Читать книгу Эффект «Эхо» - Елена Владимировна Граменицкая - Страница 2

«Семь бед – один ответ.

Так говорят. Так оно и есть.

Народная мудрость умалчивает главное: за семью неудачами нет светлой полосы, вопреки надеждам, готовится печальная развязка, «финита ля комедия». Детский анекдот про зебру помните? Жизнь – зебра, черные, белые полосы, а под конец, увы, далеко не хвост. Там game over.

Или оver game? Говорят, все на свете, если очень захотеть, можно переиграть, исправить!

А неудачный день – зачеркнуть!

Насупившийся, туманный денек 13 октября 2015. Таких крестиков на календаре было и будет еще много. И не надо паниковать, особенно перед вылетом, ибо мысли материальны, и неприятности притягиваются»

Ольга приподняла рукав блузы, глянула на часы – десять вечера. Аутотренинг плохо помогал. Глаза слипались. Через полчаса аэробус 321 , выполняющий регулярный рейс Хитроу – Шереметьево пойдет на взлет. Все сложилось более или менее удачно, заказ выполнен во время, короткая командировка приближалась к концу. Гарантированная кредитной картой покупка на «Ebuy» аукционе нескольких игрушек Бейни Бебис прошла удачно, Оле оставалось прилететь в Лондон, что она и сделала, и забрать заказ, настолько дорогой, что директор не рискнула доверить его DHL доставке. Уже завтра плюшевые безделицы пополнят коллекцию богатого чудака, имя его скрыто под порядковым номером «44». Таких «оцифрованных» клиентов было в их консьерж службе немного, и потому носились с ними, сдували пылинки и выполняли подчас сумасшедшие заказы. Из серии «пойди туда – не знаю куда – найди то, не знаю что». Как и этот заказ – найди на мировых аукционах и выкупи плюшевые «шедевры» Тая Уорнера, автора самой дорогой коллекции игрушек.

Имя клиента хоть и скрывалось, но подсмотреть его досье – не проблема. Перед поездкой Оля дождалась ухода директора и открыла секретную папку.

Этот человек часто мелькал в новостях. Агитировал, кидался лозунгами, репутацию имел скандальную, биографию рабоче-крестьянскую, но с барскими замашками. Кто бы мог подумать, что оппозиционер, собирающий на площадях толпы сторонников, коллекционирует плющевых мишек?

Сегодня никто не будет допытываться, зачем на заре российского капитализма токарь – карусельщик купил акции убыточного предприятия, а до того выкупал у друзей и знакомых чубайские ваучеры. А заводик, вроде бы как убыточный, реанимировался, и пошло–поехало, новые акции, новые реанимации, позволившие бывшему токарю занять строчку в Форбсе. Пусть одну из последних строчек, но тем не менее.

Сейчас весь офис во главе с директором молится:

« Да не оскудеет фантазия номера 44 и еще парочки других номеров, да закроется наш план, да соберется наша зарплата и останется задел. Аминь…»

Молитвы помогают, желания клиентов не оскудевают, и сказочный джин попал к ним в рабство.

И снова аутотренинг.

«Все удачно. Я успела в аэропорт. Задание выполнено, комиссионные хорошие. Раз-два, вдох– выдох»

В самолете останется, «спасибо» мелатонину, забыться сном. Сев на экспресс до аэропорта на вокзале Оля бездумно, на автомате положила пару маленьких таблеточек под язык и рассосала. Привычка успокаиваться перед полетом и пережитое волнение подвели. Она часто пользовалась снотворным, а сейчас, в состоянии стресса забыла главное, в Шереметьево придется самой сесть за руль. Самолет прибудет в пять с половиной утра по Москве, сначала надо доставить заказ в офис, и только потом, по договоренности с директором, уже вернуться домой и отоспаться.

Но сегодня абсолютно все шло на-пе-ре-ко-сяк.

« Если шагнула на черную полосу, держи спину».

Совет «держать спину» Оле очень скоро пригодился.

Будучи сутки вне сети, она не успела зарегистрироваться на рейс и выбрать удобное место – в хвосте самолета. Именно там, на последних рядах, убрав подлокотники, можно вздремнуть.

Достался семнадцатый ряд В, середка.

Кресло у иллюминатора уже занял подросток. С первого взгляда не понятно, кто это: девочка или мальчик, какое-то щуплое лопоухое существо в красной бейсбольной кепке, в широченных реперских джинсах. Из штанин торчали худые ноги, поросшие белесыми волосками, (значит, все-таки пацан) в туго зашнурованных кедах. Майка– алкоголичка с летящим на подвиги Спайдерменом по какой-то непостижимой причине была натянута поверх толстовки и напоминала форму спринтера.

Человек-паук, точнее человек-паучок отгородился от мира наушниками, только его коленка подергивалась в такт льющегося в уши хауса.

Увидев Ольгу, «паучок» поджал свои лапки, слегка уменьшил пульсацию в наушниках и вновь безучастно уткнулся в иллюминатор.

Женщина аккуратно положила сумку с заказом на багажную полку, уже собиралась занять свое место, как ее толкнули.

– Прошу прощения. Это семнадцатый ряд? Мне нужно семнадцать С. Ага. Тут. Чуть не проскочил.

Весь из себя расхристанный, с недельной щетиной мужик поспешно скинул куртку, обдав Олю кислым запахом пота, перегара и хвойного одеколона. Маргинальный букет «мы под ёлочкой гуляли» тут же вызвал тошноту.

Футболка с вытянутым воротом, такая же мятая, как и лицо незнакомца и грязно-серая, как и его опухшие глаза, блеснула все объясняющей фразой «London never sleeps».

« Держи спину!» – раздался в Олиной голове голос крестной.

Сначала похмельный пассажир запихнул под сидение звякающий бутылками пакет из дьюти фри, потом небрежно скомкал свою куртку, и, не обращая никакого внимания на чужую сумку, засунул ее вглубь верхнего багажного отделения, а следом за курткой затолкал объемный рюкзак.

– Осторожнее, у меня там очень …ценные вещи! – голос Ольги сорвался, мгновенно перескочив на истерику. Совет крестной не пригодился.

Мужчина неопределенно хмыкнул, но все же отодвинул свои пожитки в сторону.

– Не стоит беспокоиться, гражданочка. Ваша сумка осталась в двух сантиметрах от моего рюкзака. Насилие ей не угрожает. Хотя в темноте, в экстремальной ситуации я за «своего парня» не ручаюсь.

Оля промолчала.

Поняв, что шутка не удалась, мужчина рухнул в кресло справа, тут же заняв подлокотник. Бедняга заерзала, стараясь отвоевать хоть немного места, покосилась на соседа у окна.

Худощавый подросток не замечал или не хотел замечать ничего вокруг. Его подрагивающая в такт музыки коленка существовала отдельно от стиснутых в замок синюшных пальцев, от неподвижного тела и остекленевших глаз.

«Накурился, что ли? Прекрасная компания у меня подобралась -справа алкаш, слева нарик. Кого первым накроет?»

Оле стало совсем неуютно.

«Алкаш» продолжал растекаться и обустраиваться. Почувствовав себя в западне, Оля запаниковала, нажала вызов и привстала со своего места. Снующая по салону стюардесса поняла ее без лишних слов, но, увы, помочь ничем не смогла.

– Мне очень жаль, – на щеках бортпроводницы вспыхнул румянец, готовый поспорить с алой униформой.– У нас совершенно неожиданная перепродажа на рейсе. Все места, в бизнесе и экономе заняты.

Сожаление и смущение бортпроводницы выглядело достаточно искренним, но в глазах читался укор: « Сиди, где сидишь и не капризничай!»

– Удачный день для национального перевозчика, – выдохнула Ольга, опускаясь на свое место.

Стюардесса с именем «Екатерина» на бейдже виновато улыбнулась и прошла дальше по салону, откликаясь на звуковой сигнал.

– Не судьба?

Оля чуть ли не зарычала, но сдержалась, ничего не ответила.

Сосед справа, наткнувшись на обнаженные пики ее глаз, на мгновение смутился, но в следующую секунду его лицо просветлело.

– Да не переживай ты так.

И пнул ногой выразительно звякнувший пакет под сидением впереди.

– Давай, накатим по соточке, расслабимся, за жизнь поговорим? Лететь долго.

Оля опять промолчала. Уже на «ты».

Тяжело вздохнув, демонстративно скрестила руки на груди и сжалась, лишь бы не касаться развалившегося наглеца.

Мужчина некоторое время разглядывал ее. Ольга кожей чувствовала его взгляд. Прикосновение, скользившее по лицу, глазам, носу, щекам, губам. Она держалась из последних сил, чтобы не огрызнуться, вела устный отсчет. На цифре одиннадцать незнакомец опустил глаза и отвернулся, оставив ее в покое.

– Ну, как знаешь.

Стюардессы тем временем задраивали дверь самолета, впустив опоздавшего пассажира. По салону, смешно переваливаясь с ноги на ногу, семенила седая, гладко причесанная женщина в наглухо застегнутом плаще. Встретившись с удивленным взглядом пассажирки семнадцатого ряда, старушка отреагировала неожиданно – отвернулась.

И у Ольги в этот момент захолонуло сердце, ей захотелось спрятаться, забиться в уголок, исчезнуть. А лучше всего – сбежать с борта этого «случайно перепроданного» самолета куда угодно, хоть на край света, хоть к черту на кулички. Только дверь уже закрылась, трап отъехал, и сосед справа перегородил все пути к отступлению.

«Старуха тоже летит в Москву. Нехорошо это, неправильно»

Но Оля списала свою странную реакцию – «бежать» на усталость и нервотрепку, закрыла глаза и раз-два, вдох-выдох, начала вспоминать минувший день.

Семь бед – один ответ.

Пьяный сосед стал седьмой неприятностью. Сухим остатком беспокойного и странного дня.

Не поднимая век, Оля снова сделала еще несколько глубоких вдохов и выдохов, заставляя себя успокоиться.

Итак, все началось с испорченного будильника.

Ее разбудил стук в дверь, горничная пришла убирать номер к заезду нового гостя.

Наскоро собирая вещи, Оля прогоняла остатки сна и пыталась предугадать, что из намеченного накануне пойдет кувырком.

Проспала время завтрака, это ладно. Можно ли считать пропущенный завтрак бедой номер два? С натяжкой – можно.

Экскурсия в Стоунхендж тоже не состоится. Автобус отъехал менее получаса назад.

Вот это действительно обидно. Тем более консьерж взял деньги вперед, и нет никаких шансов их вернуть.

Уже три неприятности на счету утра 13 октября.

Кстати с погодой тоже не повезло. Растравив душу утренним солнышком, город нырнул в привычную осеннюю морось. Только дождь осенью – смешной пустяк по сравнению с другими неприятностями!

– Вы уже смирились с моим обществом? Улыбаетесь, – хрипнул бас справа.

Оля вздрогнула, тут же спрятала улыбку, глаза не открыла, лишь выразительно сморщилась.

Какого черта он за ней наблюдает? Спасибо, хоть перешел на «вы».

– Понял, не дурак!

Сколько бы она не пыталась отодвинуться, расположившийся на подлокотнике локоть соседа не оставил шанса. Она его постоянно чувствовала.

Теплилась надежда, мелатонин вот-вот закончит начатое, поможет заснуть.

Ладно, три неприятности она насчитала. Что было дальше?

Четвертая засада ждала на пути к вокзалу, откуда шел экспресс в аэропорт, Оля попала в пробку.

Она нервничала, сердито поглядывала на водителя кэба, отгородившегося от нее роскошными рыжими бакенбардами и оргстеклом, она ругала себя за решение ехать на такси. Но другого выхода не было. Лондонское метро она не любила. Точнее боялась.

Оказавшись впервые в подземке английской столицы, не могла избавиться от ощущения, что передвигается по бомбоубежищу, сооруженному не для транспортных нужд, а для спасения от вражеских авиа налетов. Прогресс внес коррективы, добавил в подземелье плазменные экраны, яркие рекламные плакаты, но они выглядели нелепо на фоне угнетающе-массивных балочных конструкций. Узкие переходы, крутые спуски и подъемы, низкие потолки создавали ощущения крысиных нор, прорытых под огромным мегаполисом.

Почувствовав нарастающую панику, кэбмен по-джентельменски выругался, свернул в ближайший переулок и начал добираться до вокзала лишь ему известными тропами.

– Don’t worry, madam! I’ll do my best!

Заросшее веснушчатое лицо водителя в зеркале расплылось в простодушной улыбке.

Оля просияла в ответ не понимая, чему она радуется. Что таксист вошел в ее положение? Или его смешной физиономии Шалтай Болтая?

Но шофер действительно очень быстро доставил ее на вокзал, пожелал счастливого пути и был таков. Даже чаевых не взял. Шалтай-не-Болтай.

Оля вскочила в вагон экспресса, на автомате полезла в сумочку и положила под язык две таблетки снотворного. Пятая неудача!

В поезде ничего особенного не произошло. А вот в аэропорту…

Старушку она не заметила, та появилась на пути неожиданно, вынырнула из-за угла. Попытка затормозить не удалась, ноги несли вперед. Зацепившись за небольшой кожаный чемодан, следовавший за пожилой женщиной, Оля растянулась во весь рост. Сумка с плюшевыми игрушками пролетела несколько метров вперед.

Вокруг упавшей торопыги тут же собралась толпа. Кто-то сердобольно заохал. Кто-то захихикал. Молодой китаец-японец-вьетнамец протянул Ольге руку и помог подняться, потом сбегал за сумкой.

Отряхнувшись и поправив растрепавшиеся волосы, Ольга не сдержалась и матерно выругалась. Но устыдилась и повернулась к старушке, стоявшей поодаль и сверлившей ее взглядом. Ни злости, ни порицания в том взгляде не было, глубоко запавшие глаза смотрели с недоумением. Так обычно смотрят учитель на выдавшего невиданный фортель ученика. На бледных скулах старухи, обтянутых тонкой, готовой искрошиться кожей, горели ровные, нарисованные румянами пятна, сжатые в ниточку губы ее вдруг приоткрылись, морщинистая шея напряглась, дернулся кадык, из горла вырвался гортанный звук, похожий на вороний « кар-р». Бабка каркнула разок удивленно и более не произнесла ни звука, пригладила узловатыми пальцами зачесанные в пучок жидкие волосенки, потом быстро ощупала пуговицы наглухо застегнутого плаща, словно проверила себя на герметичность, развернулась и семенящим, слегка переваливающимся шагом, не к месту напомнившим походку японской гейши, удалилась прочь. Ольга так и осталась стоять в полнейшей растерянности.

« Какие жуткие, словно выглядывающие изнутри глаза! Буд-то уже мертвые»

И в то же время эта пожилая женщина показалась ей знакомой.

«Мир Z. Нашествие зомби в Хитроу» – в голове замелькали слоганы будущих триллеров. Усилием воли Ольга остановила панику и поспешила к выходу на посадку.

Жуткая старуха и сальто над ее чемоданом ознаменовали неприятность под номером шесть. Кто мог подумать, что эта бабка летит тем же рейсом в Москву.

Седьмая «беда» – не трезвый сосед останется рядом без малого четыре часа.

Оля разглядывала массивный, поросший рыжими волосами локоть, крепкие ноги, подпирающие сидение впереди, потом осторожно скосила взгляд на подтянутый пресс, медленно поднимающийся в такт дыханию.

« Неплохое телосложение» – мелькнула в ее голове первая неосторожная мысль.

«Если бы не жуткий перегар и навязчивость…», – за первой мыслью поспешила вторая, куда более неосторожная, – «рядом с ним … было бы как за каменной стеной».

Точнее каменной глыбой, полностью перегородивший выход в салон самолета. Удивительно, но негромкое сопение незнакомца совсем не раздражало, напротив успокаивало. Оле вспомнился дом: вот так же после футбольного матча дремал в кресле ее спортивный папа, на кухне по телефону в полголоса щебетала мама, книга в Олиных руках тяжелела, мягкий диван засасывал, словно зыбучий песок.

И тут случилось чудо!

Грустные воспоминания окрасились в солнечные тона.

Ведь наряду с семью неприятностями, Оля забыла об одной неожиданной радости – о краже из магазина игрушек.

Прогуливаясь по Риджент стрит, Оля вспоминала басню о лисе и винограде. Цены в магазинах – не подступись, несмотря на распродажи. Зарплаты хватило лишь на платьице и скромный шарфик.

Но у «Хамлиса», магазина игрушек, она остановилась.

На витрине плюшевые мишки звали в припорошенный искусственным снегом лес.

В этом чудесном лесу разгуливали ряженые герои, диснеевские персонажи, зазывалы в магических плащах и остроконечных шляпах. В отделе мягкой игрушки разливалось море «косолапых»: от двухметровых исполинов до карманных малюток. Мишки всех мастей, размеров, форм и расцветок лупились на гостей бусинками глаз – купи!

Что это там?

На нижней полке лежал странный медвежонок. Вместо потерянного глаза была крест на крест пришита пуговка, плюш на боках и лапках потерся, шортики из шотландки покрылись катышками. Ценника и магнитной клипсы на игрушке Оля не увидела, лишь бирку с линялой вышивкой «Love Me Tender». Поднесла медвежонка к носу и вдохнула исходящий от него запах хвои и коричного печенья…. Представилась уютная гостиная с камином, поленница дров, аккуратно сложенная у чугунной решетки, стол с горящими свечами. Послышался тихий детский смех, топот ножек. Посверкивая пуговкой– глазом, медвежонок лежал на диване.

А потом…

Мальчик или девочка пришли в магазин за новой забавой, а старую игрушку забыли на полке.

Ну, раз он никому не нужен… была – не была, Оля решилась на страшный поступок. Прихватив медвежонка, заперлась в кабинке туалета, сунула лохматое чудо, лишенное защитного магнита в сумочку. Пересекая турникеты на выходе, затаила дыхание – только бы датчики не отреагировали. Она впервые в жизни совершала кражу! Фуух, пронесло, но сердце от страха все-таки зашлось.

Сейчас Бомжик (так она назвала свой трофей) лежал в сумке вместе с дорогим заказом. Но даже всех Бейни Бебис Оля не променяла бы на него.

Вот так семь вроде бы несчастий уравновесились всего одним радостным воспоминанием – глупым воровством из магазина игрушек. Хотя и воровством это назвать нельзя. Счастливой находкой!

Одно не давало покоя – старуха, похожая на учительницу.

Оля повернула голову назад, но на ближайших рядах ее не было, наверное, заняла место в хвосте. Прямо за спиной у Оли молодые женщины болтали без умолку, девочка пяти лет или чуть меньше, оставленная без внимания взрослых, уткнулась в иллюминатор и тихонько скулила. Одна их болтушек недовольно шикнула:

– Хватит уже, горе луковое! Достала своим нытьем!

Паренек слева, погруженный в собственные мысли, вздохнул протяжно и как-то безнадежно, поменял положение ног. Пробежавшись пальчиками по кнопкам айпада, нахлобучил бейсболку еще глубже на глаза и задергался в такт новой мелодии.

Оля в пол-уха слушала приветствие командира корабля, в полглаза наблюдала за движениями стюардесс, демонстрирующих спасательные жилеты. Мысли ее стали ленивыми, неповоротливыми, незаконченными. Она засыпала.

Сначала исчезло «чувство локтя», постепенно стих запах перегара, голос бортпроводницы забулькал, поплыл, смешался с дремой.

И не успел самолет вырулить на взлетную полосу, как Ольга Миро перестала существовать в этом мире.

«Странная девица. Фыркала, дергалась, отодвигалась, сейчас уткнулась в плечо и сопит. У баб непостижимая логика, инопланетная. Теперь рукой двинуть не могу – проснется. А бутылка в пакете, и как теперь до него дотянуться? Хотя… Кто мне эта выскочка? Никто. Нос воротит, отворачивается. Выпил и что теперь? Повод был, поэтому и выпил. Ни рожи, ни кожи, ни сисек, ни попы, еще и чернявая, как галка, да и стрижена под мальчишку. Не поймешь, с кем имеешь дело, с пацаном или с бабой. Рост тоже обманчив. Все маленькие женщины или дети или стервы. Эта уж точно стерва »

Андрей поморщился. Он стал злым, а это мешает жить.

Самолет начал движение в сторону взлетной полосы. За иллюминаторами замелькали светящиеся окна аэропорта. Проследив за отъезжающими погрузчиками, Андрей вернулся к своим мыслям.

«Одно хорошо – сестренка ждет ребенка и счастлива, несмотря на гормональные срывы и ночные звонки. Зять, по сути, нормальный парень. Кто мне говорил про языковой барьер? Да после пяти глотков солодового напитка мы свободно общались. И что удивительно – дискутировали не находя противоречий. Вывод – виски заслуживает Нобеля за разрушение барьеров и сближение народов, в частности московского ветеринара и лондонского аудитора.

Правило пяти S или П по-русски – посмотреть, понюхать, пригубить, проглотить и, наконец, – плеснуть воды.. Пятое правило – лишнее. Эх, накапать бы сейчас чистого Маккалана. Потом будет поздно».

Андрей покосился на задремавшую девушку, склонившую голову на его плечо. Взгляд скользнул дальше, остановившись на мальчугане у окна. Парень, отгородившись наушниками и красным козырьком бейсболки, прижался к иллюминатору и, словно, ушел в себя.

«Похож на сына. Такой же белобрысый, лопоухий, и, наверное, такой же наивный. Родька верит всему, что скажешь. Но пытается дерзить, значит взрослеет. А взъерошишь ему затылок, уткнешься носом, вдохнешь – макушка до сих пор пахнет манной кашей. Надо навестить сына по приезду, отпросить у бывшей жены на пару дней. Сходим по утру на рыбалку или по грибы»

Мальчик у окна словно услышал чужие мысли, на мгновение отвлекся от иллюминатора, приподнял козырек кепки и подмигнул Андрею. Мол, хорошая идея – утром по грибы! Обязательно сходите.

Не успел Андрей ответить на мимолетное приветствие, как паренек снова следил за перемещением самолета на летном поле.

Командир корабля по громкой связи попросил экипаж занять места перед взлетом. Стюардессы прошли в противоположные концы салона и, опустившись в кресла, пристегнули ремни.

Самолет готовился к взлету.

Спящая тихонько застонала. Пытаясь от нее отодвинуться, Андрей даже убрал локоть с подлокотника, но, не тут-то было, девушка прижалась еще сильнее.

«Вот чудная! На Светку похожа, такая же была неугомонная, резкая, а погладишь – кошка кошкой»

Несмотря на запрет Андрей осторожно, стараясь не разбудить соседку, откинул ее кресло.

В распахнувшихся на мгновение карих глазах, утративших воинственный блеск, мелькнуло удивление. Девушка немного повозилась, устроилась удобнее. Взгляд Андрея невольно замер на пуговице, стянувшей небольшую грудь, но тут же смущенно ретировался, застигнутый врасплох. Прозрачно-голубые глаза мальчика у окна пристально следили за ним.

Но подросток смотрел на Андрея вовсе не с порицанием, а с неподдельной тревогой.

Андрей ободрительно подмигнул соседу, округлил пальцы, мол, все будет «окей»– долетим, не переживай.

– Все это не важно, – не с того ни сего произнес мальчик.

Он протянул к Андрею свою худенькую ладошку и прикрыл ему глаза.

– Спи!

«Все это не важно», – машинально повторил Андрей, так и не успев удивиться и переспросить – почему не важно.

В следующее мгновение огромный огненный шар, застрявший в солнечном сплетении, ослепительной, испепеляющей вспышкой разорвал его сердце в клочья.