Читать книгу Все ради любви - Элис Петерсон - Страница 8

2014 год

Громко и противно звонит будильник. Спад запрыгивает на кровать, приземлившись мне прямо на голову, а потом снова начинает прыгать по комнате. Я еле-еле продираю глаза. Вчера была вечеринка по случаю ухода Джереми на пенсию, и я медленно начинаю понимать, почему мне настолько плохо. Прямо хоть оставайся дома и пролежи весь день в кровати. Нет уж, бабуля, вовсе утро вечера не мудренее. Оно такое же. Или даже хуже.

Я иду в комнату Айлы, готовая натянуть на себя знакомую маску «пора вставать!», поражаясь по пути, как бабуле с дедулей удавалось сохранять такой цветущий вид, хотя они пережили вещи и похуже, чем то унижение, которое случилось со мной вчера вечером.

– Тянемся еще раз, – говорю я дочери. Мы уже позавтракали. Айла в своей комнате, лежит на мате. На стене позади ее кровати нарисованы звезды; в углу стоит ее письменный стол, заваленный всякими рисунками, раскрытыми книгами. На самом видном месте – великолепный розовый магнитофон, громко поющий «Last Friday Night» голосом певицы Кэти Перри.

Айла извивается и не дает мне схватить свою ногу.

– Не хочу больше! Зачем это делать все время? – упирается она.

– Ты все сама прекрасно знаешь.

Мышцы Айлы деревенеют, если не делать гимнастику по утрам. Я держу одной рукой ее правую ногу, а другую руку кладу на колено, понимая, почему физиотерапевтов часто недолюбливают так же, как агентов по недвижимости. Айле одиннадцать, и она до сих пор как пушинка, ее ноги болезненно худые. Только теперь она выше. Айла морщится, когда я растягиваю ее вторую ногу.

– Еще раз, – говорю я.

– Где-то я это уже слышала, – отвечает она.

Я пропускаю ее слова мимо ушей и продолжаю:

– А теперь перевернись на бок, колени вместе.

Жду, пока она перевернется.

– Если не будешь делать гимнастику, всю жизнь буду кормить тебя одним горохом.

Мы смеемся, поем вместе с Кэти Перри, и на мгновение я даже забываю, что мне нужно будет сегодня снова увидеться с Уордом.

– Здравствуйте, вы позвонили в «Шервудс»! Меня зовут Надин. Чем я могу помочь? – пропевает Надин в телефонную трубку, когда мы со Спадом проходим мимо ее стола. Мое сердце бешено колотится – я слышу голос Уорда со второго этажа. Увидев, что он идет по коридору, я впрыгиваю в свой кабинет, споткнувшись о коробку с брошюрами. Прыгаю на одной ноге, отчаянно пытаясь подавить жуткую боль, хотя ужасно хочется кричать и ругаться. Отпускаю Спада, и тот сразу же несется к Надин и ее баночке с угощением. Если войдет Уорд, нужно делать вид, что очень занята, работаю не покладая рук. «Держись, займись чем-нибудь и сделай вид, что работаешь», – думаю я, разбирая кипу фотографий дома в Саффолке, которые будут опубликованы в следующем месяце в «Кантри Лайф». Компьютер с шумом оживает. Я сажусь, потирая ногу. Тридцать одно новое сообщение, в основном просьбы предоставить брошюру. Когда я вижу письмо от миссис Хук с приложением, мне становится страшно. Пожалуйста, пусть это будет не очередная заметка о ее доме. В офис входит Надин, и Спад за ней.

– Люси уже в конференц-зале. Уорд хочет тебя видеть. Слишком ты быстро вчера ушла, – говорит Надин.

– Айла, – бормочу я, почесывая голову.

– Этот Уорд – забавный типчик, – шепчет Надин. – Прямо в стиле Хитклиффа.

Я беру блокнот и опускаю взгляд на Спада, вспоминая старые добрые времена.

– Ни одна другая собака не улыбается, как наш маленький Спад, – имел обыкновение говорить Джереми, сажая Спада себе на колени и угощая его всякими вкусностями.

– Как ты думаешь, взять мне его с собой? – спрашиваю я Надин.

Зал заседаний находится рядом с бывшим офисом Джереми, теперь уже офисом Уорда. Стол здесь огромный – на восьмерых, на стенах – принты из архитектурного «дайджеста», в противоположном конце зала – телевизор, над ним – компьютерный монитор для ежедневных совещаний онлайн. Я сажусь рядом с Люси, вторым ассистентом Джереми. Мы с ней прекрасно ладим, еще с самого моего собеседования. Она трудолюбивая и хохотушка, и я получаю удовольствие от ее отношений с Грэмом. Уорд еще разговаривает по телефону. Люси шепчет:

– Это его жена. Представляешь, она считает, что он вчера слишком поздно вернулся. Спенсер говорит…

– Да не слушай ты этого Спенсера, – обрываю я ее и тут же спохватываюсь:

– Что?

– Похоже, у них с женой не самые шикарные отношения.

Люси слегка за тридцать, она стройная, с длинными светлыми волосами, которые носит либо распущенными, либо в хвосте. Она курит как паровоз, пьет кофе, словно воду, и вечно в ожидании, когда же ее долгосрочный бойфренд, программист по имени Джим, предложит ей наконец руку и сердце. Каждый раз, когда они куда-то уезжают на выходные или в отпуск, мы, затаив дыхание, ждем важного известия, но когда Люси приходит в офис, она всегда идет прямиком к своему столу, избегая с нами контакта, и мы знаем, что вопросы излишни. Сначала она работала в сфере финансов, но ненавидела все, что связано с денежными потоками и финансовыми отчетами, к тому же перспектива просидеть полжизни в офисе ее тоже не радовала, так что она скрепя сердце пошла по стопам своих родителей – те оба работали в сфере недвижимости.

– Дома слово «обмен» вызывало приступ истерики или острую головную боль, а потом следовали душераздирающие разговоры с посредниками. Я поклялась, что никогда не возьмусь за такую работу, – поведала она мне как-то раз. – Вроде бы получилось. А твои родители?

Каждый день кто-нибудь невольно напоминает мне о моем детстве, бередит рану на том месте, где должны быть родительская любовь и забота.

– Потрясающую речь ты вчера толкнула, Дженьюэри! – говорит Люси и поглаживает Спада под столом. – А я и забыла про бутерброды с собачьим мясом. Забавно.

Вокруг с подносом кофе и пачкой шоколадного печенья суетится Надин, все время добавляя, что скоро будут готовы еще и бутерброды с ветчиной. Пожалуй, бутерброд с ветчиной – единственный приятный момент утреннего совещания, но из-за него мои брюки скоро мне станут малы окончательно.

– Верно, – говорит Уорд, войдя в комнату и сев во главе стола. На нем костюм, бледно-голубая рубашка, галстук в полоску и очки с темной оправой.

– А где… – он смотрит на пустой стул, – Грэм?

Грэм – третий ассистент Джереми. Он просто забалтывает богатых клиентов, и именно благодаря ему мы еще хоть как-то держимся на плаву.

– О, вы же знаете Грэма! – щебечет Надин. – Мы обычно не проводим собраний по четвергам, так что он вообще может быть не…

– Все должны приходить вовремя, есть встреча или нет.

Спад громко гавкает, и Уорд подпрыгивает от неожиданности.

– Ну, тогда начнем без него, – говорит он.

Спад снова лает, виляя хвостом – он ждет от Уорда внимания и, наверное, какого-нибудь лакомства.

– Дженьюэри! Оно может остаться здесь, – произносит Уорд, глядя сквозь меня. – Но вы должны за ним следить.

Я киваю.

Оно? Оно?

Надин разливает кофе и передает всем по чашечке. Если бы тут был Джереми, мы уже поговорили бы о погоде и обсудили свежие серии «Жителей Ист-Энда» или «Правительства».

– Так вот. Хорошо, что мы с вами здесь собрались. – Уорд поправляет галстук.

Тут в комнату влетает Грэм, в руке у него банан, рубашка не до конца заправлена в брюки.

– Простите, милые мои! Сегодня с утра мучился от острой боли в груди и какого-то странного покалывания в правой руке, – причитает он, тряся перед нами своей лапищей, – пришлось погуглить…

Грэм замолкает, почуяв напряженную атмосферу.

Уорд прокашливается.

– Доброе утро, Грэм.

Прежде чем пожать руку Уорду, Грэм с грохотом водворяет на стол свой портфель и банан.

– Доброе утро, босс.

Грэму сорок пять. Он все время ест, но выглядит болезненно тощим. У него светло-каштановые волосы, и непослушная прядь все время сваливается на глаза. Такому человеку, как Грэм, место скорее в художественной мастерской или галерее, чем в зале для совещаний.

– Как я уже говорил, – продолжает Уорд, – Джереми назначил меня на свое место, чтобы «Шервудс» смог снова встать на ноги.

– Наши дела, в общем-то, не так уж и плохи, – хмурится Грэм.

– Посмотрите финансовую отчетность – тогда поймете, что это вам не игры в мячик, – цедит сквозь зубы Уорд.

При слове «мячик» Спад снова гавкает. Я тоскливо смотрю на песика, которого никто не собирается брать на колени. Он как будто спрашивает: «Почему я не на коленях у Джереми и меня не угостили беконом?»

– «Баркер и Гулдинг» и даже «Эндерсонс» опережают нас по всем показателям, – продолжает Уорд.

«Эндерсонс» сопоставимы с нами по масштабам, однако даже у них дела в последнее время обстоят куда лучше, чем у нас.

– Поэтому мы собрались здесь, чтобы изучить нашу стратегию и внести в нее изменения, – говорит Уорд, царапнув меня взглядом.

– Потом я хотел бы кое-что обсудить с некоторыми из вас.

О Боже. Я впериваю взгляд в блокнот, а Уорд что-то вбивает в ноутбуке, после чего на экране появляется перечень домов на продажу.

– Начнем с самого начала. Пройдемся по списку домов, которые выставлены на продажу в настоящий момент. Люси, примешь мяч?

Спад снова гавкает, и Уорд снова подпрыгивает от неожиданности. Дался ему этот «мяч»!

– Конечно. Что ж, у нас есть несколько домов в Хэмпшире и один в Миддл-Уоллопе, – сообщает Люси.

– Это там, где пруд с золотыми рыбками! – хохочет Грэм, откинувшись на спинку кресла. И тут же Уорд обжигает его ледяным взглядом. – Простите, Уорд, просто я в него шлепнулся. Конечно, не киношный момент, но хозяйка смеялась до упаду…

Я пыталась научить Грэма правилу НТ. Все попытки были тщетны.

– …попросила меня все с себя снять, чтобы высушить одежду на плите. Простите, простите, отвлекся, – говорит Грэм, уловив наконец гнев Уорда.

– Еще у нас есть особняк в Браутоне, – продолжает Люси. – Особняк из красного кирпича эпохи короля Георга, идеальный семейный дом. Потенциальные покупатели приезжали смотреть его уже вчера, и на этой неделе запланировано еще шесть визитов.

– Прекрасно, Люси, – кивает Уорд.

Я замечаю, как она покраснела после этих его слов. Входит Надин с блюдом, на котором высится гора бутербродов с ветчиной.

– Давайте уже соберемся, а? – рявкает Уорд. Как я и предполагала, у него еще похмелье со вчерашнего дня.

– Уберите это, – показывает он рукой на блюдо. Грэм разочарованно смотрит, как вожделенные бутерброды уплывают из зала.

– Если у вас острые боли в груди, Грэм, возможно, вам следует начать обращать внимание на содержание холестерина, – добавляет Уорд: – Что еще, Люси?

– Позвоню хозяйке завтра.

– Почему не сегодня? – удивляется Уорд.

– Джереми всегда говорил… – начинает Люси и осекается. Судя по всему, она собиралась сказать, что Джереми предпочитал давать своим клиентам время обдумать предложение. – Позвоню сразу после совещания.

Уорд кивает.

– Спросите, что она думает, расскажите, что ее домом все заинтересовались. Так. Что еще?

Люси и Грэм по очереди описывают те дома, которые мы сейчас выставили на продажу, и рассказывают о визитах, затем начинают обсуждать ценовую политику.

– Вы провели опрос? – спрашивает Уорд Грэма.

– Да. Будем надеяться, там нет таких слов, как загадочный…

– Давайте вообще не будем загадывать, – Уорд пытается улыбнуться, но получается больше похоже на угрожающую гримасу.

– Дальше! – продолжает он, как будто пиная уставшую лошадь.

Под конец совещания я уже хочу сбежать отсюда. Отправлять брошюры, да хоть бы и заметки шерстить – все лучше, чем остаться наедине с Уордом.

– Постойте, – окликает он нас с Люси и Грэмом на выходе. Грэм, кажется, решительно настроен все ж таки отхватить себе бутерброд.

– А теперь я с каждым из вас хотел бы поболтать минут пятнадцать, чтобы вы могли познакомиться со мной, а я с вами, хотя у некоторых, – Уорд глядит на меня, – есть преимущество.

Усаживаясь напротив него, я успеваю заметить за его спиной фотографию Марины в рамке на книжной полке. Прокашливаюсь. В горле отчего-то першит.

– Уорд, насчет вчерашнего…

Он наливает по стакану воды – мне и себе.

– Как вы себя чувствуете?

– Прекрасно.

Спад подпрыгивает, чуя, что я в беде. Я отталкиваю его в страхе.

– Эмм… Я хотела бы извиниться за то, что…

– Назвали меня омерзительным? – Он что, улыбается?

– Мне не стоило разговаривать так с вашей женой, но я просто не знала, кто она, и не то чтобы я оправдываюсь, но я просто очень нервничала, а когда я нервничаю, я становлюсь такой дурой…

– Сплетни меня не интересуют, Дженьюэри, и вас тоже не должны.

– Нет, что вы, меня не…

– Мне о вас, кстати, тоже много чего понарассказывали, но я предпочитаю составлять мнение о каждом сотруднике на основе своего личного опыта.

Я смотрю на него, и мне по-прежнему отчаянно стыдно.

– Да, я могу быть жестким, – пожимает плечами Уорд. – В нашем бизнесе не место таким мягкотелым…

Я чувствую, что он хочет добавить «…как Джереми».

– Но я буду рад забыть об этом инциденте, а вы?

Я киваю. Меня остро пронзает желание, чтобы напротив сидел сейчас Джереми – и говорил бы со мной о собаках или о мюсли с орешками…

– На следующей неделе я собираюсь в командировку в пару других наших офисов, – сообщает тем временем Уорд. – Так что постарайтесь разобраться здесь кое с чем заранее.

«Шервудс» продает дома в радиусе от семидесяти пяти до ста миль от Лондона, но к нам часто поступают заказы и на более удаленные от столицы дома.

– Я хотел бы посетить Мальборо, Принсес Рисборо… – говорит Уорд. Услышав это название, я вспоминаю свое собеседование с Джереми, и это заставляет меня заскучать о нем еще сильнее. Я просматриваю список различных отделений и партнеров, с кем хочет встретиться Уорд.

– Полагаю, в отеле вы останавливаться не планируете, – уточняю я.

– Нет необходимости.

Он снимает очки, протирает глаза.

– Джереми упомянул, что у вас есть дочь. Сколько ей лет?

– Одиннадцать, – отвечаю я, озадаченная сменой темы.

– Еще не наступила та фаза, когда хлопают дверью и кричат «Ты мне всю жизнь сломала»?

– Все впереди, наверное. А у вас есть дети?

Я снова смотрю на фото его жены.

– Когда-нибудь будут, надеюсь. Джереми также упомянул…

Его телефон вибрирует. Он смотрит на экран и вздыхает.

– Спасибо, Дженьюэри, – говорит он, как будто уже все, хотя пятнадцати минут еще не прошло. – Закройте за собой дверь, пожалуйста.

Я ухожу странно разочарованной, но слышу позади какой-то странный капающий звук. Обернувшись, я вижу, как Спад закинул ногу на угол стола Уорда.

Еле-еле отчистив ковер в кабинете Уорда раствором с содой – и все это еще более унизительно, – я возвращаюсь на свое рабочее место и начинаю налаживать его график. По крайней мере, между нами не осталось никаких недомолвок. Я снова смотрю на Спада и вижу физиономию Уорда – тот понял, что происходит, заметив на ковре золотую лужу, и выражение лица у него соответствующее.

Рядом со мной, хрустнув коленями, присел Грэм.

– Артрит, – прокомментировал он костяной хруст. – В общем, Уорд хочет значительных перемен. Всю башку продолбил мне – можешь, говорит, делать все что угодно, но только не смей опаздывать на совещания. А тебе что сказал?

Я рассказываю, что Уорд планирует посетить несколько наших офисов на следующей неделе.

– Отлично, хоть пару дней его не увидим, – Грэм делает глубокий вдох. – Я минуту назад говорил со своим терапевтом, рассказал ему про свои боли в груди.

– Ох… – тяну я.

– Знаешь, что он мне сказал? Он сказал: «Грэм, ты хотя бы живой. Сходи на кладбище, и почувствуешь себя намного лучше!» Это не смешно, Джен!

– Тсс! – шикает на нас Люси. Она до сих пор разговаривает по телефону с женщиной, которая вчера приезжала посмотреть дом в Браутоне.

– Какой кошмар, – говорит она. – Нет, конечно, я понимаю.

Она прощается и вешает трубку.

– И? – спрашивает Грэм. В этот же момент мы слышим приближающиеся шаги. Я быстро привязываю поводок Спада к ножке стула.

– Уорд, – говорит Люси, – только что звонили по поводу…

– …дома в Браутоне. И?

– Хозяйка только что из больницы. Сначала ее муж в саду зацепился за поливальный шланг и упал. Она пыталась помочь ему встать, но упала сама и сломала себе все пальцы.

Грэм фыркает, когда Люси сгибает свои пальцы назад под углом в девяносто градусов.

– Прибежала их дочь, увидела мамины пальцы и бухнулась в обморок, – продолжает Люси, – и, если вы можете в это поверить, прямо головой о камин. Камин мраморный…

Глаза Уорда тускнеют:

– Продажа, само собой, повисла в воздухе?

Неловкая пауза.

– Разумеется, – отвечает Люси.

Он выходит из офиса, сказав Надин, что ему срочно нужно отлучиться.

Когда мы слышим, как хлопнула входная дверь, Грэм разражается смехом. Врывается Надин, ей интересно, что происходит.

– А что случилось потом? – Грэм поворачивается к Люси.

Люси роняет голову на руки.

– Вы видели лицо Уорда? Он думает, что мы просто сборище неудачников.

Грэм перестает хохотать:

– Послушай, милая, мы же не можем заставить людей влюбиться в те дома, которые мы им показываем. Мы не волшебники. Уорд может думать, что он все знает, но…

– Грэм! – говорит Надин. Все продолжают нервно хохотать. Даже Спад понял шутку, и его маленький носик задран, а пасть растянулась в улыбке.

– …но, если серьезно, чего-чего, а харизмы ему точно не хватает.