Читать книгу Тайная одержимость - Эльвира Дель'Искандер - Страница 11

Перед глазами ходили люди – человеческие мужчины и женщины. В руках они держали инструменты – кто измеритель, кто шпатель, кто дрель. Люди практически не разговаривали, только изредка произносили фразы, способные напугать своей лаконичностью: «Займись вторым этажом», «Покрась», «Подай валик». И, конечно, продолжали работать, усердно, с высокой эффективностью, придавая дому обновленный облик.

Взгляд Александра прошелся по тусклым окнам, голым стенам и ретро-мебели в составе тумбочки, кресла и книжного шкафа, – такие незначительные в границах огромного зала.

Его дом. Его пристанище. Его неприкосновенная личная территория, которую он оставил тридцать лет назад – запущенная, пыльная, покинутая. Александр что-то ощущал, что-то связанное с этим местом, что-то родное, но давно забытое, однако облачить в слова испытываемое не мог. Может, ностальгия?

Нет, «ностальгия» – слишком примитивное определение того, что он сейчас испытывал. То, что в нем зародилось, было глубже, значимее и болезненней.

Стены из кирпичной кладки, широкие окна почти до пола, балки и трубы, тянущиеся по потолку, крашеные черным, грубые, металлические…

Этот дом, который в действительности был не домом, а заброшенным промышленным строением, он приобрел не одно десятилетие назад. Огромное трехэтажное здание отвечало всем его притязательным требованиям: просторное, вместительное, замысловатое, с высокими потолками, не стесненное перегородками – степное раздолье, хоть летай. И находилось за пределами города. Изоляция и территориальный простор испокон веков ценились ferus, потому они и селились в отдалении от жилых местностей, благо раньше девственных участков в распоряжении было много. На окраинах сел, вблизи лесов, у горных хребтов, на равнинах и в пещерах они могли расслабиться и быть уверены, что не будут потревожены людьми, и в то же время получат раздолье, в котором так нуждались.

Его жилище являлось олицетворением этой истины.

Однако, несмотря на все свои преимущества, здание долго пустовало: Александр все не решался в него заселиться. Новый дом всегда ассоциировался с новой жизнью, а он к этой самой новой жизни готов не был – перебираться из ночлежки в другую Александру нравилось больше. До поры до времени. Пока не наступило ожидаемое время брать на себя ответственность не только за собственную жизнь, но и за жизнь целой расы. Ему пора было остепениться. Вот и трансформировал здание фабрики в лофт.

Александр снова обратил внимание на тихих, мирных людей, беспрекословно выполняющих его указания. По-другому быть не могло: Александр контролировал их слабые сознания, не позволяя отвлекаться на пустые беседы. Нельзя было их задерживать в доме, как и затягивать с обременительным ремонтом. Люди и без того слонялись здесь неделю – долгую, напряженную неделю, с восьми до восьми, без выходных. Александр не стал бы нисколько возражать, трудись они здесь целые сутки, но только завершили бы работу скорее, однако не мог быть настолько беспечным. Игры с мозгом – весьма опасны, нейроны чувствительны к электрическим импульсам, он мог травмировать хрупкие разумы. Хуже этого были только проблемы, которые Александру пришлось бы решать с многочисленными недовольными родственниками, которые, несомненно, станут возмущаться зверским графиком и пропажей родных. Это для Александра не существовало Трудового кодекса, тогда как для людей…

А потому он продумал все: люди приходят, делают, что должно, а затем расходятся по своим домам и рассказывают родным и близким очаровательную историю о том, как они проводили отделочные работы в загородном доме банкира, для его прекрасной и дружной семьи.

Состояние рабочих было в норме: Александр ходил по первому этажу, наблюдал за отделкой далекого потолка и, в ожидании завершения трудового дня, приглядывался к людям. Работы проделали много, вплоть до замены устаревших смесителей, которые благодаря наложенному на дом заклинанию в замене не нуждались. Но ничего: новизна восприятия никогда не помешает.

Спустя полчаса Александр остался один: пятнадцать «нанятых» им рабочих одновременно собрались и покинули дом. Однако одиночество продлилось недолго.

Появился Ролан, сменив столь ценимые собой камуфляжные штаны на обычные джинсы. Он вошел в парадную дверь, которая выглядела далеко не парадной, неторопливо прошел вглубь дома, не выказывая явного интереса к его жилищу, и, словно почуяв, где «горячо», подошел к деревянной тумбе.

– Что это? – спросил его ferus, поднимая старинный металлический диск с выгравированным орнаментом.

Александр нахмурился.

– Коллекционная чакра моего отца. – Говорить большего не хотелось. Например, того, что за несколько дней до собственной гибели он отдал ее Александру как сыну.

– Чакра заржавела и потемнела, – заметил Ролан. – И на ней наши символы.

Да: филигранная ковка, Символы Предков. И ржавчина. Чакра всегда была такой.

– Убери ее, думаю, это память. – Ролан внимательно посмотрел на Александра и положил оружие обратно.

Да, возможно, и память, но вот ценна ли она. Отношения с отцом у Александра складывались сложно. Видимо, поэтом он отыскал эту чакру там, где отыскал: в одной из пыльных кладовок.

– А ты неплохо жил! – Александр оглянулся: ему навстречу шел Океан, разглядывая окружающие себя метры площади. – Обалдеть. Я тоже так хочу.

Океан и сам жил прекрасно, Александр был в этом убежден. Да и частную жизнь свою охранял не хуже любого ferus. Однако сегодня, невзирая на холодок между ними, а, напротив, в стремлении этот холодок растопить, Александр пригласил друзей к себе, в свою любовно охраняемую обитель. Конечно, временами ferus захаживали друг к другу, и Александр принимал гостей, и не единожды. Только делалось это в порядке исключения: ferus были чужды сверхблизкие контакты.

Но теперь ситуация изменилась, она довлела над ними, приспосабливая их независимый образ жизни под себя. С чего-то нужно было начинать сближаться. И пускай он чувствовал себя сейчас незащищенным, словно в доме топталась толпа китайских туристов, Александр начал с себя.

– Сложно поверить, что все это добро сохранилось. Даже если мебель еще не сгнила, то должна бы заметно подпортиться. – Океан дотронулся до заляпанного краской стула. – Да и мародерство никто не отменял.

– Перед тем как покинуть дом окончательно, я обновил все наложенные на него заклинания и вычертил защиту на долголетие…

Он едва успел договорить, как оглушительный грохот двери о стену возвестил о прибытии еще одного ferus. Ferus, который прорычал:

– Сколько еще эти паршивцы будут действовать нам на нервы? Чего они добиваются? – Дей пнул стальное ведро, которому не посчастливилось попасться под ноги. – Зачем было заманивать нас в Радлес, если они ничего не предпринимают? Давайте уже признаем: нас имеют! И очень жестко! Догмары намеренно выводят нас из себя! Знаете, мне начинает казаться, что то была наша инициатива посетить Радлес, что это нам захотелось свидеться с догмарами, будто мы напросились к паршивцам в гости. И теперь, словно попрошайки, дожидаемся внимания занятого хозяина. Мы скачем подле их персон, словно жалкие, озабоченные кабели! Тогда как эти наглые, подлые трусы отсиживают где-то свои догмарские задницы! – Дей юлой развернулся на пятках и повалился на мягкое кресло, с некоторых пор накрытое прозрачным полиэтиленом.

Рано или поздно это должно было случиться – Дей должен был потерять терпение. Вопрос: двадцать восемь дней – это рано? или это поздно?

Именно столько времени прошло с тех пор, как ferus собрались в Радлесе – двадцать восемь дней. Но догмары так и не появились. Ferus уже в открытую себя демонстрировали: прогуливались по городу, ели, пили – светились всевозможными способами, только врагам было все равно.

Куда они могли подеваться? Куда могли запрятаться? Ferus побывали во всех уголках Радлеса, но не в южной половине города, не в северной догмар не обнаружили.

Дей уставился на Александра, будто это он координировал догмар и давал им дельные советы относительно того, как нужно поступать.

– Догмары мне не подчиняются, – решил внести ясность Александр.

– Тогда кому же, чертовы черти!

– Вряд ли они захотят, чтобы мы снова исчезли, – заметил Океан, проходя на кухню, что была неотделима от зала-гостиной. – Значит, скоро появятся. А если мы все же исчезнем, появятся определенно. Да не может быть! – воскликнул вдруг ferus, открыв один из кухонных шкафов. – Здесь до сих пор хранятся банки кукурузы!

– Затевается что-то действительно масштабное, раз дело приняло такой невнятный оборот, – проговорил Ролан. – Они разрабатывают сумасшедший план для нашего выманивания, заранее исчезают из города. Очевидно, не просто так. Не для того, чтобы, как только узнают о нашем возвращении, моментально раскрыть свои карты. Догмары отлично знают, что им делать, и делают это с большим успехом.

– В отличие от нас, – буркнул Дей. – К тому же друзья наши ferus не желают нам помогать. Где носит остальных?

Александр задумчиво тронулся с места. Конечно же, догмары что-то замышляли, по-другому быть не могло. Вопрос заключался в другом: каким образом они дадут о затеянном знать?

– Я понятия не имею, где остальные, – спокойно проговорил Александр, – но я знаю, что меня смущает: кто за всем этим стоит? – Александр посмотрел на каждого. – И я не про пешек, выполняющих грязную работу. Я про идейных вдохновителей.

Кто обдумывал все ходы догмар? А, значит, кто теперь являлся их главой?

Гостиная погрузилась в тишину. При последнем столкновении с врагами, потерю понесли не только ferus, но и догмары. Они лишились своего действующего лидера, потеряли главу и опору Деона, которого со смаком убил Александр: вырвал почерневшее сердце, а затем и горло ему перерезал. И с большим удовлетворением наблюдал, как убийственный яд животной расы ferus медленно уничтожает ублюдка.

Вот она, основная причина ненависти к ним врагов: ferus могли уничтожить догмар. Они и никто другой.

День смерти Деона мог стать днем великой победы, если бы не утраты ferus. Но если бы не эти утраты, Александр не вышел бы за грани дозволенного, и не потерял над собой контроль: тогда он мало что понимал. И, возможно, не лишил бы догмар сокровенного – их главы.

Однако сейчас назрел вполне справедливый вопрос: кто был новым главой догмар?

И почему они не подумали об этом раньше?

Словно прочитав его мысли, Ролан проговорил:

– А ведь после бойни мы решили, что догмары еще не скоро придут в себя. Нет того, кто повел бы их вперед, давал команды, управлял их действиями. А значит, нет идей и планов для дальнейшего воплощения. Мы же, в свою очередь, понимали, что рано или поздно они перегруппируются и мобилизуют силы. И давайте начистоту: вряд ли мы предполагали, что на это им потребуется тридцать лет. Три десятилетия на переизбрание главы – это очень много, вам не кажется? В Радлесе мы должны были оказаться куда как раньше. – Ролан посмотрел на Александра.

– И вот нашелся смельчак, возродивший боевой дух парней, – усмехнулся Дей. – Наверняка там стояла смута. Насколько мне известно, у Деона не было очевидного приемника.

– Догмарский Спартак? – улыбнулся Океан.

– Новая голова… – Александр задумался. – А новая голова, как известно, это новые мысли и планы, а также пути достижения цели, чему, как я понимаю, мы все и являемся свидетелями. Деон не был столь затейливым.

В следующее мгновение входные двери распахнулись снова, и на пороге появился Кас. С газетой?

– Вы читали сегодняшнюю газету? – Он стремительно направлялся к ним.

– Чего? – недопонял Океан.

– Газета, – ответил Кас, – это есть периодическое издание, чаще всего ежедневное, выходящее листами и содержащее информацию о текущих событиях в городе, в стране, а также в мире. Может содержать политические, критические и научно-популярные статьи.

– Смешной ты, – сказал Океан. – Я лишь хотел заметить:…их еще читают? И скажи, для чего мне нужны человеческие новости: кто кого убил, любил, побил?

– Для общего развития. Оставаться в курсе того, что тебя окружает, не помешает. Если ты позабыл, совсем недавно в этих новостях мелькали мы. Ты не на Майорке, где светит солнце, и все друг друга любят. Хочешь ты того или нет, ты существуешь в человеческом мире. И потом, даже среди подобных новостей можно обнаружить что-то полезное. Вот как сейчас, к примеру.

– Что там? – вмешался Ролан.

– Прочитай, – ответил Кас и протянул Ролану газету. – Вслух.

Ролан взял газету, взглянул на открытую страницу…

– «В Радлесе появилась сектантская группировка?» – Он поднял взгляд на Каса.

– Читай дальше, – велел Кас, проходя к одному из широких окон. Взору ferus, как знал Александр, открылся вид на умиротворяющую лесную местность.

Александр подошел к Ролану и, заглянув ему через плечо, посмотрел на статью.

– «В полдень прошлого дня в отделение правоохранительных органов города Радлес поступил анонимный звонок с сообщением, что на окраине города, в районе Городских складов совершено убийство. Однако прибывшие на место оперативники трупа не обнаружили. Как считают эксперты, было найдено место встреч тайных оккультных группировок. Причиной для подобных выводов послужили стены указанного склада, которые оказались расписанными неизвестными символами, а также записями на латинском языке. Ожидается повторная оценка профессионалов данной области…»

Ролан прекратил чтение и посмотрел на остальных.

– И что такого? – пожал плечами Дей. – Может, в городе действительно появилась секта фанатиков?

– Ты думаешь? – спросил Александр и, забрав газету у Ролана, протянул ее Дею. – Взгляни.

Дей так и сделал.

– А вот это дерьмово, – ответил Дей, не прошло и пары секунд.

– Что там такое? – заинтересовался Океан.

– Того, что я вижу, не может быть, не правда ли? Никто не может этого знать? Никто, кроме ferus, – поправился Дей.

– Да что там такое? – рассердился Океан и уже собрался вырвать газету, но услышал Ролана.

– Там фотографии с места происшествия.

– И в чем соль?

– На них изображены Символы Предков.

– Стоп, стоп, стоп, – «затормозил» Океан. – Под Символами Предков ты подразумеваешь те самые Символы Предков, которые подразумеваю я?

– Те самые, которые подразумеваешь ты. Наши сакры, родные и близкие.

– Вот дерьмище, – протянул Океан и все же подошел, забрал газету. – Мы в нем потонем, – сказал, посмотрев.

– Верно.

Sacra или сакры появились на свет вместе с первыми «дикими» и являлись сакральным даром ferus, который они могли использовать по своему усмотрению. К сожалению, ими невозможно было уничтожить догмар – в этом отношении возможности сакр были ограничены. Однако именно посредством древних знаков ferus могли генерировать и воспроизводить собственную силу.

– Тогда люди не при чем, – сказал Океан.

– Лично я на людей не думал.

– Ты же не считаешь, что это сделал кто-то из ferus? Остальные неизвестно где, но точно не в городе, ведь так? – Дей перевел взгляд от Ролана к Александру.

– Так. – Александр чувствовал ferus острее остальных, и в данный момент мог с уверенностью утверждать, что никого из ferus, за исключением их самих, в Радлесе не было. – Остается одно – догмары. Только я не понимаю, как им удалось изучить наши сакры и изобразить их в таком количестве.

Особенность сакр заключалась в том, что через определенный промежуток времени они исчезали с любого носителя – бумаги, земли, песка, казалось, растворяясь в частицах пространства – подобным образом они себя защищали. И эти, изображенные на стенах, к слову, тоже в скором времени пропадут. Даже если догмарам в свое время удалось их где-то сфотографировать, то на пленках они не задержались, а если удалось их где-то подглядеть, то вряд ли они их запомнили в том большом количестве, что демонстрировала газета. Многие сакры были более чем сложны для воспроизводства – запомнить два-три знака для догмар предел. Если только у них не феноменальная фотографическая память. Но где они могли проявить эту феноменальную память? Правильно – нигде, так как сакры на дороге не валялись, то есть нигде просто так не изображались, а там где изображались…догмарам до этих источников не добраться.

– Мне одному кажется, что это наживка? – Кас с интересом посмотрел на Александра.

– Нет, не одному. Я, как и ты, склонен полагать, что догмары начали реализовывать свой план, в чем бы он не заключался. Но наживка это или нет, мы не можем оставить все, как есть: нам необходимо побывать на месте самим и уничтожить все следы, каким-либо образом указывающие на нас. Сакры, конечно, исчезнут, но, кто знает, что там еще.

– Что будем делать, если это все же ловушка? – Ролан бросил вернувшуюся к нему газету на кресло – оно теперь пустовало.

– Будем стараться в нее не попасться, – в голосе Дея звучала воинственность. – Если догмары решили заявить о себе подобным образом, что ж, так тому и быть. Мы не можем просиживать задницы еще один месяц, а то и несколько, пока они не соизволят заявить о себе повторно.

Это был аргумент и весьма весомый, а потому, не прошло минуты, как Александр с компанией оказались на улице в окружении зеленой лесной растительности.

Дей сразу же направился к мотоциклу, что был припаркован в стороне от парадного входа: двухколесые друзья ценились им выше машин. Остальные расселись в автомобиль, предложенный Александром. И уже спустя четверть вечернего часа находились в районе Городских складов.

Мужчины стояли в начале стройного ряда уходящих вдаль контейнеров и уже приметили необходимый им. Полиция его опечатала, желая уберечь следы и улики от любопытных, нечистоплотных зевак.

Посторонних поблизости не было: Александр ментально просканировал округу, как только покинул салон автомобиля. Район складов жилым не являлся, потому неудивительно, что окружала их тишина.

Они направились к примечательному контейнеру, который располагался ближе к центру ряда. Когда дошли, Дей подсуетился – достал из кармана нож и перерезал полицейские ленты.

– Что будем делать? – спросил, не оборачиваясь, и указывал на стальную дверь, которая открывалась вводом пароля.

Времени на раздумья не было. Александр приблизился, схватился за ручку – прохладную, горизонтально-удлиненную, – и резко дернул в сторону. Послышался скрежет металла, дверные конструкции вырвались из петель, и дверь неторопливо поехала в сторону.

Александр вошел в кромешную темноту. Никакой сигнализации – как опрометчиво. Зрение у них было отменным, но, несмотря на это, они достали фонари и стали высвечивать серые стены, попутно ища выключатель.

На стенах действительно застыли сакры, которых, на взгляд, стало меньше – видимо, часть успела исчезнуть. Также он увидел знаки, но уже из человеческой, оккультной жизни, не имеющие к ним отношения. Общий вид всего наблюдаемого был небрежен и весьма хаотичен: буквы плясали и не укладывались в гармоничную строку, символы теряли форму и походили на что-то гротескное. Все накладывалось одно на другое, красно-черное, большое и маленькое…

Склад был размером в коробку, правда, в коробку совершенно пустую – внутри помещения разве что земля в качестве пола.

– Воочию картина выглядит печальнее, – Кас озадаченно смотрел на стену.

– Они хотели нам что-то сказать. – Дей подошел и встал рядом с Касом. – Вот только что?

– Откуда они узнали? – выдавил сквозь зубы Александр. – Вот что волнует меня больше всего!

– Идите сюда, – позвал Океан, все это время отиравшийся в углу. Он с любопытством смотрел на землю.

Они подошли и увидели…

Пепел. На земле лежал серый пепел.

Океан поводил по нему фонариком.

– Ну и как вам? Вы только гляньте.

Пепел лежал не гористой кучкой, он также не был рассыпан подобно соли. Это выглядело несколько сложнее, поскольку пепел очерчивал фигуру – форму тела конкретного человека.

– Здесь сожгли не мусор, – сказал Океан. – На этом месте сожгли человека.

Дей хорошенько ругнулся.

– Уж не хочешь ли ты сказать про жертвоприношение? – Кас даже сплюнул.

– Это ловушка. – Резкое заявление Ролана заставило Александра посмотреть на него.

Все то время, что вместе с остальными Александр разглядывал человеческий пепел, Ролан стоял от всех в стороне, внимательно изучая одну из стен. И, видно, лицезрение не прошло впустую.

– Они хотели нас сюда заманить. – Он указал на маленький знак в виде круга, с шестью лучами, исходящими из самого центра. – Пора убираться, – заключил беспрекословно.

Не успел Александр ответить, как помещение осветил слепящий свет. На пороге появились люди, которые в действительности людьми не являлись – это были догмары.

Их было не меньше дюжины – довольные лица, высокомерные взгляды – они предвкушали что-то нехорошее. И как подтверждение, группа расступилась, и из центра безликой кучки вышла фигура. Фигура того, кого ferus ждали и не ждали увидеть одновременно. Появился Лисандр.

– Какая неожиданная встреча! – Это было первое, что сказал Лисандр. – Кто бы подумал, что проказница судьба однажды снова сведет нас вместе.

Когда-то очень давно, более сотни лет назад, Лисандр был ближайшим соратником Деона, его помощником и правой рукой. Мужчины были во многом похожи: имели одинаковые цели и планы, в претворении которых придерживались схожих методов. Но что ценилось более всего в их жестоком иерархичном мире, казалось бы, доверяли друг другу. А такое являлось редкостью. Поэтому никто из числа догмар не смог бы тогда предположить, что по их чудесному дружному королевству в ближайшем будущем пробежится буря. А буря пробежалась.

Будучи главой полноценной расы, Деон по самоуверенности своей полагал, что не обязан лично, с глазу на глаз, контактировать со своими людьми – «обычными», рядовыми догмарами. Зачем ему с ними встречаться? Ведь для этих целей у него был Лисандр.

Такая позиция стала ошибочной.

Лисандр был личностью нетривиальной. Он был умен, красноречив и свеж, Лисандр умел обращаться с толпой. И по велению того же Деона, этот обаятельный, харизматичный тип стал куда больше времени проводить с догмарами – он уделял им все свое свободное время: давал распоряжения, прислушивался к просьбам, говорил очень правильные, нужные слова, которые оказывали на догмар влияние. И спустя непродолжительный отрезок времени, Деон с тревогой начал замечать, что уже не его мнение, а мнение Лисандра приобретало все больший вес в глазах подвластного ему народа. Авторитет Лисандра возрос.

Стремился ли к этому Лисандр? Пытался ли внести сумятицу в ряды Людей догмар и тем самым избавиться от конкурента? Да и видел ли Деона конкурентом?

Александр в этом сомневался. Лисандр не чужд был честолюбивых замыслов и, возможно, хотел бы стать главой, но именно из-за своих тщеславия и амбиций он не стал бы так поступать. Возвыситься над всем и всяким, подспудно угробив свой народ?

Глупцом Лисандр не был, а был он самим собой: сильной и яркой личностью, которой требовалась лишь возможность, чтобы проявить свой лидерский потенциал. И Деон ему такую возможность предоставил, даже с лихвой. А затем о том пожалел.

В слепоте Деон замечен не был, а потому не мог не обратить внимания, как изменилось отношение к Лисандру догмар: как уважительно к нему относились, как ловили каждое произносимое им слово. Со временем ему стало казаться, что еще чуть-чуть, что еще немного и догмары на месте своего главы захотят наблюдать не его, величественного Деона, а молодого, блестящего Лисандра. Что и предрешило участь последнего. В один из дней Лисандр исчез: мужчина пропал без единого объяснения.

Александр не знал, что сказали догмарам, объясняя исчезновение всеобщего любимца. Наверняка, свалили все на ferus, на которых сваливали каждую из собственных бед. Время от времени появлялись слухи: сперва говорили, что Лисандр мертв, затем говорили, что Лисандр жив, что он в плену, подвергается пыткам. Однако правды не знал никто, разве что Деон, изображавший скорбь.

С тех самых пор в догмарском королевстве жизнь потекла иначе, без одной из важных, ключевых фигур – жизнь кардинально изменилась. И текла она так целый век. Век, в течение которого, ferus считали, что Лисандр мертв.

Однако вот он, стоит перед ними и ехидно им улыбается. Высокий, со светлыми волосами, достигавшими середины стройной шеи, с пронзительным орлиным взглядом. На левой щеке появились рубцы – как помнил Александр, их раньше не было. Именно они предупредительным выстрелом напоминали, кто перед ними стоит.

А стоял перед ними лицедей. На первый взгляд он казался холеным, утонченным и даже рафинированным; такому восприятию не в малой степени содействовала одежда – пижонские бежевые брюки и классический черный пиджак поверх такой же темной рубашки. Укоренилась в нем и манерность, которая проявлялась в каждом размеренном движение. Однако стоило к нему приглядеться и понаблюдать какое-то время, как текучесть шага и плавность движений внезапно оборачивались броском змеи.

Карие глаза смотрели отстраненно и одновременно с тем заинтересованно.

– Ты жив, – констатировал Александр.

– Ты заметил, – проговорил догмар.

– Так вот он, анонимный абонент. – Ролан оказался к Лисандру ближе всех, их разделяла пара шагов.

– Ты всегда меня восхищал, Ролан. Твоя проницательность выше всяких похвал.

– Прекрати! – не стерпел Александр. – Неужели нужно было затевать все это, чтобы встретиться с нами? – Он кивнул на исписанные стены.

На него посмотрели как на несмышленого ребенка, не понимающего элементарных вещей.

– Считаешь, следовало послать вам пригласительную открытку? Прости, ты забыл оставить адрес. И, конечно же, стоило все это затевать: я рассчитываю больше с вами не встречаться, а попрощаться, как следует, хочется. Поэтому мы видимся здесь, а не в переулке загаженной улицы, и не в сердце многолюдной толпы – людей вы не любите, все ради вас. А склад – неплохое место: тихое, мирное, уединенное, где в случае чего, удобно запрятать костички, ты так не считаешь? – Лисандр приподнял уголки тонких губ и, странно глядя, припустил под наклоном голову.

Со стороны могло показаться, что Лисандр слегка не в себе. Он будто находился в состоянии опьянения, и стоило признать, что в этом «опьянении» заключалась немалая доля его обаяния – редкого, незаурядного обаяния, под которое с удовольствием, подобно фанатикам подпадали преданные ему догмары.

Однако Александр на такое не велся. Лисандр был странным – это факт, но Александр давно не верил тому, что пытался изобразить из себя Лисандр. О, нет, не верил ни на грамм! Его не волновало, каким таким образом догмар себя позиционировал – подобный маскарад он обходил стороной: Лисандр давно его практиковал – Александр давно догмара разоблачил.

Вот и сейчас Лисандр говорил, казалось, насмехался над ними, подшучивал, однако в холодных темных глубинах не отразилось и намека на веселье.

– И каков же твой план? – спросил Александр.

– Знаешь, мне всегда нравилось созвучие наших имен: Лисандр – Александр. Улавливаешь, да? Нет? – Вот они, игры Лисандра. Догмар приглашал его в свою реальность. – Я всегда задавался вопросом: с чего бы такая особенность? Я был уверен, что это неспроста.

– К чему же ты пришел? – был любезен Александр.

– К тому, что мы братья? – спросил догмар и посмотрел на него столь искренним взглядом, таким вопрошающим и полным надежды… Затем откинул голову и громко рассмеялся.

Грудной, раскатистый смех заполнил тесное пространство контейнера. Мужчине вторили невидимые догмары, внезапно потерявшиеся за стенами строения. Однако один Лисандр не остался. Рядом с ним, по обе стороны, стояли двое крепких, рослых фигур, не заметить которые было невозможно. В ярких цветных футболках они напоминали живые мандалы: желто-голубой, пурпурно-розовый орнамент распускался из области желудка – ни то в виде солнца, ни то в виде круга-лабиринта – заполняя обтягивающую площадь ткани. Тогда как на лбу, подобно точке «бинди» у индианок, плавился крошечный едва заметный знак, похожий на астрологический знак тельца.

Это были те самые «другие» догмары, которых отправляли на встречу с ferus: они не просто чувствовали ferus, они могли глушить их энергетические вибрации и искажать их природную силу.

– Не волнуйся, Александр, это всего лишь совпадение – Лисандр резко притих. Замолкли и его приспешники.

Единственное, что волновало Александра в данный момент, это неизвестность планов догмар. Чего им ждать от этих ненормальных? И как с этим можно справиться?

– Звезды решили над нами подшутить.

– А я, было, так надеялся.

Лисандр улыбнулся.

– Теперь остается надеяться, что смерть ваша будет быстрой. Как жаль: мне нравилось проводить с вами время.

«Проводить с вами время»? Наверно, можно сказать и так, если вспомнить сколько раз ferus пересекались с Лисандром.

– Правда, жалко, что здесь не все. Хотя неважно: ощутив вашу мучительную гибель, остальные тут же примчатся в Радлес – взбудораженные, озлобленные, скорбящие, что не заметят, как их постигнет та же участь, что постигла вас.

Лисандр картинно вздохнул. Затем, заметив движение, посмотрел за спину Александра, на притихших и внимавших разговору ferus.

Кас, Дей, Океан – они стояли позади, у самой стены. Ролан находился поблизости: он успел отойти к парням, а Александр этого не заметил – был увлечен занимательной беседой.

Лисандр долго вглядывался в ferus, казалось, не понимая, как они здесь оказались. Но вдруг улыбнулся и проговорил:

– Даже не хочется с вами расставаться. Пропадает главное развлечение моей жизни. За кем же мне теперь охотиться?

– За своим эго, – ответил Кас. – Оно бежит впереди тебя.

– Кассиэль, не будь циничным…

– Как вы узнали о наших символах? – перебил догмара Кас.

Глаза Лисандра блеснули.

– А это мой следующий вам подарок. Но приберегу я его для второй партии «диких». Вы же погибнете озабоченными и не просвещенными данным вопросом. И почему вы такие предсказуемые? Я не сомневался, что стоит разыграть это чудное представление с выходом дешевых статей, вы моментально примчитесь в Радлес раскапывать всю подноготную.

– Ты научился пользоваться ноутбуком? – Океан обратил на себя внимание. – Я думал, содержали тебя в заточении, и время пробегало мимо тебя. Получается, я ошибался?

Лисандр улыбнулся, но если раньше улыбка его была открытой, то сейчас – более чем сдержанной.

– Средства массовой информации творят чудеса, вы не находите?

Александр находил, что ответ был уклончивым.

– И ты действительно пошел бы на то, что разоблачил нас? А вместе с нами и собственную расу? Только чтобы выйти на нас? Ты серьезно? – Александра не переставал интересовать ответ на данный вопрос.

– А с чего вы вдруг решили, что мои поступки отразятся на догмарах? Мы просто люди, разве не видишь? У нас нет когтей, нет клыков. Мы не перевоплощаемся в мерзких тварей.

Александра сказанное задело, кольнуло где-то под лопаткой. Александр знал, кем являлся, спокойно относился ко всяким определениям, даруемым догмарами расе ferus, и «мерзкие твари» – было не худшим из них. Вот и теперь он понимал, что ничего нового от Лисандра не услышал, догмар лишь стремился их оскорбить, – подумаешь, такое не впервой. Но почему-то сейчас, в данную минуту, Александра сказанное разозлило.

– Ты действительно в это веришь? – Александр заставил себя успокоиться. – Или ты настолько наивен, что не видишь возможных последствий?

Лисандр мягко рассмеялся.

– Думай, как хочешь, Александр. Я – стою перед вами, тогда как Деон разлагается в земле, куда и вы в скором времени отправитесь. Полагаю, подобная расстановка сил оправдывает все мои «наивные» действия.

– Так это правда, – сказал Александр. – Правда, что сам его величество Деон предал своего ближайшего соратника и отправил гнить… Куда?

Лисандр в лице не изменился, однако изменились его глаза. Медленно, с ленцой и тягучестью, их словно нефтью заволокло пеленой, черной, блестяще-маслянистой.

Вот теперь перед ними стоял Лисандр – нормальный, «настоящий» Лисандр.

– Я ведь хотел тебя поблагодарить, – обратился он к Александру. – Спасибо за твой подарок, ты сделал мне большое одолжение, уничтожив «его величество Деона».

Сложно было поверить, но, кажется, Александр начинал жалеть, что раньше времени прикончил догмара, поскольку Лисандр со своей изворотливостью представлялся куда более опасным противником.

– Пожалуйста. Теперь ты вроде как мой должник.

– Я предоставляю тебе последнее слово, чем и отплачиваю свой долг. Думаешь, почему я развожу полемику?

Вероятно, потому что ему «нравилось проводить с ними время».

– Значит, смерть Деона помогла тебе освободиться. И каким же образом? – спросил Александр. Такая информация была не лишней.

– Это не должно вас волновать. У вас есть куда более весомые причины быть заинтересованными.

– И ты, конечно же, просветишь нас какие?

– Разумеется. Я так понимаю, вы заметили на стенах свои любимые знаки? Сакры, кажется, да? А Ролан, будучи внимательным, – Лисандр демонстративно взглянул на Ролана, – уже обнаружил ту самую сакру, что должна тревожить вас больше всего.

– Nassa, – озвучил Ролан.

– Nassa, – повторил Лисандр. – Или «Аркан». Ну и названия вы им даете. В общем, люди мои не скучали и даже провели жертвоприношение, чтобы требуемый ритуал сработал.

– В нашем случае не требуются столь радикальные меры, – сквозь зубы выговорил Александр. Напоминание о том, на что посягнули догмары – на их священные, родовые сакры, вызвало сложно контролируемый гнев.

– Это в вашем случае. А в нашем очень даже требуются. Поскольку мы собираемся использовать ваше оружие против вас же, а значит, жертва нам нужна.

Александр сжал кулаки: как он узнал, как же он узнал?

Пора было что-то делать – нападать, защищаться, убивать. Но не продолжать эту светскую беседу на тему того, как их расчленят.

– Почему бы нам не приступить к кульминационной части? – поинтересовался Лисандр. – Мне кажется, с приветствием я затянул.

И не дожидаясь ответа Александра, догмар достал из кармана нож и разрезал правую ладонь.

Ferus пришли в движение. Александр тут же кинулся на Лисандра, но был отброшен невидимой силой: кровь успела коснуться земли, и ударная волна откинула его назад.

Заклинание сакры «Аркан». Это было заклинание сакры «Аркан», которое отвечая своему названию, предназначалось для того, чтобы замыкать, затягивать пространства обычно с кем-то или чем-то внутри. И теперь этими «кем-то» оказались ferus – прародители сакр, тем самым получив подтверждение того, что при неправильном, извращенном использовании сакры способны вредить своим же.

– Ты – сучий ублюдок, – прохрипел Александр, рефлекторно перевоплощаясь в истинного belua ferus.

Сдерживаемая сущность рвалась наружу, желая высвободиться от сковывающих пут. И она освобождалась, освобождалась бурно: ferus рычали, метались как в клетке, кидались на невидимую воздушную стену, однако раз за разом отбрасывались назад.

– Как только выберемся – сожжем на костре, а позже заставим захлебнуться нашим ядом. – Дей на глазах менялся в размерах, раздавался в алеющих, венозных плечах. Черты лица становились уже, жесткая кожа все больше натягивалась. Он становился выше, а вместе с тем под кожей зарождалась дымчатая субстанция, темная, будто эфемерная, что живой струей пробегая по телу, заполняла каждый измененный участок.

– В том-то и дело, что не выберетесь, – голос Лисандра глох. – Парни! – обратился к догмарам, – запомните выдающихся ferus именно такими: чудовищными, неразумными и…беспомощными. Какой бесславный конец…

Больше он ничего не слышал. Кровь ударила в мозг, глаза накрыло пеленой – красной, глухой и тяжелой…

Александр взглянул на свои ладони: сетка тонких энергетических нитей просвечивала сквозь грубую потемневшую кожу; нити исчезали и появлялись вновь, они мелькали призрачным обманчивым слоем, чтобы под звуки колотящего сердца расползаться выше по дрожащим рукам.

И как-то резко пришло понимание, каким задумал их конец Лисандр.

Специфика их противостояния состояла в том, что в глазах вселенной, по законам мироздания, догмары и ferus были равны. Ferus могли уничтожить догмар – природа наделила их нужной особенностью, но вместе с тем Александр забывал, что при желании и должном умение догмары могли уничтожить ferus. Это было сложно, практически невозможно, однако осуществимо. Для этого следовало прочесть над ferus scriptio – заклинание, лишающее души. Но слов из scriptio не знал никто, ferus даже в мыслях его не произносили, словно эти мысли, для них запретные, могли просочиться в бренный мир.

Однако Лисандр заклинание узнал, и собирался его использовать. Как только обратит их оболочки в пыль.

Откуда он узнал заклинание?

То была последняя мысль Александра.

На место с лязгом вернулась дверь: «щелк», – сказало железо. А затем прогремел оглушающий взрыв.