Читать книгу Светоч Йотунхейма - Елизавета Дворецкая - Страница 13

…Это Рагнхильд еще мягко выразилась: хотели прогнать. Увидев старуху, челядь окаменела, и в оживленном покое, полном людей, вдруг стало тихо. Все отлично знали о случившемся три года назад, когда молодой Сигурд конунг хотел жениться на красавице Мальфрид: кто сам помнил, а кто слышал от других. Никто не мог сказать, та ли это старуха или другая: облика той ведьмы, которая сглазила йомфру Мальфрид, никто не помнил, но и эту новую гостью никто не знал. Ее не вытолкали взашей только из-за страха: а вдруг возьмет и превратится в медведицу или чего похуже?

Лишь молодая королева Тюррни сохраняла спокойствие.

– Что тебе нужно, добрая женщина? – приветливо обратилась она к пришедшей. – Хочешь быть гостьей у нас на пиру?

На молодой госпоже Тюррни был ее лучший наряд, привезенный из Дании: рубаха из тонкого льна, выкрашенная в ярко-синий, платье, вытканное красивым узором из нитей красной шерсти и золотисто-желтого шелка, с отделкой из греческого блестящего самита, с узором в виде крылатых псов. Но попроси старуха ее платье, Тюррни отдала бы его без возражений.

– Я бы с радостью, но не до пиров мне сейчас, – проскрипела старуха. Она так сильно горбилась, что ей стоило немалого труда смотреть перед собой, чтобы видеть королеву. – Моя дочь рожает и никак не может разродиться. А прошел слух, будто ты, королева, благословлена дисами и можешь помочь любой роженице.

– Это так. Ты хочешь, чтобы я сейчас пошла с тобой?

– Поистине было бы доброе дело!

Не говоря лишнего слова, Тюррни встала с места.

– Куда ты пойдешь? – опомнился Сигурд. – Ты хочешь уйти с этой троллихой, да еще с пира в честь собственной свадьбы? Хочешь пропасть, как пропала… другая?

– Я не могу не пойти, – с невозмутимой уверенностью отозвалась королева. – Я обязана помочь любой женщине, к которой меня позовут, даже если это случается в день моей собственной свадьбы. Ты же не хочешь, конунг, чтобы твоя жена потеряла благословение дис в тот самый вечер, как прибыла наконец в твой дом?

– Я предпочитаю сохранить жену безо всякого дара, чем опять остаться без жены! – возмутился Сигурд.

Все йотуны Норвегии, видать, сговорились, чтобы оставить его холостяком!

– Мой дар слишком мне дорог. Но ты можешь пойти со мной, если боишься за меня. Ты ведь не против, если мой муж пойдет с нами? – обратилась Тюррни к старухе.

– Отчего же? Пусть идет.

Сигурд переменился в лице, но шагнул вниз со ступенек почетного сидения. За эти три года он в какие только троллиные пещеры не лазил, но не застал там никого, с кого мог бы спросить ответа за кражу невесты. Он не побоялся бы ничего; наоборот, ему пришло в голову, что если эта старуха – из рода йотунов, она сможет навести его на след пропавшей. И пусть у него уже есть жена королевского рода, так что в качестве супруги Мальфрид дочь Эйстейна ему не нужна, но он не мог отказаться даже от слабой надежды все же найти девушку и вернуть к людям.

– Подайте нам одежду! – приказал он. – И мое оружие.

Стояло лето, и долгий день был еще ясен, когда они вышли из дома. Старуха вела конунга с женой по склонам гор, находя тропинки, о которых Сигурд и не подозревал, хотя был уверен, что вблизи родного дома знает каждое дерево.

– Вот мы и пришли! – возвестила старуха, остановившись перед каким-то пригорком.

Сигурд с удивлением заметил, что они стоят перед домом, у которого стены и кровля обложены зеленым дерном. От обычного холмика его отличала только низкая дверь из почерневших плах. Но ничего удивительного: таких домиков везде множество, и на побережьях, и в лесу. От дерна и тепло, и чужой глаз не приметит.

Старуха открыла дверь, и изнутри сразу послышались стоны и вскрики.

– Как мучится, бедная! – Старуха покачала головой. – Но у тебя легкая рука, королева, я знаю, ты поможешь.

– Помогут дисы, я лишь попрошу их об этом, – отозвалась Тюррни и вслед за старухой вошла в дом.

Сигурд, согнувшись чуть ли не пополам, протиснулся за ними, со своим ростом и при всем вооружении едва не застряв в тесном проеме. Внутри не было ничего особенного: очаг из камней, стол, земляные лежанки с двух сторон, они же лавки на дневное время, полки для посуды, сучковатое бревно, на которое вешают котлы и горшки. Кроме женщины на лежанке, в доме никого не было.

Одолевая смущение и тревогу – мужчине не к лицу встревать в эти дела, – Сигурд подошел и вгляделся в лицо роженицы. Он не надеялся застать здесь Мальфрид, но все же хотел убедиться. Нет, ничего общего: грубое лицо ее ничуть не напоминало тонкие черты улыбчивой и задорной дочери Эйстейна. Огромный живот выпирал из-под задранной рубахи, и Сигурд торопливо отвернулся.

– А где ее муж? – спросил он у старухи.

– На охоте. Любит охотиться. Каждый день в лесу проводит. Я ему говорила: тут тебе и смерть твою найти. Берегись белого оленя, говорю я ему…

Сигурд вздрогнул. Старуха говорила о своем неведомом зяте, но он вдруг услышал из ее уст голос своей судьбы.

Обе женщины принялись за дело. Сигурд сперва отошел к двери и присел там на обрубок бревна, но вскоре ему стало совсем тошно среди воплей, суеты и советов, и он вышел наружу: сперва постоял, потом растянулся на траве. Что же это все-таки за место? Он не узнавал этого склона, этих деревьев и скальных выступов, и вон того водопада, белой струей сбегающего в озерцо. Вроде и шли недолго…

Ждать ему пришлось немало. Но наконец стоны смолкли, потом послышалось нечто вроде мяуканья, и он сообразил, что это первый плач младенца. Родила старухина дочка!

Сигурд встал с травы и подошел к двери, надеясь, что теперь-то ему можно будет забрать жену и вернуться в дом, на пир, где давно остыло мясо. Тюррни и старуха стояли в дальнем углу, наклонившись над чем-то вроде сундука из тяжелых грубых плах. Конунг содрогнулся и хотел кинуться вперед: вдруг вспомнилось, как Вёлунд погубил сыновей своих врагов, заставив заглянуть в сундук и отрубив им головы заостренным краем тяжелой крышки. Старуха все же хочет погубить его жену! Но в это время они обе разом обернулись; живая и невредимая Тюррни держала какой-то сверток.

– Нет у меня ничего получше, но ты возьми эту малость, зато от чистого сердца! – приговаривала старуха. – Думается мне, эта безделица все ж пойдет тебе на пользу. Уж конечно, у такой богатой и знатной королевы есть одежда и покрасивее, но зато у этой имеются добрые свойства: коли будет на тебе это платье, никакие злые чары тебя не коснутся, а те, кому ты сделала добро, будут оберегать тебя. Ну, ступай, а то уже ночь, вот-вот мой зять воротится, а он страсть как не любит чужих у себя в доме!

Тюррни вышла, успокоенный Сигурд подобрал с травы копье и снова сунул за пояс топор, собираясь в обратный путь.

– Будь и ты здорова, матушка! – Улыбнувшись и пожав руку мужу, Тюррни обернулась, чтобы попрощаться со старухой и ее дочерью, но…

Прощаться оказалось не с кем. Перед ними был обычный пригорок, и никаких признаков двери среди зеленого дерна.

– Идем скорее! – Тюррни переменилась в лице и крепче сжала руку Сигурда. – Я все время знала, что здесь дело нечисто!

– Я с самого начала тебе говорил! – Сигурд торопливо потянул ее прочь, быстро окидывая взглядом окрестности, нет ли чего опасного. – А ты меня не слушала!

– Но я же ничего там не пила и не ела, поэтому они не могли завладеть мной. И я правда не могу отказать! Даже если бы она сказала, что ее зовут Ангрбода и помочь нужно рожающей Хель!

– Знаешь, я предпочел бы живую жену дома и безо всякого дара, чем с даром, но сгинувшую в йотунских горах! Так что когда придет Ангрбода, чтобы пригласить тебя к Хель, ты останешься дома!

Не зная дороги, не понимая даже, где находятся и где Хьёрхейм, они торопливо шли через долину. На перевале наткнулись на едва заметную тропку; пройдя по ней, оказались на выгоне. Эти места Сигурд уже знал отлично, и до дома отсюда было совсем недалеко. Оставалось ощущение странного сна: ведь только во сне пространство может быть разорвано на куски и сшито кое-как, не по порядку.

Но чудеса на этом не кончились. До дому они добрались как раз тогда, когда наконец стемнело – ненадолго, как бывает в эту пору года. Конечно, никто в усадьбе не ложился, но и за столы не садились, дожидаясь хозяйскую чету и не зная, суждено ли им вернуться. Однако, к общему удивлению, мясо не остыло, пиво и мед не выдохлись, похлебки дымились в котлах.

Сигурда и Тюррни домочадцы с гостями встретили радостными криками, принялись расспрашивать.

– Давайте уже сядем и начнем есть! – кричал молодой конунг, продираясь сквозь ликующую толпу к своему месту и волоча за руку утомленную жену. – Я голоден, как три черных злых медведя!

Вот наконец мясо было разрезано и роздано, кубки и чаши налиты: выпили за Одина, потом на Фрейра и Тора, потом за конунга и его молодую жену. Утолив голод, Сигурд принялся рассказывать об их приключении, но рассказывать оказалось почти нечего. Ну, бедняцкий домик, женщина родила ребенка… Гораздо дольше он пытался сообразить, где же находится это место, но так и не смог.

– Ну а что же она дала тебе в благодарность? – с любопытством спросила старая королева Аслауг, мать Сигурда. – Ты не посмотрела?

– Вот это! – Тюррни выложила на стол довольно большой сверток грубой шести, грязной и местами закопченной. – Здесь какая-то одежда, она так сказала. И сказала, что если я буду ее носить, меня не коснутся злые чары и дисы будут оберегать меня.

– Хотела бы я увидеть это диво! – усмехнулась Аслауг. – Надо думать, со времен Форн-Йотуна не видали платья из столь хорошо выделанных крысиных шкурок!

– Или из столь хорошо вычесанной медвежьей шерсти! – засмеялась другая женщина.

– Может, там башмачки из лягушиной кожи!

– Накидка из паутины!

Под общий смех Тюррни осторожно развернула грубую ткань. И удивилась: уж это не крысиные шкурки. Кто бы ожидал найти такую вещь в закопченном бедняцком домишке!

Аслауг приподнялась, чтобы лучше видеть, подалась вперед… и вдруг вскрикнула. Но не насмешливо, а с изумлением и даже страхом.

– То самое платье! – вскрикнула она. – То самое, я его помню!

На столе перед Тюррни лежало платье из светло-красного миклагардского шелка, с широкой желтой отделкой и вышивкой багряными и золотыми нитями – свадебное платье йомфру Мальфрид.