Читать книгу Судьба провинциалки - Елена Зрянина - Страница 15

Еще одна сибирская история приключилась через год после истории с группой Урса.

В Сибирь и Среднюю Азию отправляли молодых и незамужних девочек, семейные должны были забирать детей из детских садов и варить мужьям борщи… ну а мы на амбразуру.

На сей раз я работала с очень крутой публикой. Мэр одного из баварских городов, главный редактор крупной газеты и еще несколько чиновников высокого ранга.

Встретила группу в Шереметьево-2 (переводчикам «Интуриста» разрешали по удостоверению проходить прямо на выдачу багажа). Там я встречала группу, помогала пройти таможенный контроль и получить багаж. Потом по рации сотрудник, который меня сопровождал, вызывал службу по погрузке багажа и водителя автобуса, мощные и сильные ребята грузили чемоданы, все на этот момент было строго пересчитано, водитель ждал у выхода в аэропорт, и мы дружно и быстро все уезжали в отель. «Интурист» был очень слаженным механизмом, который работал как часы. Это было время, когда мы учились работать с VIP-клиентами. Мне повезло: я работала в группе ФРГ, они были более требовательными к переводчику, задавали много вопросов и требовали тоже многого.

Туристы тут же стали задавать вопросы и причем на жутком баварском диалекте.

Я сначала встала в ступор, когда с третьей попытки не поняла вопрос, а потом набралась смелости и попросила говорить со мной на Hochdeutsch (литературной форме языка).

Тогда я и предположить не могла, что когда-то буду говорить на швейцарском немецком, который еще сложнее баварского.

Итак, группа была очень непростой. Шесть мужчин и три женщины. Все в высоких должностях, привыкшие руководить и командовать. Франц – редактор газеты, был руководителем группы. Он точно соответствовал выражению «истинный ариец» – небольшого роста, рыжий, с веснушками и с голубыми глазами.

Из Москвы мы полетели в Братск, потом в Иркутск. При перелете из Братска в Иркутск один из пассажиров не поместился в кресле в силу роста около 2 метров (у него еще и мениски болели). Пришлось сажать его на место второго пилота. Я бегала из салона в кабину пилотов и помогала переводить стюардессам просьбы клиента. На середине пути я опять с третьего раза не поняла вопрос (помните, на каком диалекте) и решила сказать не «nein», а «ja» (немецкое «да»). Турист достал огроменный фотоаппарат и стал снимать что-то внизу, благо низко летели. Капитан лайнера выскочил со скоростью света и стал на меня орать, я даже не поняла почему! Оказывается, внизу были военные объекты, и съемка категорически запрещена на протяжении всего полета.

С тез пор я очень осторожно отношусь к слову «ja».

Самое страшное испытание ждало меня впереди – три дня в пути на поезде из Иркутска в Хабаровск.

В Иркутске все началось с того, что я упала в местном аэропорту в балетках, подаренных предыдущими туристами. Они были неземной красоты (белые лаковые и впереди три цветные полоски – желтая, синяя и зеленая) … хвастаюсь – балетки были у меня уже в 88-м году!

Подошва из чистой кожи была, видно, слишком скользкой для покрытия в аэропорту.

А я как всегда неслась сломя голову, покатилась со ступенек и не смогла встать. Набежала куча людей, меня отправили в медпункт, и доктор вынес вердикт.

Меня нужно было госпитализировать и срочно лечить коленку, которую я не могла согнуть. Доктору я сказала, что у меня нет такой возможности, т.к. у меня группа иностранцев, и без переводчика они не смогут дальше ехать по маршруту. А если я не уеду с ними этим поездом, то они все три дня будут одни, мы даже местного не найдем так быстро на замену.

Доктор заставил меня написать расписку с отказом от госпитализации, надел бандаж на коленку и со словами «Будешь вспоминать меня всю жизнь!» отправил трудиться дальше.

Я до сих пор вожу машину полулежа, все думают, что я крутой водитель, а я несчастный переводчик, который пожертвовал свое здоровье ради работы.

По приезду в Москву я целый месяц занималась коленкой, но до сих пор долго не могу сидеть, когда она в согнутом положении, и на все концерты и в театры беру билеты на крайнее правое место или так, чтобы справа сидел кто-то свой, и моя нога была на его территории… разогнутая.

День, когда мы приехали на вокзал Иркутска, чтобы двигаться дальше в Хабаровск, я буду вспоминать всю оставшуюся жизнь. Это было мое очередное боевое крещение.

Подошли к своему вагону №5, а там все места в купе заняты. Показываю билеты проводнице, а она говорит, что у меня цифра 5 как 3 написана, может быть, это третий вагон (раньше билеты вручную выписывали!!!).

Бегу в третий – там такая же картина. И никто не готов помочь! Через минуту я стояла у начальника вокзала и понимала, что помощи тоже не будет.

Девочка, которой немного за 20, быстро стала соображать и рисовать картинку перед глазами: поезд 1 раз в день, и если я не уеду сегодня, то следующий на сутки позже, значит, я не попадаю вовремя в Хабаровск, из Хабаровска в Москву, а туристы из Москвы в Германию. Картинка была такой яркой, и я так испугалась, что меня уволят за неумение принимать решения и исправлять по ходу чужие ошибки, что я тут же поняла, что я должна сделать!

Я побежала назад к поезду, пробежала вдоль всех вагонов и поняла, что свободные места есть только в вагоне СВ (спальный вагон повышенной комфортности, он стоил на тот момент как бизнес-класс самолета). Это были шикарные купе по 2 человека в каждом, я тут же посчитала, что мы все помещаемся, и вдруг поезд стал трогаться.

Я сорвала стоп-кран, поезд завизжал тормозами и медленно остановился…

Мои туристы быстро сообразили, что нужно запрыгивать в вагон, потому что мест больше нет во всем составе.

Проводница Лидия, похожая на Людмилу Зыкину в молодости (с косой в три ряда заколотой на затылке и такой же большой грудью), встала, как на амбразуру, защищая свои владения. Но когда Франц первый заговорил по-немецки и стал ей что-то объяснять, она испугалась речи иностранной, это сбило ее с толку, она отступила, и мы все благополучно заползли в поезд.

Конечно же, выскочил начальник вокзала, все его замы, а начальник поезда уже орал в микрофон на простом русском языке на меня и всех бедных немцев.

Но!!! Поезд был в пути, и это было главное в эту минуту.

Начальники все успели заскочить в последний вагон отходящего поезда, и я тут же услышала сообщение, что переводчик группы немцев должен срочно прибыть к ним.

Я пошла к проводнику и по рации сообщила, что у меня травма коленки, поэтому со второго вагона путь мой будет медленным в сторону последнего.

Пока я преодолевала этот путь, в моей голове какие только мысли не промелькнули.

Я зашла в купе к разъяренным сибирским матерым мужикам, которые были готовы меня четвертовать!! Как ни странно (видно, сил больше не осталось, или стресс был большим), я спокойно ответила, что у меня есть следующее предложение. Мы спокойно едем в вагоне СВ до того пункта, пока кто-то не будет претендовать на наши места. До этого момента они должны понять, чья была ошибка с билетами и что нам могут предложить. Если мы все благополучно добираемся до Хабаровска, то там можете делать со мной что хотите, хоть в тюрьму отдавать.

Начальники предложили мне собрать с фрицев (их сленг) марки и компенсировать произошедшее событие.

Я ответила, что собирать ничего не буду, а за еду буду расплачиваться как положено – квитанциями «Интуриста». Нам выдавали их целую кипу на большой маршрут, это были книжечки, в которых мы через копирку выписывали квитанцию на каждое питание для группы, потом сдавали их с отчетом о поездке. Я безумно боялась их потерять или не дай бог если бы их украли, поэтому даже сюда притащилась с ними, и каждый выход в туалет тоже был не с пустыми руками. Вот такая участь начинающего переводчика!!

Вариантов других ни у кого не оказалось (все поняли, что дело уже сделано, и мы едем), поэтому я пошла как победитель назад к клиентам, медленно и прихрамывая.

Захожу в свой вагон, а мужчины все стоят и меня ждут! На вопрос, что будет дальше, я ответила, что мы точно едем, а в Хабаровске буду отвечать за свой поступок, и, может быть, меня заберут в тюрьму. Они все как один пошли в свое купе, не сказав ни слова.

Я опешила и стояла со слезами на глазах. И это мужики? Хоть бы слово сочувствия сказали!!

Вдруг через секунду выходит Франц, ставит на середину прохода огромный рюкзак, и все начинают выходить из своих купе и класть в рюкзак печенье, апельсины, конфеты и прочие немецкие вкусности.

В общем, настроение у меня поднялось, я поняла, что голодать я точно не буду, если попаду в тюрьму, и мы пошли спать.

Лидия оказалась строгой, но душевной. Вы бы видели три раза в день сцену, когда мы собирались идти в вагон ресторан на завтрак, обед или ужин. Выходил Франц, ростом Лидии под мышку, строго произносил фразу: «Lidia, machen Sie bitte zu!» («Лидия, закрывайте!») Она отвечала: «Jawohl!» («Так точно!»), закрывала все купе своим ключом, и мы гуськом шли трапезничать.

Это было как в фильме, мне казалось, что это все происходит не со мной. И почему из огромного количества переводчиков такие истории постоянно происходили именно со мной? Видно, Вселенная готовила меня к более крупным задачам и тренировала, проверяла и закаляла.

Мы благополучно доехали до Хабаровска, нас хорошо встретили, и город всем очень понравился.

Рюкзак не пригодился…