Читать книгу Тайна артефакта - Эльнарин рэ Тильдис - Страница 11

Алиса Лебедева:

За свою уже довольно длинную жизнь джина, я видела разных глав рода Элэотэль. Из-за одних хотелось порой повесится, другие меня часто смешили, когда я за ними  наблюдала. Бывали и те, к кому я была сильно привязана, такие как Атриэль или Уриэль. Да, я могла с ними даже не разговаривать, но проникалась искренней симпатией и с удовольствием наблюдала и защищала их. Но вот, впервые за всю историю, у меня – Алисы Лебедевой, девушки с довольно мирным и позитивным характером – начал дёргаться правый глаз от того, что вытворял этот незрелый мальчишка Шимиэль Элэотэль. Довел меня до крайней степени бешенства своим безрассудным поведением. И вот это чудо ушастое стало главой рода, которое мне приходилось спасать не только от убийц, подосланных по его душу, но также и от рассерженных мужей и женихов девушек, которых тот после нескольких встреч бросал. Ну, и от этих самых девиц, рассерженных на этого неразумного ушастого, тоже приходилось защищать. И как же мне хотелось оставить его без своего надзора и защиты, но… Нельзя, пока он владел артефактом, я была обязана его защищать. К тому же, других прямых наследников рода у его отца не было, что не могло меня не печалить.

Единственное, что мирило меня с этим ушастым в роли головы рода, так это его способности управления семейными делам и предпринимательские навыки, которые приумножили капитал и власть рода, что было очень важно. Только поэтому я и мирилась с ним на этом посту и, скрипя зубами, продолжала защищать.

Только вот такого я не ожидала точно. А всё началось как обычно, ушастое бедствие встало, ушло в ванную комнату делать свои утренние дела. Потом, после этого, вернулось в комнату. Ему, внезапно, прямо в покои, принесли письмо. Служанка, почему-то, была бледна как мел, и на лице её застыла маска скорби. Эльф быстро взял письмо с подноса и приказал служанке уйти. Он присел на кровать, открыл письмо и вчитался в строки. А после прочтения, запрокинув голову назад, прикрыл глаза. По его щекам потекли мокрые дорожки от слёз.

– Он умер, салиасиаль. Отца больше нет, – произнёс он тихим убитым голосом. А я молчала и ни как не подавала признаков того, что слышу и понимаю его. – Молчишь? – посмотрев на артефакт, произнёс молодой эльф. Я снова никак не отреагировала. – Молчишь. Вот и он больше со мной не поговорит, – тихо произнёс Шимиэль, а по его лицу катились слезы. – ОН МЁРТВ! – закричал он.

Я же не реагировала никак на все его слова и просто смотрела из своей клетки на происходящее. Ну, а что тут скажешь? «Мне жаль», – так он и не знает, что я говорить могу с помощью иллюзий, а раскрывать свой навык я не хочу, даже в такой ситуации. Да и, если честно, как бы мне не был неприятен этот блондинистый ушастик, его отца я любила как друга. Вот с ним я вела подобные диалоги, когда никто нас не видел. Так что, я тоже сейчас скорбела и с первого взгляда на служанку поняла, что произошло. Эгоистка? Да, возможно и так, но желания говорить сейчас с кем-либо у меня не было.

Только я не ожидала, что Шимиэль внезапно порывисто возьмёт артефакт в руки, прижмет к свой груди и заплачет так, как он делал это в детстве. По телу прошлась внезапная дрожь, я засопела. Не люблю эту побочку своего состояния от слова совсем. Тем временем мой «телевизор» показал, как слеза скатилась со щеки эльфа и начала падать. Время для меня замедлилось, и я будто в замедленной съёмке увидела, как слеза упала на артефакт. Я замерла и, задержав дыхание, ожидала реакцию на активатор. И она не заставила долго ждать. Миг, и я уже стою перед этим мальчиком, который потерял любимого родителя. Именно мальчиком, а не взрослым мужчиной, поскольку иначе, чем мальчишкой, сейчас воспринимать его не выходило.

Вздохнув, я села рядом и обняла это чудо ушастое. А он обхватил меня своими руками и затих. Я принялась гладить его по голове.

– Всё будет хорошо, всё наладится, Шими, – говорила ласковым голосом. Но на последнем слове эльф вздрогнул. Упс, кажется, у меня проблемы, ведь это детское прозвище знали только его родители.

– Кто ты? И как вошла в мои покои? – спросил он у меня, подняв голову и сощурив глаза.

Шимиэль Элэотэль:

Я рассматривал девушку, что обнимала меня. Красные, как пламя, волосы, серо-голубые глаза, белая кожа, чуть пухлые розовые губы, мягкие правильные черты лица. Девушка была не высокого роста и довольно хрупкого телосложения, но фигура имелась, причем хорошая, вполне симпатичная, и я бы мог даже попытаться приударить за ней. Но весь настрой сбивал её взгляд. Мягкий, тёплый, добрый, так смотрят матери на своих любимых, непослушных чад. И именно её взгляд настораживал и заставлял мои мозги вновь начать работать.

– Вижу, ты успокоился и пришёл в себя, – произнесла девушка приятным для слуха голосом и улыбнулась нежной улыбкой. Почему-то ей хотелось улыбнутся в ответ, но я сдержал себя и, нахмурив брови, произнёс:

– Аса, не переводите тему, вы не ответили на мой вопрос, – проговорил, а она рассмеялась. Я же впал в ступор от такой её реакции на мои слова.

– А ты не безнадежен, как оказалось. Прав был Тариэль, что ты всего лишь притворяешься несерьёзным, а я ему не верила, – весело, но с нотками грусти произнесла девушка. А я дернулся от упоминания имени своего отца. И только сейчас заметил, что продолжаю обнимать эту странную асу. Немного смутившись, что мне, в принципе, не свойственно, отстранился.

– Простите, – буркнул я. Она мене лишь улыбнулась. – И всё же, кто вы и как прошли сюда? – встрепенувшись и растеряв всё своё смущение и неловкость, спросил я у незнакомки. Она, ухмыльнувшись, посмотрела на меня, поправив локон огненно-рыжих волос и заправив их за круглое ухо, заговорила:

– А ты не догадываешься? Мы столько раз ведь встречались, когда ты был мал. Сейчас же видишь меня каждый день, и я знаю всё о тебе. В том числе, сколько у тебя, так называемых, любимых звёздочек, цветочков, – от её слов я напрягся. Мало кто знал подобную информацию. Решил, на всякий случай, проверить, что она обо мне знает.

– Допустим, я вам верю, – скрестив руки на груди, протянул я, помолчал и добавил: – Но хочу, всё же, знать, что вам обо мне известно, кроме детского прозвища, – она, услышав мои слова, проказливо улыбнулась, а в её глазах заблестели искорки смешинок.

– На данный момент у тебя, бедствие ходячее, ушастое, пять постоянных пассий. И ещё одну ты хочешь втянуть в свой круг звёздочек-цветочков. С ней ты встретился недавно на балу у князя эльфов. И да, после возвращения приказал отослать той асе букет моей любимой сирени. Изверг, ты, кстати, срезал с таким трудом выращенную мной сирень, – последнее было произнесено с такой обидой, что мне стало стыдно. Но девушка не остановилась, продолжая говорить то, что заставляло меня то краснеть, то бледнеть. – Так же мне известно, что именно ты чуть не сжёг пол поместья, пытаясь подшутить над отцом с помощью огненного светлячка. Я думала, поседею, пока буду наблюдать и защищать его. А как он ругался, узнав, кто это натворил, но наказывать тебя не стал, так как ты сам себя наказал, получив ожог на левой лодыжке. Так же украл родовой артефакт посреди ночи. Ты знаешь, как меня трясло, когда ты бежал в свою комнату? Я думала, у меня вся посуда и предметы побьются. Хорошо, что всё, что могло биться, я создавала магически, иначе бы ты выговором от отца утром не отделался, – девушка замолчала, я же начал понимать, кто сидит рядом со мной. – Ну что, догадался теперь, кто я такая? Или сказки обо мне ты не слушал в детстве? – насмешливо спросила девушка, вновь ухмыльнувшись.

Я вспомнил детство и как слушал сказки. которые рассказывал отец. О, как я ждал вечера и новой истории, которые он мне рассказывал, а я слушал, раскрыв рот и запоминал каждое его слово, представляя себя на месте всех тех, кто владел зелёной клеткой прекрасной девы. По этой причине и выкрал у отца посреди ночи родовой артефакт, чтобы днём поиграть с ним, представляя, что в нём живет та самая дева, а я весь такой красивый и сильный буду спасать её из этого заточения.

И вот теперь, оказалось, что всё это не казаки, а реальные истории из прошлого. И вот сейчас я смотрел на живую легенду рода, хранительницу и бессмертную его защитницу.

– Сиасиаль, – выдохнул я. Девушка сморщила носик.

– Почти. Моё имя Алиса, – недовольно произнесла девушка. А я вспомнил один разговор отца.

Тогда я пришёл к его кабинету, дверь была приоткрыта. Быстро посмотрев в щель, я увидел, как мой папа, опёршись на подоконник, стоит возле открытого окна. Его чёрные, как ночь, волосы треплет ветер, а в правой руке он сжимал родовой артефакт. Подумав, что меня могут заметить, я вновь спрятался за дверью, и в этот момент услышал тихий голос отца. Он с кем-то говорил, а потом, неожиданно, звонко весело рассмеялся. Неужели он тоже как-то смог позвать её?

Посмотрел на девушку, вспомнил сказки и…

– Ты исполняешь желание тех, кто тебя вызывает, так? – спросил я, пытаясь просчитать свою выгоду от этого.

– Да, – кивнув, произнесла Алиса. Но потом торопливо заговорила. – Я не могу оживлять мёртвых или влиять на время. Так же не могу пойти против воли тех, кто в прошлом уже загадывал желания. Ещё ты ограничен тремя желаниями, после их исполнения я вернусь в артефакт, – она вздохнула облегчённо и внимательно посмотрела на меня.

Я же пытался понять, как поступить. С одной стороны, иметь такого помощника не плохо, с другой – лишний раз светить тем, что она есть у нашего рода, не стоит. Особенно, если она уже была тут при отце. Значит, стоит обезопасить и себя, и род от возможных проблем и загадать все три желания сейчас. Но, что загадать? Власть, деньги, силу? Нет, всё это и так есть у нас, и больше власти и денег только принесёт нам больше проблем, чем помощи. Нас и так князь уже начинает побаиваться, и даже шпионов приставил не так недавно. Поэтому всё выше перечисленное отпадает. Тогда что попросить? Что может быть важнее чем деньги, власть и сила? Дружба, любовь и верность – это самое важное. Обдумав всё, я посмотрел на девушку и произнёс:

– Желаю, чтобы у нашего рода всегда были преданные защитники и вассалы, а те, кто предаёт, были жестоко наказаны за свою ошибку, – глаза Алисы, после услышанных слов, потеряли свой блеск и стали холодными серо-голубыми омутами. Но я не собирался останавливается и продолжал говорить: – Моё второе желание – хочу, чтобы только главы рода имели право владеть родовым артефактом сиасиаль. И, в случае, если глава будет убит своими родственниками по крови, власть перешла только к тому, кто достоин этого, а не тому, кто запачкал свои руки родной кровью, – девушка молча встала и подошла к окну. Сейчас она выглядела такой далёкой и холодной, и казалось, что и не было того тёплого взгляда, что смотрел на меня.

– Это все твои желания, Шимиэль Элэотэль? – холодно спросила девушка, посмотрев на меня, украдкой повернув голову в бок. От звука её голоса и взгляда, подобного айсбергу в северных морях, я дёрнулся, как будто мне кто-то дал пощёчину. Но, не смотря на всё это, я всё же произнёс, понимая, что, скорее всего, совершаю большую ошибку:

– Нет, – произнёс, уже теряя уверенность в своих действиях, но все же продолжил: – Моё третье желание, – я вздохнул и, в последний момент, немного изменил, вместе со словами, вслух проговорил ещё одни: – Чтобы главы рода обладали способностью к защите себя и перемещением на небольшие расстояния.

Девушка ничего не произнесла, просто повернула голову к окну, там начался дождь. Капли стекали по стёклам, и я увидел в отражении, как по её лицу скатилась одинокая слеза. А губы девушки прошептали: «Жаль, что миг свободы был так мал». И только сейчас я осознал, что они с моим отцом общались как-то иначе, а я, дурак, лишил её возможности быть в мире и быть хотя бы относительно свободной в своих действиях.

Подскочив с кровати, я подбежал к ней и попытался удержать, но… Было поздно, она исчезла, моя рука поймала лишь воздух. Артефакт на миг вспыхнул, над ним появился текст с пояснениями о моих трёх желаниях, и как они исполнились. Я понял, как папа общался с девушкой всё то время, пока артефакт был у него. Ещё раз обозвал себя мысленно дураком. А пока я занимался самобичеванием, текст исчез, и артефакт больше не подавал признаков того, что там внутри него живёт кто-то живой.

– Прости, – произнёс я виновато и тихо.

Но только молчание мне было ответом. Ну, что же, я сам виноват. Мог же всё у неё узнать и спросить. А теперь жалеть не о чем, нужно просто жить и надеяться, что она меня когда-нибудь простит.

И только спустя очень много лет, когда я сам уже состарился и хотел передать артефакт сыну, он вспыхнул, и над ним появился текст: «Прощаю. И спасибо, что так долго защищал то, что было создано твоими предками». После этих слов артефакт снова перестал подавать признаки того, что кто-то в нём живёт. Я передал артефакт сыну и уехал в дальнее поместье доживать свой век в спокойствии и тишине.