Читать книгу Рождённая в нелюбви. Идеальность не гарантирует любовь - Елена Витальевна Кодайтес - Страница 14

Именно маленький Никита, так Алина назвала сына, не дал ей возможности опустить руки и скатиться в депрессию. Ему требовались постоянное внимание мамы и её любовь. Уж чего-чего, а любви она сыну готова была дать сполна. Всю ту нелюбовь, которую она вкусила сама с детства, она со знаком плюс отдавала без остатка малышу.

Деньги у неё пока ещё были, но Алина понимала, что надолго их не хватит, а потому надо было придумать, с кем оставлять Никиту, пока она будет работать. Что она делает лучше всего? Конечно, это массаж. На массаж можно убежать к клиенту, выполнить работу и вернуться домой, чтобы покормить Никиту грудью. Так она могла бы осилить до трёх человек в день. Могла бы… но бросить ребёнка на такое долгое время… Алина пока не может себе позволить няню.

А что, если попросить кого-нибудь из девочек, работавших с ней в родильном отделении?

Вот тогда и родилась эта идея с Леной. Лена работала акушеркой в послеродовом отделении, и у них с Алиной были неплохие отношения.

Алина решила позвать Лену пожить вместе для компании, разделив коммунальные платежи поровну. Поскольку условия в квартире на двоих гораздо лучше условий в общежитии, где в комнате обитало четверо человек, удобства находились в конце коридора, а душевые кабинки и прачечная зона вообще были на первом этаже.

Лена согласилась и перед Новым годом переехала к Алине, но присматривать за Никитой, пока его мама будет убегать к клиентам делать массаж, категорически отказалась. С Никитой оставалась сестра мамы, тётя Рима, к которой Никиту Алина чаще всего отвозила в колясочке.

Благодаря Лене, Алина меньше оставалась в одиночестве, по вечерам, когда Никита накупанный и накормленный сладко спал в своей кроватке, они пили чай, секретничали, много говорили о планах на будущее.

Но в феврале Лена решила вернуться в общежитие, так как квартплата даже на двоих всё же превышала ту сумму, что Лена платила за общежитие. Да и потерять ей своё койко-место не хотелось.

Никите был четвёртый месяц, когда Алина рано утром повезла его в детскую поликлинику на запланированный осмотр.

Как обычно, закрыла на два оборота ключа входную дверь, оставив в квартире открытые форточки. В доме хорошо топили, и Алина всегда проветривала квартиру, когда уходила с Никитой на улицу.

А когда вернулась домой, то не смогла ключом открыть дверь. Более того, ей показалось, что в квартире кто-то есть. Алина жила на четвёртом этаже, но была уверена, что ей не показалось. Трясущимися руками спустив коляску с малышом вниз, она дошла до угла соседнего дома, где стояло ещё такое чудо технического прогресса, как телефонная будка-автомат. Вставив в узкую щель две копейки, Алина набрала рабочий телефон маминой подруги Татьяны. Это была та самая подруга, сын которой Данила в своё время посодействовал приходу Кости в ГАИ.

Татьяна работала в столовой неподалёку, которая кормила в основном курсантов пожарного училища. И она была на работе! Татьяна в свою очередь велела ей идти в столовую, а сама вызвала Данилу.

Никиту пора было кормить, а у Алины второй месяц как пропало грудное молока. Питание было дома, чаще всего Алина варила жиденькую манную кашу на молоке…

Столовая предназначалась для крепких взрослых парней, в ней не нашлось ни молока, ни манки. Но была ватрушка с творогом. Творог растерли с кипячённой водой, налили в найденную бутылку, а вместо соски нацепили проколотый напальчник. Вот таким образом всё же накормили проголодавшегося и уже недовольно подающего голос Никиту.

Данила приехал с милицейской машиной, от соседей с третьего этажа смог перебраться с балкона на балкон и забраться в квартиру, которую снимала Алина.

В квартире оказалось всё перерыто, а входная дверь была заперта на задвижку изнутри.

Отперев задвижку, Данила запустил Алину и милицию.

Из квартиры пропали телевизор и золото, что у Алины просто в открытом доступе лежало на полочке у зеркала.

Искали, скорее всего, деньги, которые Алина всегда носила с собой в сумочке, как и документы. Алина даже предположила, что причастны к краже её соседи из квартиры через стену, пьющая и неблагополучная семейка. Ведь глядя на Алину в хорошей длинной шубе, гуляющей с ребёнком в красивой коляске, можно подумать, что она достаточно состоятельна. И отчего тогда ей не поделиться своим нажитым с менее успешными соседями?!

Алина наводила порядок, а слёзы ручьями текли у неё из глаз и оставляли крупные капли на полу.

Никита спал, иначе она рыдала бы в голос.

В какой-то момент пришло понимание, что не сможет она здесь больше жить!

А если так, то у неё есть лишь один вариант, уехать к маме.

Было четыре часа дня, когда полная решимости и готовая к любому проявлению неудовольствия мамы, Алина стояла с коляской и необходимым минимумом вещей у подъезда маминого дома.

Венера работала до восьми вечера, а ключа у Алины от маминой квартиры не было. Зато ключ был у маминого любовника Вовы, но он не решился без ведома Венеры пустить их с малышом в квартиру.

Алина уже намозолила глаза всем соседям, прохаживаясь с коляской у подъезда такое длительное время, поэтому Венера не стала учинять разборки с дочерью на улице.

– Дома поговорим, – коротко сказала она Алине, помогая поднять коляску с внуком на свой этаж.

За время ожидания на улице, Алина подобрала и отрепетировала мысленно слова, которые должна сказать своей маме.

Главным аргументом в этой речи было то, что она прописана по этому адресу, а значит имеет право здесь жить!

По другому было в то время невозможно. Оставить беременную дочь без квартиры – это одно, а без прописки – совсем другое. Прикрепление к женской консультации, роды, детское пособие, детская поликлиника – всё только по прописке.

А ещё Алина пообещала матери, что как только сын встанет на ножки, они съедут.

Она не знала, как решит этот вопрос и куда съедут, но была полна решимости решить вопрос с жильём.

На следующий день Алина перевезла детскую кроватку и установила в углу комнаты, на который показала мама.

Под детской кроваткой, свёрнутый рулоном, умещался не слишком толстый ватный матрас, который с наступлением ночи вытаскивался, расправлялся и превращался в спальное место.

Так и спала она полгода на полу, рядом с кроваткой сына.

Когда Алине надо было убегать к клиентам делать массаж, с Никитой оставалась тётя Рима, но всё чаще, в свободные от посменной работы дни, за няню была тётя Таня, мамина подруга. Ей Алина платила за помощь и была благодарна.

Район Вторчермет, где жила мама, не нравился Алине, казался серым и мрачным.

*******

Отступление автора:

Когда в 2004 году я приехала в Екатеринбург, намереваясь купить квартиру, то однажды, в поиске подходящей, дочь с зятем повезли меня смотреть жильё именно в этом районе. Я смотрела на страшненькие дома и улицы из окна машины и понимала, что ни за какие коврижки не поеду сюда жить.

В итоге я разревелась, а зять круто развернул машину, так и не доехав до нужного дома. Больше квартиры в этом районе города нами не рассматривались.

******

Алине приходилось ежедневно гулять с коляской, постепенно привыкая к однотипным хрущёвским домам и неказистым улочкам, которые так и не стали ей родными.

Когда она была ещё маленькой, бабушка, мама Венеры, жила неподалёку от сегодняшнего дома мамы в двухкомнатной квартире вместе с двумя своими дочками (всего у бабушки было четверо дочерей). Алина помнит, как ей очень не нравился запах жареного жира, который стоял в воздухе от предприятия Жиркомбинат, что было расположено прямо напротив дома бабушки…

Она и сейчас, гуляя с коляской, задерживала дыхание, опасаясь вновь ощутить этот противный запах.

В один из дней, во время такой прогулки, Алину окликнул женский голос по имени. Удивившись, кто может сегодня знать её в этом чужом районе, Алина оглянулась и увидела женщину, тоже с коляской, в которой не сразу признала ту самую полненькую Римму, с которой они вместе рожали. Римма тогда рожала платно, а роды ей оплатил брат.

Как Алина ей обрадовалась!

Оказалось, что Римма живёт неподалёку, и молодые мамы договорились вместе гулять с колясками.

Так началась дружба, которая длилась четырнадцать лет.