Читать книгу Старые фотографии - Елена Викторовна Тершукова - Страница 4

Еще фотография из старого альбома. Девочка лет девяти – невзрачная, светленькая, обыкновенная, но взгляд какой-то затравленный, как будто ее сейчас то ли ругать будут, то ли к доске вызовут с невыученным уроком… Да и вообще Аня, несмотря на то, что на самом деле была веселой, доброй и даже какой-то солнечной, всегда так на фотографиях получалась – какая-то пришибленная. Да и то сказать, жизнь ее не баловала. Частенько какие-то несчастья подсыпала.

Сама Анька объясняла это тем, что родилась 13-го мая. «В мае родиться – маяться всю жизнь, – уверяла она, – еще и число 13 несчастливое».

Подружились мы в первом классе: Аня не оставалась на продленку, а уходила после уроков домой, как и я. Сначала мы вместе доходили до перекрестка, а потом как-то она предложила зайти к ним поесть, после чего покажет мне кое-что интересное. Зашли по пути к моей маме на работу, я отпросилась.

Аня жила в частном доме. У них было как-то очень приятно – светлые занавески создавали впечатление простора; везде постелены кружевные вязаные салфетки – их вязала Анина мама, тетя Ася. Анька быстренько переоделась и открыла заслонку русской печки.

– О! Ура! Сегодня мама сварила ряпушку по-карельски! Я так ее люблю! А ты?

– А я не ела ни разу, – протянула я.

– Да ты что? Как не ела? А твоя мама разве не делает?

– Нет, она ряпушку жарит просто. А как это – по-карельски?

– Да очень просто, даже я умею, вот, смотри, – она поставила сковороду на стол на подставку и открыла крышку. – Сначала рыбу надо положить, потом луку много, потом картошку. И водички подлить, чашку примерно. И все. В печку поставить, и оно само все сделается!

От сковородки очень вкусно пахло. Анька достала тарелки и вилки.

– Давай, я тебе положу, – она наложила и мне, и себе рыбу с картошкой.

Как же это оказалось вкусно! Я терпеть не могла вареный лук и никогда его не ела, а тут даже и не заметила – он так пропитался рыбно-картофельным бульоном!

– Ну, как, понравилось? – Анька посмотрела на меня.

– Ага! Так вкусно! Я маме скажу, чтобы тоже так делала! Жареную ряпушку я тоже люблю, но эта еще вкуснее!

– Ты бери еще!

– Нет, а твоим?

– Да бери, ешь, сколько хочешь! Хоть всю можно съесть! Мама еще сделает потом. Ряпушки папа знаешь, сколько наловил! У нас в погребе целый таз большой!

В общем, мы с Анькой умяли всю сковородку, а потом еще напились чаю с булкой с брусничным вареньем.

– Давай теперь уроки сделаем, – предложила я. – А потом поиграем!

– Ты что, не помнишь, что нам говорили: после школы надо пообедать, а потом гулять! А потом уже уроки, – важно сказала Анька. – И вообще, я же тебе обещала что-то интересное показать.

Тут пришла Анькина мама.

– У нас гостья? Здравствуй! Ты с Аней в одном классе?

– Да, мам, это Лена С. У нее мама работает в яслях рядом с почтой, ты ее, наверное, знаешь!

– Ну, конечно, знаю. И маму, и папу. А я забежала с работы посмотреть, как ты поела. – Она подняла крышку со сковороды. – Вы всю сковородку съели, что ли? – удивилась она.

– Мам, Лене так понравилась ряпушка по-карельски! У нее мама так никогда не делает, представляешь?

– Ну и молодцы! Лена, как хорошо, что ты пришла! Обычно Аня похватает что-то так, да чаю хлебнет. А тут прямо нормально поела! Ты почаще к нам приходи! – засмеялась она.

– Ладно, только Вы еще такую сделайте! – кивнула я.

– Да сколько хочешь! Картошка у нас своя, рыбы тоже много! Твоя мама тоже может так сделать, конечно, но в русской печке все равно вкуснее получается. Вы ведь в квартире живете? У вас-то русской печки нет, – она опять улыбнулась. – Ладно, я чайку попью, да на работу побегу, а вы играйте.

– А где вы работаете? – поинтересовалась я.

– Да рядом тут, два шага. В пожарке – и диспетчером, и сторожем, и уборщицей. В общем, на все руки от скуки!

– Ух ты! В пожарке! А можно к вам прийти, посмотреть?

– Ну, а что ж нельзя, – пожала она плечами, – приходите вон, с Аней. Ее там знают, пропустят.

– Да, я знаешь, сколько раз там уже была! – похвасталась Аня. – Потом тоже сходим. Ладно, пошли, – она потянула меня на улицу.

Участок возле дома у них был совсем небольшим. За ним росла картошка, а за ней начинался заросший травой и мелким кустарником спуск. Аня встала на его краю.

– Вот. Это, – она раскинула руки перед собой, – мое Место.

– Место? А что это?

– Смотри. Вон там, – она показала влево за деревья, – Площадь.

– Ну, знаю, ваш дом же совсем рядом.

– Да. Там, – она опять показала, – пожарка. А там, – теперь показала направо, – кинотеатр. Только его за деревьями не видно.

– А, я знаю! – догадалась я. – Это такой как овраг, а потом поляна. Там раньше парк хотели сделать, но, папа сказал, что там все время сыро, и никто туда ходить не захотел. Вот парк и сделали в другом месте.

– Да, точно! Даже карусель поставили, а потом ее так и не убрали. И она теперь тут так и стоит! И я здесь все время лазаю. Просто надо знать, где проходить, чтобы не замочиться. А никто не знает, поэтому никто не ходит. Поэтому это – мое Место! – она опять торжественно развела руки. – Иди за мной, только не сворачивай! – она пошла вперед.

Мы пробирались через заросли травы и кустарника и наконец вышли на поляну, укрытую ими со всех сторон. Конечно, сквозь них виднелись дома, но, если не присматриваться, можно было представить, что поляна эта – в самом настоящем лесу. Посередине поляны действительно была карусель – на деревянном круге фигурки оленей и лошадок. Мы, конечно, тут же взобрались на нее, посидели на всех, воображая, что карусель крутится.

– Жалко, не работает, – вздохнула я. – Вот бы по-настоящему прокатиться!

– Знаешь… – Аня помолчала, – только ты никому не говори! На самом деле она работает! Иногда к моей сестре пацаны приходят и на ней крутятся. Только надо много человек. Там под ней такой выключатель есть. Надо, чтобы несколько человек ее раскрутили, а потом его включить. Тогда она крутится! Мы так катались! Только никому говорить нельзя, потому что тогда кто-нибудь придет и совсем выключит.

– А почему?

– Так ведь это же электричество! А за него платить надо! А тут-то никто не платит! Просто, когда катались все тут, потом его забыли отключить, а если кто-нибудь узнает – отключат.

– А давай, сейчас попробуем, – загорелась я.

– Да нет, надо несколько человек, тяжело же!

– Ну просто попробуем!

– Ладно, давай, – в Анькиных глазах тоже загорелась надежда.

Но, сколько мы ни пыхтели, как ни упирались ногами в землю, ничего не получилось – не смогли даже капельку сдвинуть тяжелый круг.

– Так давай тоже кого-нибудь позовем, – предложила я.

– Я же тебе только по секрету сказала, а ты – позовем! – обиделась Анька.

– Ну ладно, тогда не будем, – пошла я на попятный. – Жалко только, что не покатаемся.

Мы еще долго лазали по Месту, потом сделали уроки, потом я пошла домой, и Анька меня провожала почти до самого дома – нам даже расставаться не хотелось! Дома я взахлеб рассказывала про Анькин дом, ряпушку по-карельски, тетю Асю, про Анькино Место. Только про то, что карусель можно раскрутить, не сказала. Может, Анька и выдумала, думала я. Не может же так быть, чтобы ее забыли выключить! И я сказала, что буду теперь к ним каждый день ходить, тетя Ася же пригласила!

Мама порадовалась, что мы подружились – оказывается, она тоже знала Анькиных родителей и рассказала, что у Ани есть старшая сестра и совсем маленький братишка, который ходит как раз в их ясли. Она очень удивилась, что мне понравилась ряпушка по-карельски, она ее прекрасно умела готовить, но думала почему-то, что мы не будем есть. И еще она сказала, что зря мы все слопали – тетя Ася же наверняка пришла пообедать, а пришлось ей просто чай пить.

– И знаешь, теперь ты Аню к нам пригласи. Раз ты была у них, пусть теперь она к нам придет.

На следующий день я передала Аньке мамины слова. Теперь мы пошли отпрашиваться к ее маме. Вот только в пожарку нас все-таки не пустили – Анька сказала, что сегодня там противный дежурный и что мы сходим в другой раз. Она покричала перед окном, тетя Ася выглянула.

– Мам, мы сегодня к Лене пойдем, ее мама сказала, – выпалила Аня.

– Ну, идите! Только вот я опять ряпушку сделала! Думала, вы поедите.

– Не, потом! – я помотала головой. – В другой раз! Сегодня мама сказала, чтобы мы у нас пообедали! – мы убежали.

Анька очень удивилась, что у нас на обед и суп, и второе, да еще и компот.

– Это потому, что я пришла, – догадалась она.

– Нет, что ты! Просто у нас папа всегда на обед приходит, ну вот, мама для него и меня варит!

– Ну и что, что папа. У нас всегда или суп, или второе!

– Не знаю, у нас так. – Я махнула рукой: – Да не все ли равно! Поели – и хорошо! Пошли играть!

На следующий день Анька стала доказывать, что теперь мы должны пойти обедать к ней.

– Мама сказала, нечего людей объедать, – сказала она.

– Тогда я вас объедать буду, – засмеялась я.

– Давай тогда по очереди – один день у нас, один у вас! – придумала Анька.

Я согласилась – так было справедливо. Дома сказала маме, она тоже была не против. Так потом и повелось – мы по очереди ходили к Аньке и ко мне.

Однажды мы с ней уже и погуляли, и сделали уроки, и стали танцевать под музыку из радио. Анька от избытка чувств стала кувыркаться на диване. Вдруг она охнула и взялась рукой за щеку. А у самой глаза круглые. Убирает руку, смотрю, а у нее вдоль щеки свисает какая-то железная палочка.

– Ань, что это у тебя из щеки висит? – удивилась я.

– Это мамин крючок. Она тут вязала и оставила, видишь, клубок, – Аня говорила немного странно, как всегда говорят, когда что-то во рту держат. – А я кувыркнулась и на него щекой попала. И теперь он там, внутри, застрял.

– Тебе же больно! – ужаснулась я.

– Нет, ни капельки. Только языку немножко мешает.

Я успокоилась: – А покажи!

Аня открыла рот. Изнутри в щеке торчал загнутый кончик крючка.

– Так надо же его снять, – предложила я.

Анька попыталась потянуть за крючок с внешней стороны и замычала.

– Нет, так больно, – сморщилась она.

– Тогда давай, изнутри попробуем!

Она взялась пальцами за крючок внутри и попыталась потянуть.

– Нет, не могу. Другая щека мешает. И тоже больно.

Мы еще несколько раз пытались вытащить крючок, но Аня говорила, что ей больно. Она уже испугалась и почти плакала.

– Слушай, ведь тетя Ася рядом работает! Давай, пойдем к ней, может, она попробует! – осенило меня.

– А как я пойду-то, – снова сморщилась Анька. – Все же увидят!

– Да просто шарфом закрой, как будто у тебя щеки замерзли, – предложила я.

Мы прибежали в пожарку. К счастью, сегодня дежурил добрый дяденька и пропустил нас. Когда тетя Ася попыталась вытащить крючок, Анька опять замычала. Подошли дяденьки, которые там работали, но тоже никто не смог ничего сделать.

– Придется вам, девки, на скорую бежать. Там-то уж точно вытащат. Вон у меня в прошлом году осколок стекла в ноге был, так они раз – и вынули, я даже ахнуть не успел, – наконец сказал кто-то.

Мы с Анькой и тетей Асей побежали на станцию Скорой помощи, благо, она была всего в двух кварталах. Там тетя Ася объяснила санитарке, что у нас случилось. Та взяла Аньку за руку и повела к врачу. Вышла Анька буквально через пару минут. Крючка в ее щеке уже не было, виднелась только маленькая дырочка с пятном зеленки. Следом за ней вышел нахмуренный врач.