Читать книгу Да воздастся вам..! или Плюс три - Елена Владимировна Архипова - Страница 2

Дорогой ненависти.

С того дня как умерла его мама, Коля Нагаев, «Немец» в школе и «Ариец» среди своих, товарищей по организации с красивым, но страшным названием «Белое братство», не любил вообще никого. К товарищам по «братству», которое, к слову, совсем не считал чем-то ужасным, он относился нормально, ровно и без нервов, что уже было хорошо, потому что всех остальных он либо в упор не видел, либо… ненавидел.

Первым по силе его ненависти шел его отец… Или все-таки мачеха? Или нет – все-таки отца он ненавидел сильнее, ведь это именно он, когда со смерти мамы не прошло еще и двух лет… Да, каких, к черту двух?! Полтора года тогда прошло, только полтора, а этот козел уже привел в их дом эту азербайджанку! Или таджичку? Или узбечку? Да не все ли равно? Николай все равно не видел разницу между этими черноза…ми, которых в последние годы в Россию понаехало столько, что приличному белому парню повернуться стало негде! В прямом смысле: в поликлинике, в школе, в подъезде, даже просто на улице этих черных рож уже больше, чем коренных жителей!

А теперь еще и дома их терпи и плевать, что мачеха родилась и выросла в Москве, плевать, что говорит без акцента, плевать что преподает в университете, а не торгует на рынке, достаточно того, что она живет в ИХ квартире, да еще и ублюдка своего притащила, а отец называет их братьями!!! Да как у него вообще язык поворачивается, пачкать светлую память его любимой, дорогой мамочки, этим позорным родством?!

О-о! Если бы кто-нибудь знал, как Кольке временами хочется навесить этому черномазому замухрышке с вечно испуганными в его присутствии, и влажно блестящими, будто от невыплаканных слез, черными как маслины глазами, хорошенького пинка! Так, чтобы он пролетел по воздуху и со всей силы грянулся своими костями об пол! Или врезать ему кулаком по носу, чтобы буквально умылся юшкой! Но… Нет, Николая останавливал даже не гнев отца, который наверняка, в этом случае, был бы страшен и неизвестно во что бы вообще вылился!

Если говорить честно, то он и сам не знал, что его останавливает. Как-то это мелко было, вымещать свою злость на пацаненке, который при всем желании, ему абсолютно ничем ответить не сможет – просто не то соотношение сил. Слон и Моська – вот самый подходящий пример. Только в данном случае слон злой, а Моська тихая и забитая… И слон вымещает зло на Моське! Как? Звучит? Самим-то не смешно? Вот то-то и оно…

Да если судить объективно, то физически даже отец уже ничего бы сделать не смог, ведь не даром последние годы «Колян» – это для спортзаловских, все свое свободное время буквально не вылезал из «качалки»?! Но… Как раз он-то и мог очень осложнить парню ближайшие годы – доучиться нормально надо было до зарезу! В свое время отец ведь уже хотел отдать Колю в интернат, в тот, который фактически с полным проживанием, а окончание которого, автоматом ставило крест на поступлении в любой стоящий ВУЗ. Но в тот раз так поступить отцу не позволила мачеха!

За это Колька ненавидел их еще больше : отца – за повторное предательство, пусть и не осуществленное, а мачеху за то, что это она стала причиной, по которой отец так этого и не сделал! Хорошая она, добрая видите ли! Отец плохой, а она ему подлость сделать не позволила!

А это ее напевное «Ко-оля-я!», так и кажется, что добавит в конце что-то вроде «джан», как обращаются их соседи-армяне к своему любимому сыночку. Их, кстати, он тоже ненавидел: всех скопом, и каждого в отдельности! Это ведь они, эти Та…няны, сгубили Колькину первую любовь! Да, он любил Лельку по настоящему, хоть и был тогда еще совсем пацаном, но что значит возраст для настоящей любви?! Ромео вон тоже было только четырнадцать, но никто же не говорил ему: «Ты еще мал для отношений»? Им с Джульеттой просто запрещали быть вместе и возраст здесь был ни при чем.

Но Лелька сказала ему: «Ты хороший, но когда подрастешь, то полюбишь другую девушку, помладше или ровесницу, мне что же, ждать когда это случится?» Колька не дурак, он понял, что она так говорит только чтобы его не обидеть, а главная причина – это Рафик Та…нян, в которого Лелька влюбилась!

Эх, Лелька-Лелька! Всегда веселая, яркая, будто искристая! Была… Сейчас она погасшей тенью себя самой, волоча ноги как старуха, вжав голову в плечи и не отрывая глаз от асфальта, возвращаясь с работы, время от времени проходила через двор к своему подъезду, а «хорошая армянская мама» тетя Сиран, шептала своему сыну тыча ей в спину пальцем:

– Смотри, Рафик, смотри от чего тебя спасли родители! Сейчас это спившаяся потаскуха могла бы быть твоей женой! Смотри и благодари – мы спасли твою жизнь!

А Лелька совсем не была потаскухой, просто она влюбилась и Рафик у нее был первым! Колька это знал, потому что у них с Та…нянами соседние балконы и он слышал, как орала на своего сына «хорошая армянская мама» тетя Сиран:

– Сколько раз тебе говорили, что ты можешь спать с русскими шлюхами сколько пожелаешь, но в дом эту грязь чтобы тащить не смел!

Что говорил Рафик матери, Коля услышал только раз, потому что тогда он громко крикнул в ответ, а так обычно он брал пример с отца и никогда не повышал голоса в разговоре с женщиной как дядя Сурен. Но в тот раз да, Рафик сорвался:

– Мама! Как ты не понимаешь? Мы любим друг друга и у Лели будет ребенок от меня! И до меня у нее не было мужчины! Я первый, понимаешь?! Я был у нее первым!

И Николай очень хорошо запомнил, что тогда ответила сыну женщина, с романтическим армянским именем означающим «любовь»!

– Какая разница каким по счету ты был?! Какая к черту «любовь», какой ребенок?! – заорала она яростно, – даст отец денег на аборт твоей потаскушке и смоет она этого ребенка в унитаз! И запомни раз и на всегда: от русской бл…ди нам внук не нужен!

И Рафик сдался. Ну да, он же хороший армянский мальчик, слушается маму и папу, с русскими девчонками занимается сексом, а женится на хорошей армянской девочке Регине, которая конечно тоже не ангел, но у которой родители умные и не позоря дочку просто оплатили ей заплатку на причинное место. Колька не помнил, как эта операция называется по научному, но суть-то от этого не меняется, верно? Важно, что и Рафику, и его родителям наплевать, что это и их родную кровь "смоют в унитаз"! Лишь бы не от русской…

А его светлая Лелька от ребенка и вправду избавилась, то ли от обиды, то ли от того, что в семнадцать лет сложно растить ребенка да еще когда в крошечной «хрущевской» двушке вас три человека и мать горбатится на двух работах поднимая дочерей, из которых Лелька, как раз, старшая. Угу. Помощница мамина…

Зная ситуацию «изнутри» Колька только морщился и зло скалился когда слышал рассуждения политиков о том, что приехавшие в Россию граждане «ближнего зарубежья» «ассимилируются с местным населением» и станут частью русского народа.

– Ага, как же! Ассимилируются они, ждите! Как жили закрытой диаспорой, так и живут, только есть теперь куда своих козлов-сыночков попастись выпустить! Они приехали бабло из России тянуть, чтобы кормить родню, которая по своим норам осталась. Да еще пользоваться всеми благами, которые наша страна с готовностью им предоставляет, а самим им что на Россию, что на ее жителей, даже не чихать, а плевать с высокой вышки! – бурчал он себе под нос, но к его словам, традиционно, никто в семье давно не прислушивался.

Разве что мелкий пацан, как там его? Тофик, что ли? Иногда виновато лупал на злого «брата» своими глазищами и боязливо ежился.

А Леля, живой пример ассимиляции в действии, после аборта будто погасла, не жила, а как-будто доживала, не смеялась как раньше, почти не разговаривала и Колька слышал, что ее видели пьяной до невменяемости! Самого его от этой картины видимо Бог хранил, но Та…нянов он с той поры ненавидел люто, а заодно и всех остальных «Рафиков», которые спали с русскими девчонками как с бесплатными проститутками, а женились на «хороших армянских девушках», которые что только не творили с парнями в институтском общежитии, подальше от глаз родни и знакомых! Он знал, и сам не раз трахал таких, в отместку их «хорошим армянским матерям» и не менее хорошим будущим армянским мужьям! Грязи вам в доме не надо? Так жрите ее половником!

Единственная отдушина в его ненависти было их «Белое братство». Когда можно было перехватить «черно…пых» у гаражей, которые сложно было миновать возвращаясь в общагу с рынка и так им выдать..! «Чурки» страшно боялись «Белых» бойцов и часто специально собирались в толпу приличных размеров, надеясь без ущерба добраться до своих конур в этой затрапезной общаге, но что такое толпа «айзеров» или «бабаев» против лютых парней из братства?! Трое на одного? Пятеро? Плевать! Месили их так, что потом неделю болели кулаки, но душа радовалась! Только тогда Кольку немного отпускало… ненадолго… он уже как вампир не мог без крови…

***

В этот раз ничего не предвещало сколько-нибудь иного развития событий. Обычный день, обычная засада, на совершенно обычных «бабаев», ну или не «бабаев», Кольке-Арийцу это было совершенно не принципиально! Единственное отличие было в том, что «черных» поджидали недалеко от какого-то их национального ресторана, где они отмечали что-то свое, «чуркестанское». То ли в «Чайхоне», то ли в «Шеш-не-беш», непринципиально. Главное было, что на пути к метро был небольшой проходной сквер – самое то, чтобы дать жару расслабившимся «чурекам» и оперативно слинять через соседние улицы, насквозь проскочив сквер.

Вот, наконец, весело гомонящая на чужом языке толпа, покинула ресторан.., вот они двинулись в сторону метро.., вот поравнялись с широко распахнутыми воротами ведущими в сквер… В этот момент группа «загонщиков» выскочила из двора у противоположного дома и с криками и свистом понеслась на толпу отдыхающих…

Разумеется, как и ожидалось, от внезапности нападения они растерялись и шарахнулись в сторону ворот, а за ними, в редких кустах, их уже поджидала основная засада… Колька только-только было собрался хорошенько «оторваться» и уже заканчивал накручивать поверх кожаной перчатки цепь на кулак, как один из нападавших бросил в его сторону бутылку с шампанским, которую нес кому-то в подарок. Если бы Ариец не попытался уклониться, то у него возможно был бы шанс, так как бутылка неслась ему прямо в лоб, а там кость твердая, но парень отшатнулся и толстое литое донышко бутылки впечаталось ему своим краем прямо в висок…

***

– Надо же, лежит будто спит… – с сожалением сказала девушка-полицейский, которая вместе с подругой стояла в отцеплении вокруг места преступления, – и крови почти нет…

– Ага, – поддержала та разговор, – и такой хорошенький! Губы, подбородок… А волосы – прямо платиновый блонд и натуральные! А я такой цвет уже пол года получить пытаюсь, денег кучу просадила на салоны, а результат… убогий! – и она покрутила конец пепельно-блондинистой косы, выглядывавшей из под форменной бейсболки.

***

А где-то в большой современной квартире, маленький худенький мальчик с черными, влажно блестящими как маслины глазами, тихо заплакал забившись в угол, потому что только что им позвонили из полиции и сообщили, что его старшего брата больше нет в живых…