Читать книгу Шесть алых журавлей - Элизабет Лим - Страница 9

Я подкинула клубок высоко в воздух и крикнула:

– Отведи меня домой!

По моей команде он содрогнулся и ускакал. Я погналась следом, не осмеливаясь даже моргнуть из страха, что упущу его среди лесных зарослей. По вискам стекал пот, одежда липла к телу от жаркого летнего воздуха, но я не сбавляла скорость.

Мне было необходимо предупредить братьев и отца.

Наконец я вышла в саду мачехи и поспешила во дворец.

Гвардейцам предстало то еще зрелище: в моих волосах запутались листья, расшитый подол юбки испачкался в грязи. Еще и туфлю потеряла. Они растерянно пялились на мой потрепанный вид, но меня ничто не могло остановить.

Я ворвалась в покои Хасё, пропыхтела: «Она… демон!» – и привалилась к стене, пытаясь отдышаться.

– Нужно рассказать отцу!

Хасё вскочил на ноги. В комнате также сидели Рэйдзи и близнецы, игравшие в шахматы.

– Эй, помедленнее… О чем ты говоришь?

– Райкама! – я жадно втянула воздух. – Я видела, как она изменилась. Она знает… знает, что я была там!

Кики вылетела из моего рукава, и Рэйдзи чуть не перевернул шахматную доску от изумления.

– Это еще что такое?!

– Нужно рассказать отцу, – повторила я, игнорируя его. – Где Андахай и Бэнкай?

– Тут, – ответил Андахай со строгим видом. Наши спальни были смежными, и он стоял в проходе между комнатами Хасё и Рэйдзи.

– Что за шум, Сиори? – он нахмурился, заметив состояние моего халата. – Ты что, снова упала в озеро?

Я протолкнулась мимо Андахая и остановилась перед Бэнкаем. Он должен меня выслушать!

– У нее в саду есть тайный проход, который ведет к… к месту рядом со Святыми незыблемыми горами. Если последуем за этим клубком, он приведет нас туда…

Все шестеро братьев уставились на меня с одинаковым выражением на лицах: брови нахмурены, подбородки опущены, в глазах – жалость. Они, может, и хотели мне поверить, но не могли. Ну, кто бы сомневался. Я говорила как полоумная в бреду.

– Вы… вы мне не верите.

Рэйдзи фыркнул.

– Сперва ты увидела дракона, а теперь наша мачеха – демон?

– Это правда!

– Я знаю, что ты не хочешь замуж, но наверняка есть способы получше привлечь к себе внимание.

Бэнкай кинул на него предостерегающий взгляд, после чего повернулся ко мне.

– После ужина, сестра, – по-доброму сказал он. – После ужина мы все вместе пойдем за этим клубком пряжи, хорошо?

– К тому времени будет слишком поздно!

– Сиори, Сиори! – Хасё взял меня за плечи. – Ты вся дрожишь.

Я увернулась от него, не желая успокаиваться.

– Отец женился на демоне. Мы обязаны ему рассказать! Обязаны…

Мой язык словно онемел. В дверном проеме стояла Райкама. Змеиное лицо и седая прядка исчезли без следа, и даже ее юбка успела высохнуть.

Но ее присутствие в комнате ощущалось как-то иначе: будто она стала более могущественной, более властной. А царапина, которую нанесла моя птичка, зажила менее чем за час!

Кики спряталась обратно в рукав, а братья немедленно поклонились. Я же тем временем кинулась к ближайшему стеллажу с мечами, но Хасё перехватил меня и так больно сжал руку, что я сморщилась.

Райкама впилась в меня взглядом.

– Я бы хотела поговорить с Сиори наедине.

– Мачеха, быть может, это подождет до конца ужина? – спросил Бэнкай. Его плечи выпрямились и напряглись. Но хоть он и был самым рослым из моих братьев и как минимум на голову выше Райкамы, каким-то образом ей удавалось смотреть на него свысока. – Мы и так опаздываем…

– Вы шестеро уйдете первыми.

К моему удивлению, братья не спорили. Хасё отпустил мою руку и направился к двери.

Я схватила меч с нефритовой рукоятью и, побежав за братьями, преградила путь Ётану и Вандэю.

– Нет, останьтесь!

Близнецы замерли с недоуменным видом.

– Сиори! – звонко окликнула мачеха. – Опусти меч.

Тот выпал из моей ладони. Я ахнула – не пошевелиться! Тело не покорялось ни одной команде, ноги приросли к полу, руки прижались к бокам.

«Сопротивляйся, Сиори! – подбадривала меня Кики, кусая за руку. – Ты должна бороться!»

– Только взгляни на себя! – Райкама коснулась моего плеча. – Ты не в том виде, чтобы идти на ужин! Живо переоденься, а я придумаю какое-нибудь оправдание для твоего отца.

Ее глаза блеснули золотом, и мои тело и разум сковал лед. Внезапно мой гнев притупился, воспоминания об увиденном в саду стали расплывчатыми, как сон. Мне хотелось лишь повиноваться ее приказу, пойти к себе в комнату и переодеться, чтобы успеть к ужину.

Надену один из красных халатов. Это мой любимый цвет, к тому же отец всегда говорил, что он мне к лицу. Может, даже примеряю тот красный пояс, о котором упоминала Гуйя…

Я вздрогнула и сжала кулаки. Райкама снова взялась за свое! Она пыталась зачаровать меня!

Я со всей силы толкнула Хасё, чтобы он очнулся, затем потянула за руки Бэнкая и Андахая, крича братьям:

– Не смотрите ей в глаза! Она пытается контролировать нас! Она…

– Довольно.

Слово рассекло воздух, как нож. Поток обвинений застрял в моем горле, будто кто-то закупорил его пробкой.

Бэнкай поднял уроненный мною меч и наставил его на Райкаму.

Мачеха даже не дрогнула. Ее глаза засияли желтым, как тогда в лесу.

– Советую опустить его, – мягко произнесла она.

Рука Бэнкая затряслась, мышцы напряглись, от лица отхлынула кровь. Что-то заставило его положить оружие против воли.

– Демон! – прорычал Андахай, замахиваясь клинком. – Сдавайся!

Но не успел он сделать и шага, как тоже внезапно обронил меч. Остальные братья набросились на мачеху, но с тем же успехом могли сражаться с воздухом. Стоило ей задрать подбородок, как они будто окаменели.

– Беги, Сиори! – с трудом просипел Хасё. – Позови отца!

Я метнулась через всю комнату, протягивая руки к дверям, но те не поддавались.

– Гвардейцы!

Окна распахнулись от сильного порыва ветра, который заглушил мои крики. Я попятилась под его напором, пока не врезалась в комод Хасё. А когда упала и сжалась на полу от боли, случился настоящий кошмар.

– Сыны мужа моего, я не желаю вам зла, – тихо обратилась Райкама к моим братьям, – но ваша сестра узнала мою самую сокровенную тайну, и я вижу, что этого не стереть из вашей памяти. Вы не оставили мне выбора. Я вынуждена пойти на этот шаг, ради всеобщего блага.

Раздался гул, и свет в ее груди разгорелся ярче прежнего. Он осветил всю комнату и окутал моих братьев.

Тогда они начали меняться. Сначала глотки – чтобы не кричали. Их шеи вытянулись и покрылись черными перьями, из носа и губ вырос длинный клюв. Послышался треск костей, звук рвущихся мышц. Их руки удлинились в блестящие белые крылья, ноги сузились и стали шишковатыми, как стебли бамбука, глаза округлились и впали. Напоследок их макушки покраснели, будто увенчались шестью маленькими алыми коронами.

Мои братья превратились в журавлей!

Они лихорадочно разлетелись по комнате, а я с криком подхватила меч и бросилась на Райкаму.

Она стремительно отошла в сторону, поймала меня за запястье, а затем оторвала от пола, демонстрируя ту же невероятную силу, что и в лесу. Меч с лязгом упал.

– Верните их! – сплюнула я, пытаясь вырваться. – Верните их! Вы чудовище!

С тем же успехом я могла обращаться к владыке Саримаэну. Но в моем неутешительном состоянии мне показалось, что в ее глазах мелькнула крупица жалости, тлеющий уголек эмоций.

Я ошиблась.

– Чудовище, – тихо повторила мачеха, и от этого слова повеяло смертью. Шрам на ее лице замерцал в свете фонарика. – Однажды меня так уже называли. И многими другими ужасными словами.

Я корчилась и извивалась в ее руках. Идеальные губы Райкамы скривились в гримасе.

– Я думала, что из всех людей, которые мне повстречались в этой новой жизни, ты-то сможешь понять. Но я ошибалась, Сиори, – она подняла меня выше. – И теперь ты должна исчезнуть.

Прежде чем она успела наложить проклятие, мои братья спикировали и напали на мачеху в яростном смерче острых клювов и мощных белых крыльев. Мебель полетела во все стороны. Посреди этого хаоса мне удалось пнуть Райкаму в грудь и освободиться.

Я побежала к себе в комнату и захлопнула дверь. Нужно остановить ее, но как? Уж явно не цитрой или иглами для вышивания, и определенно не кисточками для уроков каллиграфии.

В углу спальни съежилась моя робкая служанка. Я еще никогда никому так не радовалась! Руки она держала за спиной, словно что-то прятала… Хорошо бы, если кинжал. Заметив меня, она быстро встала.

– Гуйя! – воскликнула я, чуть ли не выталкивая ее за дверь. – Беги к моему отцу! Скажи ему, что Райкама…

– Сиориамма…

Больше она ничего не успела сказать. Ее горло неожиданно сжалось, глаза закатились, все тело обмякло. Гуйя свалилась на пол и потеряла сознание.

Тамбуские демоны! У меня оставались считаные секунды до прибытия Райкамы.

Я попыталась растрясти Гуйю, но ничего не вышло. Кинжала при ней тоже не оказалось – лишь горстка чего-то, что напоминало черный песок. Вероятно, уголь для окрашивания волос и ресниц, иными словами – ничего полезного.

Я развернулась и прошла глубже в спальню. На столе лежали сотни бумажных журавлей. Я подкинула их в воздух.

– Оживите и помогите моим братьям!

По моему приказу они задрали острые клювы и захлопали бумажными крыльями. Уже через секунду они полетели стрелой к двери под предводительством Кики.

Птички окружили Райкаму, но с тем же успехом они могли быть комарами. Она подняла руку, и в ее сердце вспыхнул ослепительный свет. Тогда все мои журавли безжизненно попадали на пол, как груда камней.

В воздухе осталась только Кики, и она тут же спряталась за моими волосами. Крылья маленькой птички до того сильно дрожали, что я почти слышала ее страх.

– Значит, у тебя все же есть магия, – сказала мачеха, загоняя меня в угол. – Без нее все было бы намного проще.

Ненависть придала мне сил. Я что было духу кинула в нее деревянный горшочек, оставленный Сэрю.

Но Райкама поймала его одной рукой. Затем положила горшочек на ладонь, и тот засиял в центре. По бортикам поползли тенистые змеи и обвились вокруг моей шеи.

Я застыла, напрягшись всеми мышцами. Змеи парализовали меня и сжимались все крепче и крепче, пока с моих губ не перестал срываться даже хрип.

– Остановитесь, – выдавила я. – Отпустите… их…

– Хочешь что-то сказать? – желтые глаза мачехи засияли. – Тогда будь осторожна со словами. Покуда этот горшочек на твоей голове, за каждый звук, что слетит с твоих уст, один из твоих братьев умрет.

Райкама приподняла мое лицо за подбородок, заглядывая в глаза. Я ожидала, что она рассмеется над моей беспомощностью, но мачеха никоим образом не выдавала эмоций.

– Отныне у тебя нет прошлого. Ты не будешь писать или говорить о нем. Никто тебя не узнает.

Райкама надела горшочек мне на голову. Деревянные бортики закрыли глаза и нос. Я хотела закричать, но ее проклятие сработало быстрее моего голоса. Меня окутала тьма.