Читать книгу Предсказатели. Третья книга цикла «Геония» - Елена Владимировна Долгова - Страница 9

Офицер сдвинул козырек как можно ниже – крупный нос капитана Мирса портили пятна солнечных ожогов. Каленусийца утомил ментальный шлем, в спешке нахлобученный прямо поверх кепи, но капитан не решался снять защиту, предпочитая терпеть неудобство. Пот уже стекал по стриженым волосам.

Холмистая равнина, покрытая мертвыми виноградниками, тонула в горячем мареве. Гражданский джип вдалеке, слегка побитый, в проплешинах от облупившейся краски, ехал под уклон, тормозя и поднимая за собой кудрявый хвост пыли.

– Может, срезать их, командир? – угрюмо спросил солдат с излучателем.

– Подпусти поближе.

Неизвестное существо, может быть, истомленный жаждой шакал, гнусаво повизгивал в кустах. Кустарник, не дожидаясь астрономической осени, сбросил листву, теперь она бурым мусором лежала, где попало – истоптанная, вмятая в раскрошившуюся сухую глину колесами машин, смешанная с пылью, разлитым топливом, экскрементами людей и вьючных животных.

От ручья осталось только сухое русло, просел мост (несколько сдвинутых вместе балок). Как раз к этому ненадежному мосту и двигалась сейчас чужая машина. Под слоем праха на крыше и поверх облупившейся краски на бортах довольно заметно проглядывали голубые круги.

Мирс сплюнул горечь, вызванную таблетками от лихорадки. Неотличимый от солдат армейский священник, капеллан, с лицом, густо покрытым мазью от ожогов, подошел поближе и встал рядом с другом, почти касаясь командира плечом.

– К нам лезет «гуманитарная миссия».

Капеллан Лу кивнул, хотя оба они, вместе с капитаном, не нуждались ни в жестах, ни даже в словах – долгое общение, привычка и общность псиоников давали возможность видеть мысли друг друга.

«Два-три дня, и эти ребята будут в благополучном Порт-Калинусе, – с тоской решил про себя священник. – Там они засядут в офисе своей организации, где достаточно кондиционеров, а диарея остается лишь абстрактной идеей».

Лу попытался подавить недостойные, завистливые мысли. Капитан ухмыльнулся углом рта.

«Не стесняйся, друг».

По ту сторону моста произошла заминка. Машина остановилась, двое вышли наружу и теперь стояли под полуденным солнцем – парень в грязной клетчатой рубашке с выгоревшими до седого цвета волосами, и девушка в широкополой панаме и темных очках. Оба развели в стороны пустые, невооруженные ладони.

– Стоять на месте! – крикнул Мирс вслух.

Затем он подошел поближе и, сердито скривившись напоказ, принялся рассматривать документы, приколотые при помощи булавок к одинаковым курткам «миссионеров». Прозрачные утомленные глаза парня покраснели от жары. Девушка стянула очки, давая возможность сравнить лицо с изображением.

«Красивая что ли? Дама или незамужняя? Во всяком случае, не старше двадцати пяти».

Парень, спутник миссионерши, растеряно рассматривал армейский шлем чужака.

– Мы возвращаемся в Порт-Калинус, – предупреждая вопрос, быстро произнесла молодая женщина.

Она говорила вежливо, очень правильно и бесстрастно. Такая эмоциональная стерильность почему-то разозлила капитана Мирса.

«Псионичка из бездарей, – решил про себя он. – Симпатичная, скучная. Ментальный щит, впрочем, держит великолепно».

– Проезжайте. Будьте осторожны, мост еле держится, и помните, что по ночам тут постреливают разбежавшиеся иллирианские преторианцы.

– Спасибо.

Офицер нахмурился, но найти источник смутного беспокойства не удавалось. Он еще раз оглядел женское лицо – гладкий лоб, не прикрытый ни шлемом, ни обручем ментальной защиты, серые глаза без признаков страха. Спутник женщины нервничал, но в пределах естественной реакции. Мысли не читались ни у «доброволицы», ни у парня, хотя Мирс не знал, виноват ли в этом только его собственный шлем.

– Проезжайте поскорее, – довольно резко добавил он.

Армейский священник Лу тоже проводил машину взглядом. Пока джип скрывался за горизонтам, пыль уже успела осесть. Продолжал скулить в кустах умирающий зверь. Капеллановы соображения слегка отливали серебряными тонами печали. Мирсу это не понравилось.

Капитан потер зудящие щеки, на которых наливались мелкие волдыри мушиных укусов, потом решительно стянул шлем, содрал мокрое от пота кепи и подставил лысеющую макушку пусть теплому, но более-менее освежающему ветерку.

В эту же минуту он вспомнил кое-что.

Священник с удивлением уставился в исказившееся лицо друга.

«Это были чужие – просигналил ему Мирс. – Возможно, люди из Арбела».

«Тогда откуда ты решил, что они наврали?»

Офицер прикинул, стоит ли стрелять по исчезнувшему кару, использовав детектор для наведения, но только покачал головой, которая раскалывалась от боли.

– Тут не надо особого дара, – зло и отрывисто, вслух произнес он. – Просто я знаю эту девку, видел ее раньше.

– Где?

– В новостях. Дочь одного политика из Арбела.

– Может, простое сходство? Документы-то были в порядке.

– Шпионка?

– Девушек из новостей не отправляют в разведку.

– Ладно, забудем. Сбежала, и черт с ней, мы воюем только с иллирианцами.

Чуть позже капеллан Лу устроился почитать каленусийско-иллирианский разговорник. Ненужный до времени детектор, уже укрытый брезентом, высился на фоне выцветшего, раскаленного неба.

К ночи похолодало, появились слабые намеки на возможность ливня. В полночь крупные капли стучали по пологу палатки, гарь остывшего пожара размокла и жидкой грязью стекала в пустое русло ручья…

* * *

Этот дождь покрыл грязью степь, испортил и без того разбитую тяжелой техникой колею, и джип с голубым кругом на крыше медленно тащился по бездорожью. Время от времени машина останавливалась, тогда Северин выбирался наружу, открывал багажник и бросал под колеса упругий кусок металлической сетки. Машина по настилу перебиралась через сомнительное место и, завывая мотором, продолжала тащиться на север.

Смеркалось быстро, как это бывает в южных широтах.

– Привал. Вокруг никого. Лучшее место, чтобы отоспаться.

Нина согласилась. Мик, который устроился на переднем сиденье, рассматривал стекла, все в потеках дождя.

…Наступило ясное утро, земля подсыхала, но первым плохим предзнаменованием стало исчезновение собаки. Лотер не откликался на зов, зато возле джипа крутилась троица незнакомых гражданских, по виду – иллирианцев. Тот, кто стоял ближе других – худой тип лет тридцати пяти, вежливо постучал тонким, но заскорузлым пальцем в стекло.

– Подъем.

Незнакомцы не выглядели ни агрессивными, ни испуганными. Их социальная принадлежность еще проглядывала сквозь налет грязи на лицах. Худощавый походил на менеджера средней руки, при нем сохранился галстук, теперь, свернутый улиткой, он расположился в кармане хозяина.

– Доброе утро, вы из Ахаратауна? – вежливо спросил человек.

– Да, мы иллирианцы.

– Тогда вылезайте и присоединяйтесь. Завтрак на пятерых ждет. Любите жареных кроликов? У нас целых четыре кролика, хватит всем. Я Лори.

Северин непроизвольно поежился.

– Не бойтесь, – спокойно сказал Лори. – Тут особенное место. Техника не работает, я сильно удивился, когда ваш джип въехал в самую середину аномалии, наверное, помог ночной дождь. Обычно здесь глохнут моторы. Снаружи нас не видят – ни ментальным детектором, ни при помощи оптики. Получается что тут, вроде бы, никого и нет. Это очень удобно, не правда ли, хорошо, что нас тут никто не видит?

Двое его товарищей охотно согласились. Один, почти пятидесятилетний, имел характерный вид нарядившегося огородника, на который наложилась неряшливость человека, оказавшегося в бегах. Третий, юноша лет семнадцати, ловкий и бледный, предпочитал помалкивать. Нина поймала на себе его изучающий взгляд.

– Кроликов тут можно ловить петлей, мой друг Росен жарит их на углях, получается очень вкусно.

Росен, тот самый человек с внешностью огородника, с достоинством кивнул. Бледный парень так и не представился, он продолжал смотреть на Нину так, как будто прикидывал, что она держит в сумке.

Почти бездымный, но жаркий костер горел в траве, похоже, в нем тлели подсушенные экскременты копытных. Вертел из прутика лежал на двух рогульках. Куски мяса успели подернуться коркой. Лори ловко разделил третьего кролика охотничьим ножом.

Северину вдруг подумалось, что кролик не кролик, и на вертел надеты тушки степных котов. По крайней мере, среди содранных и валяющихся в стороне серых шкурок длинных ушей не было.