Читать книгу Три мышкетёра - Елизавета Хейнонен - Страница 5
Глава пятая,
Оглавлениев которой я знакомлюсь с Пройдохой Мишелем
Проснулся я от холода. Костер погас, а моя телогрейка оказалась недостаточно тёплой, чтобы уберечь меня от утренней свежести. Я приподнялся, чтобы размять затёкшие члены и только тут заметил, что у потухшего костра кроме меня никого нет. Пока я спал, цыган и след простыл. Здорово же я устал, если не услышал звука отъезжающих повозок. А я ведь даже не успел выразить признательность своим спасителям. Нужно будет непременно их отыскать и поблагодарить. Эти мыши выручили меня, не задав ни одного вопроса, даже не спросив, кто я такой. На этой мысли я запнулся. А и в самом деле: кто я такой? Если подумать, то господа Фромаж, Сассенаж и Шабишу имели на этот счёт гораздо более чёткое представление, причём они принимали меня явно не за того, кто я есть на самом деле. Тут было над чем поразмыслить.
Незнакомые улицы, тёмные и зловонные, одежда мышкетёров, какой не носят уже по меньшей мере полторы сотни лет, крысиная рота кардинала – всё это и многое другое, увиденное и услышанное мною в эту самую необычную ночь моей жизни, говорило о том, что со мной произошло нечто невероятное. Каким-то чудесным образом я попал в прошлое. Нет, мне, конечно, приходилось слышать о путешествиях во времени. С тех пор, как было открыто электричество, мечты о создании машины, с помощью которой можно перенестись в прошлое или в будущее, перешли из теоретической плоскости в плоскость практическую. И ведь что интересно: не все попытки оканчивались неудачей. Мне приходилось читать об экспериментаторах, исчезавших из наглухо запертых помещений, что могло быть свидетельством того, что эксперимент удался, во всяком случае, наполовину. Более того, я сам своими собственными глазами видел лабораторию, из которой таинственным образом исчез известный учёный-физик, и даже прикасался к изобретённому им аппарату. А что если я тоже стал нечаянной жертвой одного из таких экспериментов, этаким случайным побочным продуктом научных изысканий?
Впрочем, кто именно таким непостижимым образом вмешался в мою судьбу и как это произошло, было не суть важно, тем более что я, будучи абсолютным профаном в этом вопросе, всё равно не мог бы даже отдалённо представить себе, как работает машина времени. Поэтому я решил не тратить силы на бесполезное теоретизирование, а сосредоточиться на практической стороне дела, а именно решить, как мне быть дальше. Мой урчащий желудок подсказывал, что дальше нужно что-нибудь поесть, но как раздобыть еды, если в карманах гуляет ветер?
Стоило мне подумать о еде, как голод дал о себе знать ещё пуще прежнего. Я решил порыться в костре – не найдётся ли там кусочек запечённой картофелины? В тот момент я не побрезговал бы даже недоеденной корочкой хлеба, так я вдруг захотел есть.
Я обошёл вокруг костра, но ничего не нашёл. Поправлюсь: я не нашёл ничего съестного. Вернувшись в исходный пункт, я обнаружил рядом с тем местом, которое служило мне изголовьем, пару ещё вполне крепких сандалий. Не без удовольствия стащив носки, ставшие неприятно влажными от хождения по сырой земле, я сунул ноги в сандалии, которые, я не сомневался, заботливо оставила для меня моя прекрасная незнакомка. Сандалии были немного великоваты, но я не помню, чтобы я когда-либо в жизни так радовался новой паре обуви.
Теперь я был не только одет, но и обут, и мог отправляться на поиски пищи и крова. Хотя, вдруг подумал я, кров у меня как раз есть. Как я говорил, я уже успел догадаться, что меня принимали за одного из моих предков, который чем-то не угодил Его Величеству, причём вина его была настолько велика, что король отдал приказ о его аресте, а дом велел опечатать. Из чего следовало, что дом в данный момент пустует, а значит, готов принять нового хозяина. Не исключено, что в его кладовых даже найдётся что-нибудь съестное.
Приободрённый последней мыслью, я быстро зашагал в направлении, в котором, по моим представлениям, должен был находиться мой дом. О том, как я в него попаду, я пока не думал. Было бы желание, а способ найдётся.
На горизонте уже начали пробиваться бледные лучи зари. «Интересно, который теперь час?» – подумал я и машинально потянулся к кармашку. Но на полпути я вдруг отдёрнул лапу, испугавшись, что часов там может не оказаться. Ведь я как-никак провёл ночь в компании цыган, а они, я слышал, своего не упустят. Однако мои опасения оказались напрасны. Часы были на месте. Что ни говори, странные мне попались цыгане.
Я не без трепета нажал на пуговку часов (теперь это была единственная вещь, которая связывала меня с моим прошлым), и крышечка, скрывавшая циферблат, приподнялась с приятным звоном. Часы показывали половину шестого – время, когда жители мышиной столицы досматривают последние сны.
Но вот в конце улицы показался первый прохожий. Я обрадовался: возможно, он поможет мне сориентироваться. Однако, по мере того, как расстояние между нами сокращалось, я начал сомневаться, что мне удастся получить вразумительный ответ на свой вопрос. Судя по его неверной походке, движущийся мне навстречу субъект был мертвецки пьян. Видимо, он не так давно покинул одно из злачных мест, где можно кутить до утра, или, что более вероятно, провёл часть ночи в одной из придорожных канав. Об этом говорили совсем ещё свежие пятна грязи на его одежде. В то же время он не выглядел вконец опустившимся, и я решил попытать счастья. Приблизившись к нему на безопасное расстояние – от парня так разило перегаром, смешанном с кислым запахом помоев, что хоть нос затыкай, – я сказал:
– Прошу прощения. Кажется, я немного заблудился…
Это было всё, что я успел вымолвить. Пьяница вдруг сделал огромные испуганные глаза и, выставив вперёд передние лапы, словно не желая, чтобы я приближался к нему, стал пятиться назад, приговаривая:
– Сгинь, сгинь, нечистая!
Потом вдруг рухнул передо мной на колени и стал умолять:
– Клянусь, больше ни капли не возьму в рот, только уйди! Обещаю: я буду самым примерным семьянином, буду заботиться о жене и детях, выносить помои, всегда буду трезв, как стёклышко. Только отпусти меня сейчас, пожалей заблудшую душу!
Позднее, размышляя над происшедшим, я пришёл к выводу, что любитель приложиться к бутылке, скорее всего, принял меня за порождение белой горячки. Но в тот момент, не понимая, чем я мог так напугать случайного прохожего, которого я и видел-то впервые в жизни, я растерялся и сказал, недоуменно пожимая плечами:
– Да разве я вас держу?
Ответом мне был стук подмёток о булыжную мостовую. Пьяница улепётывал со всех ног.
Недоуменно передёрнув плечами, я продолжил свой путь. Теперь, заметив издали прохожего, я старался не встречаться с ним взглядом, чтобы не видеть выражение страха или отвращения на его лице. Было ясно: помощи мне было ждать неоткуда, придётся положиться на своё умение ориентироваться в незнакомом городе, каким стал для меня Маусвиль. Едва я успел так подумать, как увидел прямо перед собой купол собора Семи святых мышей, искрящийся в первых лучах солнца. Это означало, что моим ночным странствиям пришёл конец. Теперь я уже не мог заблудиться.
Не прошло и получаса, как я стоял перед порталом своего особняка. Но вот беда: пока я бродил по городу, стало совсем светло, и мой первоначальный план, состоявший в том, чтобы вскарабкаться по водосточной трубе на крышу, а оттуда, выдавив стекло, через слуховое оконце пробраться во внутрь дома, оказался невыполнимым. Кто-нибудь мог увидеть меня из окна напротив и, приняв за грабителя, вызвать полицию. Да и на улице стало более оживлённо. Обманутый в своих надеждах, я тяжело опустился на край тротуара напротив своего собственного дома, двери которого оказались для меня закрыты.
Из оцепенения меня вывел резкий звук. Что-то звякнуло о тротуар неподалёку от того места, где я сидел, погружённый в горькие раздумья. Присмотревшись, я увидел, что это монета в три шиллинга. «Видимо, обронил кто-то из прохожих», – подумал я и, подняв голову, увидел в нескольких шагах от себя удаляющуюся быстрым шагом мышку в чепце и грубых башмаках. Я хотел было окликнуть её, но в этот момент вновь послышалось уже знакомое мне звяканье, и на тротуар опять упала монета, на этот раз уже в пять шиллингов. Сделав несколько оборотов вокруг своей оси, она со звоном опустилась прямо передо мной. Будь я подогадливей, я бы уже тогда понял, что происходит. Но разве мог дворянин, представитель одного из древнейших родов Мышиного королевства догадаться, что ему подают милостыню! Видимо, в своей засаленной телогрейке, сандалиях на босу ногу и со скорбной миной на помятом лице я являл собой настолько жалкое зрелище, что исполнил жалостью и состраданием сердца окрестных жителей.
Вскоре у моих ног уже собралась небольшая кучка медных монет.
– Неплохой улов, однако, – услышал я насмешливый голос у себя над головой.
Взглянув вверх, я увидел ещё совсем молодую мышь в одеянии, состоящем из прорех и заплат. Последних было так много, что трудно было сказать, каков был изначальный цвет этого оригинального костюма. Живописный наряд моего собеседника дополняло некое подобие современного цилиндра, пара стоптанных башмаков и трость, на которую он сейчас опирался на манер скучающих лондонских денди: левая лапка на бедре, правая – на набалдашнике отведённой в сторону трости. Вообще надо сказать, что держался он с достоинством, всем своим видом говоря, что не одежда красит мышь.
Встретившись со мной взглядом, обладатель живописного костюма не отшатнулся и даже не поморщился, отчего сразу снискал моё расположение. Он чем-то напомнил мне Марселя, и я тяжело вздохнул, пожалев о том, что моего верного слуги нет сейчас со мной.
– Да, – ответил я, чтобы поддержать беседу. – Улов, кажется, неплохой.
– Но что-то ты не весел, приятель. Вижу, не умеешь ты радоваться жизни. Вон тебе как подфартило, а ты сидишь, темнее тучи. Может, пройдёмся до ближайшей пивной, поднимем тебе настроение? Да и мне не мешало бы немного подлечиться. Голова раскалывается. И представляешь, что самое обидное? За весь вчерашний день я не выпил ни капли. Вечером попал в облаву, пришлось провести ночь в винной бочке на набережной. Вот и надышался винных паров до одурения. Тебе никогда не приходилось ночевать в бочке из-под рома?
– Нет.
– Мне тоже раньше не приходилось. Знал бы, ни за что бы не полез. Пока сидишь, ещё ничего, но потом! Ну как, составишь мне компанию? Только чур ты платишь. У меня при себе ни шиллинга. Всё, что было, спустил вчера на одну красотку. А так я вообще-то на судьбу не жалуюсь. Ну так как тебе моё предложение?
– Хорошее предложение, – ответил я, получив возможность наконец вставить словечко. – Как думаешь, здесь хватит на то, чтобы немного перекусить?
– Должно хватить. Ещё и останется. А если не хватит, то Магнолия нас накормит. Она там работает подавальщицей. Обслужит по первому разряду. Эта мышка ко мне неравнодушна. Ну, и я к ней, соответственно.
Я поднялся.
– А деньги? – спросил мой новый знакомый, увидев, что я готов последовать за ним.
Я представил себя, подбирающим с земли милостыню, и сказал:
– Возьми их себе.
– Тебе что, не нужны деньги?
– Тебе они нужнее. У меня нет таких расходов, как у тебя.
– И то правда.
Он посмотрел на меня с жалостью, потом, дружески хлопнув по плечу, сказал:
– A ты классный парень. Знаешь, я как увидел тебя, так сразу и сказал себе: вот хороший парень. А то, что с виду неказист, так ведь в том не твоя вина. Главное в мыши – это внутреннее содержание, так ведь? Возьмем, к примеру, меня. Я ведь тоже вроде не красавец, а мышки проходу не дают. Устал отбиваться. А всё отчего? Оттого, что я добр, отзывчив и понимаю женскую душу, как никто другой. Но прости, я забыл отрекомендоваться, – он приподнял свой цилиндр. – Пройдоха Мишель собственной персоной. Может, слыхал о таком?
Я сказал, что, к сожалению, не приходилось.
– А тебя как кличут? – спросил он, не дождавшись, пока я тоже представлюсь.
Я назвал ему своё имя.
– А по-нашему?
– Как это? – не понял я.
– Ну, по-нашему, по блатному. Прозвище-то у тебя есть? Ну, вот я, к примеру, Пройдоха, а ты?
– Случается, что меня величают графом, – ответил я, не придумав ничего лучше.
– Графом! – рассмеялся он. – Ну и умора! У кого-то явно нет проблем с чувством юмора!
Тут он спохватился и спросил:
– Ты не обиделся? Если я тебя обидел, то прости, не сдержался. Уж больно прозвище у тебя забавное. Но зато редкое, – добавил он, желая как-то загладить свою оплошность. – Ни с кем не спутаешь. И амплуа ты себе выбрал подходящее.
– Амплуа? – опять не понял я.
– Ну да, амплуа. Я хочу сказать, что та социальная роль, которую ты определил для себя, соответствует твоим внешним данным.
В этот момент в конце улицы появился небольшой отряд мышкетёров, среди которых я узнал своих ночных знакомых Бофора и Кабеку. Перед моим домом они замедлили шаг и стали внимательно осматривать окна и входную дверь.
– Печать не нарушена, – констатировал Бофор. – Значит, граф здесь не появлялся.
Тут Кабеку заметил меня.
– А-а, старый знакомый! Ты-то что здесь делаешь?
– Да вот, встретил приятеля.
– Ну-ну. Передавай привет своей невесте. До сих пор не пойму, что она в тебе нашла.
Бофор, заметив, что его мышкетёр с кем-то беседует, окинул меня беглым взглядом, и тут же отвернулся. Моя скромная персона его не заинтересовала.
«Бофор меня не узнал, а ведь он должен знать меня в лицо, – обрадовался я. – Видимо, старая цыганка и впрямь мастер своего дела». Я подумал, что сотворённый ею маскарад уже второй раз помог мне избежать ареста. И тут меня осенило. Внезапно я понял, что должен сделать, если не хочу, чтобы меня поймали. Нужно спрятаться на дне, смешаться с отребьем. Никому и в голову не придёт искать меня среди подонков общества. К тому же нужно как-то зарабатывать на жизнь. Одним словом, настало время поставить свой артистизм и свои умственные способности на службу себе самому. И в этом мне поможет Пройдоха Мишель.
– Ты не сказал мне, что у тебя есть невеста, – заметил мой новый знакомый, как и я, провожая глазами мышкетёров, которые скрылись в соседнем переулке.
– Не успел. Да и не невеста она мне вовсе. Так, случайная знакомая. Просто я так сказал, чтобы мышкетёр не приставал к девушке, а он поверил.
– А я-то уже собирался тебя поздравить.
– Может, когда-нибудь и поздравишь, – сказал я. – Но если я сейчас чего-нибудь не съем, этот счастливый день никогда не наступит. Давай, веди уже меня к своей Магнолии.
К счастью, заведение оказалось неподалёку и было открыто. Через десять минут мы уже сидели за грубо сколоченным деревянным столом в небольшом помещении, насквозь пропахшем чесноком и зелёным сыром. Не скажу, что этот запах был мне неприятен. Скорее даже наоборот.
Прекрасной Магнолии нигде не было видно. Наконец она появилась из соседнего помещения, на ходу дожёвывая кусок хлеба с толстым слоем масла. Признаюсь, я был несколько разочарован. Не знаю, кого я ожидал увидеть, но никак не толстенную бабёнку с ярко нарумяненными щеками и двойным подбородком.
– А-а, это опять ты, – пробурчала мышка, вытирая жирные лапки о грязный передник.
– Соскучилась по мне, малышка? – спросил Пройдоха, не обращая внимания на её тон, и ласково похлопал официантку пониже спины.
– Всю ночь не спала, только тебя и ждала. Все глаза выплакала, – съехидничала «малышка».
– Ну, не сердись. Не мог я вчера прийти. Обстоятельства помешали. Сегодня обязательно приду. Жди.
– Да пошёл ты!
– Ты что, не рада мне, любимая? – спросил Пройдоха Мишель вкрадчиво.
– Рада, не рада, – продолжала ворчать Магнолия. – Хорошо бы ещё один припёрся, а то урода какого-то с собой прихватил. Он мне тут всех клиентов перепугает.
– Да нет у вас никаких клиентов. Так что давай, одна задняя лапка здесь, другая там, принеси нам пивка.
– И чего-нибудь поесть, – осмелился вставить я.
– Поесть! Ну и наглость! – возмутилась официантка. – А расплачиваться чем будете? В кредит не дам!
– Обижаешь! – ухмыльнулся Пройдоха Мишель. – Вот смотри, – и высыпал на стол груду монет, подобранных у моего дома.
– Ты что, ограбил нищего? – спросила официантка.
– Ну почему сразу ограбил? Может, я решил заняться коммерцией. И вообще, с какой стати ты учиняешь мне допрос? Вот выйдешь за меня замуж, тогда и будешь требовать от меня отчёта.
– Ты что, собираешься на ней жениться? – спросил я, когда официантка ушла, чтобы выполнить заказ.
– Это на Магнолии-то? Да Боже упаси! – воскликнул Пройдоха. – Это я просто так ей заливаю, чтобы была посговорчивей. Женитьба для меня – пройдённый этап.
– Когда же ты успел жениться?
– Да вот, как видишь, успел. Подошло время, женился. Думал, все женятся, а я чем хуже? Но вскоре понял, что семейная жизнь не для меня, что я рождён для другой, вольной жизни. В один прекрасный день побросал кой-какие пожитки в котомку – и прости-прощай.
– Так ты, получается, и сейчас женат?
– Вроде как бы женат, но вроде как бы и холост.
Тут из кухни появилась Магнолия. Не знаю, слышала ли она последние слова Мишеля, но глаза её метали молнии. Она с грохотом поставила на стол две кружки пива, потом со словами «Горячего нет!» швырнула мне тарелку с бутербродами и заковыляла прочь. При этом она так резко взмахнула хвостиком, что чуть не смахнула бутерброды на пол. «А мышка-то с характером», – подумал я.
Мой новый знакомый оставил этот небольшой инцидент без внимания. Сдув пену с усов, он преспокойно вернулся к своему рассказу:
– Поначалу я мыкался, не привыкший к лишениям, но потом все как-то наладилось само собой. Сейчас я и не мыслю для себя другой жизни. Ну а ты, давно нищенствуешь?
– Да не так чтобы очень давно, – ответил я расплывчато. – Но скажу откровенно, это моё амплуа, как ты его называешь, мне не очень нравится.
– Ты хочешь его сменить?
– Да, хотелось бы.
– Это можно, но стоить будет недёшево. Наш король здорово дерёт за смену деятельности. Не так много, конечно, как Его Величество Маус XIII за придворные должности, но так ведь и возможности у бродяг другие. Ты уже решил, чем бы ты хотел промышлять? Нужно прикинуть заранее, потому что от этого зависит сумма первоначального взноса.
– А какие есть варианты? – спросил я.
– Ну, есть карманники, правда, тут нужен талант, не у всех получается. Есть фальшивомонетчики, но с ними я тебе связываться не советую. Дело, конечно, прибыльное, но опасное. Если засветишься, пиши пропало. Сварят живьём в кипятке. Ещё есть мошенники и аферисты всех мастей и рангов. Работёнка непыльная, но требует смекалки.
– Вот это мне, пожалуй, подойдёт, – сказал я, не долго думая.
– Не знаю, не знаю, – с сомнением проговорил Пройдоха Мишель. – С твоей, мягко говоря, неординарной внешностью, не так просто будет втереться в доверие к другим мышам, а без этого их не облапошишь. Хотя, если подумать, умный нищий – это тоже своего рода аферист, а ты, судя по всему, парень не промах, раз сумел разжалобить столько народу. Глядишь, у тебя что-нибудь и получится, чем чёрт не шутит? Ты вот скажи лучше, у тебя есть знакомые при дворе?
– Не знаю. Раньше были, но с тех пор многое изменилось, – ответил я вполне искренне.
– Ну хорошо, так и быть. Замолвлю за тебя словечко. Нравишься ты мне. Есть в тебе какой-то внутренний шарм, скрытое обаяние.
– Ты кого-то знаешь при дворе Его Величества? – удивился я.
– Не кого-то, а самого главного лекаря. Правда, он не всегда был главным лекарем, я познакомился с ним ещё в его бытность учеником повара. Король приблизил его к себе после того, как мой приятель вылечил его от кишечных колик. У Его Величества часто бывали колики, чуть ли не после каждого приёма пищи, и он очень мучился, а придворные лекари, все как на подбор, оказались бестолочами. Ни один не мог облегчить его страдания. И тут вдруг наш поварёнок со своим отваром. Король выпил – и боль как лапой сняло. Так что, если мой приятель попросит для тебя аудиенции, ты её получишь. А дальше уж ты сам. Если понравишься королю, то он может потребовать с тебя лишь часть суммы, принимая во внимание, что ты не так давно уже обращался за лицензией.
– За лицензией?
– Ну да. Ты ведь сам сказал, что открыл свой бизнес недавно.
– Да, – растерялся я, – но у меня нет лицензии. По правде говоря, я только вчера приехал в этот город и ещё не успел освоиться.
– Ну, тогда радуйся, что я повстречался на твоём пути раньше, чем сборщик податей. Иначе тебя бы уже не было в живых. С нарушителями закона у нас не церемонятся. Король воров и бродяг сам выносит приговор, сам же и приводит его в исполнение.
– Как же мне теперь быть? – спросил я.
– Ничего не изменилось. Моё предложение остаётся в силе. Только нам нужно будет поторопиться, пока кто-нибудь не настучал на тебя Безногому Майклу.
– А кто это, Безногий Майкл?
– По правде говоря, он такой же безногий, как я слепой, но это к делу не относится. Ты занимался незаконным бизнесом на подведомственной ему территории. Если старина Майкл про это прознает, то сразу поспешит с донесением на улицу Задушенных Мышей.
– Никогда не слышал о такой улице.
– Это небольшая улочка вблизи старого кладбища. Добропорядочные граждане туда не заглядывают, даже ночной дозор старается обходить её стороной. Там находится логово зверя – так мы называем дворец короля.
В тот момент я не придал особого значения этим последним словам моего друга и чуть за это не поплатился. Если бы я был повнимательней, я бы уберёг себя от огромного потрясения.
– Самое разумное, – продолжал Мишель, – это отправиться во дворец прямо сейчас. Нужно заявить о себе, а требуемую сумму ты сможешь внести позже.
На том и порешили.