Читать книгу Согнутые руки - Элли Гарус - Страница 5

В один из дней будучи в командировке, я листал журнал за завтраком, пил не спеша кофе с тостами и сыром, и мне на глаза попался целый разворот с фотографиями Рослин и текст, явно высосанный из пальца, который ничтожно терялся среди огромных снимков подпольно снятых папарацци. Очевидно, кадры были сняты в годовщину гибели Мэдди. Я хорошо помню тот день. Потухшая от печали Роси стояла у могилы матери, слезы еле заметно застыли крохотными кабошонами на ее длинных ресницах. Я подумал, странно что на этой серии фото нет меня. Я же там был! Принес розы для Мэдди и какое-то время стоял возле Роси мирно болтая. Но я подозреваю, что тут не так. Многие папарацци смелые в деле только со знаменитостями, политиками, спортсменами. Когда же речь заходит про итальянскую мафию, снимать или нет младшего сына босса клана Макалузо, пусть за огромный гонорар и обещанное СМИ прикрытие, – они тысячу раз взвесят прежде чем согласиться. Фоторепортёр снимавший Рослин попался робкий. Он явно побоялся меня фотографировать.

Другое дело Рослин… Запечатлеть единственную дочь Медельин Ройс в годовщину смерти актрисы – двойная сенсация! СМИ нуждались в свежем материале. У них было смехотворно мало информации, фото про юную Роси. И вот сейчас я любуюсь ее красотой с обложки известного журнала в Италии! Я любовался ее аппетитным, гибким станом в лёгком кремовом пальто, которое развивалось на ветру, и думал, что все же, она неземное существо. Если бы она могла увидеть во мне то, что вижу в ней я. На ее светлом лице с застывшей от боли полуулыбке каким-то несуществующим в природе цветом горели ее огромные глаза. Она бы обрела покой если б знала, что Мэдди находится в лучшем месте?

Мне стало тесно сидеть в кресле. Я допил кофе, спрятал журнал в дипломат и уехал на собрание. Два последующих дня я не спал, всю ночь напролет считая часы, когда вернусь в Чикаго и снова ее увижу. Меня затягивает… Клапаны моего сердца всегда были пустые, но с тех пор, как я встретил Рослин в них стало тесно. Воспоминания разбиваются во мне словно капли дождя об асфальт. Раньше я был одним из тех, кто постоянно рискует. Я проводил столько пустых ночей с людьми, которых я не знал.

Так не может продолжаться до бесконечности. Я буду несчастен, если ее не будет рядом. Я не могу спать, нет, не могу, как раньше. Ад охватил меня собой ночами. Больше не будет смысла рисковать. Единственный существующий для меня мир тот, в котором я буду знать, что есть она. Я могу признаться, что я слаб. Я могу признаться, что я раним. Я могу рассказать ей все, что она хотела бы знать, чтобы видеть, как истина в ее глазах становится силой.

Что-то должно измениться. Молю тебя, Боже, дай мне дураку шанс её удержать. Я отдам ей всю свою любовь. Что-то должно измениться… При свете ночника я листаю страницы журнала, нахожу ее фото и не смыкаю глаз своих. Я до утра смотрел на нее, борясь со своими страхами.

Названый СМИ «ангел Медельин», смотрит на могилу матери, как на обрыв с которого лететь. Все умирают только раз… Рослин… Глаза ее пронзительно кричащее в своём безмолвии. Я хотел бы сказать ей, что прах не превратится в цветы.

***

Декабрь подобрался незаметно.

В обед на собрании организации я впервые за долгое время увидел его – Арнольда Локки. Его отец когда-то занимал одно из не последних мест в нашем общем деле. Но это было давно. Сейчас Лучано стал слишком дряхлый для такой работы, и отныне Арни занимается всеми делами под чутким руководством папочки. Младший Локки выглядел, как и на фото – крепкий мужик лет под сорок, серьезное выражение лица, всегда носит костюмы, в руке длинная трость, которая служила ему не аксессуаром, а опорой – как мне известно, после неудачной перестрелки он повредил ногу.

Вон он какой, – оценивающе подумал я, – жених для Рослин. Он казался мне чересчур чопорным, правда, я знаю его только с расстояния, но на мой взгляд, среди нашей компании, он слегка выделяется своими старыми взглядами на жизнь и на то, какими должны быть итальянские женщины в его понимании. К Рослин у него было особое отношение, я видел, как они общаются, как Арни пытается убедить ее в своем мнении, но зная Роси – она никогда не подчинится и не поверит так просто, если не будет уверена, что ей это нужно. Арни явно пытался ее подавлять, и Рослин часто намеренно избегала общения с ним. Откуда я об этом знаю, спросите вы? Мне хватило одного вечера общения с ним, чтобы понять какой он засранец.

Раз-два… щелкаю пальцами и переключаю свое внимание на праздничный вечер. Джаз доносился из большого гостевого зала. Рождественские вечеринки в отцовском доме начинались в двадцатых числах декабря, наш клан проводил вечеринки почти каждый день – в офисе, дома, у друзей, в ресторане, вплоть до самого Рождества. Я люблю рождественские праздники, наверное, потому, что в это время все вокруг замирает в преддверии праздника – лично у меня работы становится больше благодаря праздничной атмосфере. Люди в приподнятом настроении готовы тратить тысячи долларов на подарки, запрещенную выпивку, становится проще развести их на деньги, и в это время наши рестораны, отели, бутлегеры, казино, бордели делают бешеную выручку по всей Америке. Это не может меня не радовать!

Я смотрю на старинный рояль около витражного окна с огоньками. Старый друг моего отца (очень знаменитый) певец и композитор, лично согласился исполнить сегодня несколько своих праздничных композиций. Многие песни были всем известны, поэтому подвыпившие гости подпевали Фарелу Санти, танцуя с бокалами и просили спеть на бис.

Я играл в карты на деньги с Марком, когда мимолетно заметил около Фарела невысокую женскую фигуру. Она прошмыгнула мимо гостей, занятых меж собой разговором. На ней был пестрый скользящий брючный костюмчик, цвета пера фламинго. Я выигрывал, удачная карта шла мне в руки. Бинго! Музыка зазвучала снова и баритон Санти окутал собой весь зал. Марк заново раздал карты и мы подняли банк в два раза. Я чувствовал, что сейчас словлю удачу за хвост и сорву джекпот. Женский бархатный голос, который отвлёк меня на несколько секунд – принадлежал Рослин! Я обернулся чтобы посмотреть на их дуэт – Фарел и Роси пели «Jingle bells» и, черт возьми, это выглядело, как небольшой яркий отрывок из Голливудского мюзикла. Я и не знал насколько Рослин артистичная – она так замечательно пела, двигалась в танце по сцене с Фарелом и подтанцовкой. Я смотрел на нее и улыбался, мне стало так тепло на душе от ее ошеломительного образа. Всё-таки она создана для сцены, хоть и отрицает это, но всем нам выпала возможность в этот праздничный вечер убедиться в том, что она талантливая дочь своей знаменитой матери. Овациями сполна наградили исполнителей, разогретые мужчины просили спеть Рослин вторично. Я хорошо их понимаю, Роси выглядела сегодня настоящей профессиональной артисткой. Она исполнила ещё одну композицию под аккомпанемент Фарела и откланявшись, быстро покинула сцену. Моя сладкая… какой же ты подарок сделала сегодня для меня!

Я сорвал куш, допил виски и поспешил покинуть игровой стол. Я хотел увидеть Роси, сказать ей, как мне понравилось ее выступление. Но как только я напал на ее след, услышал из библиотеки резкий грубый мужской тон.

– Ты выглядела, как вульгарная женщина. Этот яркий макияж, эти улыбки в зал… – Ну конечно, моралист хренов. Я должен был догадаться, что это чертов Локки ее отчитывает.

– Это всего лишь образ, ты что не догадался, Арни?.. Мы специально репетировали номер с дядей Санти. Я хотела чтобы все выглядело идеально!

– Моя будущая жена должна себя вести порядочно. Рослин Мэй, впредь ты должна быть смиренной.

– Господи, да что тут такого? Обычный номер в стиле мюзикла. Разве я была похожа на шлюху?..

– Рослин Мэй, я такого не говорил!

– Перестань меня называть моим полным именем! Ты никогда меня не поддерживаешь, только сполна критикуешь перед другими. Знаешь, а мне понравилось выступать, мой красивый наряд, макияж, горячая публика и танцы! Ты настоящий ханжа, и мне тебя жаль, потому что ты боишься быть настоящим…

– Перестань так себя вести! Я мужчина, а ты – женщина, а это значит, ты должна меня слушать!

– Не нужно инструктировать меня, как себя вести… Сегодня я счастливая, и ты мне не указ!

Неожиданно послышался глухой звук, которой меня насторожил – я выглянул из-за дверей, и увидел, как Роси согнулась около книжной полки и держится руками за лицо. Я понял что произошло, и тут же разъяренно влетел в комнату:

– Ты что совсем страх потерял, Локки?!

– Фреди, не лезь не в свои дела. Я сам разберусь со своей невестой!

– Ты поднял на нее руку, сукин ты сын! Или это для тебя в порядке вещей, бить женщин?!

Я поднял Рослин и отвел ее в сторону, усадил в кресло. Она молча взяла горстку кубиков льда в ведерке для шампанского и приложила его к покрасневшей щеке.

– Я кажется сказал чтобы ты убрался отсюда! Или ты не понял? Она моя невеста!

От злости я заскрипел зубами и сжал руки в кулаки, готовясь броситься на него.

– Сейчас же извинись перед ней!

– Может я сам разберусь, что мне с ней делать?.. Остынь, дружище, иди воспитывай свою Сару… А мы и без тебя справимся. – Он двинулся в сторону Роси, схватил ее за локоть и потянул за собой, но она не стала сдерживать себя – бросила ему в лицо холодные кубики льда и тут же отскочила ко мне, спрятавшись за мою спину.

– Я никуда с тобой не пойду!

Я видел, как глаза Локки стали красными от ярости. Похоже, он привык унижать женщин, и то, что Рослин отказывалась ему подчиняться, выходило за все рамки его установленных правил. Я знал, что ничем хорошим эта история не закончится, поэтому я намеренно вытолкал Роси за двери, наспех шепнув ей чтобы она шла к моему отцу. Мы остались с Локки один на один. С такими, как он, я обычно долго не церемонюсь – и сегодня изменять своим порядкам я не собирался. Ствол оказался в моих руках очень быстро (всегда ношу его при себе), я направил дуло прямо ему в голову.

– Ты же знаешь, Арни, ты – гость в доме босса, а значит, должен вести себя подобающе, с уважением к порядкам этого дома. Думаю, ты должен знать, что главное правило этого дома: женщина – выше закона, чти ее. Ты поднял руку на женщину, всегда желанную гостью и друга моей семьи. Я обещал ее брату Джо, защищать ее ото всяких ублюдков. Ты думаешь, меня сможет что-то остановить?

– Ты так чтишь традиции своего дома, но закрываешь глаза на то, что она ведет себя не подобающе итальянской девушке!

– Не надо забывать, что она наполовину итальянка. Но это не оправдывает твоего поступка, Локки. Это ее природа и ты уже вряд ли поработишь ее своими монашескими взглядами на жизнь. Оставь ее в покое или я сделаю это вместо тебя!

Арни молча просверлил меня глазами, смолчав. Потом наигранно поправил галстук, забрал трость и направился к двери, напоследок задержавшись чтобы сказать мне:

– Мы еще вернемся к этому разговору, Фреди. Помяни мое слово, я припомню, и тебе, и ей этот вечер! – Он повернулся ко мне спиной и уже думал сбежать, когда я окликнул его и резко заехал в лицо рукояткой пистолета. Брызнула кровь: Арни пошатнулся и свалился с ног, я в свою очередь продолжал держать его черепушку под прицелом.

– Помяни мое слово! – он выполз из кабинета в позе гремучей змеи.

Я еле сдержал себя чтобы не выстрелить ему в спину. Подонок! Не удивительно, что Роси с осторожностью относится к мужчинам. Я нашел бедняжку на кухне: она сидела на тумбочке около мойки и держала мокрую тряпку на своих губах. Она даже не сразу почувствовала, как я тронул ее за плечо.

– Эй, Роси… Дорогая, ты в порядке? Ты нашла моего отца?

Она кивнула, что означало «да».

– Он в курсе того, что произошло?

Она снова кивнула. Глаза ее мокрые от слез, где-то на их дне застыла печаль. Я не мог просто стоять и смотреть на нее: наплевав на моветон и манеры, я забрал у нее тряпку и поцеловал, впитывая своими губами остатки капель застывшей крови на ее разбитых лепестках. Она не оттолкнула меня, наоборот, прижалась ко мне сильнее, сложив хрупкие ладошки на моей груди. Ей нужна сейчас моя защита и тепло. Она вся дрожала и дело было не в холоде; сильный испуг накрыл ее, и я сомневаюсь, что после такой выходки со стороны Арни, она захочет видеться с ним в дальнейшем. Я старался быть ненавязчивым. После длительного поцелуя, я осторожно поглаживал ее по спине в надежде, что она со мной заговорит. Так и было – Рослин попросила выпить что-то покрепче и закрыть на замок двери, чтобы ее никто не увидел в таком состоянии. Я сделал все как она велела, и присел напротив нее на деревянный столик для закусок.

– Это что там у тебя, Беретта*? – Роси кивком указала на мой оттопыренный карман, сделав глоток Кьянти.

– О, да! – я достал пистолет и положил его рядом с собой. На всякий случай проверил предохранитель – все было в порядке. – Мой лучший друг после Джо. Всегда меня выручает, и знаешь что здорово? Он есть не просит, молчит и работает с отдачей!

– Да, но он не совсем надёжный товарищ. В чужих руках может застрелить даже преданного друга. – Рослин отставила бокал в сторону. – Лучше бы ты граппы налил. Она для особых случаев, таких как у меня сегодня.

– Я подумал, что для тебя это будет слишком… она очень крепкая.

– Если есть, то давай. Сама разберусь, крепкая она или нет.

– Как скажешь, дорогая. – Я знал, что у нас граппа есть, поэтому быстро нашел ее в кладовой и налил еле заполнив донышко рюмки. – Больше не дам, не хочу чтобы ты охмелела.

– Жадина, – она улыбчиво запрокинула рюмку и быстро проглотила напиток. Потом последовало долгое молчание. Я не стал ее трогать, просто сидел молча подумывая о том, а не выпить ли мне граппы тоже.

– А знаешь, Фреди, то что ты увидел сегодня происходит ведь не в первый раз. – Она быстро соскочила со стола и переместилась ко мне, взяв рядом одну из заветренных канапе. – Он же мне жизни не давал и на благотворительной акции… Ты бы видел как он себя вел, настоящий черт из табакерки, нервов мне столько попортил своими нравоучениями!

– Он и раньше поднимал на тебя руку?! – Глаза мои, казалось, полезли на лоб от услышанного.

– Пытался, один раз толкнул как бы невзначай, но я же не дура… сразу поняла, что это было намеренно. На третий день акции, мы с ребятами решили поставить номер в стиле джаз для раненных мужчин. Я подготовила песню, парни репетировали чечётку для подтанцовки… Номер получился весёлым и подбадривающим. Вот только Арни чуть его не сорвал, не хотел меня пускать на сцену в платье, даже слегка порвал его на рукаве, когда пытался меня перехватить за кулисами. Платье, между прочим, было приличное, слегка за колено и без вырезов. Одним словом, я вырвалась, а дальше был ад, потому что после мероприятия он запер меня в номере и внушал, что нам нужно ехать домой, бросить весь этот балаган, и я вульгарно флиртовала с теми мужчинами в зале. Потом еще начал допрашивать меня, кто это шлет мне несколько дней подряд огромные корзины кремовых роз, а я и правда не знала, кто это делает! Записок-то не было…

– Почему ты мне об этом не рассказывала?! – Я вдруг возмутился.

– Когда? Мы же встретились вот только.

– А позвонить мне не судьба значит?

– Я об этом не думала… У тебя своя жизнь, Фреди.

– Нет, – я печально покачал головой, – ты думала мне позвонить. Думала, но почему-то не осмелилась этого сделать. И зачем эти сомнения после всего, что между нами было? – Я всё-таки налил себе граппы целую рюмку и выпил залпом не закусывая.

Роси смущённо заулыбалась; я сумел хоть немного развеять смуту на ее очаровательном личике.

– О, да! Между нами прошла целая жизнь и застыла, где-то в районе между моих ног— Она рассмеялась не сдерживая себя. – Фреди, если бы ты знал, что ты самый безобидный мужчина, которого я когда-либо встречала. Нет, правда… Ты конечно шкодливый негодник, но ты всегда говоришь со мной наравне, честно и открыто.

Сказать по правде, я не ожидал услышать от нее таких откровений про себя и, черт возьми, мне стало так приятно!

– Похоже, тебе не стоит больше пить алкоголь. Трезвой ты бы в жизни не сказала мне об этом.

– Возможно, ты прав. А может быть и сказала бы… – задумчиво протянула Роси, – со временем, это же правда. И знаешь… – она окончательно сползла на пол и шлёпнулась попкой на кафель, – когда ты меня целуешь меня окутывает такое непонятное чувство внутри, все вокруг замирает и мне хочется чтобы это состояние длилось вечность. Ненормальная, правда?

– Очень даже нормальная, – я пытался поднять ее с пола, но она отказывалась вставать. – Ты слегка опьянела, но не так чтоб хоть выжми. Давай только встанем с кафеля, иначе простудишься и мне придется тебя лечить.

– Мм-м, а как бы ты меня лечил? – она тихо хихикнула, уткнувшись носом мне в щеку. – Ой, ты колючий!

– Розгами по мягкому месту. – У меня получилось, каким-то образом, забросить ее к себе на плечо и унести через черный ход по винтовой лестнице на второй этаж в гостевую спальню.

Я занёс ее в комнату – было так темно, я еле нащупал на стене включатель, и как только в помещении зажегся свет, прошел к кровати с балдахином и уложил Роси прямо на мягкое одеяло. Она не сопротивлялась, лишь улыбчиво смотрела на то, как я снимаю с нее туфли и пытаюсь спрятать ее ноги под теплым пледом. Такая беззащитная она была сейчас, и как только сукин сын Арни позволяет себе подымать руку на эту маленькую женщину?! Разве это мужской поступок, Джо? Помнишь, как мы клялись в юности, что никогда ни одна женщина не будет страдать от нашего гнева физически? Я до сих пор держу это обещание, и ни при каких обстоятельствах не собираюсь его нарушать. Ударив женщину, в первую очередь, ты оскорбляешь ее честь, а потом убиваешь в себе мужчину. Нужно знать, когда и на ком применять свою физическую силу и образ женщины даже упоминаться при этом не должен.

Я отвлекаюсь на мысли, а потом возвращаю взгляд на мирно спящую Роси. Внутри меня накатила боль за то, что я не смог защитить ее вовремя! Черт! Теперь кошки скребутся у меня на душе… Этот чертов выродок должен поплатиться не просто ударом по роже, и я придумаю способ отплатить ему сполна за нее, Джо. Ты бы точно за нее убил! И я бы убил, но не имею, черт возьми, права по нашим законам, потому что я не ее брат, и даже не муж! Не знаю, как поступит Сальвадор, но мой отец, на его месте, точно бы лишил его жизни или хотя бы чего-то дорогого ему.

Рослин проспала до утра. Я иногда заглядывал к ней, проверяя все ли хорошо. Горничная Бетта убедила меня, что гостья под ее чутким присмотром и мне можно спокойно идти к гостям. Лично для меня праздничная вечеринка была испорчена. Мой отец когда узнал, что произошло с Роси, распорядился больше не впускать Арни и его родню на территорию особняка до выяснения обстоятельств. Сальвадор пока не знал о случившемся, так как на вечеринке его не было (его команда как раз давала интервью после крайней игры в этом сезоне).

Я пил кофе в гостиной, когда возле меня очутилась Сара. Она говорила что-то о вечеринке, как ей понравилось выступление Фарела, живая музыка и кое-что ещё… не помню. Я не внимательно слушал. Потом она ещё долго говорила, и я выхватил из текста только имя Рослин.

– … не удивительно, что Арни не выдержал. Приличная девушка должна быть рядом с женихом, а не показывать себя напоказ другим мужчинам!

– Что?.. – меня прямо передёрнуло и я обжегся кофе. – То есть ты считаешь, что бить женщин – в порядке вещей?!

– Ну я не говорю, что это гуманно, но…

– Значит, ты не против, если я буду тебя колотить время от времени?! Сара, ты в своем уме?

– А разве я заслужила?

– Господи, неужели ты действительно так думаешь – что женщин нужно бить, даже если они оступились, даже если они высказывают свое мнение и не хотят быть покорными? А где же тогда личные границы, уважение к женщине, как к человеку?!

Она молча моргала глазами, ничего не ответив мне внятного. Конечно, в ее семье принято мужчинам за непослушание колотить слабый пол.

– И к тому же, Рослин выступала для всех, а не только для мужчин! Эта вечеринка для того, что бы веселиться, а не клевать носом от скуки. И мне понравился их номер. А ты, Сара… – я еле сдержался, чтобы не наговорить ей лишних гадостей, – должно быть не уважаешь себя, раз принимаешь мужские побои, как средство воспитания!

Она пыталась ответь что-то в свою защиту, я не захотел ее слушать, поэтому покинул гостиную оставив ее в растерянности. Глупая женщина! Лишний раз убеждаюсь, Джо, что поводов для женитьбы на ней у меня нет.

***

До Рождества оставалось пара дней, а гулянья все ещё продолжались. На этот раз мой любимый дядя устроил вечеринку у себя в ресторане. Народа было столько, что за вечер я успел поздороваться с каждым только по одному разу. Не было где яблоку упасть! Я пригласил в ресторан Рослин – специально звонил ей домой, на что их дворецкий ответил мне, что сеньорита Рослин находится под домашним наказанием, личное распоряжение Гаравани. Я выругался в трубку, очевидно, тем самым, смутил дворецкого. Домашний арест? Сальвадор сошел с ума! Я ожидал от него мести за честь своей дочери, а он сделал виноватой ее! Я бросил трубку и яростно вылетел из дома. Уже во дворе меня остановил крик Бетты с балкона. Она сообщила мне, что звонили из дома Гаравани и просили передать, что сегодня в 20:00… и все! Я догадался, что это было послание от Роси, и в довольных чувствах приказал шофёру ехать в ресторан.

Сладкая… Моя смелая малышка. С нее достаточно мучений за последнее время. Роси будет искать защиты у того, от кого она исходит. И видит Бог, я не дам больше калечить ее жизнь ни Арни, ни твоему отцу, Джо!

Я приехал слегка с опозданием, чёртовы пробки. Официант приветливо встретил меня и сообщил, что моя главная гостья ждёт меня за персональным столиком, который скрыт от любопытных глаз пышными шторами цвета бордо.

– Роси, милая, – я нагнулся, чтобы поцеловать ее руку. – Прости, что опоздал…

– Ничего, вечером пробки обычное дело. – Она приветливо улыбнулась мне. Пахло от нее как всегда лёгким шлейфом сирени. Тогда я подумал, что должно быть это ее любимые цветы, а я отправлял ей, когда она была на благотворительных гастролях, корзины кремовых роз.

– Бетта в последний момент передала мне твое тайное послание, я уже собирался мчать к тебе на помощь! Это всё-таки правда про наказание от Сальвадора?!

– Да, я не удивилась совершенно. Арни всегда ему импонировал. – Неожиданно она сменила тему. – Ничего, что я сделала заказ без тебя? Оссобуко с гарниром из абрикосов…

– Ну надо же, – я улыбнулся, – это одно из любимых моих блюд здесь!

– Угодила, – она похлопала довольно в ладошки. – Если честно, мне подсказал твой дядя, такой чудный мужичок, разговорчивый очень…

Пока она изучала меню, я не сводил с нее взгляда. Ни капли грусти на лице, все эмоции скрыты, хотя внутри нее ураган. Я прав, Джо? С ней всегда так, когда она пытается выстроить эмоциональную защиту? Только ты знал и понимал ее лучше, чем Сальвадор. Ты защищал ее от него, ты ограждал ее от него… Я не желаю чтобы она жила в страхе и неволе. Я не желаю чтобы она покончила с собой, как Медельин.

– Фреди… Эй, ты что-то сказал?

– О, нет… – я потер лоб. – Немного задумался, – год подходит к концу, мы подводим итоги как обычно. Ну знаешь, сколько вложили и сколько заработали денег.

– Да-да, и ты из-за этого сверлил меня взглядом. – Она сделала глоток воды. – Ты думаешь про мой арест? Не стоит, я почти не вижу отца. Заперлась в студии и работаю со снимками с благотворительной акции, – даже неплохо, никто и ничто не мешает работать. Арни тоже не появлялся… Порядок.

– Я не хочу чтобы ты страдала из-за глупости Арни! Разве твой отец не понимает?.. Он что вообще тебя не любит?

– Любит, но не понимает… – Нам принесли бутылку вина и горячие блюда. – Он не понимает, потому что сам не единожды скандалил с мамой, – что ему я?

– Ей-Богу, я украду тебя и женюсь, не хочу видеть тебя в побоях, а потом в петле на шее!

Она испугано-вопросительно посмотрела на меня, но возражать не стала. Мне показалось, что она только и ждёт, дабы кто-то ее увез, спас от непонимания отца, страха и боли названного жениха.

– Фреди… – она подняла на меня глаза, шепнув, – милый Фреди, только ты видишь во мне человека, а не безвольный кусок мяса. Джо как-то говорил мне, что вы вместе давали какую-то рыцарскую клятву о защите женщин… Я не верила, думала – сказки, а познакомившись с тобой ближе, поняла что правда. Спасибо, что ты есть у меня, надёжный друг.

– Таки друг? – я аккуратно дотронулся до ее руки, она была такая холодная, что обжигала мою ладонь. – Роси…

Она склонила голову набок, одобрительно улыбнулась, и сама застенчиво положила свою свободную ладонь поверх моей, и крепко сжала.

В тот вечер мы так и не дотронулись до ужина и не выпили вино – я увез ее прочь из Чикаго. Да, я украл ее, Джо! Интересно, смогу ли я пережить этот роман? Я еду с ней в Maserati и задыхаюсь от безмолвия, мне так хочется о чем угодно с ней говорить. Продолжаю молча вести авто, и она каким-то образом, улавливает между нами накаленную атмосферу, интересуясь:

– Ты чувствовал себя однажды не находящим себе места? Бесприютный. Подкинутым кем-то в этот мир на произвол судьбы.

– Неприкаянным?..

– Да. Подходящее слово.

– Когда в моей жизни возникали трудности, недопонимание со стороны близких, разочарование от того, что должно было приносить радость, – да, я ощущал себя не в своей тарелке. Но это чувство было временным явлением, совсем коротким.

Роси промолчала. Паузу между нами нарушил мой вопрошающий взгляд.

– Хочешь поговорить об этом?

– Наверное, – она качнула головой, будто убеждала не меня, а себя. – Похоже моя неприкаянность ушла в глубину, пустила корни и разрослась на чреве земли. Ума не приложу, откуда взялось это чувство вечного скитания, постоянный дискомфорт ума и души.

– У всего есть начало, ты помнишь когда впервые это ощутила в себе?

– Когда узнала, что мамы больше нет. Но тогда я ещё не понимала этой непонятной грусти. А вот с Джо… Да-а, – Рослин вдруг осенило, – после смерти Джо из меня будто высосали все то, что придавало жизни смысл… – ход ее мысли обрывается, и я притормозил Maserati у обочины без причины.

Я перенимаю всё от нее, – это так предсказуемо. Клянусь, чем больше я узнаю о ней, тем меньше знаю. Мне не хватает Джо так же, как и ей. Вижу, она раскалывается будто хрупкая кость, и ничем не могу помочь.

– Многие ошибочно думают, что убив тело, можно покончить со своими страданиями. – Она потирает руки не для того чтобы согреться, просто отвлекается… просто невольное движение.

– Все хотят чтобы их правда была верной. На этом построен мир… Но можно верить, что смерть облегчит всё или же что возникшие проблемы рано или поздно решаться. Можно сбежать, а можно бороться: всё у нас в голове.

– Да, но только любые движения с лживыми масками на лицах, заметны невооружённым глазом в лучах дневного солнца. Что делать, если ты сам не веришь ни в то, ни в другое? Я не хочу утопать в иллюзиях. Если изо дня в день ты кропотливо ищешь свое место, вылез для этого на верхушку сосны, оглядываешься по сторонам и… ничего! Ты слеп… даже голоса не слышно, ни единого намёка на прозрение.

Я специально отстегнул ремень безопасности и развернулся к ней всем телом.

– Для этого не обязательно лезть на самую верхушку дерева или скалы, надо сместить взгляд – просто посмотреть вниз.

– Вниз?..

– Да, всегда найдется кто-то рядом. И пусть тебе кажется, что этот человек не понимает твоих проблем; с ним нет видимых точек соприкосновения, – нет ничего проще заговорить. Попытка – это не страшно, не больно и первый шаг на пути к обретению единодушия.

Глаза Рослин наполнились слезами, но губы расплылись в улыбке. Ее глаза посылали мне невидимый сигнал – «спаси меня из трясины, спаси меня от отчаянья… скажи, что будешь со мной».

– Мне не хватает Джо, и внутри всё сжимается в комок, когда я понимаю, что никогда не обниму лучшего друга. Но я уверен, что его неожиданная гибель – наибольший шок для тебя, как для сестры, – ибо он был для тебя неким суррогатом, после смерти Мэдди. Так случается, что кошмар одного человека – это сон другого. Не оглядывайся назад… живи, Роси… я думаю, Джо не хотел бы видеть, как ты падаешь в пропасть.

Нет нужды притворяться, мои слова заставили ее задуматься. У сильных женщин, как Роси, бывают срывы. Но только жалости им не надо. Я просто хочу быть рядом с ней. Она моя единственная на все ночи. Мы будем вместе встречать Рождество в Нью-Йорке, а затем… Размышляю. Затем я увезу ее в Тоскану, поедем к моей многочисленной родне на каникулы. Я найду для нее место в доме моего детства: будем готовить в печи настоящую итальянскую пиццу, пить домашнее вино, гулять по городу, наслаждаясь прохладой морского прибоя. Я куплю ей поистине сексуальные платья, буду ее фотографировать, а потом проявлю снимки и покажу всем, какая она у меня красавица. Я буду счастлив стать для нее пристанищем, и главное мое желание, Джо, чтобы она тоже была счастлива рядом со мной. Я спасу ее из трясины. Дай, Боже, кару лютую, все стерплю, ради любви!

Наступающее Рождество уже шепчет мне, что мы будем сиять… Сиять словно в небе Венера от независимости и от того, что грусть покинет нас хотя бы на эти радостные дни.

_{* Беретта – одна из главных итальянских компаний по производству оружия и старейшая оружейная компания в мире}