Читать книгу Одиннадцать миль - Элоиз - Страница 2

Даже не знаю, с чего начать.

Сейчас всё это кажется мне таким глупым, таким далёким, что даже не верится, будто это было на самом деле. Типа, знаете, это как сон, который был нереально настоящим, а потом ты вдруг резко просыпаешься и осознаёшь… что этого всего никогда не случалось. Вот у меня так и произошло.

Всё такое яркое, слепящее, запоминающееся. А потом какой-то мрак, как будто бы тебя опустошают, выкачивают всё, что ты накопил в себе за эти долгие годы.

Я Брендон, кстати. Брендон Стивен Уинтер. Вы, может, слышали обо мне. Ну, помните, «ой, это тот самый парень, который…» и Бог знает, что там этот «парень, который» делал. Это я, да, вы не ошиблись. Только меня теперь лучше не видеть, страшное зрелище. Я пишу этот бред в надежде на прощение. Да, прощение, я не ошибся в выборе слова. Прошло всего-то каких-то пару-тройку лет, а я уже изнываю от чувства, сжигающего меня изнутри. Что бы я тогда ни сделал, но это навсегда клеймило меня на долгие годы.

Я точно не помню, с чего именно всё началось, но, кажется, это произошло в Нью-Йорке. Пару лет назад.

***

В Нью-Йорке скверная погода. По крайней мере в Манхэттене, по крайней мере в Ист-Сайде.

На улицах ни души, сумерки вечера опутали таинственной паутиной высотные здания офисов и жилых домов. Странно, почти аномально, но непривычная тишина как будто проникла во все даже самые узенькие щели построек, в затаённые уголки людских душ, пустила там свои отравляющие чёрные корни и замерла в слепом молчании. Ни одного человека. Ни собаки, ни кошки, ни полудохлой крысы.

Ти-ши-на.

Мелкие капельки дождя срывались из-под свинцовых тяжёлых туч, накрывших город вялой туманной пеленой, стучали по крышам, стекали едва заметными ручейками по оконным стёклам.

Вдалеке, где-то на Карнеги-Хилл* противно заверещала сирена, одна, вторая, третья. Полицейские машины проносились мимо необычайно сонных домов к нужному кварталу. Некоторые горожане, не спавшие в поздний час, выскакивали на улицу в халатах и тапках, невзирая на мерзкую погоду, кто-то выглядывал в окна, кричал тем, кто вышел, интересуясь, что произошло. Никто ничего не знал.

Почти никто.

Когда визг сирен замер на месте, из машин тут же начали выбираться полицейские, началась суматоха. Район Карнеги-Хилл мгновенно оцепили, жёлтые ленты ярко пестрели везде, куда бы ни попадал взгляд, и благодаря служителям порядка густо переплелись между собой в странную паутину с надписью «Не заходить!».

– Проходите, проходите, не толпитесь, проходите! – Кричал какой-то офицер, имени которого никто не знал. Новенький, сразу видно по растерянному взгляду и мелко дрожащим рукам.

– Там моя жена! Пропустите меня! Мать вашу, пустите меня к ней! Я живу здесь, чёрт тебя дери через задницу! – Истерически визжал мужской голос, слегка пьяный, возможно, но в целом отрезвевший и гулкий от горя и ярости.

– Простите, сэр, но мне не разрешено пускать штатских.

– Да плевать, что тебе разрешено, а что нет, мудила! – Хрипло орал ночной прохожий, его голос сполохами прорывался сквозь жёлтые запрещающие ленты.

– Сэр, за оскорбление сотрудника полиции при исполнении Вам…

– Я, блядь, тоже сотрудник твоей проклятой полиции!

– Сэр, прошу Вас…

– В жопу твоё «прошу»!

Обладатель голоса порылся в своём промокшем чёрном осеннем пальто и сунул едва ли не в нос офицеру полицейский значок. Тот опешил, заикаясь.

– Капитан Уинтер, с-сэр, простите, я не…

– Убери проклятую ленту, идиот! – Заорал капитан, злобно скалясь.

Испуганный офицер мгновенно подчинился, поднимая жёлтые полоски выше, чтобы мужчина смог пролезть под ними.

Капитан кинулся по улице, бездумно прыгая в лужи, спотыкаясь и скользя по свежей грязи. Его испачканные ботинки трещали по швам, штанины старых джинсов почернели от воды, но это сейчас было не главной его проблемой. Мужчина резко завернул за угол и замер, тяжело дыша.

На месте происшествия уже столпились любопытные, каким-то образом просочившиеся сквозь кольцо служителей правопорядка, медики и судмедэксперты, мелкие офицеры. Полный набор. Все они окружили разбитую дымящуюся машину, а точнее то, что осталось от дорогой иномарки. Уинтер почти сразу узнал в обломках ту самую «крутую тачку», которую он подарил на годовщину свадьбы своей прекрасной благоверной.

Где-то в ногах сотрудников лежало тело молодой женщины.

Капитан Уинтер кинулся к столпотворению, чтобы растолкать возмущённых его грубостью людей и протиснуться к жертве. Рядом с трупом стоял местный детектив, торопливо записывающий в блокнот показания очевидцев.

– Как Вы сказали? Да-да, я записал, да, – бормотал он едва слышно, пытаясь уследить за рассказами очевидцев. – Авария? Возможно-возможно, да. Гхм, не уверен, мэм, простите. Нет, я не могу здесь находиться дольше положенного, давайте ближе к сути. Гм, да. Да, слышал.

– Гарри? – Раздался хриплый растерянный голос.

Детектив нехотя оторвался от блокнота, но стоило ему увидеть капитана, офицер тут же отдал честь, торопливо взмахнув рукой и ударившись кончиками пальцев о фонарный столб.

– Отставить, – вяло скомандовал Уинтер, хмурясь. – Я только… – Тело там, сэр. Вы её знаете?

Он ничего не ответил. Заторможенно подойдя к трупу молодой женщины, он медленно опустился на колени, обнял её тело и, прижав к себе, тихо заскулил. В уголках глаз скопились слёзы, Уинтер едва слышно взвыл. Этого он и боялся. Он ждал, это был лишь вопрос времени, когда же это произойдёт, но ведь не так жестоко, только не так ужасно.

– Сара…

– Сэр, мне очень…

– Молчи, О’Брайан. Ни слова больше о сожалениях.

– Простите, мистер Уинтер, сэр.

Мужчина приоткрыл глаза и посмотрел на побелевшее лицо супруги. Тёмные волосы растрепались и окрасились кровью, прилипнув к разбитому лбу, глаза закатились, рот уродливо приоткрылся. Уинтер рвано выдохнул, проведя ладонью по её лицу, опуская веки.

– Как это произошло? – Прохрипел он, укачивая тело жены, точно она была младенцем, нуждающимся в его защите.

– Мы предполагаем, что её машина на огромной скорости слетела с дороги.

– Но это бред! – Выкрикнул капитан, ударяя кулаком о землю, поднимая грязные брызги от удара. – Сара никогда не превышала скорость.

– Я просто говорю то, что мне уже сообщили, капитан.

– А ты не хочешь послушать того, кто знал об этой женщине, мать твою, всё! Это моя жена, моя жена, слышишь ты, сопляк? Она была моей! Господи…

Он закрыл лицо руками, пытаясь справиться с нахлынувшими на него чувствами. Боль в грудной клетке начинала давить, Уинтер давно подозревал, что именно так всё и закончится. Или начнётся.

Мокрое пальто не спасало замёрзшие щёки от слёз, но он хотя бы смог унять дрожь в голосе и выиграть время, вытирая побледневшее от ужаса лицо. Постепенно сделав вид, что пришёл в себя, капитан Уинтер нехотя отпустил тело жены и поднялся с грязного асфальта, даже не потрудившись отряхнуться. Поправив глаженый воротник и подняв его повыше, чтобы защититься от ветра, мужчина хмуро посмотрел на детектива, бормоча едва ли не под нос:

– Слушай сюда, повторять не буду. Сару… Жертву доставить в морг, оттуда я заберу её тело. Отправь запрос в ближайшее похоронное агентство… Знаю, дело не твоё, но помощь мне сейчас очень нужна. Пришлите группу экспертов на место аварии, нужно разобраться, что стало причиной этого дерьма.

– Но, капитан, я…

– И мне абсолютно плевать, что ты, Гарри, не можешь остаться здесь дольше. Это наша работа, ты знал, на что шёл при поступлении в полицейскую академию. Вперёд и с песней, мистер О’Брайан, я жду Ваш отчёт завтра к полудню.

– Мистер Уинтер, сэр?

– Ну какого чёрта ещё тебе надо? – Он отвернулся и, достав сигарету, начал нервно щёлкать зажигалкой, пытаясь поджечь кончик. Отсыревшие сигареты были безнадёжно испорчены проклятым дождём, Уинтер выругался, бросив всю пачку в лужу. – Есть закурить, Гарри?

– Никак нет, сэр.

– Какого хрена ты вообще работаешь в полиции, если у тебя нет курева, парень?

– Я завязал, сэр.

– Похвально… Я тоже обещал супруге завязать. Как видишь, теперь супруги нет, а желание курить осталось.

– Понимаю, – неуверенно пробормотал детектив, прикусив губу. Ему хотелось быстрее закончить нелепый разговор, руки нервно теребили блокнот.

– Ни черта ты не понимаешь, детектив. Ни черта. Так что ты там хотел от меня?

– Я хотел спросить, мистер Уинтер, сэр…

– Ты можешь не говорить после каждого слова своё грёбаное «мистер Уинтер, сэр»? Жутко, твою мать, раздражает.

– Я только…

– Так, ладно. Говори быстрее. Я слишком замёрз, чтобы торчать тут всю ночь.

– Я хотел попросить Вас, можно ли мне всё же уйти раньше?

– С какой, блин, стати?

– У меня дети и…

– Жена, – едва слышно прохрипел капитан, опуская взгляд и смотря на свои грязные ботинки.

– Так точно.

– Придумаем что-нибудь, Гарри. Пока что с тебя отчёт. Бывай.

Да, этим пропитым и потерявшим жену капитаном был Брендон Стивен Уинтер, настоящий кладезь для тех, кто ищет любителей покутить и накуриться травки. Он не был прожигателем жизни, но судьба слишком сильно потрепала его, чтобы можно было что-то поменять. Всё, чем он мог гордиться, – красавица-жена по имени Сара, милая и добрая молодая женщина, любящая его, бывшего алкоголика, всем своим сердцем.

Брендон часто задумывался над тем, почему же эта прелестная женщина выбрала его, но никогда не мог найти ответ на свой вопрос. Она удерживала его почти пять лет на той стадии, которую наивные обыватели, не пробовавшие алкоголь в должной мере, не курившие и не употреблявшие наркотические вещества, называли простым словом «завязка». Временная завязка. Разумеется, с небольшими поблажками. Но все мы небезгрешны. Да, да, благодаря Саре капитан исправно держался, получил повышение, смог переехать в довольно престижный район Манхэттена. Но теперь, когда его жену практически размазало по тротуару, что ему остаётся?

Капитан Уинтер прекрасно знал, из-за чего сегодня его жизнь пошла под откос. Из-за кого. Благодаря наркотикам Брендон частенько ввязывался в неприятные приключения, угрожавшие его жизни. И жизни Сары. И вот, пожалуйста, доигрался.

Сегодня всё решилось, надо было всё обдумать и действовать быстро, ведь времени больше нет, появилось слепое желание отомстить. Месть – лучшее лекарство от всепоглощающей злобы, верно же?

Он сделает всё, чтобы жена гордилась им. Даже поступится чином, положением в обществе. Он хочет одного. Уничтожить тех, кто осквернил его любовь, кто втоптал его жизнь в грязь.