Читать книгу Истории из соседней палаты. Услышано и рассказано ревматологом - Елена Выставкина - Страница 9

– Лен, слушай, ты же доктор? По суставам?

– Э… Что случилось? И как тебя зовут?

В клубе громкая музыка. И мы кричим друг другу в ухо, иначе не слышно.

– Да прихватило меня по-серьезному. Не знаю, как играть завтра буду.

– Где прихватило? В каком месте?

– Пойдем, покажу, тут не видно.

Очччень интересно.

– Дим, я выйду из зала. Посмотрю на болезного, – я, повернувшись к мужу, кричу ему в ухо.

– Чего-о-о? – протянул непонимающе мой супруг.

– Пациента себе нашла, по ходу. Вернее, он нашел меня. Мы женаты 15 лет. Дима даже не удивился. Я и в роддоме себе пациентов находила, когда приходила туда рожать.

– За вами присмотреть? Он не пьяный? – кричит муж.

– Вроде трезвый.

– Я следом выйду.

Я его понимаю. Мне тоже так спокойнее. В ночном клубе в подмосковном Ногинске мы впервые, и людей этих видим впервые. Мало ли что.

Выходим в холл. Так, а где болезный? Я в темноте и лица его не рассмотрела. А, рукой машет.

– Ну что, пациент, где болит? – спрашиваю я незнакомца.

Серега, а я уже запомнила, что зовут страждущего именно так, стал задирать штанину.

Спиной слышу, как хмыкнул Дима.

– Черт, брюки узкие. Кароч, от пятки вверх до коленки болит, прям жилу рвет.

– Кроссовки сними.

– Кроссовку?

– Обе кроссовки, и задери брюки, насколько получится.

– А чо оба? У меня одна нога болит.

– Сравнивать будем, Сереж.

Ахиллово сухожилие с одной стороны явно опухло, отекло. И, насколько хватало ширины штанины, голень тоже.

– На носочки можешь встать?

– Могу, но больно вот тут, – показывает от пятки вверх по голени. – И вот тут, – показывает точку под пяткой, где «шпору» ищут.

– Давно болит?

– Да месяца три, наверное. А последнюю неделю вообще без передышки.

– Травмы не было?

– Не, не падал, не прыгал.

– От чего-то становится легче? Что-то пил? Мазал?

– Ой, химию не пил. Не мазал. Легче становится, когда на репетиции разогреюсь.

Я не уточняю, на чем он репетирует. Я знаю: на барабанах. На них, родимых. Мы все, кто собрались в этой подмосковной глуши, все лупим по барабанам.

Мы приехали на Олимпийские игры начинающих барабанщиков. Почти 180 участников со всех уголков России и еще немножечко Беларуси.

Нам предстоит три отборочных тура. В финале победители сыграют с профессиональной группой на московской сцене.

Но это все завтра. А сегодня у нас вечеринка в ночном клубе, открытие игр, знакомство. Впрочем, мы все были немного-много знакомы по чату-болталке, где уже месяц барабанщики мерялись длиной и шириной барабанных палочек, а точнее, ровностью ритма и его скоростью.

Готовились к играм все по-разному. Кто-то – как я – заскочил в последний вагон и каждый день после приема заезжал на часок порепетировать песню. А кто-то занимался все лето по восемь-десять часов.

Вот, кстати, надо у Сережи поинтересоваться, сколько часов он проводит за установкой.

– Последние две недели по пять-шесть часов. У меня ж песня с карданом[12]. Легче, кстати, становится, именно за установкой. Лечит она меня.

Конечно, у меня нет под рукой аппаратов УЗИ или МРТ, но я примерно представляю, что там увижу.

Отек вдоль ахиллова сухожилия и пяточно-плантарной фасции и дальше, по продолжению, вдоль мышечных волокон.

Постнагрузочный тендинит, ахиллит, миозит. Возможно, с поднадрывами и гематомами. Переработали связки, сухожилия, мышцы и фасции. Отек, микротравмы и – как следствие – воспаление и боль.

Именно поэтому при нагрузках на репетициях становилось легче: при движении отек распределялся по тканям и не давил на болевые рецепторы.

Возможно, вопрос еще в технике ударов, но тут я не специалист, только учусь.

– Сереж, по уму нужно снизить нагрузку.

– Но ты же понимаешь, что это невозможно. У меня репточка[13] снята на четыре часа, вот оттанцую – и туда.

Я понимаю. Мы тут все немного сумасшедшие. Домохозяйки, бизнесмены, врачи, маркетологи… И Сережа-Больная-Нога, и Лена-Врач.

– Тогда давай исходить из реалий. Холод вот тут и вот тут. Минут на 10 – только после репетиций, не до. Мазать гелем с диклофенаком от сих до сих и вот тут.

– Ты мне все запишешь?

– Да, черкани в личку, что это ты. Я там в чате из двухсот человек никого не дифференцирую – не успеваю. И еще, давай найдем в этом милом городке круглосуточную аптеку. Купи вот эти таблеточки. Ты не пил сегодня?

– А?

– Алкоголь употреблял? Какой? Сколько?

– Коньяку – два по писят.

– Больше не добавляй. И давай после репетиции сразу что-то закинь из еды внутрь – ну там, полбанана. И потом эту таблеточку. И каждые 12 часов ее повторяй еще минимум пару-тройку дней. А к концу игр оценим результат.

– Слушай, а может, без таблеток?

– Ну ты сам смотри, насколько тебя припекло.

Сережа вздыхает. Вижу, припекло.

– Сереж, а ты куришь?

– Курю.

– Тогда купи еще вот эти таблеточки.

– От курения, док?

– Курение повышает кислотность в желудке. Противовоспалительные таблеточки – тоже. Нам надо извиниться перед слизистой желудка за беспокойство. За полчаса до еды принимай. А противовоспалительные после еды.

– Где я столько еды найду? – Мы смеемся.

Следующее утро выдалось волнующим. 180 участников играли перед строгим жюри. Сердце уходило в пятки от ожидания. Мы орали слова всех знакомых песен. И обмирали, когда подходила наша очередь.

Это чистый адреналин. Чистейший! У каждого играющего. И у меня, и у меня!

О своем пациенте-барабанщике я вспомнила уже после объявления результатов. Я прошла! Я прошла во второй тур! Сережа – тоже.

– Как нога?

– А?

Мы снова перекрикивали музыку.

– Нога как?

– Слушай, ну отыграл я как новенький. А теперь жесткач – двинуть не могу. Хорошо, во втором туре будет рисунок только на малом.

Второй отборочный тур – это выданный конкурсантам заранее ритмический рисунок. Сложный. Но только руками, точнее, палочками. На одном барабане.

Все прошедшие во второй тур ударники полночи репетировали на пэдиках. Это такие имитаторы барабанов с бесшумным отскоком. Домашние тренажеры, проще сказать.

Утром я проснулась и поняла: я понимаю Сережу. Только у меня не нога болела, а рука. Боль от мизинца до локтя. Все как описывал Сережа: распирало, давило и даже немело.

Пришлось выполнять собственные рекомендации: аккуратно разминаться; прикладывать холод; делать легкий массаж спазмированных мышц; пить таблеточки; мазать мазюкалками.

В третий тур я прошла-а-а! Сережа – тоже.

Запястье болело чуть меньше, но стоило его чуточку нагрузить чем-то, тяжелее ложки, боль усиливалась. Я дала себе обещание идеально и плавно разогреваться перед игрой.

В третьем туре мы читали ноты с листа. На ознакомление давали минут 20. Напомню, что участники в основном люди без музыкального образования. Здесь у меня была фора – музыкалка в детстве. Играть с листа – мой конек.

Помню, как моя учитель по специальности – по фортепиано – Нина Владимировна ставила мне в дневник фирменные карандашные двойки. За то, что я никак не могла выучить наизусть экзаменационную программу и фигачила Шопена с шестью бемолями с листа.

И вот это умение играть с листа невероятно пригодилось в третьем туре.

Йе-е-ессс! Я прошла в финал! Это радовало меня невероятно. А вот мои кисть и предплечье – не очень. Им предстояла репетиция финальной песни – снова нагрузки. Нагрузки. Нагрузки.

А вот Сережиной ноге повезло – они вылетели. И наконец к его ноге пришло самое главное и спасительное в этой ситуации – покой. Покой и время для восстановления.

Финал был громким и эмоциональным. Не только для тех, кто был на сцене. Остальные участники, зрители, болельщики танцевали, прыгали, скандировали, болели.

Сережа пообещал, что начнет беречь ногу дома. Но без карданных нагрузок уже стало отлично.

Моей руке на терапии – тоже. Я отыграла песню на ура. До сих пор пересматриваю видео и не верю, что все это происходило со мной.

Вернувшись в Ростов, я сделала перерыв в занятиях на два месяца. А потом пошла на углубленное изучение техники замаха и удара. Оказалось, там масса нюансов. Но это уже другая история.

Сережа отчитался о полном исчезновении боли через три недели после игр.

Ну не молодцы ли мы, ударники?

Осенью планирую поехать на следующие Олимпийские игры. Выбираю песню. Работаю над техникой – над замахом и ударом.