Читать книгу Ночь поцелуев - Элоиза Джеймс - Страница 10

Кейт плохо разбиралась в архитектуре: скромные познания ограничивались гравюрами в отцовских книгах. Замок Поумрой представлялся ей скоплением волшебных башенок, ажурных решеток и сияющих на солнце розовых стен.

Вместо этого взору открылось массивное суровое строение, больше всего напоминавшее неприступное военное укрепление. Две громоздкие круглые башни лишь усиливали впечатление агрессивной мрачности. Ничего лиричного в характере замка найти не удалось: он хмуро смотрел на пришельцев узкими окнами, как будто подозревал в злом умысле всех и каждого.

Экипаж покатился по засыпанной гравием дорожке, миновал приземистую каменную арку и въехал во двор. Дверь распахнулась. Кейт оперлась на руку одного из лакеев Марианны, который в путешествии исполнял обязанности грума, и спустилась по узкой откидной лесенке. Народу вокруг оказалось столько, что сразу захотелось наклониться и заглянуть под карету: неужели кого-то случайно задавили?

Люди сновали взад-вперед, очевидно, занятые какой-то важной работой. Вот запряженная осликом повозка, нагруженная мешками с предназначенным в стирку бельем, едва не налетела на человека с длинной палкой на плече, с которой свисало не меньше дюжины рыбин солидного размера. Он, конечно, направлялся на кухню. Следом спешил еще один, с корзиной, в которой копошились пушистые желтые цыплята. Двое мальчишек с огромными букетами роз с трудом избежали нежелательного купания: оставалось надеяться, что горничная выплеснула всего лишь грязную воду и ничего больше.

Лакеи в строгих элегантных ливреях быстро проводили гостей по вымощенному плитами внешнему двору, через арку, во двор внутренний, где царила совсем иная, спокойная и благопристойная, атмосфера. Казалось, замок яростно оборонялся от внешних врагов, но приветливо встречал гостей.

Последние лучи солнца золотили стекла окон и, подобно огням рампы, освещали обитателей, больше похожих на придворных великолепного французского двора: благородных, нарядных, раскованных.

Мрачный, настороженный, суровый с виду замок на самом деле оказался уютным, ярким, симпатичным и гостеприимным.

Кейт по-настоящему испугалась. Разве место здесь ей – самозванке, только что вышедшей из экипажа в чужом, дурно сидящем костюме? Кем она намерена притвориться?

Одного взгляда на Алджернона оказалось достаточно, чтобы понять: лорд Димсдейл тоже ощущает себя далеко не в родной тарелке. Оживленное общество элегантных, красивых, раскованных аристократов, непринужденно обращавшихся друг к другу по-французски и по-немецки, превзошло самые смелые ожидания.

А ведь в скором времени испуганному молодому человеку предстояло стать ее родственником, мужем сестры.

– Выглядите просто замечательно, – постаралась поддержать будущего зятя Кейт. – Посмотрите, как старомодно одет вон тот джентльмен!

Честно говоря, она понятия не имела, что модно, а что старомодно, но в данном случае ошибиться было трудно. Означенный господин обходился вообще без воротника, в то время как у Алджернона воротников было целых три.

Лорд Димсдейл проследил за взглядом спутницы и заметно повеселел.

– О Господи! Что за пуговицы!

Гостей встретил любезный человек, представившийся мистером Бервиком, дворецким, и объявил, что лично покажет мисс Долтри и ее горничной отведенные им комнаты в западном крыле, а лакей проводит господина племянника и его камердинера в восточное крыло.

Он повел гостью по длинным пустым коридорам, освещенным прорубленными в толстых стенах узкими окнами, а затем через просторную комнату, украшенную старинным гобеленом с изображением двух рыцарей верхом на конях.

Кейт зачарованно смотрела по сторонам. Все вокруг казалось невероятно интересным и вызывало множество вопросов: например, каким образом удавалось отапливать замок зимой, если большинство окон до сих пор оставались незастекленными? И что случалось, когда сквозь эти стрельчатые щели захлестывал дождь? Наверняка подобное происходило нередко: у английской погоды свои законы. Кейт на миг остановилась и выглянула во двор. Выяснилось, что вдоль стены предусмотрительно выкопана дренажная канава для отвода воды. Сама же стена оказалась невероятно толстой: чтобы достать до противоположного края подоконника, не хватило и вытянутой руки.

Бервик учтиво замер в ожидании.

– Я изучила дренажную систему, – пояснила гостья.

– Чтобы уменьшить давление ветра, в окнах предусмотрен наклон, – сообщил дворецкий и пошел дальше. – Западное крыло прямо перед нами, а это главная галерея. Все комнаты расположены вдоль коридора. Ваша – предпоследняя слева. Я специально выбрал ту, которая выходит во внутренний двор, поскольку с противоположной стороны по ночам может быть прохладно – даже в такую мягкую погоду, как сейчас.

Вдоль галереи через равные промежутки располагались двери, по обеим сторонам украшенные лепными пилястрами. Кейт взглянула и рассмеялась: на каждом пилястре сидел херувим – толстенький, лукавый, весело улыбающийся. Со стены над ее дверью тоже смотрели двое: слева шаловливый мальчишка с цветами в волосах, а справа – строгий маленький священник с красивыми крылышками вместо шейного платка.

Кейт застыла посреди коридора и не сдвинулась с места до тех пор, пока не рассмотрела каждый из удивительных барельефов. Бервик ждал терпеливо, без тени раздражения.

– Как они здесь появились? – изумленно спросила гостья.

– Насколько мне известно, в начале шестнадцатого века старший сын четы Поумрой отправился в путешествие по Италии и увлекся творчеством итальянских скульпторов – настолько, что похитил одного из них и привез беднягу сюда. Мастер до такой степени обиделся на бесцеремонное похищение, что изобразил всех обитателей замка в виде херувимов, а когда закончил работу, сбежал в маслобойке и бесследно исчез.

– Молодой лорд сумел вывезти из Италии скульптора? – изумленно уточнила Кейт.

Бервик кивнул.

– Вот ваша комната, мисс Долтри. Пожалуйста, не стесняйтесь. Если потребуется помощь, сразу звоните.

Дворецкий любезно показал, где расположен шнурок звонка и как достать из-под высокой кровати хитроумно спрятанную оловянную ванну, окинул комнату критическим взглядом, серьезно посмотрел на розы в хрустальной вазе, словно убеждая цветы стоять как можно дольше, и с достоинством удалился.

– О, мисс! – воскликнула Розали. – Мы шли сюда целый час. А каменный пол такой холодный, что ноги замерзли даже в ботинках. Вот уж где я не хотела бы жить!

– Правда? – удивилась Кейт. – Зато как интересно! Словно попали в сказку!

– Нет, такие сказки не по мне, – продолжала ворчать горничная. – Зимой здесь, должно быть, ужасно сыро. Вот дотроньтесь до стены возле окна. Ух, до чего холодная! Наверное, во время дождя здесь пахнет плесенью. Нет ничего лучше нашего Ярроу-Хауса: деревянные панели на стенах, унитаз с канализацией. Унитаз мне очень нравится.

– Но для того чтобы построить этот замок, люди не боялись совершать преступления, – мечтательно заметила Кейт. – Интересно, какими были эти Поумрои? Я успела рассмотреть один портрет: у джентльмена был решительный подбородок, четко очерченный рот и орлиный нос. Может быть, именно он и похитил итальянского скульптора?

– Неправильный поступок, – осудила Розали. – Мне однажды довелось видеть итальянца – на ярмарке. Он был так мал, что действительно без особого труда уместился бы в маслобойке. Когда же лакеи принесут ваши чемоданы? В комнате такие большие шкафы, что, пожалуй, удастся развесить все платья мисс Виктории. Очень удобно.

Бервик оказался превосходным хозяином: не прошло и минуты, как в дверь постучали. На пороге возникла вереница лакеев. Они принесли багаж и горячую воду.

А вскоре Кейт с блаженным вздохом погрузилась в ванну. Уже много лет она не проводила дни так пассивно, как сегодня: положение падчерицы не позволяло отдыхать даже по воскресеньям и праздникам, – но почему-то путешествовать в карете оказалось не легче, чем весь день скакать верхом.

– Не хотелось бы вас торопить, мисс Кэтрин, – нарушила тишину Розали, – но мистер Бервик предупредил, что, как только прозвенит звонок, вам необходимо спуститься по всем этим лестницам и явиться в серебристую гостиную. Понятия не имею, где она находится, но думаю, что за дверью уже стоит слуга, готовый проводить. Честно говоря, волнуюсь, подойдет ли это платье.

Кейт неохотно вылезла из ванны, но не позволила Розали ее вытереть.

– Я давно не ребенок и отлично справлюсь сама, – решительно заявила она, почти силой отнимая полотенце.

– Это неприлично, – отозвалась Розали, уступая с видимой неохотой.

– Но почему же? – возмутилась Кейт. – Почему леди не может сама вытереться? Если уж на то пошло, неприлично, когда к обнаженному телу прикасаются посторонние руки!

– Придется смириться, – мудро успокоила горничная. – Истинные леди никогда не вытираются сами. Это не обсуждается.

– Боже милостивый! – вздохнула Кейт. – Кажется, мне уже поздно мечтать о столь высоком звании. Без волшебной палочки ничего не получится.

– Вы и так леди, – убежденно провозгласила Розали. – Благородство у вас в крови.

Она заплела госпоже волосы, шпильками закрепила косы на затылке и надела кудрявый парик светло-сиреневого цвета, к которому прилагалась украшенная драгоценностями лента – чтобы крепче держался.

Платье нежного сливочного оттенка было щедро расшито жемчугом. В корсаж Розали вшила небольшие карманчики, куда вставила восковые пластины в форме конусов. Фигура сразу приобрела женственную выразительность.

– Неплохо! – сдержанно оценила Кейт, посмотрев на себя в зеркало.

– Неплохо? – обиделась Розали. – Просто чудесно, мисс. Настоящая красавица!

Кейт повернулась боком. Платье было собрано под четко очерченным бюстом (восковым) и мягкими волнами ниспадало на землю. Из-под подола выглядывали лишь кончики туфель, тоже расшитых жемчугом.

– С удовольствием обула бы вас в хрустальные башмачки, да они годятся только на один вечер, а сегодня всего лишь семейный обед, – проворчала Розали. – Вряд ли кому-нибудь придет в голову рассматривать туфли.

Кейт снова повернулась лицом к зеркалу и окинула собственное отражение критическим взором.

– Выгляжу совсем как мачеха, – наконец прозвучал строгий приговор.

– Ничего подобного!

– Как будто хочу казаться юной девушкой и изо всех сил пытаюсь молодиться.

– Но ведь вы… – Розали замолчала. – Вы вовсе не старая. Должны…

– Нет, – обреченно возразила Кейт. – Зачем себя обманывать? Особа не первой молодости. Ничего не имею против возраста, но притворяться не хочу. Понимаешь, о чем я? Мачеха пытается притвориться, что ей все еще тридцать.

– Напрасно себя оговариваете! – возмущенно запротестовала горничная. – Сколько вам, двадцать?

– Двадцать три, – печально ответила Кейт. – К тому же я очень устала. Наверное, найдутся особы моего возраста, которые с восторгом появились бы в этом наряде, но только не я. Я в нем выгляжу… отвратительно.

– Видите ли, мисс, – обиженно пояснила Розали, – портниха четыре часа подряд горбилась над этим платьем, а я собственными руками лепила восковые вкладки. Так уж будьте добры, уважьте.

Кейт быстро ее обняла.

– Понимаю, что веду себя неблагодарно, и прошу прощения. Какая, собственно, разница, что надеть? Мое дело – жеманно улыбаться принцу, чтобы он одобрил брак лорда Димсдейла с Викторией, и больше ничего.

– А еще отправиться на бал, – настойчиво напомнила горничная. – Я привезла целых три бальных платья, но еще не успела…

– Обсудим, когда придет время. – Кейт твердо отстаивала собственное мнение. Она уже окончательно решила, что на балу восковой груди не будет. Но зачем же заранее обрекать Розали на переживания и бессонную ночь?