Читать книгу Провинциальный голосок, или Монетизация любви - Элла Златогорская - Страница 4

То злосчастное утро ничего страшного не предвещало, – в тёплом ласковом ветре было всё: и пряный запах прошлогодней весны, и мокрые ожившие ветки, и пьянящее дыхание пробудившейся к жизни зелени. Проводив своего гражданского мужа Геннадия на работу, а он уходил рано к семи часам, Валентина Сергеевна стала готовить завтрак для дочери, её любимую шакшуку. Уже было поздно, а Лиля всё не спускалась со второго этажа, где находится её спальня. Свекровь поела кашку вместе с детьми и ушла к себе, включила телевизор на всю громкость и тихонько под него посапывала. Няня была в детской и во что-то с детьми играла. Валентина хотела позавтракать вместе с дочерью и спокойно поговорить. Вчера вечером случился неприятный инцидент: муж пришёл с работы поздно и выпивший, и дочь с ним повздорила, учуяв запах алкоголя. На свою беду Геннадий зашёл на кухню попить водички, а там чаёвничали Лиля с бабушкой, дети уже спали, няня гладила детские вещи, а бабушка с внучкой мирно беседовали. Они были всегда очень близки и часто вели долгие беседы. Бабушка просто светилась от счастья, такая старая и такая удивительно красивая. Красота старости. А внучка Лилечка просто была нерельно хороша: в ней невероятным образом сочетались холодная северная красота бабушки и южная яркая привлекательность матери. После смерти сына, а потом и мужа, Галина Фёдоровна перенесла всю свою любовь на внучку. А тут этот хахаль её снохи зашёл, шумит, брякает стаканами, бабушка сделала ему замечание, внучка подхватила, они зацепились языками с Геннадием и пошло-поехало. На шум пришла няня, потом со второго этажа спустилась мать певицы, её спальня с мужем тоже находилась, как и дочкина, на втором этаже, только в другом крыле. Она пыталась увести своего гражданского мужа, оправдывала его поведение тем, что он немного выпил, у них на работе был корпоратив в честь мужского праздника, в доказательство Гена со всей дури шлёпнул пакет, где лежал подарок, который подарили женщины-сотрудницы на День защитника, о стол прямо рядом с лицом бабушки, там что-то звякнуло, разбилось, как потом оказалось, парфюм. Бабушка разоралась, как базарная баба. А когда она орёт, её перекричать никому не удаётся. Её хвалёные европейские спокойствие и педантичность за время жизни в России куда-то подевались, или их вообще не было… А Гена решил выяснить с ней отношения.

– 45 лет живёт Валя в вашем доме, а вы её ненавидите, за что? Вы думаете, я хочу здесь жить? Да ни за что. Валя уговорила, говорит, не будет же свекровь одна жить, она больная.

– Ну, пусть Валька и жила бы, а ты кому нужен? – бабушке палец в рот не клади, её фальшивое дружелюбие просто испарилось. Этот Геннадий её раздражал, она не могла снохе простить, что она предала память её сына. Галина Фёдоровна прекрасно понимала, что сноха ещё не старая, что она много лет после смерти мужа была одна, что всегда отвергала ухаживания мужчин, но в этот раз согласилась на Генкино предложение, и то с подачи дочери, и вот уже четыре года они живут вместе.

– Фашистка ты старая, всех угробить хочешь, своих мужчин угробила, теперь за Вальку взялась? Убить тебя мало, старая карга, и любой суд меня оправдает, – Генка продолжал громко орать. Он был из тех мужчин, которые как выпьют, начинают болтать. Валя никак не могла поднять мужа со стула, на который он уселся, Гена как будто прирос к нему.

Галина Фёдоровна уцепилась за последнюю фразу Геннадия и стала кричать: «Он грозится меня убить, этот уголовник!»

Бабушке стало плохо, Лилиана наорала на Геннадия: «Вы бы уж помолчали, Геннадий, так хотя бы за умного сошли».

Няня позвонила Асият и побежала открывать входную дверь. Геннадий, зайдя в дом, закрыл все запоры, этого он не забыл сделать.

Асият прибежала тут же, следом за ней – муж. Эта семейная пара жила в их старом доме на правах помощников по хозяйству.

– Ася, Ася, – тихо произнесла старая женщина, так она называла Асият, – мне плохо, помоги, – она верила Асият как Богу. Асият – медсестра по образованию и ухаживает за женщиной очень профессионально, много раз спасала её.

– Галина Фёдоровна, моя дорогая, пойдёмте к вам в комнату, ляжем, успокоимся, у вас, наверное, давление поднялось. Сейчас магнезию поколем. Всё будет хорошо, поверьте мне, – журчащий, как горный ручей, голос Асият успокаивал старушку.

– Лили, деточка, проводи меня вместе с Асей, – дрожащим голосом попросила бабушка внучку. С рождения она звала Лилечку просто Лили.

– Пахлава, помоги нам Гену довести до второго этажа, – Валентина обратилась к Пехлеви-хану, мужу Асият. Такое вот величественное имя дали своему сыну подданные Ирана из Южного Дагестана. С лёгкой руки бабушки его стали звать Пахлавой, так понятнее и быстрее, а мужчина откликался – лишь бы хозяева довольны были.

Пахлава отстранил от себя Валентину и сам повёл Гену наверх.

– Что это с тобой, Генка? На тебя не похоже? С чего это ты так много выпил и базарить начал? – Пахлава явно был удивлён, Геннадия он знал хорошо, они приятельствовали.

– Сам не знаю, – довольно вразумительно ответил Генка, – на работе отмечали праздник, я выпил мало, это бабка меня довела, хотел водички выпить, а она завелась, поносит меня последними словами и Лилька к ней присоединилась. Не переносит на дух ни меня, ни жену мою Валентину, эта старая карга, фашистка проклятая, – и виновато замолчал, спохватившись, что сказал бестактность.

– Да уж. Это правда, – подтвердила Валентина, шедшая сзади, пытаясь как-то поддержать за спину мужа, чтоб он не упал.

Уложив Гену, Пахлава спустился на кухню. Тем временем няня уже прибрала всё на кухне.

– Пахлава, чай будешь, пока Ася освободится?

– Нет, Татьяна дорогая, пойду к себе. Мадиночка уже спит, ребёнок совсем один. Ася освободится и придёт сама.

Мадина – дочь Пехлеви и Асият, шести лет отроду, ангелоподобный ребёнок и лучшая подружка мальчишек-двойняшек, сыновей певицы Матвея и Льва.

На кухню пришли Ася и Лилиана, попросили у няни зелёного чая. Лиля расспросила Асю про свой старый чудесный дом детства. Особенно она любила чердак, на который она забиралась и мечтала. Здесь было сухо и тепло. Ароматные и пряные запахи лекарственных трав и сухофруктов кружили ей голову. Ася сказала, что на чердаке всё так же хорошо, и Лиля пообещала завтра прийти к ним в гости.

Няня принесла чай.

Лилиана любит чай «Билочунь» или в переводе «изумрудные спирали весны», и няня ей заваривает по особенному рецепту. Певица пригласила и няню к ним присоединиться. Бабушка заснула. Чай выпили, и Лилиана с лёгким сердцем поднялась в свои апартаменты. У неё на втором этаже были своя спальня, кабинет её мужа, большой её кабинет, где стоял рояль и синтезатор и, естественно, ванная и гардеробные комнаты. Всё левое крыло второго этажа было предусмотрено для личных апартаментов певицы и её второго мужа.

Ася немного посидела, пошла снова в комнату к старой женщине, проверила её дыхание, наказала няне, чтобы в случае чего, сразу её позвала, всё-таки бабушке уже за 90 лет, и ушла. Они с мужем жили в старом домике, который раньше принадлежал бабушке и её мужу, там провела детство певица и её отец. Няня закрыла за Асей двери, все замки и запоры, включила внутридомовую сигнализацию и пошла к себе. Её комната была смежной со спальней малышей и двери всегда открыты, чтобы она видела мальчиков. В доме наступила тишина.