Читать книгу Грани воды - Элизабет Джордж - Страница 11

Машина уже ехала в глубь острова, когда Бекке вдруг пришел в голову вполне закономерный вопрос.

– А откуда они знают, что это один и тот же тюлень? – спросила она у Сета.

Сет непонимающе хмыкнул и усилил обогрев салона.

– Ты сказал, что эти люди каждый год высматривают тюленя, и в этом году он появился раньше. Откуда они вообще знают, что это один и тот же тюлень?

Он бросил на нее быстрый взгляд, переключился на четвертую передачу и включил дворники из-за начавшегося слабенького дождика. Если еще на несколько градусов похолодает, то он перейдет в снег. Бекка надеялась, что такого не произойдет.

Сет сказал:

– Я все время забываю.

– О чем?

– Что ты и не местная, и не туристка. Будь ты местной, ты бы знала. Будь ты туристкой, ты бы видела открытку.

– С чем?

– С тем тюленем. Это самка, совершенно черная. Ее зовут Нера. Короче, она появляется в одно и то же время уже… Даже не знаю, сколько. В этом году она приплыла раньше обычного – вот все и взбаламутились.

– Почему?

– Потому что в честь нее устраивают праздник, а если она рано появилась, то может и уплыть рано, и тогда что будет с праздником, на котором она всегда плавает и выпрашивает подачки или еще что? Я бы сказал – нарядите кого-нибудь в костюм тюленя, и пусть плавает у пирса в Лэнгли и тявкает. Но разве меня кто спрашивает?

Бекка связала это со всем тем, что происходило в этот день, и сказала:

– Сет, один тип… Эдди Как-его-там… не помню фамилию. Диана Кинсейл его знает. Он был на Сэнди-пойт и палил из ружья по воде. Диана сказала, что он стрелял в тюленя.

– Похоже на Эдди Беддоу, – откликнулся Сет. – Он такой же странный, как и остальные. Из-за этого тюленя у многих крыша едет, Бекк. Спроси меня почему… я… не… знаю. – Тут он взглянул на нее и добавил: – На заднем сиденье лежит кое-что для тебя. Списанное из «СтарСтор». Ну, ты понимаешь. Я подумал, может, тебе пригодится.

Сет каждый день работал в магазине рано по утрам. Именно так Бекка с ним и познакомилась. Она обернулась назад и увидела пакет продуктового отдела.

– Сет! Спасибо тебе! – воскликнула она и схватила пакет. Там оказались просроченные продукты и несколько таких товаров, за которые Сет явно заплатил сам. Она сказала: – Я верну деньги.

Он подмигнул ей:

– Нет проблем. Я тебя угощаю!

Она состроила ему рожицу. Он засмеялся, протянул руку и взъерошил ей волосы. Это напомнило ей, насколько он старше: девятнадцать лет по сравнению с ее пятнадцатью. Но он все равно был ей другом – ее лучшим другом, если на то пошло.

Немного проехав по шоссе, Сет свернул на Ньюман-роуд. Она шла на северо-запад и заканчивалась во Фриленде, относительно крупном коммерческом городе. Но задолго до этого он крутанул руль и остановил машину на разворотном полукруге. Примерно в двадцати метрах за ним от дороги отходила тропа, по которой надо было идти Бекке. Она подхватила рюкзак и пакет с продуктами и открыла дверцу.

– Спасибо. Я у тебя в огромном долгу, как и всегда, – сказала она, но, к ее изумлению, он тоже вышел из машины, предварительно вытащив из бардачка фонарик.

– Когда-нибудь потребую вернуть. Пошли, – сказал он.

– Тебе не обязательно…

– Нет проблем, – повторил он. – И потом, я хочу убедиться, что ты там все не разнесла.

«Там» было домиком на дереве, который построил сам Сет. Он стоял на переплетенных ветвях двух огромных тсуг глубоко в лесу, на огромном участке, владельцем которого был дед Сета и на котором он и сам жил. Ральф Дэрроу не подозревал о том, что Бекка живет на его земле с ноября. Сет помог ей держать все в тайне.

До прогалины, на которой росли тсуги, было минут десять хода. Темнота стояла кромешная, так что в итоге Бекка была очень благодарна Сету за сопровождение. У нее тоже был фонарик, который она откопала у себя в рюкзаке, но вместе с дождем начался и ветер, так что скрип ветвей ольхи, елей и кедров заставлял ее то и дело вздрагивать. Присутствие Сета, шагавшего впереди нее, очень успокаивало. А еще больше ее обрадовало то, что, добравшись до прогалины, он не стал останавливаться, а подхватил охапку хвороста, собранного под вывороченным корнем упавшего дерева. Донеся дрова до лестницы домика, он закинул их в люк, служивший входом.

Этот дом на деревьях с самого начала был необычным. Он был выстроен надежно, крепко сколочен и покрыт надежной крышей, которая не пропускала ветер, дождь и снег. А еще в нем были рамы с двойным остеклением, не позволявшие уходить теплу. В домике была дровяная печурка, согревавшая помещение, и именно здесь Бекка пряталась ночь за ночью, неделю за неделей, освещая комнату керосинкой, ночуя в расстеленном на металлической кровати спальнике, утоляя жажду одной только водой и приготавливая скудные обеды на примусе. Ее «ванной комнатой» служило припрятанное в кустах ведро – а еще у нее была лопата и грабли, чтобы закапывать то, что нужно было закопать. Это была суровая жизнь, где единственной возможностью принять душ были кабинки в школьной раздевалке при физкультурном зале, но она как-то выживала.

А еще это была жизнь, о которой хотел узнать Деррик.

– Где ты, черт побери, живешь? – начал требовательно спрашивать он. А еще он вопрошал: – Скажи, что у тебя с Сетом Дэрроу? Что, к дьяволу, происходит?

Она его в этом не винила. Она провела День благодарения у Деррика дома – в качестве его официально признанной девушки. Но когда пришло время уезжать, она отбыла так же, как и явилась: на своем горном велосипеде, отвергнув все предложения ее подвезти. Когда она поступила точно так же и в Рождество, Деррик начал задавать вопросы. И вопросов стало еще больше, когда он увидел ее в городе в «Фольксвагене» Сета.

Объяснение «мы просто друзья» Деррика не устроило.

«Никаких проблем нет», – пыталась убедить его она. Но, конечно, это была неправда.

Проблема существовала – и эту проблему представлял собой его отец. Поскольку Дэйв Мэтисон был помощником шерифа островного округа, он не стал бы закрывать глаза на то, что несовершеннолетняя живет одна в домике на дереве. И кроме того, осенью он шел по следу мобильного телефона, принадлежавшего некой Лаурель Армстронг. В конце концов он прекратил поиски, но Бекке совершенно не хотелось, чтобы он узнал не только где она живет, но и о том, что Лаурель Армстронг – ее собственная мать, с которой Бекка сбежала из Сан-Диего.

Ее скрытность стала тем, что вбивало между нею и Дерриком клин. То, что у него самого была тайна, которая была известна ей одной, еще сильнее ухудшало ситуацию. Ему хотелось, чтобы они были на равных. Ты все знаешь обо мне, а я все знаю о тебе. Но этого она допустить не могла. Она убеждала себя в том, что это для его же блага, но порой начинала сомневаться в том, правда ли это.

Оказавшись в домике, Сет сразу занялся печуркой. Это он научил Бекку сгребать угли, чтобы они сохраняли тепло, но у нее все равно это плохо получалось. Сегодняшний день не стал исключением. Холод в доме заставил его нахмуриться и приложить ладонь к печурке.

– Бекка! – укоризненно вздохнул он.

– Знаю-знаю.

Бекка принялась распаковывать продукты из «СтарСтор». Там оказались мясная нарезка, пакет молока, десяток вареных яиц, батон хлеба, два сэндвича и три рулона туалетной бумаги. Туда даже был положен журнал – старый номер «Пипл» с заголовком «Самый сексуальный мужчина мира!» на обложке. Она отложила его и взяла яйцо. Пока Сет растапливал печурку, она снимала скорлупу и наблюдала за ним. При этом она размышляла о том, насколько трудно разбираться в людях. С виду Сет казался кошмарным сном любых родителей. Он бросил среднюю школу, отрастил длинные волосы, постоянно растягивал дырку в ухе, вставляя туда все более крупную серьгу, а теперь еще, как она заметила, сделал пирсинг брови. Татуировок у него не было, но, наверное, они стояли на очереди следующим пунктом. И по первому взгляду на ее друга совершенно невозможно было догадаться, что он чудесный человек.

– Как твоя музыка? – спросила она.

Как только огонь разгорелся, он захлопнул дверцу печурки.

– Два выступления в Линвуде. И еще одно – в Шорлайне. – Он довольно ухмыльнулся. – Подбираемся к Сиэтлу. Вот-вот, бэби.

– Что-нибудь новое написал?

– Угу.

– Круто. Послушать можно?

– Наверное. Если бы я мог играть на печке… но я не умею.

Она картинно нахмурилась.

– Не смешно! Ты прекрасно понял, о чем я. Когда у вас следующая репетиция?

– Не знаю. Скоро экзамены. Я вроде как на этом сосредоточился. Музыка – слова, мелодии – сейчас не главное.

– Понятно.

Она протянула ему одно яйцо.

– Это для тебя, – отказался он.

– Я тебе заплачу.

– Ужо, – согласился он. – А иначе я должок из тебя выбью.

Она понимала, что Сет шутит – хотя понимала и то, что не может и дальше брать от Сета деньги в виде тех припасов, которые он покупал для нее в последние два с половиной месяца. Это было нечестно, и единственным способом это исправить было устроиться на работу. Она сказала:

– Как скажешь. Но я не хочу, чтобы ты и дальше тратил на меня деньги.

– Как я уже сказал, свидания с тобой мне дешево обходятся, – ответил он. – Что у тебя сейчас с Дерриком?

Она поморщилась.

– Все то же. «Что у тебя с Дэрроу? Где ты живешь? Что происходит?»

– Наверное, тебе стоило бы ему все рассказать. Мне понятно, почему у него складывается неверное представление, Бекк. Парни все такие. Не обижайся на него.

– Я не обижаюсь. Я просто прошу, чтобы он поверил: то, что я ему говорю, – это единственное, что я могу ему рассказать. Он, похоже, решил, что мы с тобой тайно встречаемся. Вот еще!

– Э… спасибо.

– Я не то хотела сказать. Короче, сегодня он снова на меня взъелся, а потом я увидела, как он специально завел «дружеский» разговор с одной из девиц из чирлидинга. И он хотел, чтобы я их разговор видела, я это знаю. Он решил мне показать, что может заинтересовать любую девицу. А я и так это знаю. Я же не дура все-таки.

Слушая ее, Сет залез в рюкзак, который надел, выходя из машины.

– Из чирлидинга? – отозвался он. – Неприятно. – Он достал пакет сырного попкорна, разорвал его зубами и предложил: – Хочешь? Он просрочен, но ничто лучше попкорна не выразит мысль: «А шел бы весь чирлидинг мира в жопу!»