Читать книгу Истории из соседней палаты. Услышано и рассказано ревматологом - Елена Выставкина - Страница 5

Женечка всегда мечтала стать блогером. Блогером-миллионником, не меньше. Записывать рилсы[2], сторис[3] и вдохновлять фолловеров[4].

Женя засматривалась на успешных и красивых ломов (лидеров общественного мнения), сохраняла себе в заметки их удачные сюжеты и приемчики. Писала комментарии под постами популярных людей, чтобы обратили внимание и перешли к ней на страничку. Посмотреть, что за умница такая с прекрасным чувством юмора и широким кругозором.

Она прошла СММ[5]-курсы, объявила свою страничку профессиональным блогом и стала постить происходящее вокруг.

Старт карьеры прошел удачно. Камера не дрожала, ракурс был удачным, зрители подтягивались. Медленно, но уверенно подтягивались.

В один прекрасный день Женечкино видео с танцем на розовой лужайке завирусилось[6] и неожиданно набрало почти миллион просмотров. Казалось, само солнце улыбается Евгении.

Пришли новые подписчики, и первый рекламодатель прислал техническое задание.

Вот оно! Слава! Монетизация любимого дела. Не жизнь – мечта.

И вот однажды утром… Женечка не смогла встать с кровати.

– Выгорела, – подумала она про себя.

– Сглазили! – всплеснула руками бабушка. – Прыгает поперед камеры в одной маечке, смотрят на нее всякие…

– Жень, выспись! – потребовала по телефону мама. – Я которую ночь наблюдаю твою активность.

– Тоже не спишь, мам?

Мама была в командировке и не спала ночами. Очччень интересно! Женя сверкнула глазами.

Мама в разводе седьмой год. Маме можно не спать ночами в командировке. Но… Мама взрослая женщина, ей не до ночных глупостей.

Однако переполненный с ночи мочевой пузырь не дал Женечке долго лежать и размышлять. Пришлось сесть, ме-е-едленно сесть. Ну а потом, так же медленно, встать.

Двигаться получалось с трудом. Руки и ноги не слушались, как будто с похмелья. Не то чтобы Женечка часто мучилась похмельем. Но парочка серьезных вечеринок была за ее хрупкими плечами.

Подлокотник дивана стал отличным подспорьем. Потом косяк двери в спальню. В коридоре пришлось идти буквально по стеночке.

Сбивалось дыхание. От неожиданности оно превращалось в тоненький свист.

Сев на унитаз, Женечка шумно выдохнула. И закашлялась.

Так, ну что? Дело сделано. Теперь надо назад ползти. Нет, идти. Бабушку пугать нельзя.

Женечка рывком поднялась с унитаза, уперлась лбом в стену.

Вдох-выдох, вдох-выдох. Неожиданно в туалете выключился свет.

Женечка плавно сползла по кафельной стенке.

– Же-е-ень, ты в порядке? – Устрашающий жуткий грохот раздавался в голове. Пульсировал в виске. В правом виске.

Грохот звучал бабушкиным голосом.

– Бабуль, я в порядке! – пискнула Женечка.

Бабушку не проведешь! С третьего пинка хрупкая дверь уступила не менее хрупкой бабушкиной ноге.

Бабуля начала хлестать Женю по щекам.

– Ба, поздняк меня колошматить, я уже пришла в себя, – засмеялась Женя.

– Да ну тебя, холера! – Бабушка взвалила внучку себе на плечи и поволокла в сторону спальни.

– Ба, утихомирься! Ну я выше тебя на голову! Я дойду, ба!

Ба молча тащила внучку на повидавших всякое плечах и пыхтела.

Пара минут – и внучка была на месте. В кровати.

– Лежи, не вставай. Ты поняла меня? – первое, что сказала бабушка, отдышавшись.

– Да лежу я, лежу! – Женечка попыталась встряхнуть головой, но не тут-то было. Голова закружилась. Затошнило.

– Та-а-ак, я за тазиком. Лежи, не тряси головой-то! – голос бабушки звучал уверенно, но руки… руки дрожали. Чтобы скрыть волнение, она сцепила их в замок и стала сжимать и разжимать пальцы.

«Беспокоить Марусю или нет? Как-никак, командировка – в Москву от новой работы. И Маруся – топ-менеджер. В нее поверили, хоть она и взрослая „45 плюс“ женщина».

Бабушка мысленно проговорила эти «45 плюс» со своим фирменным скепсисом. В 45 ее Маруся – опытный сотрудник с выросшим дитем. Самый удобный работник. А эта формулировка «45 плюс» стала клеймом для многих работодателей.

«Ладно, подождем. Понаблюдаем. Не будем пока Марусю тревожить».

Но неспокойно, ой как неспокойно было бабушке.

…Женечка проспала 16 часов подряд и выпорхнула на следующий день из спальни как новенькая.

Поскакала на свои семинары. Да, может, и сторисы снимать. И пусть, лишь бы скакала козой, не валялась амебой, как вчера.

Коза превратилась в амебу буквально через шесть часов. Вползла домой. Ее вели под рученьки две подружки.

– Ба, у меня что-то новенькое. Вот, коленки раздуло.

– Звоню Марусе, – бабушка развернулась на тапках в сторону кухни.

Маруся прислала через час контакты врачей.

– Записаться к Иванову, написать Петрову, – читали с экрана Женечка и бабушка.

Травматолог с неврологом были немало удивлены, увидев в череде пациенток «55 плюс» юную нимфу.

– Дите, сколько тебе лет? – сняв очки, поинтересовался Иванов.

– Наркотические препараты не принимали? – поинтересовался Петров.

На виске у Жени – шишка, с кровоподтеком. Не сотряс[7] ли?

На КТ[8] головного мозга проблем не увидели.

– Обморок был? Исключаем эпилепсию, – озабоченно осматривал Женю эпилептолог.

К голове подключили проводочки – благо можно было сделать это буквально через стенку от невролога – чудо!

Травматолог ощупал коленки. Красивые молодые коленки. Что с них взять?

Оба доктора выписали по парочке препаратов. И велели выспаться. И алкоголь не употреблять.

– Да не пью я!

– Ага-ага! Вот и не пей.

– Маруся, можешь не приезжать. Мы вроде разобрались. Таблетки пьем. На пары пока пускать не буду. Справку нам дали, да, – бодро отрапортовала бабушка маме, то есть дочке.

– Ма, работай там свою работу. Я норм, честно, – вторила в трубку Женя.

– Девочки, держите меня в курсе! Пришлите название таблеток, – строго говорила Маруся дочке и маме. – Если что-то пойдет не так, я прилечу первым же самолетом.

Девочки заверили, что будут держать в курсе.

Бабушка отправилась на кухню – запаривать тыкву и печь пирожки. Первое – для пользы, второе – для удовольствия болезной внучки.

– Привет, фолловеры! Сегодня репортаж из постели… – доносилось из спальни.

Бабушка хмыкнула.

– Уже и в постель своих «папищиков» запустила. Вот же затейница!

День за днем, таблетка за таблеткой – Жене лучше не становилось. Точнее, самочувствие удивляло новыми приключениями практически ежедневно.

Распухли ноги от стоп до колен, появились одышка и кашель. Кашель был противный, приступами, с присвистами.

Пришли анализы, а там… страшные какие-то цифры СОЭ. И почему-то эозинофилы. Много эозинофилов.

– Глисты! – вынес вердикт терапевт, которого бабушка вызвала на дом, и назначил новые таблетки.

С новыми таблетками пришли рвота и тошнота. Стали неметь пальцы на руках и ногах. Пересдали анализы: печеночные пробы увеличились в четыре раза, эозинофилы подросли.

– Значит, не глисты, – пожала плечами пожилая и шустрая доктор-терапевт – Идите к гематологу. Бывают лейкозы с повышением эозинофилов.

В ночь перед походом к гематологу у Жени поднялась температура: 39,2. Мама – она как раз вернулась из командировки – обтирала дочь прохладной водой и ждала, когда же подействует жаропонижающее.

А оно, как назло, действовать не хотело.

– Да, бывают такие лейкозы, – не обрадовала гематолог. – Надо делать пункцию костного мозга.

– О-о-ой!.. – в один голос всхлипнули Женя с бабушкой.

– Надо – значит, надо! – отрезала мама.

«Хррру-у-усь!» – пункция взята.

Женькины глаза кидали молнии. Больно!

Время ожидания результата Женя коротала в палате:

– Ну что, фолловеры! Голосуйте, есть у меня лейкоз или нет? А я пока на чиле[9], на расслабоне, на больничном супчике… Подписчики голосовали. Все желали Женечке здоровья.

Нашлась пара гадостных комментаторов, которые обвинили несчастную в спекулировании здоровьем для привлечения внимания и поднятия активности в блоге.

Женечка рассмеялась в экран телефона. Потом расплакалась.

А потом уже смеялась над результатами анализа.

– Я поздравляю вас, это не лейкоз, – вошла в палату гематолог.

– А что же мне теперь делать? Куда? К кому? Меня все отправили… как непрофильную… – растерянно заглядывала в глаза доктору девушка.

– А знаете что, давайте покажем вас пульмонологу! Вы же жаловались на кашель и одышку? Вот по дороге сделаем снимок – и прямиком к доктору.

Женечка послушно поковыляла в сторону рентген-кабинета.

– Пациентка Железняк! – выглянула из-за двери лаборант. – Пройдите в кабинет.

Внутри сидела пожилая доктор в очках с толстыми стеклами:

– Деточка, у вас изменения на снимке. Кашель? Одышка? Температура?

– И кашель, и температура есть. И одышка.

– Срочно к пульмонологу! Только не теряйте времени! Идите прямо сейчас! – Доктор поправила очки и заглянула Женечке в глаза. – Не бойтесь! От пневмонии никто еще не умирал.

Женечка покорно топала в соседний корпус. Кисти горели, их пекло, ноги болели и не очень слушались. Воздуха не хватало. И, кажется, поднималась температура. Щеки горели, в голове был туман.

Пульмонолог внимательно посмотрела снимок, сочувственно посмотрела на еле живую Женечку. Потрогала ей лоб – как мама обычно делала. Отрывисто бросила медсестре: «Дай девочке градусник и поищи жаропонижающее в нашей аптечке». Послушала легкие, сердце.

– Сухие свистящие хрипы, ослабление дыхания в нижних отделах, – сквозь туман слышала Женечка, – двусторонняя полисегментарная внебольничная пневмония…

Медсестра уже принесла стакан воды и растворила в нем жаропонижающий порошок.

– Пей, девонька, пей! Тебя есть кому забрать? – участливо приговаривала медсестра.

– Не надо забирать, я уже созвонилась с заведующей, мы положим девочку. Пусть родственники привезут вещи. Привезут же?

Девушка покачала головой.

Она толком не помнила, как оказалась в отделении под капельницей. Потом были ингаляции, уколы… Женя заснула в семь вечера, не раздеваясь. А в шесть утра ее разбудила санитарка:

– Вставай, девонька, вставай! Сдавай анализы, в конце коридора – кровь. В туалет – баночку с мочой. Потом сходить на кардиограмму надо будет…

– Ничего себе я разоспалась! – Женечке было явно лучше.

Она послушно сдала анализы, сходила на ЭКГ – и сдулась. Устала. И снова прилегла.

– Привет, мои хорошие, – рапортовала она подписчикам из палаты, – лейкоза нет, но зато есть новых два диагноза. Лежу в пульмонологии. Угадайте, какие у меня болезни нашли?

Дни понеслись один за другим. Температура почти не поднималась. Пыталась ползти вверх, но останавливалась на уровне 37,2, колебалась на этой отметке – и потом ползла назад, к норме.

На ингаляциях стало легче дышать. Доктор сказала, что у Женечки астма и пневмония. Это объясняло одышку и приступы кашля, свист в легких. Видимо, сказалось переутомление: подготовка к сессии, стресс.

Пришло время повторного снимка. Женечка уверенно шла по знакомому больничному двору. Вот рентген-кабинет.

Сейчас она заберет снимок и попросится на выписку.

В кабинете сидела уже знакомая доктор-рентгенолог в толстых очках:

– Я не отдам вам пока снимочек. Мы посмотрим его вместе с коллегами. Вы не переживайте только. Там, где были изменения, стало лучше. Но… появились новые очаги. Нам нужно понять, что это.

Вот тебе и выписка!

– Я, по ходу, застряла тут надолго, – вздыхала в камеру Женя.

Очень хотелось домой и бабушкиных пирожков. Она обещала испечь их к выписке.

– Нет, в больницу не понесу. И не проси! Будет тебе стимул быстрее выздоравливать, – ворчала ба в трубку.

– Бабуль, да выписка отменяется, кажется. Там какие-то новые болячки на легких, – чуть не плакала Женечка. – И нос у меня что-то стал плохо дышать. Я, наверное, тут вирус поймала.

– Сейчас пришлю Марусю, – коротко ответила бабушка и нажала отбой.

Через полтора часа в дверь ординаторской пульмонологии постучала решительная Маруся.

– Что нам делать с моей девочкой?

Пульмонолог вздохнула.

– Думаем всей больницей. Консилиум собрали. Завтра в десять. Вы можете в одиннадцать набрать меня или подъехать.

На консилиум позвали:

невролога – у пациентки онемение кистей, стоп, ранее был непонятный обморок;

аллерголога – повышение эозинофилов никуда не делось;

сосудистого хирурга – отеки обеих ног до колена;

инфекциониста – температура продолжала подниматься, несмотря на два антибиотика;

ревматолога – болят и опухают колени.

Ревматологом была я.

Когда мы вошли в маленькую палату, худая бледная девочка что-то вещала во фронтальную камеру. Прервалась. Смутилась.

Доктор зачитала историю болезни. Мы все по очереди осмотрели пациентку. Снимки. И на первом, и на втором были пятнистые инфильтраты. Но в абсолютно разных местах. Взяли и перекочевали, несмотря на лечение. Подлецы, а не инфильтраты.

– Надо было еще дерматолога вызвать, смотрите, высыпания на коже, – строго заявил инфекционист.

– Да они только сегодня появились, – растерянно заметила Женечка.

– У вас нос заложен? – поинтересовался инфекционист.

– Да, второй день не дышит.

– Почему не осмотрена лором? Вот вам и причина температуры!

Это уже выговаривают пульмонологу. Мне даже жалко стало коллегу.

Невролог видит полинейропатию. Аллерголог – не видит аллергию. Сосудистый хирург отправил на УЗИ вен нижних конечностей. Норма.

Инфекционист назначил сдать кровь на инфекции, но предварительно сказала, что своего, инфекционного, не видит.

А я… я взяла паузу и пошла к заведующему. Делиться и радовать.

Выходило, что пациентка-то загадочная – наша, ревматологическая.

Внешне не связанные симптомы складывались во вполне понятную ревматологу картину. И в эту картину абсолютно вписывались и нейропатия с онемением, и припухшие суставы, и вот эти высыпания, и особенно «бегающие» по снимкам инфильтраты. И, кстати, синусит тоже.

– Чарга – Стросса у Железняк в пульмонологии, – подытоживаю я свой рассказ. – Скорее всего, поставят вопрос о переводе, когда я озвучу диагноз в заключении.

– Ну давай мы дождемся заключения дерматолога и лора. И назначим…

– …АНЦА-антитела, я уже написала, – киваю я.

Через два дня Женечка переехала к нам в ревматологию. Несмотря на отрицательный результат аутоиммунных антител, это все-таки был васкулит Один из полутора десятков васкулитов – Чарга – Стросса с распространенностью три человека на миллион.

Вот он-то и дает летучие инфильтраты в легких, и онемение, и повышение эозинофилов, и астму.

Вот такие они летучие голландцы, эти ревматологические заболевания. Неуловимые.

Еще и антитела аутоиммунные выявляются не у всех пациентов. Клинические симптомы и их сочетание важнее.

– Ну что, подписчики, я снова сменила врача. Отныне меня лечит ревматолог, – подглядываю я за Женечкой в соцсетях после выписки. – Пью гормоны каждый день. Колю раз в неделю уколы, которые давят мой строптивый иммунитет. И кажется, мне все лучше и лучше. Сейчас выложу фотку своих красивых коленок, не переключайтесь!

Читаю в комментариях хор поддержки. И – куда же без них! – два дежурных хейтера:

– Что ты делаешь? Беги от них! Иммунитет нельзя трогать! Врачи подсадят тебя на таблетки!

– Это все химия! Приходите на мою растительную диету! – вторые не только пугают, но и предлагают альтернативу.

– Идите лесом со своими советами! – шлет их Женечка, и я киваю в экран.

Умница-девочка, с таким упорством у ее болезни нет шансов. Мы с Женечкой сильнее!