Читать книгу Грани воды - Элизабет Джордж - Страница 16

Деррик ничуть не удивился, когда Бекка со всех ног убежала из медпункта. Ей меньше всего хотелось говорить ему, где она прячется, так что она ни за что не стала бы обсуждать это с его мамой. Он даже чуть не засмеялся при виде того, как поспешно она отступила, когда Ронда задала ей этот вопрос. Конечно, его мама не имела в виду, что Бекка действительно где-то прячется – но то, что она и не подозревала, насколько близка к истине, делало ситуацию только смешнее.

Ему пришлось придумывать объяснение визита Бекки в медпункт: Ронда ни за что не согласилась бы замять этот вопрос. Однако ей надо было осмотреть последнего пациента, так что он успел состряпать вполне убедительную историю: когда она принялась за свои обычные расспросы, он уже был во всеоружии.

Бекка заглянула, чтобы задать ему вопрос относительно проекта, который они делают для занятий по цивилизации Запада, объяснил он маме. Ей дали в напарники Шумана Лишние Трусы.

– О боже! – воскликнула Ронда. Она знала Тода Шумана. Его все знали. Как все знали и то, почему у него такое прозвище. – Ей придется нелегко. А ты не захотел?..

– Нас распределили, – соврал он.

Когда они приехали домой, он прошел прямо к себе в комнату. Папа еще не вернулся с работы, а мама сразу отправилась на кухню готовить ужин. У него было несколько минут, пока она за ним не наблюдает. Он намерен был использовать это время на то, чтобы найти место, где можно было бы спрятать свои письма сестре.

Он предпочел бы оставить сверток в подвале, среди своих детских вещей. Вот только путь в подвал шел через кухню, а он не мог рисковать тем, что мама начнет спрашивать, зачем он направился вниз. Кроме того, она начнет кудахтать насчет того, что он собрался спускаться по шаткой деревянной лестнице с загипсованной ногой. Конечно же, он услышит от нее: «Давай я сама все сделаю, милый. Я не хочу, чтобы ты упал. Что тебе там нужно? Я моментально все принесу!»

Однако у него в комнате вариантов было не так много. Одежный шкаф? Куда ни шло. В ящики? Не обсуждается. Мама вечно раскладывает по ящикам выстиранное белье. Под кроватью? Вряд ли, из-за пылесоса. В старый «бобовый пуф»? Его уже три раза ремонтировали, и в последний раз на это ушло почти полтора метра скотча. Под заплатой пуф уже расползся по швам, и мама приставала к нему с требованием выбросить «это старье».

А ему нравилось валяться на нем, надев наушники и включив музыку погромче. Он объяснял матери, что это – его личное пространство. Он сказал, что пуф уродливый, но уютный – и ему нравится. Из уважения к Деррику она к нему не прикасалась.

Короче, это было идеальное место для того, чтобы спрятать письма. Он оторвал скотч, а потом быстро достал письма из рюкзака. Они были сложены в старую коробку для завтраков со «Звездными войнами»: Деррик нашел ее в подвале несколько лет назад. Она принадлежала старшему сыну Дэйва Мэтисона и валялась, давно забытая, рядом с детскими бейсбольными перчатками, битами, шиповками и запылившимися спортивными кубками. Он стащил ее, чтобы уберечь письма от сырости, поскольку решил прятать их в лесу. Теперь, когда он отправит их в пуф, встанет вопрос о том, что делать с коробкой.

Он как раз пытался решить этот вопрос, когда писк телефона сообщил о приходе сообщения. Эсэмэска была от Кортни: «Заеду в 7?»

Он растерянно пытался понять, в чем дело. Неужели у них назначено свидание, о котором он забыл? Это было бы серьезным проколом. Конечно, явление Бекки с его письмами к Риджойс выбило его из колеи – но все-таки не настолько, чтобы он забыл про свидание с Кортни!

Он потратил пару минут на то, чтобы сообразить, что к чему, чтобы не выставить себя полным идиотом. Завтра учебный день, так что настоящего свидания они назначить не могли. Может, они собирались вместе позаниматься? Не исключено, конечно. Какие еще были варианты? Баскетбольный матч? Нет, сегодня точно нет. Заседание клуба? Они ходят в разные клубы. Однако мысль о клубе помогла ему вспомнить, в чем дело. Не клуб – сегодня у Кортни группа по изучению Библии. Она ходит в нее каждую неделю, и уже три раза приглашала его к ней присоединиться. Он каждый раз отговаривался, оттягивая тот момент, когда ему придется прямо сказать ей, что он не из тех, кто читает Библию. Этим он отличался от нее: она читала Библию, ходила в молитвенный кружок – и посещение церкви было единственным вопросом, в котором у них не было единства.

Он написал ей: «Слишком занят. Алгебра задолбала. В другой раз? Ххххх!»

Ее ответ пришел только через десять минут. Короткое «ОК» говорило само за себя. Она была недовольна.

Он написал ей снова. «Извини. Жутко скучаю, крошка».

Новое ожидание – но на этот раз не больше двух минут. «И я. После группы?..».

Он прекрасно знал, о чем она: после чтения Библии они куда-нибудь заедут. Они припаркуются в одном из тысячи местечек на южной стороне острова, где можно спрятаться в темноте – и никто даже не догадается, что ты там. Пусть на улице и холодно, они друг друга быстро согреют.

Она его соблазняет. Ему достаточно было только подумать о том, чтобы что-то делать с Кортни – и он уже возбудился. Но вот Библия… Неужели он сможет сидеть и говорить про Библию, зная при этом, что потом они с Кортни будут вместе? Наверное, сможет. Но если это так – почему он не спешит воспользоваться тем шансом, который она ему дает? Он же этого хочет, так? Он же хочет остаться с ней в темноте? Она что-то ему позволяет, а что-то – нет. Ему можно трогать ее тут – но не тут. Можно целовать вот это – но не вон то. Ноги у нее гладкие, животик плоский, груди мягкие… Тогда какого черта он не делает того, что на его месте сделал бы любой? Не читает Библию, не идет в молитвенный кружок, не становится на колени, притворяясь, будто просит Иисуса-Господа-Будду-Или-Еще-Кого о мире во всем мире – или о чем там у них принято молиться? Ведь тогда, может, Кортни в темноте на заднем сиденье машины… Даст ведь, да? Или не даст?

Деррик застонал. Он плюхнулся на кровать и запихнул коробку для школьных завтраков подальше к стене. Кортни Бейкер так его задурила, что он в состоянии думать только о жарком давлении, нарастающем у него между ногами.

Он отрывисто хохотнул. Хорошо хоть, что Кортни удается отвлечь его от мыслей о Бекке Кинг. Тут ей надо отдать должное. Она чертовски хорошо заставляет его забыть обо всем.

Он перекатился на бок и взял мобильник. «Голая», – написал он ей.

Она ответила: «!!!»

Его следующим посланием было: «???»

В следующий раз он получил от нее не слова, а снимок. Голый сосок. Она сбрендила! Он потянул вниз молнию, стянул с себя джинсы и плавки, сделал снимок… но отправлять его не стал. Вместо этого он написал: «От тебя без ума, но мне пора». А потом он стер сделанный снимок и несколько минут пялился на тот, который прислала ему она.

Похоже было, что она бывает двумя совершенно разными людьми. Она была той Кортни, которую все видели в школе: Кортни, читающей Библию, посещающей молитвенный кружок, дружелюбной, веселой Кортни с постоянной улыбкой на лице и радостным приветствием для всех знакомых. Но при этом она была и той Кортни, которая знала про заросшую грунтовку на Серфейс-роуд, которая вела через лес к заброшенному домику: эта Кортни припарковала там свою машину, повернулась к нему и сказала: «Ты – самый клевый парень во всей школе», а когда он ее поцеловал – она ему ответила. А когда он ее трогал, она тоже его трогала. Она просунула ладошку ему под рубашку и гладила живот над поясом его джинсов.

Первым делом она спросила его – пока они еще ничего не делали:

– У тебя с Беккой Кинг все? Я спрашиваю потому, что не собираюсь забираться на чужую территорию. Но если у вас все, то я хочу получить шанс.

Он глуповато спросил:

– Шанс на что?

Она улыбнулась и ответила:

– Шанс быть с тобой.

Он открыл было рот, но не смог ничего сказать. Кортни Бейкер? Шанс? С ним? С трудом он выдавил из себя:

– Почему?

– Потому что ты необыкновенный – и даже об этом не подозреваешь. Я бы с тобой поцеловалась, хорошо?

Было ли это хорошо? Он не помнил. Она была совершенно ни на кого не похожа.

«Парень, так почему бы не сегодня? – спросил он себя. – Почитай часок Ветхий Завет или еще что, а потом… потом…» Чего он, черт подери, боится? Когда он успел стать таким рохлей?

«Хороший вопрос», – кисло подумал он. У него появилось ощущение, что ответом была эта невыносимая всезнайка по имени Бекка Кинг.