня, пытаясь дать жизнь ребенку. Наконец, соседка несмотря на протесты повивальной бабки, утверждавшей, что все идет, как положено, вызвала местного доктора. Тот угрюмо выставил всех из комнаты и как-то заставил Эльзу, находившуюся в полуобмороке, собраться с последними силами. То ли так тому было суждено, то ли лекарь был мастером своего дела. Но в канун светлого праздника Рождества Эльза наконец родила дочь. Девочка была очень слаба и мала, чуть больше двух килограммов. К тому же при рождении ей повредили левую ногу. Повитуха ворчала, что это дело рук вмешавшегося врача. Дескать, если бы слушали ее, то с ребенком все было бы в порядке.

Врач зашел через несколько дней, осмотрел молодую мать и сказал свое веское слово:

– Девочка ваша выжила буквально чудом. А травма ноги у нее врожденная. Можно немного подлечить, но хромать она будет всю жизнь.

Когда Амьен подросла, Эльза, не поверив словам местного эскулапа, начала возить ее и к умным профессорам, и к бабкам-знахаркам. Те исправно брали деньги, делали какие-то манипуляции, иногда даже болезненные. Но проблемы это не решило. Амьен по-прежнему прихрамывала на левую ногу, которая была чуть короче правой. Правда, саму девочку это нисколько не тревожило. Она научилась бегать и прыгать лучше всех ребят в своем дворе, так что со временем даже те глупые мальчишки, что поначалу дразнили ее хромоножка, уже давно замолчали и стали ее лучшими друзьями.

Чаще всего после ухода матери на работу Амьен предавалась мечтам, в которых она с самого раннего возраста, сколько себя помнила, придумывала и строила самые разные дома. Это были величественные соборы, наполненные светом. Или роскошные дворцы, с многочисленными залами, один краше другого. А иногда это были крошечные, но ужасно уютные здания – кафе для друзей, домик для старой семейной пары или уютный дом с тенистым садом для большой и дружной семьи, в которой есть не только мама и дочка, но еще бабушка, дедушка, сестры и братья. А главное – отец.

Они с матерью никогда не говорили об этом. Только однажды, когда мать пришла домой раньше обычного, Амьен набралась смелости и решилась задать мучавший ее вопрос о том, кто ее отец. Они с Эльзой только легли спать и их окружала темнота, так что не было заметно волнения девочки. Мать промолчала, но по тому, как напряглась ее рука, обнимавшая дочь, та поняла, что тема эта запретная и обсуждению не подлежит. Однако почти во всех своих мечтах и занятиях она часто обращалась к своему отцу, образ которого был нарисован не так четко, как продуманные до мелочей здания, но который она чувствовала всем сердцем и знала, что ему могло бы понравиться, а что он бы не принял и осудил со всей строгостью, как это полагается мужчине в патриархальной семье. Про маму она чувствовала уже давно, что несмотря на внешнюю строгость, она всегда примет и поддержит свою непослушную дочь.